Сказка жизни
Тип произведения:
Авторское
Пятую повесть начал писать
Резвою рифмой в тетрадь.
Что же на этот раз мне рассказать,
Чем ваши мысли занять?
Ловкая строчка бежит за строкой
И создаёт плавный строй.
Не успеваю я размышлять,
Пишется стих сам собой.
Все-таки, разуму нужно отдать
Руководящую нить,
Чтобы красиво поэму создать,
Крепко, опрятно пошить.
Шёлк этот тонок; тупою иглой
Шить не берётся умелый портной.
План составляет, всё размеряет,
И лишь затем пишет замысел свой.
А вот со мною так не бывает.
Я пишу сразу, порывом стихийным;
Лью на бумагу чернила обильно
И удивляюсь, что вышел узор
Красочным, звучным, ровным, красивым.
В творческом деле я очень скор,
Можно сказать, что писатель я сильный.
(Но не читают меня до сих пор,
Нужно добавить для правды унылой).
А я не сдаюсь, значит будет успех!
Главное, чтобы поменьше огрех
В слог забиралось со скоростью этой.
(Это уже проблемы поэта),
Вас же, читатель, сейчас попрошу
Ниже по тексту взглянуть на главу
Первую, в ней расскажу
Что-нибудь новое, не про траву,
Не про безумие, и не про море,
(Хотя, про него я наверное вспомню);
Красиво оно и похоже на Мир,
В котором, мы люди, плывём словно волны.
Глава 1. Рим
Две тысячи двадцать второй
Год от рождества Христова,
Для России был плохой.
Много выпало такого
Нам на долю, что сказать
Тяжело... А промолчать
Совесть не даёт поэту.
Но не буду я об этом,
Пну подальше злую совесть
И начну скорее повесть.
Шёл сентябрь; бабье лето
Заплутало, видно, где-то,
Каждый день сырой туман
Белым дымом по утрам
Землю плотно укрывал.
"Холод, слякоть; резкий ветер
Жёлтую листву с деревьев
Беспощадно обрывал
И под ноги нам бросал.
Мы же, шли с своей заботой
В школу или на работу,
Каждый, хлеб свой добывал.
Я Семёнов Александр,
Тридцать пять мне нынче будет.
И, по праву, динозавр
Называют меня люди
Помоложе. Стар я стал.
Данте, помнится, сказал,
Что прошёл до половины
Путь земной. А мне порой
Кажется, что скоро сгину,
Что в конце одной ногой.
Телом я здоров как бык,
А душою - ветхий старец.
Вряд ли выскажет язык
Ту тоску... А я, страдалец,
Всё же счастлив под луной;
На работе жребий мой
Замечателен! Мандат
Скоро буду получать.
На благоустройство края
Станут средства выделять
Так, что буду припевая
Жить и радость получать.
В этом мире всех сильнее
Деньги. Все откроет двери
Злато. Нет преград
Тем, кто властен и богат." -
Думал Александр Васильич,
Подходя к своей машине.
"Кремень есть, и искру высечь
Я могу здесь без усилий."
Сел в авто и поспешил
Через "пробки" на работу.
"Эх, опять битком забил
Автотранспорт всю аорту
Кольцевую. Нету сил!
Скоро посылать вас к чёрту
Стану голубой мигалкой!
Буду ехать, как по главной
Всюду! И гаишник палкой
Будет честь мне отдавать.
Скоро стану процветать..."
Те, кто ездил утром в "пробках",
Знают, как это неловко
Ждать, стоять, считать минуты...
По снегам ходить разутым
Было бы удобнее,
Чем терпеть подобное.
Через час прибы́л Семёнов
К месту назначения.
В кабинет вошёл, и бодро
Выдал поручение
Секретарше молодой,
Чтоб его не беспокоили,
И чтоб крепче заварной
Кофе приготовили.
До обеда разбирал
Он бумаги на столе,
На звонки не отвечал,-
Совещанье, мол, успеет
Он на просьбы отвечать,
Два часа не отвлекать.
Ждал Семёнов новостей
С избирательных участков,
Из Москвы и с областей.
"Перст фортуны будет ласков,
На меня укажет точно.
Можно уж сказать, досрочно
Стал я новый депутат!" -
Так Семёнов размышлять
Успевал, пока трудился,
(Он в бумагах копошился,
Перекладывал бесцельно,
Успокаивал так нервы).
Ровно в час зашёл знакомый,-
Старый думовец Игнатов,
И сказал: "Ну как с мандатом?
