Я люблю. И, знать, ещё живой

Мой след уже почти порос травой. И времени пески слизали резкость.
Я – путник на дороге в Неизвестность. Но, я люблю. И, знать, ещё живой.
Хоть, впору крест сейчас и палача. С копьём. Нагайкой. С отходной молитвой.
Иглой. Крюком. Зазубренною бритвой. Чтоб можно было, не стыдясь, кричать.

Придумали мне пытку небеса. Спустили сверху циркуляр святые.
Казармы божьих слуг полупустые. И нужен светлых чистых душ ясак.
Вон тот нам подойдёт, хоть и нахал: не ставит в грош, но перевоспитаем.
Без мук не сыщешь благосклонность рая, а в нём любви большой потенциал.

И вмазали любовью по душе. Да крепко так, видать, старались братцы.
Наотмашь, так, что больше не подняться. Захват. Залом. Подсад. Бросок. Туше.
Финальный гонг и полотенце в ринг. Позор слезы и пораженья муки.
Вне октагона потирают руки приблизившие сей заветный миг.

Да, всё напрасно. Мне не светит рай. Любовь моя грешна. Она земная.
Мой след песком забвенья заметает. Но ты  меня, прошу, не забывай.
Прошу немного. Нет пути назад. Мой силуэт растерзан тьмой полночной.
Но, я частицей божьей очень прочно к тебе прирос, к улыбке и глазам.

Достаточно не пыльного угла. Без поклоненья и без почитания.
Кто я такой? Всего воспоминанье. Ещё не пепел. Но уже зола.
Я – проба кисти на твоём холсте. Нелепый штрих на полотне шедевра.
Любовь. Стихи. Улыбка. Верность. Нервы. Я был. И умер на любви кресте.

Но, я смогу воскреснуть. Не впервой. Храни мой лик на мятой плащанице
души. Пускай истерзанная птица. Но, я люблю. И, знать, ещё живой.
Люблю. Тебя. Пока ещё живой.