Любимому отцу
Тип произведения:
Авторское
Когда холодной серой ночью
Спит мир под вьюжной пеленой,
Даст Бог, проснешься ты в невзгоду,
Вздохнув, поймешь, что все не сон.
Где дочки с сыном, где Иришка,
Что радовали так в дни потех?
Тебе с запоя выйти - будто сказка,
Но в ней не радостен твой смех.
И ты смотришь на фоточки пыльные:
Спит мир под вьюжной пеленой,
Даст Бог, проснешься ты в невзгоду,
Вздохнув, поймешь, что все не сон.
Где дочки с сыном, где Иришка,
Что радовали так в дни потех?
Тебе с запоя выйти - будто сказка,
Но в ней не радостен твой смех.
И ты смотришь на фоточки пыльные:
Смех детей глухим эхом звучит…
Эти взгляды, столь нежные, милые, —
Словно шрам… Но давно не болит…
И тот «отец», что когда-то был рядом,
Создавал для нас мир из безумий и лжи,
С неведомой болью и пронзающим словом,
Расписывал драмы для бездушной тиши.
Ты думал, что счастье в бутылке найдёшь,
В той волшебной наливке, что смехом гремит,
В ней же радость искрится, как утренний дождь,
И в звездном угаре, мир страсти горит.
И вот в первый раз слезы прольются,
Поймешь, что ты в мире остался один,
А в жизнь, где любили, закроются
Навечно мосты, те что смотрят с витрин.
Ты молишь прощения у звёзд в вышине,
На плечах твоих грусть, на губах – тень и стыд,
Тихо шепчешь, шагая к любимой войне,
Что бросив разгул, потерял счастья след.
И вновь жалкий, как птица попавшая в клетку,
Ты жаждешь прощения, хочешь снова любить.
Хоть знаешь, что путь к раскаянью не близок,
Ты все-таки хочешь его вновь ощутить.
И тот «отец», что когда-то был рядом,
Создавал для нас мир из безумий и лжи,
С неведомой болью и пронзающим словом,
Расписывал драмы для бездушной тиши.
Ты думал, что счастье в бутылке найдёшь,
В той волшебной наливке, что смехом гремит,
В ней же радость искрится, как утренний дождь,
И в звездном угаре, мир страсти горит.
И вот в первый раз слезы прольются,
Поймешь, что ты в мире остался один,
А в жизнь, где любили, закроются
Навечно мосты, те что смотрят с витрин.
Ты молишь прощения у звёзд в вышине,
На плечах твоих грусть, на губах – тень и стыд,
Тихо шепчешь, шагая к любимой войне,
Что бросив разгул, потерял счастья след.
И вновь жалкий, как птица попавшая в клетку,
Ты жаждешь прощения, хочешь снова любить.
Хоть знаешь, что путь к раскаянью не близок,
Ты все-таки хочешь его вновь ощутить.
И ты смотришь на фоточки пыльные:
Смех детей глухим эхом звучит…
Эти взгляды, столь нежные, милые, —
Словно шрам… Но давно не болит…