Короли не смеют жизнью вечной
Ветры мнимо дуют в пустошь мира.
Кровлю дюн срывает груз его забот.
Нищета - гарнир для знати и их пира,
Но не шут здесь главный клоун и урод.
А презрением своим окованный народ.
Что мнимо мысли пожинал на поле веры.
Но их рассудок жизни в волю занемог.
И пение кита теперь хранит Эдема сферы.
Короли не смеют жизнью вечной
Строить планы на своих прислуг.
Где война сменяет мира вечность,
В склепах склад обещанных услуг.
Под пыли слоем пуганная птица,
Забившись трупом в свою лесть.
И голос свой оставив в паутине,
Из гнили глаз разносит эхом песнь.
Наблюдая вокруг, созидая момент,
Она видит всю гниль пищеблока.
Где сахарной ватой считают цемент
И муки гарниры постоянного срока.
Там грязной монетой считают досуг,
Что лишь отвлекает их слуг от услуг.
Там ветер хладом гонит в "Кабалу"
Мечты глупцов и заблуждений тени.
Там жук живя в оконной тесной раме,
Считает свою жизнь подарком свыше.
И пики лишь клеймо на старой Даме,
А солнце отражает дыры в её крыше.
Товар купцов там одинокой тенью
Блестит на лицах тех, кто ещё дышит.
И хладным клювом пожинает звенья,
Там птица, крик которой не услышать.
Это не притча, не сказ и даже не стих.
Это выплеск ответа на десяток вопросов.
Чтобы мозг отдохнул, позабыл и притих,
Чтобы книга раздумий побыла без запросов.
Нет верного ответа на вопрос момента,
За ним стоит лишь поиск истины в себе.
А сам вопрос лишь ринг для аргументов,
Там рефлексия всех согреет в скорлупе.
Кровлю дюн срывает груз его забот.
Нищета - гарнир для знати и их пира,
Но не шут здесь главный клоун и урод.
А презрением своим окованный народ.
Что мнимо мысли пожинал на поле веры.
Но их рассудок жизни в волю занемог.
И пение кита теперь хранит Эдема сферы.
Короли не смеют жизнью вечной
Строить планы на своих прислуг.
Где война сменяет мира вечность,
В склепах склад обещанных услуг.
Под пыли слоем пуганная птица,
Забившись трупом в свою лесть.
И голос свой оставив в паутине,
Из гнили глаз разносит эхом песнь.
Наблюдая вокруг, созидая момент,
Она видит всю гниль пищеблока.
Где сахарной ватой считают цемент
И муки гарниры постоянного срока.
Там грязной монетой считают досуг,
Что лишь отвлекает их слуг от услуг.
Там ветер хладом гонит в "Кабалу"
Мечты глупцов и заблуждений тени.
Там жук живя в оконной тесной раме,
Считает свою жизнь подарком свыше.
И пики лишь клеймо на старой Даме,
А солнце отражает дыры в её крыше.
Товар купцов там одинокой тенью
Блестит на лицах тех, кто ещё дышит.
И хладным клювом пожинает звенья,
Там птица, крик которой не услышать.
Это не притча, не сказ и даже не стих.
Это выплеск ответа на десяток вопросов.
Чтобы мозг отдохнул, позабыл и притих,
Чтобы книга раздумий побыла без запросов.
Нет верного ответа на вопрос момента,
За ним стоит лишь поиск истины в себе.
А сам вопрос лишь ринг для аргументов,
Там рефлексия всех согреет в скорлупе.