Лилии Стикса

Яков Есепкин

Лилии Стикса

XXXXI

Се, не плачут камены о нас,

Розы мира легки в опомерти,

Ждет еще сиротливый Парнас

Благовестия ангелов смерти.

Кто и вынес бы адских музык

И веретищ холодное бремя,

Подан был сем глагол и язык,

А молчать и немолствовать время.

Хоть всезрите собитых певцов

На иудских балах отравленных,

Без порфир и алмазных венцов

Темнооким царевнам явленных.

XXXXII

Чермных вишен июля к столам

Нанесут и сквозь дьяментный морок

Соглядим – тьмы каждят по углам,

Где начинье ломится от корок.

Всё, Господь, эти вишни тусклы,

Мы пием, а не можем напиться,

Мы ядим, а всещедры столы,

Кличем юд, чтоб могли искупиться.

Зри, Господе, во барвах свечных,

Как над миррою мы престенаем,

И карминов бежим ледяных,

И в диамент персты окунаем.

XXXXIII

По ланитам юдиц истечет

Всенощное серебро со чернью,

И опять им Аид наречет

Услаждаться шелками и тернью.

Се еще вековые балы

И гремят, и одесно ликуют,

Пурпур нег возвышает столы,

Боги Ада веселья взыскуют.

Знак Геката подаст ли – введут

О червице невинных прелестниц,

Коих бальники утром найдут

Вдоль винтажей стоярусных лестниц.

XXXXIV

Со божниц воск лиется, июль

Вновь ко емине благ мирроточной,

Вишни тлеют, по чадам сей тюль:

Для ваяний из пудры цветочной.

На хлебницах пасхалы кадят,

О фарфоре лишь течи свечные,

За каретами юды следят,

Мажордомов сердца ледяные.

И блюстители пира темны,

И букетники миррою дышат,

Виждь, Господь, сколь и мы взнесены –

Стоны мытарей ангелы слышат.

XXXXV

Алой. алой виньетой свечной

Кутию оведем и емины,

Се и каморный пир отходной,

Се и белые с кровью язмины.

Что гиады рыдают опять,

Что юдицы одне веселятся,

Нам преложно еще вопиять,

Где алкают оне и белятся.

Аще истинно сех не спасти

Ангелочков лжеимных ли, правых,

Здесь и будем всенощно тлести

Со свечами в обводках кровавых.