Жизнь и смерть.
Тип произведения:
Юмор
Сегодня небо хмурится,
Осадки в виде круп.
Впервые в жизни курицу,
Я зарублю на суп.
Я так дрожу коленками,
Топор шепнул мне: "Бей!",
Она взглянула зенками -
Я умер вместе с ней.
Головушка кудлатая
На плахе палача,
А тушка, дичь крылатая,
Все бьется сгоряча.
И на траве, как тризною,
Багряная роса,
И смотрят укоризненно
Печальные глаза.
Проснулся и на койке сел
Все сердце не уйму,
Где сон, где явь, где вымысел,
Никак я не пойму.
Наступит утро синее,
Признаюсь я жене,
Что в палачи куриные,
Работа не по мне.
Вдогонку пусть ругается,
Меня простыл и след.
Не буду сердцем маяться.
(А рубит пусть сосед!)
Осадки в виде круп.
Впервые в жизни курицу,
Я зарублю на суп.
Я так дрожу коленками,
Топор шепнул мне: "Бей!",
Она взглянула зенками -
Я умер вместе с ней.
Головушка кудлатая
На плахе палача,
А тушка, дичь крылатая,
Все бьется сгоряча.
И на траве, как тризною,
Багряная роса,
И смотрят укоризненно
Печальные глаза.
Проснулся и на койке сел
Все сердце не уйму,
Где сон, где явь, где вымысел,
Никак я не пойму.
Наступит утро синее,
Признаюсь я жене,
Что в палачи куриные,
Работа не по мне.
Вдогонку пусть ругается,
Меня простыл и след.
Не буду сердцем маяться.
(А рубит пусть сосед!)
И ужас вызовет икоту;
Коль он жену пошлёт к соседу,
Чтобы тот выполнил «работу»!
Я помогаю ему тоже,
Вполне приличный он сосед,
Не пьет и не воротит рожу.
Кто не вегетарианцы.
Сосед с несушкой сладит споро.
А я не славлюсь живодёром,
Хотя люблю куриный суп
Иду тропой я, к дому путь проложен,
И осчастливить рад родимый край.
И мне здесь каждый куст поможет,
Принять, как Бог Адама, в дивный рай.
Открыл калитку жестом я привычным,
Уже занёс через порог ногУ,
Как вижу — тёща с видом горемычным,
Скоблит цыпленка, вся в его пуху.
От ужаса, не хилого, такого,
Вскричал я в гневе: — Мама, что за прыть,
Что не нашли занятия другого,
Ведь знают все — цыплёнок хочет жить!
Окинув взглядом двор родной, привычный,
Обледенела вдруг душа моя, —
Лежало тельце на пеньке обычном,
Без шкурки зайца… я вскричал, скорбя…
О, бедный зайчик, кто тебя обидел,
Кто смог поднять на жизнь твою рукУ,
Какой злодей забрёл в твою обитель
И шерсть твою повесил на суку?
С ухмылкой тёща, нож вонзив в добычу
И разрезая тельце не спеша,
Сквозь зубы молвит: — Что-ж, зятёк, коль так ты хнычешь,
Ходи голодным, добрая душа.