Где же радость? Что так скромно
За столом своим сидим?"
- Не совсем тебя я понял...
"В три поймёшь; поговорим,
Когда станешь первый номер.
Я уже сказал своим,
Чтобы стол нам собирали
В нашем добром ресторане.
Эх, Семёнов, загудим!
В общем, Саня, поздравляю.
А сейчас я убегаю,
Очень я сегодня занят,
Вечером поговорим."
- Стой, Иван! Ты всё серьёзно?
"Что за глупые вопросы?
Всё, отстань. Сегодня в "Рим"
Ровно в восемь успевай.
Все тебя там ожидаем."
В пол четвёртого пришла
Весть о выборе народа.
Закружилась голова
У Семёнова!.. Свобода
Предстоящая и власть
В мозг избранника вонзалась.
"Заживу теперь я всласть!
Мне удача улыбалась
Уже с самого начала!
Не без помощи Ивана
Всё устроилось, конечно...
Но всегда так; первый встречный
В думу к нам не попадёт.
Выбирает не народ,
А хорошее знакомство.
И вообще тут благородство
Не при чём, ведь мы живём
В мире социума, в нём
Помощь для себя находим.
Ну а дальше и народу
Руку помощи даём..." -
Ликовал в душе Семёнов,
Отметая прочь укоры
Совести. Домой приехал
И поведал об успехе
Молодой своей жене.
"Вечером устроят мне
В ресторане пир горой;
Подготовься, мы с тобой
Там блистать должны, Светлана!"
- Я успею. Ведь не рано
Состоится твой банкет?
"Ровно в восемь высший свет
Мы увидим в ресторане
"Рим"; там отдыхали
Пару раз уже с тобой."
- Помню. Зал у них такой,
Что и заблудиться можно.
Саша, знай, что очень сложно
Мне зануд твоих терпеть.
Как начнут они пьянеть
И нести свою пургу...
"Мы у них у всех в долгу.
Пей сама, чтоб веселее
Было слушать ахинею.
Кстати, генерал Матвеев
Со своей супругой тонко
Шутят иногда."
- И смеются сами звонко.
Шутят они о деньгах,
Да о бане. Только пьяным
Слушать эту чепуху.
"Ну так я и говорю
Пей, и юмор станет
Заразительным, приятным.
Магомедов адекватно
Про дела свои хохмит."
- Только, очень уж невнятно.
"Ну так это и смешит.
В общем, Света, не об этом
Речь сейчас с тобой ведём.
Мы должны блистать вдвоём.
Клей улыбочку привета
Крепче на лицо своё."
Вечером помчал избранник
Вместе с дамою, по главной
Колее, и все ему
Там дорогу уступали.
К ресторану завернул,
Транспорт свой припарковал;
И прошли чрез караул
Возле входа. Пышный зал
Цвёл как сад, гостей встречал.
В его центре стол стоял
Для двенадцати персон,
Там Игнатов восседал
И Матвеев. "Мой поклон
Государственному мужу!
Скоро мы тебя все дружно
Будем поздравлять, Семёнов.
Остальные будут скоро."-
Говорил старик Игнатов,
Руку другу пожимая.
"Да уж, этих всех магнатов
Долго ждать." - Вслед поспевая,
Пробасил Матвеев громко.
"Я надеюсь, ты не гордый."
Александр покороблен
Был, но ловко скрыл
Свои мысли, и довольный,
За приём благодарил.
Стол был полон хлебом-солью:
Дичь и чёрная икра,
Устрицы и всё такое.
Скатерть белою была,
Словно снег, искрилась ярко.
"Здравствуй, Света! Ох, цесарка!
Лучший дар на белом свеете!"-
Крикнул генерал Матвеев.
- Ох уж комплименты эти
Ваши... Я смущаюсь и краснею.
И скорей за стол сажусь.
Вашей речью наслажусь
Впрок надолго в этот вечер.
(Улыбалась Света нежно,
Делая лицо беспечней).
"А моя краса застряла
В бутике через дорогу.
Целый час там разменяла!
И Игнатова в подмогу.
Им уже сто двадцать в сумме,
А всё так же лезут, дуры,
Молодиться курам на смех!"
- Что же, все мы этой страстью
Одержимы, независимо от лет.
"Да, когда отказа нет
Вам ни в чём, понятно дело!
Все бирюльки скупят смело!"-
Раскраснелся генерал
И басил всё громче, громче.
В это время плавно очень
Вплыли в зал две тучных дамы
И уселись слева, справа
За столом от генерала.
