В последнем танце листья молча обнялись...
В последнем танце листья молча обнялись
И пали падалью.
А с колоколен звуки в небо не лились,
На землю падали.
И как страданием, пропитан был покой
Туманной сыростью.
Мир понимал, что он пока ещё живой
Лишь Божьей милостью.
И потихоньку моросил унылый дождь
На небо жалуясь.
Тонула в лужах грязных вместе с правдой ложь
И тем, пожалуй что,
Освобождала человеческую плоть
От дум терзающих.
В час, когда осени велел разжечь Господь
Её пожарища.
И запах гари, наполняя скорби храм,
Как запах ладана.
Туда-сюда носился молча по векам
И мир не радовал.
И на пожарище слеталось вороньё,
Голодно каркая.
И каждый думал: уберечь бы мне своё,
Не кровью харкая.
Но было осени на это наплевать -
Плевала дождичком.
И тщетно люди умоляли подождать
Ещё немножечко.
И кто сгорал в огне пожарищ,
Кто тонул
В грязи заржавленной -
Не пожалела осень жизнь ни одну,
Кому не жалуйся.
Пусть и любое время года чей- то стих
Порвёт безжалостно,
Но только осенью он станет очень тих,
Шепча безрадостно
О том, что сложно уходить, когда не в цвет,
Когда безвременно
И только осенью так хочется, рассвет
Встречать уверенно.
Нет веры осени. И поделом такой,
Уходом пахнущей.
Сулящей вечный и безрадостный покой,
Его не жаждущим.
Последний танец листьев был красив и зол,
Но он окончился.
И криком в небо колокольный звон ушёл,
И стих мой - строчками.