Поэма "Как-Афродита"
Тип произведения:
Авторское
Античности мир - он полон чудес,
Что сказка, то ж явью бывает,
Так было тогда, и будет потом,
Всё может казаться и сном.
Мир господ и рабов, низин и вершин,
Солнца, дождя, да морских глубин:
Она создана была для него,
Была долгожданным подарком,
Прелестно жила и красою цвела,
Пока имя ей не дарили.
"Она так чудесна, как Афродита,
И милой моей красота несравнима," -
Увидев её, так сказала мать,
И эти слова было можно понять.
Она - загляденье, она же восторг,
Тем временем жизнь продолжалась,
Чем больше росла, тем красивей была,
Об этом ходила молва.
В один теплый вечер была благодать,
Но вот же несчастье случилось -
Богиня с небес к ней явилась.
И если бы кто-то другой это был,
Но нет, то была Афродита,
Что красотой так велика
И нравом своим знаменита.
"Кто смел говорить, что сравнима она
Со мной хоть на каплю бывала!?
Возможно и будет с неё красота,
Годов так в двенадцать сначала.
А посему я объявляю, что эти слова,
Должны быть оправданы ею сперва!
Пусть будет она по миру скитаться,
Да так, чтоб влюбились в неё наконец,
Порядка хоть тысячи юных сердец!
Пока же она не исполнит свой долг,
Ей смерти угрозы не будет.
Она только будет расти и стареть,
И вот, час последний настанет,
Но тело ее превратится пусть в гниль,
А будет жива она всё же,
И так навсегда останется той,
Кто был хоть как я, но другой!"
- На этих словах попрощалась богиня,
Взмывая на небо, откуда пришла.
И годы летели, летели быстрей,
Пока роковой не пришел в жизнь той день.
Двенадцать, двенадцать, двенадцать!
У всех на глазах расцветала она,
О, как же красива была!
Вот только одна незадача,
Характер у той был плох,
Она так привыкла к славе,
Ей было тогда невдомёк,
Что будет она лишь красивой,
Лишь этим оценят её,
Неважно всем людям на свете,
Что может она ещё.
Сама она так решила -
Покинуть свой отчий дом,
Ведь это ее призвание,
Всех очаровывать своей красотой.
А годы всё шли, ничего не меняя,
В десятке она побывала градов,
И пусть та сначала себе выбирала,
С кем ночь, а с кем день разделить,
Но потом,
Как слава ее достигла уж пика,
И все насладились ее красотой,
Поклонников меньше, и меньше сердец,
Что будут любить и звать под венец.
А ей уж 14, после 16,
А тысячи нет, и такого не было,
Чтоб быть разом всеми любимой.
Отчаянье уж начинало владеть ей,
Как вновь, в новом городе,
Ночь что, что день,
Отбоя опять не видала,
Всё по домам та скакала.
И вот, наконец, она всем доказала,
Что имени своего достойна бывала.
Казалось бы, выдохнуть можно теперь,
Но что за напасть - Афродита под час,
Придумала новое ей испытание,
Точно какое-то наказание!
- Пускай - говорит, - раз так ты красива,
Теперь твоя участь ещё быть любимой,
И нет, не про внешность тебе говорю,
А так, чтоб любили за душу.
Как только, пусть, скажем, хотя бы один,
В тебя человек поверит,
Не будет он "слеп", как все,
А будет всем сердцем тебя любить,
И видеть лишь душу твою,
Какой бы она не была,
Пусть примет её всю сполна!
"О Боги, за что вы меня ненавидеть решили,
Как будто бы я такова в целом мире!
За что мне страдания такие под час,
За что, за что сейчас?!" - всё слезы тогда проливала она,
Так сильно себя не любя.
Но делать-то нечего,
Как не печалься, а надо на что-то решаться!
План прост был до нельзя:
Найти лишь того, кто будет любить всем сердцем, душой,
Но что то за бред, что за сказка,
Когда вокруг лишь сплошное фиаско!
