Издать книгу

Сказка про волка

Сказка про волка
Тип произведения:
Авторское
Сия история в ту пору приключилась, 
когда прогресс с людьми был незнаком, 
и человеку тяжко приходилось 
без многих благ, но он не знал о том. 
Жил человек без пороха и газа, 
без электричества, бензина и авто; 
супругу выбирал не больше раза, 
но эта сказка вовсе не про то. 


В каком-то царстве, верно в тридесятом, 
жил царь с царицей (тут уж не без них), 
их сын Царевич, кстати неженатый, 
хотя в округе первый был жених. 
Был он лицом красив и телом строен, 
умом блистал, был храбр и справедлив; 
любой красавицы на свете был достоин, 
но в деле этом очень был строптив. 
Он не боялся никакой работы: 
любил рыбачить, строить, лес валить, 
траву косить, пахать и без охоты, 
воистину, и дня не мог прожить. 


Однажды летом, вроде бы без толка, 
прочёсывая ширь густых полей, 
псов свора загнала в засаду волка. 
Матёрый зверь завидный был трофей. 
За ним давно особо шла охота; 
был волк грозой окрестных деревень, 
капканы обходил, как будто кто-то 
его предупреждал, был точно тень. 
Доволен господин, ликует свита, 
вздохнут теперь свободно пастухи; 
зверь пойман, быть теперь ему убитым, 
скорняк отпустит монстру все грехи. 
И вот лежит зверюга, он привязан 
дублёными ремнями к двум жердям. 
Своею жизнью хочет быть обязан 
он проведенью и гнилым ремням. 
Но кожей крепкою свободу привязали, 
и под ремнями проступает кровь, 
но волку этим ничего не доказали, 
на прочность кожу проверяет вновь и вновь. 
И выложившись, словно на помосте, 
матёрый, обессиливши, затих; 
и ноет сердце, и ломает кости, 
сил нет, а он рассчитывал на них.
Страшнее смерти - выглядеть убогим; 
клыки сцепил, аж тесно языку: 
"Не мой день. Нынче повезло двуногим. 
Носить им шапки на моём меху." 
Обида в глотке кочергой согнулась, 
на мокром месте серого глаза, 
предательски, невольно навернулась 
у хищника огромная слеза. 
Царевич, увидав картину эту, 
был ею несказанно поражён; 
псарям и свите выдав по монете, 
ремни разрезал собственным ножом. 
Зверь в лес ушёл, вновь дышит он свободой; 
ничто Царевич не искал взамен; 
и, окунувшись в светские заботы, 
забыл про случай средь дворцовых стен. 


Проходят дни. Зима вовсю лютует. 
Река во льду, закованная спит. 
Живое всё мороз хлыстом бичует, 
и под ногой устало снег скрипит. 
Зимой Царевич на охоте снова. 
Верхом. Как ветер быстрый, не догнать. 
Пусть грозен лес, природа пусть сурова, 
найдёт, кого в дубраве пострелять. 
И сердце от азарта замирает, 
и проскакать сто вёрст ему не лень. 
Чу! Видит он добычу, вот гуляет 
меж сосен статью гордою олень. 
Царевич спешился. Таясь, в кусты прокрался, 
перчатки снял, дыханье затая... 
Он в меткости своей не сомневался, 
и убедятся лишний раз друзья. 
Друзья Царевича отстали безнадёжно. 
В хрустальной тишине ни звука нет. 
Стрелу Царевич тянет осторожно, 
вставляет нежно в мощный арбалет. 
Рогатому красавцу подсказала 
природа про опасность, что в кустах. 
И этим человеку доказала - 
не он хозяин в девственных лесах. 
Олень рванулся с места, мчится в чащу, 
охотник - на коня, стрелой за ним; 
олень летит быстрее, дальше, дальше, 
и конь охотника ничуть неутомим. 
Но зря доволен был охотник, рано. 
Он бросил свиту и забыл про тыл; 
Царевич оказался на поляне, 
а гордого оленя след простыл. 
Вот ежели б дух первенства не мучил 
и трезво контролировал азарт, 
не заблудился бы в лесу дремучем, 
сейчас бы знал, как выбраться назад. 
Озябли быстро руки, стынут ноги, 
в тепле домашнем понимать стал толк. 
И вдруг, как приведенье на дороге, 
Царевичу явился серый волк. 
Ретивый конь ждёт шпоры под бока: 
чего? Не спит ли там его ведомый? 
Герой-охотник не спешит пока, 
он вспомнил - волчий взгляд ему знакомый. 
Хотя, взор изменился, стал другой, 
теперь бирюк хозяин положения; 
скорее вид был строг, нежели злой, - 
он против человечьего вторжения. 
Лоснится шерсть и в холке он высок, 
давно на лапах зализал он шрамы, 
но свой бессилья слёзный ручеёк 
он помнил до сих пор, как запах мамы. 
И волк повёл заснеженной тропой 
охотника и вывел к той опушке, 
откуда знал Царевич путь домой, 
вдали мерцали деревень избушки. 
Волк посмотрел Царевичу в глаза, 
как будто произнёс "с тобой в расчёте". 
Теперь же у охотника слеза 
показывает место для пощёчин. 
Потом Царевич долго размышлял - 
на много ль человек умнее зверя? 
Охотой больше он не промышлял, 
огромной не была сия потеря. 


Прошли года. Царевич стал царём, 
не сыщешь справедливее на свете; 
к тому же перестал быть бобылём, 
в его хоромах веселятся дети. 
Наследников старался воспитать 
в той ноте, коей сам теперь он верил: 
учил детей природу почитать 
и с уваженьем относиться к зверю. 


С меня таланта, как рассказчика не будет. 
У нас случилось испокон веков: 
послушать дурака рассказы любят, 
судить никто не станет дураков. 
_  _  _
+9
442
09:07
+1
Хороша сказка. С удовольствием прочитала.Образ волка почему-то всегда привлекает поэтов, сказочников. Он из кровожадного превращается в благородного. Не раз читала.Спасибо! bravo bravo bravo
19:04
Любая живая тварь так или иначе кровожадна, но не всякая благородна…
Спасибо вам, Нина, за прочтение (равно терпение), за такой хороший отзыв, я очень ему рад!
09:13
+1
13:16
Спасибо, Александр, что находите время на всё «это»!
14:58
+1
Очень, очень понравилось читать, Веталь! thumbsup У Вас даже в сказках глубокий смысл заложен… Герой точно выбран, волки умны и благородны! Одни словом — здорово! bravo
16:29
Спасибо вам, Наталья, что выбираете на «всё это» время. Мне приятно.
19:10
+1
Хорошая сказка, добрая. И посыл правильный. Хотя охотники может и поспорят. Молодец, Веталь! Приятно читать. thumbsup
13:13
Я эту сказку уже показывал раньше. Что-то похожее мы стали обсуждать с Таидой. И я её, по-моему, шокировал, когда сказал, что сам я в волка стрелял. Её аж передёрнуло от этой информации, я это явно почувствовал по её буквам. К чему я это? Да, так, к слову.
Комментарий удален
16:18
+2
Всегда говорю — меня не за что благодарить. Это моё хобби, я без этого, по-любому, не могу. А вот вам — СПАСИБО! что находите время и желание читать. Всегда рад вам, Элеонора! rose
20:41
Спасибо вам, Ирина, большое!