Прежде

­­прежде, чем станет не больно совсем,
станет ещё больнее.
солнечный пепел на крыши осел,
чувствуешь, как немеет,

как отмирает язык, изо рта –
звуки не громче пара.
так подбирается пустота.
так привыкаешь падать.

небо – в разомкнутых веках штор
вроде души в глазнице.
мир просыпается, чтобы – что? –
крови твоей напиться

вдоволь – и лечь в раскалённый мрак
или во льды пустыни.
это ни капельки не игра,
эхом слова застыли

в горле твоём, и хоть вой, хоть пой
некому их услышать.
память придёт – конвоир слепой –
страшной иголкой вышить

страшный узор на твоей душе,
слёз бы хоть струйку! – где́ там…
сон утешенье несёт в ковше
нищим, больным, бездетным,

брошенным заживо в эту печь,
впаянным в грудь системы,
время – обновка с мертвецких плеч,
яви прочнее стены,

дух обступившие, это ад,
все рождены в аду мы,
разве что звёзды пока горят
вроде, одну звезду бы

снять с небосвода мне, скрыть от глаз
в сердце своём, да что́ там…
сердцея ввинчивал в эту грязь,
как старомодный штопор,

чтобы откуда-то из глубин
вырвать могильный камень –
и захлебнуться ручьями вин
древних, я жар руками

зря загребал или нет – теперь
вряд ли мне кто ответит…
боль – это чтоб человек терпел,
сил не бросал на ветер,

прежде, чем стихнет она,
как сон – кончится, сколько ра́з ты
станешь по-новому невесом,
по-неземному счастлив…

сколько взойдёт на твоих костях
новых ростков – без счёта…
листья, как призраки, вверх летят,
вырвавшись из блокнота.

новую жизнь сочиню себе –
прежних путей не вспомню.
только ожогиот прошлых бед
не исцелит никто мне.

на волоске над огнём висел –
и позабыть не в силах:
прежде, чем стало не больно совсем
стало невыносимо. — Мне так удобнее читать. Очень сильно!