Пью вино, ленив к делам мира

Что под сень беспокойных хоругвей
Шёл бы с трепетом ветра в поля,
Покидая родительский дом;
Вольным духом направил б коня,
Ветром скифских степей и подпругой
Моей славы вздымалась земля
И несла б меня на вороном.

Менестрели, с восторгом прознав
О скитальце степном, что под стягом
Лазурным, бесславность поправ
И тщету, что живёт на земле,
Пропоют, и, в балладах представ
Среди древних героев, что страхом
Не настигнут, и, доблесть узнав,
Возносился в дыму и в огне.

Но с рожденья ленив я до свары,
В ризах праздности праздность пою,
Не прельщают геройские лавры:
Я – как лилия в тёмном пруду.
Винный хмель – мне опора и слава,
Лютня – доблесть, что жизнь всю мою
Оплела нежной вязью и стала
Поцелуем в Эдемском саду.

От тщеты отделившись без страха,
В сад любви, в царство грёз и цветов
Я вошёл, отряхнувшись от праха,
Ленивый до жизни мирской.
Как сатир во хмелю в свите Вакха:
Нет мне радости в славе, мой кров –
Ажурность строфы, что, как птаха,
Звенит песнею по-над рекой.

Нет мне дела до славы в наградах,
Только скверна в тщете жизни – враг,
И не важно, чему ныне рады
И в чём завтра ваша печаль.
Ну, так пойте, танцуйте в усладах,
Славьте жизнь – это будет ваш флаг,
Так планеты небесным парадом
Воздвигнут оплотом Грааль.
​
​Картина: Jacob Jordaens (1593-1678). The Feast of the Bean King, 1640-1645