Решила она тогда отдохнуть,
Дать волю себе хоть чуть-чуть,
А в это же время, прознал о ее красоте,
Здешний глава земель,
Кто, к слову, славился любвиобильностью своей.
Схватили бедняжку и силой вели во дворец,
Надеясь на то, что она не из тех, кому нужен винец,
Но та не в какую, ведь смерть то ей боле уже не грозит,
Так смысл во всём этом вновь искать позитив!?
Она не мечтала бывать как рабыня,
Не нужно ей вовсе быть кем-то делимой,
И как не спрашивай, та не а какую,
Всё вечно одно: "я для вас не танцую!"
Разгневанный, старый,
Несносный и властный -
Он дал день подумать ей,
Заперев, чтоб если уж нет,
То нет - убьет показательно,
Делу конец.
Мириться она с этим была не согласна,
Хоть знала, что смерть-то ей не грозит,
Таков уж характер, из принципа надо:
"Сказала я нет, значит так надо!"
Ей дело всей жизни исполнить бы надо,
Она, любимого может искать не бросала,
А тут ультиматум,
Да не на ту вы напали!
Продумав об этом всю ночь,
Та решила:
"Воспользуюсь тем,
Что всегда хорошо выносила."
Окно в башне узкое,
Снизу охрана,
У входа - все также -
Сплошная преграда.
Решила она говорить:
"Послушайте, вы, что внизу,
Наслышаны обо мне, не так ли,
А денег не много,
О ночи со мной лишь
Мечтать вы могли,
Ведь так же,
Права я, красавцы?"
Внимание было,
Она продолжала:
"Ну, слушайте,
Буду я с вами,
Обоими, если хотите,
Иль по порядку,
Только вытащите,
Будет вам всё,
От начала и до конца"
Как могли помогли,
В лес ее отвели,
А она знала, как да что,
Момент подгадала,
Стекло зеркала в горло,
А потом убежала.
И вот она знает,
Что дальше одна,
Теперь путь ей к людям заказан.
Одна.
Прошла неделя в лесу,
Может меньше,
Да важно ли это
На самом-то деле?
Она исхудала,
Совсем никакая,
И стала молиться та,
Понимая, что милость богини
Одна ей нужна,
Ведь что тут поделаешь,
Когда была слишком горда.
На следующий день ей явилась
Земная той ипостась,
Руки лишь ее коснулась,
Куда-то там в даль указав,
Исчезла, и не было словно,
Словно бы это мираж.
Прошли ещё дни,
Прежде чем она встала,
Решила пойти,
Куда ей указали.
Была там поляна,
Сторожка лесная,
Вся в ветках и словно бы неживая.
Когда ее всю,
Чуть почти не нагую,
Увидел лесник,
То ниц сразу пал, не вставая,
Лишь ноги целуя, да причитая.
Она же, словам его смысл не давая,
Тогда попросила его войти,
А после уже поняла,
Что раб он ей вечный,
А двери всегда будут ей-то открыты,
Ведь больше не свой он -
Её, навсегда!
Шли дни, и года сменялись,
Забыли её давно,
Десятки лет промчались,
Как будто бы сквозь неё.
Она лицо скрывала,
Чтоб боле себе не пленять,
Когда только снова дворцовые нападали,
Позволяла себя увидать,
Впрочем, последняя это была для них благодать.
А время, рекой все бежит, нестихая,
В лесу никого, что, в прочем,
Лишь плюс для неё.
Отшельником быть не так уж и плохо,
Живёшь, ни о чем не жалея,
Хотя, что сказать,
Ведь она-то сама ничего не могла,
А только слугам своим все поручала,
Так и жила, пока позволяла душа.
...
Средь высоких могучих древ,
Затерялся один непутёвый делец,
День погожий хоть удался,
Все старания тщетны были,
А судьба, видать, такова,
Что набрёл на замлянку он лишь без труда.
