Дед Епифан, восемь дней...
Восемь
дней дед, как Савраска,
Позабыв
гульбу и дрязги,
В
магазин, в аптеку шасть,
Носит
бабке чай в кровать.
Кирпичи
на печке греет,
Трет
морковку, чай с шалфеем,
Раздобыл
пчелиный яд,
Выздоравливай,
ей свят!
Да
и то сказать, ведь с бабкой,
Жизнь
шальная без оглядки,
Промелькнула.
Сто, поди,
Лет
уж вместе позади.
Не
мила ему без бабки,
Жизнь,
такие вот порядки.
Хоть
на волю рвется дед,
Но
без бабки жизни нет.
Так-то
все у них отлично,
Но
должна она в наличии,
Быть.
За столько лет привык,
Вот
такой у деда бзик.
Но
любая хворь проходит,
Бабка
хоть кряхтит, но ходит.
Заскучал
намедни дед:
«Раз
ты встала, ясен свет,
То
пойду в гараж я завтра,
Посмотреть
мне сальник надо,
Барахлит
авто опять».
Несказанно
старый рад,
Что
не продал свой рыдван он,
Видел
тот пусть басурманов,
Пережил
он две войны,
Но
бежит, его ети.
И
ломается исправно,
Счастье
деда несказанно,
Повод
есть сбежать в гараж,
Ну,
а там друзья, а как ж?
Перед
бабкой мягко стелет,
Речь
его звучит елеем,
«Я
чего сказать хочу, -
Ты
послушай меня, чур,
Соберешься
вот на рынок,
Прикупить
мясца, грудинки,
А
авто не на ходу».
«Дед,
давай начистоту,
Не
был смолоду ты ассом,
А
теперь и вовсе часом
Вдруг
ослеп, ну, чисто крот,
Не
водитель, а урод».
«Врешь,
конечно, ты бесстыже».
Твердо
дед намылил лыжи,
Завтра
рано поутру,
Уберется
со двору.
Утром
с печки дед слезает,
Ждет
бутылка уж в сарае.
«Как
ты, милушка моя?
Я
иду в гараж, дела».
Только
что кряхтела бабка,
Но
схватила шаль в охапку.
«Я
с тобой пойду, мой друг».
Еле
скрыл старик испуг.
«Да
с чего такая жертва?
Там
бензина запах мерзкий»
-
Епифан глядит лисой -
«Заболеешь,
светик мой».
«Внемлю
я врача совету,
Он
велел гулять. Газету
Прихвачу.
Культурный вклад.
Подкуюсь
я, так сказать.
Старый,
ты покрутишь гайки,
Я
тихонько на лужайке,
Прессу
изучу пока,
Веселей
нам вместе, да?».
Вот
ведь бабка, что за гнида,
Так
дойдет до суицида.
Не
сдержусь и вдарю раз,
Будет
знать, как лезть в гараж.
Я
ей чаю, да пилюли,
А
она мне снова дулю,
Ждет
напрасно дед Архип,
И
Игнатий, ну и влип.
Вместо
бурного веселья,
День-деньской
нравоученья.
И
зачем ее лечил?
Бабка
хуже, чем ИГИЛ.