Из римских стихов 5 стих
Ответ Помпонии друзьям
"Как здравствует на свете красота
Духовная с прекрасными словами
Или молчанье (неотступна тишина!)
Нас разделяет долгими часами,
Когда в столь жаркий зной спасает Рим
Дождливый день, природою нам данный,
Во всем благословен, неповторим,
В такой же атмосфере первозданной
Так и ответ мой преисполнен доброты
К друзьям моим, участливым и скромным,
С которыми встречали в жизни дни,
Куда страшнее нынешних разгромных,
Когда в дыму пожарищ городских
Обугленным телам многострадальным
Средь христианских немощей "святых"
Найдется место в свитке эпохальном,
Когда царей жестокость и вельмож
Не находила больше оправданий
И пресловутое в веках "меня не трожь"
Квиритам приносило лишь страдания,
Когда и сами виноваты в сонме дней
Истоков глупости своей еще не зная,
Среди богов, деревьев и людей
Надменно шествуя и в жизнь претворяя
Мечты о Риме, мировой стране
От гор Британии и до порогов Нила,
Когда погромы будущей войне
Дань и причины вместе приносили
Чуть только повод у границ стоят
В порядке боевом легионеры
И колесниц могучих четкий ряд,
Несущий всем несметные потери
В вассалов приближенных дальний круг
В затянутом разборкой горизонте,
Где пашет без разбора черный плуг
От Геркулесовых столпов и до Оронта
И этот круг порочный разорвать
В веках хорошей было целью римлян...
Но что нам суждено было узнать
Сполна узнали в непроглядном дыме
Среди союзников, приспешников чужих,
Кто посягнул на верность и поддержку,
Найдется все ж предатель из былых,
За коими установили слежку
Все обернулось против них самих
И стены города, как и врата, зияют,
И в этот кровожадный грозный миг
Меня мои друзья столь вопрошают
О быте островном моих земель,
О приданом для дочери и сына,
О том проворен ли в саду жужжащий шмель,
На что потрачена серебряная мина...
И вся я, вспоминая добрых Вас,
С улыбкою пишу ответ из Рима
В провинциальный городок, в который вас
Заносит на префекта пантомима
И в искренних строфах поэм и од,
В сказаниях бесчисленных анналов
Пройдет Сатурна равноликий год,
Напоминающий о ветре Виминала
Ведь с Вами (было) все мне нипочем
И мир мой (был) прочней и плодовитей,
На домочадцев полон отчий дом,
Плющом, как белой тогою, увитый
Мы пели песни дивные о том
Под пляски полупьяные сатиров,
Как кораблю трудней в Эолов шторм
Найти пристанище спокойствия и мира
А с Вами козни недругов пусты
И крепче дух мой в теле столь невечном,
Но и без Вас мне Парки так милы
В прославленном стихе о дне беспечном
Веду я скромно образ жизни свой,
Молюсь богам Минерве и Деметре,
И Вам, друзья мои, в письме ином
Зачтется по добру и вашей вере
Все, что пристало деве из матрон
И благонравной радостной супруге
Не выдержит пропойца-солдафон,
Им скромность в тягость - вот чернят с натугой
Меня смутили подозрением своим
Вы в предложении пространном и глубоком,
Что нечего ответить мне моим
Клеветникам, погрязшим в глупой склоке
Нет, не меняла я богов своих
И не входила в секту Авраама...
Мне воздух чистый Апеннинов мил,
А не чертоги Мола и Ваала
Но в христианской вере вижу я
Столь добродетельную сущность человека,
Что мне, порою, кажется: не зря
Мы боремся за человечность в веке
Ведь все так просто в жизни: не убий!
Не уготовь себе печалей из событий,
Не укради, не сквернословь и не солги,
Не искушай и не толкай в обитель
Такого пошлого мирка из диадем
Величия былого и сатрапства,
Когда во всем оживший идол нем
И претендует на химеру Царства
Вкушая хлеб, поделенный на всех,
И созидая добротою сердца,
И не впуская в тело скрытый грех,
Понять, что жизнь не ломаный сестерций
Но как могли Вы, милые друзья,
Подозревать прилежную матрону
В том, что представить в общем-то нельзя
Да и подумать было б непристойно!?
Ведь христианам трудно жить весьма
По тем же заповедям строгого ученья,
Но нам предписывают то, что никогда
Не смогут сами выполнить в смирении
И труд их языка напрасен здесь,
Мечту о царстве божием лелея,
Они не примут правду, только лесть
Перед ашурским богом иудея
Неряшливость же признак не нужды
Богобоязненной не в меру их природы,
А что услышат уши, то и рты
Твердят для устрашения породы
Их секта расширяется, как мяч,
Песком набитый на потеху детям,
И племена невежд несутся вскачь
За Иисусом, ставшим ныне светом
Но разница вся в том, что этот крест
Взвалить себе на плечи не желают,
Паломников ведут с далеких мест,
При этом ничего не созидая,
Своих сподвижников, убитых от меча
И умирающих от боли на арене,
Они забудут, как бы им свеча
На совесть не напоминала б это время
А вот убийц и вожаков своих
Без промедления запишут во святые,
И этот фарс, как ненавистный стих,
Надолго будут помнить в Галилее
Что до Иисуса - жертва он из жертв,
Невинно убиенный и распятый,
Но разве фарисея мучит нерв
О том, кого считал он бесноватым?
А бесноватым стал Иуда их,
Повесившийся рано на осине,
И этот балаган - всего лишь миг
В истории подстав одной трясины
Теперь они подслушивают нас,
Заимствуя суть выводов Сенеки,
Что было мной замечено не раз,
Особенно о жизни человека
Вот вам и мысль, друзья мои: ужель
Вошла б я в секту полного безверья,
Послушать и прочесть их свитков трель
Могу, но не до святопоклоненья
И жертв таких они себе еще
Наделают немало или скоро,
Ведь, если вспомнить, начали с чего -
С убийства одного и до позора
И Вы меня равняете с рабом,
От страха принимающего веру?
Поверьте: споры Ваши ни о чем,
А подозренье несопоставимо с мерой...
Но чту я тех, кто искреннен душой
И верит без сомнения в благое,
Кто остается умным и собой
И облекает чувственность в простое
Нелицемерное и светлое в словах
"Писак "или "посланцев" от Иисуса
И тех, чей "лик" запечатлен в веках,
Представший перед нами так искусно*
За тех молюсь я христиан, кто сам,
Постигнув тайну бытия или обмана,
Чьи мысли наполняя их Ханаан,
И аллилуйю дарят и осанну
И если тот, чье имя словно меч
И облик чей Ваалу лишь подобен,
Не так уж страшен, хоть ему не счесть
Подобных из такого же отродья
2019
P. S.: концовка стиха осталась в приложении с google play market поэзия.ру, где мои комментарии, а равно как и стихи , сообщество заблокировало из-за двух нерадивых и малодушных мещан и юродивого артиста
* фаюмский портрет молодого александрийца эпохи эллинизации и романизации греческой колонии на территории Египта 150 г. н.э. При сопоставлении моды и стилистики изобразительного искусства данной эпохи с более ранними и поздними рисунками вызвало удивление то, насколько похожа методика изображения 1 в. н.э. в Египте с византийской иконописью 4-8 вв., что заподозрилась подделка. И только при тщательном прочтении и нахождении таких же портретных изображений в других частях римской империи 1-3 в. н.э. сомнений в том, что это оригинал не осталось