Добротой(хотя нет, только лестью)
Пленила его хозяйка земель,
И о жизни его распросила,
О делах своих говорила,
Накормила и спать уложила.
А судьба нелегка была у него,
При дворе был несчастлив, хотя,
За искусство его любили,
И вот дело одно поручили,
Выстрой, мол, говорит государь,
Что не видел никто и не прежде,
Чтоб постройка была так велика,
Что затмила бы небеса.
Дело жизни его то было,
Силы все положил и талант,
А когда года пролетели,
Показался на площади главной фонтан,
Да такой, что затмил небеса красотой,
Самоцветы, мозаика, лепнина,
Вся история мира, как на ладони,
Так это было неотразимо,
Что когда увидал государь,
Похвалил, приказал,
Чтоб не мог мастер свой шедевр затмить,
Ослепить его, все же лучше, чем казнить,
Это и было наградой
За работу длиною в жизнь.
Даже жаль его как-то стало,
Спал спокойно он,
Не подозревая, что могла та убить его
Даже не вставая,
Но познал от нее милосердие тот,
С ней остался и был таков.
Хорошо было вместе им,
Да не скучно, охраняли они свой очаг,
И готовили, и убирали,
Даже слуг распустила она,
Все, что было ей важно теперь,
Чтобы он оставался с ней,
Как никто понимал ведь ее
И сочувствовал и любил,
Может вовсе боготворил.
Прошел год, вновь смотрела она на себя,
Понимая, что совсем уж не та,
Сколько лет уж прошло, как юна и красива была,
А теперь лишь смирилась она,
Не полюбит ее такой никто, никогда.
В этот самый момент подошёл и обнял он ее,
Перед зеркалом так стояли,
Она плача, а он ее утешая.
В этот миг, в этот час все случилось,
И слетела с нее вуаль,
Хоть не мог посмотреть на свою он любимую,
Она видела пустоту его бездонных глаз.
Тут она, наконец, осознала,
Что не видя ее он любил,
Как бы та не была красива,
Его сердце душе ее принадлежит,
Не подвластен он был ее чарам,
Не был он для неё слугой,
Поняла она, что тоже любила,
Что всё это действительно так,
И не властен над ними никто другой,
Только не сейчас.
Тут всё светом опять пронзило,
Появилась богиня вновь,
И в который раз говорила,
Что не верит она, что это любовь.
Ухмыльнувшись слегка с порога,
Прозвучали ее слова,
Словно гром средь ясного неба,
"Будет видеть он тебя!"
Наблюдая такую картину,
Та хотела уж убежать,
Пока тот, кого пуще себя любила,
Пытался к свету привыкнуть опять.
Как же рад видеть был он конечно,
То словами не описать,
Обнимая ее, пуще прежнего,
Он глядел ей в глаза,
Говоря, что теперь уж невестой будет она,
Никогда не покинет её, никогда!
Ничего не поняв, Афродита посмотрела неверя сперва,
А потом, в манере своей ядовитой,
Но спокойно, молвила тогда:
"Что сказать, как любовь велика,
Тридцать лет уж прошло, ты стара,
Поглядите, он любит тебя нерушимо,
Хоть не слеп-то теперь, все равно,
Ну а ты, да, Как-Афродита,
Ладно уж, живи и будь счастлива,
Только всегда, вспоминай ты - не я,
Афродита, не меняй от того себя,
Я уйду, а ты будешь вновь смертной,
Хватит, пожалуй, с тебя," -
И на этих словах исчез ее лик,
Были счастливы они?
- Да.
Как не думай теперь,
Хоть характер ее был ужасен,
Не бесчуственна вовсе та,
Пожалела она изгнанника,
Отплатил он ей сполна.
Какова здесь мораль?
Судите вы сами,
А на этом я завершаю мой рассказ.