Ночь, улица, фонарь
В заливе вязнет время и вязнет день.
Стоит туман в котором тает тень.
Вчера был вторник и уже пора домой.
Наощупь ветер дует ледяной.
А завтра взгляд пробежит по следу.
И снег отзовется в занос но в среду.
А уповать не дано на Блока.
Живые спят а мертвецы у Бога.
Наощупь асфальт его снег занёс.
А небосвод навис над чередой берёз.
Ночь, улица, фонарь да тусклый свет.
Здесь слепнет месяц а исхода нет.
Отправимся на дно, слышен странный звон
«Как он умён! Как он в меня влюблён!»
Всю эту ночь я хочу сберечь,
и нежность вашу превращу я в речь.
Хотелось верить что кислород не врёт.
Глубокий вдох, дыхание рот в рот.
Ночь, улица, фонарь, аптекарь прав,
от Мерседеса остается лишь литейный сплав.
Стоит туман в котором тает тень.
Вчера был вторник и уже пора домой.
Наощупь ветер дует ледяной.
А завтра взгляд пробежит по следу.
И снег отзовется в занос но в среду.
А уповать не дано на Блока.
Живые спят а мертвецы у Бога.
Наощупь асфальт его снег занёс.
А небосвод навис над чередой берёз.
Ночь, улица, фонарь да тусклый свет.
Здесь слепнет месяц а исхода нет.
Отправимся на дно, слышен странный звон
«Как он умён! Как он в меня влюблён!»
Всю эту ночь я хочу сберечь,
и нежность вашу превращу я в речь.
Хотелось верить что кислород не врёт.
Глубокий вдох, дыхание рот в рот.
Ночь, улица, фонарь, аптекарь прав,
от Мерседеса остается лишь литейный сплав.
в нем Блока чувственный разбег,
но кое где пролазит Бродский
и коммент этот, идиотский…