Долго они поздравляли
Александра и Светлану.
Вслед за ними подошёл
Полицмейстер Магомедов;
Извиняясь, сел за стол,
И быстро вклинился в беседу.
Рабинович - казначей
И Матрёшкин - прокуратор
Сходу стали залп речей
Отбивать; (любой оратор
Позавидовал бы им).
"Что-то скромно мы сидим.-
Заливался Рабинович.
И певцов не пригласим.
Помню, как-то Семенович
На банкете у нас пела."
- Семенович постарела.
(Отозвался генерал).
И вообще бы, я не дал
И копейки за их песни.
Не пойму я их, хоть тресни!
"Господа, я рад, что вместе
Мы сегодня собрались.
(Перебил его Игнатов).
Рад сказать, что в нашу жизнь,
В депутатскую палату
Входит новый человек.
И его я поздравляю!
Полный кубок поднимаю!
Для России этот век
Станет золотым, я знаю.
Потому что выбираем
Правильных людей в управу."
- Саня, он и мне по нраву.
Только вот про век не понял;
Скоро будет здесь такое!
Ох, добром его не вспомнят
Этот век.. (Так генерал
Снова под руку сказал).
- Ты наклюкался опять!
Дай Игнатову сказать.
(Быстро в ухо зашептала
Генералова жена,
И локтём его толкала).
А Игнатов продолжал:
"Александра знаю я
Уже восемь лет.
Этот маленький банкет
В его честь, друзья!
Выпьем за его здоровье
И успех на новом месте!
Пусть дела ведёт с любовью!"
- Да, теперь в одном мы тесте!
Ха-ха-ха! (Опять вскричал
Весь багровый генерал).
Выпили и закусили,
Вразнобой заговорили
О семье и о работе,
(Так всегда у нас в народе;
Редко общая беседа
Держится. Сосед с соседом
Начинают обсуждать
Свои темы). "Воевать
Наша армия способна
При хорошем руководстве,
А при этом, непригодна.
Редкой глупость зовётся
Этот план, что свыше дан!
Всё, Аслан, летит к чертям!"-
Грозно генерал вскричал
Магомедову под ухо.
"Вот сидит моя старуха,
Я бы ей всю власть отдал,
В ней побольше будет духа!"
- Да, похоже на провал.
(Магомедов отвечал).
На предательство похоже...
"На собраньях врут безбожно,
Колесом грудь раздувают!
На фронтах давно тревожно.
И ведь, сволочи, всё знают,
А комедию ломают!
Что сто тысяч? когда там
Миллион на нас восстал,
При поддержке всего мира?!
На ходу латаем дыры
В обороне. А ведь вспомни,
Знали, что пойдут они
Наступать! Давно готовы
Были. Как метлой смели!
А сейчас зовут манёвром
Наше бегство с Балаклеи
И с Изюма! Врать умеют.
В восемь раз превосходили
Нас хохлы живою силой!
И ведь знали все об этом!"
- Да, в том не было секрета.
А обмен прошёл, ты слышал,
На того Медведчука?
Двести человек к ним вышло,
Нам отдали пятьдесят...
"Эх, летим мы все к чертям!
Тошно мне... Давай, брат, выпьем.
Посмотри на этих там...
Им вообще плевать. Насыплем
Горькой влаги по рюмашкам..."
- Нет, дефолт, это не страшно!
(Рабинович голосил).
В экономике нет сил,-
Это правило у нас.
Есть возможности сейчас
Так пополнить свой бюджет!
- Есть, да только лишь у вас.
(Возражал ему в ответ
Сиплый прокурор Матрёшкин).
Вам вообще всё делать можно.
Наворуете, и в страны
Потеплее улизнёте,
К стенке плача припадёте.
Станете ругать Иванов,
Будто сильно притесняли
Вас. Один сценарий,
Как в Египте. Вы - цыгане,
Только хуже. На обмане,
Плутовстве века живёте.
Скользкий ум у вас в почёте.
Умный в гору не пойдёт,
Умный гору обойдёт.
Мёртвый лев хуже осла.
И распяли вы Христа
Потому что он был наш,
Обличал он ваш шабаш.
- Это антисемитизм.
- От чего же семитизм
Должен быть, когда я русский?
Вы вообще те "измы" шустро
Прилепляете на всех.
Ваш фашизм имел успех
Во всех странах, как ни странно.
Набиваете карманы,
Мня себя пупом вселенной.
Кое-кто из откровенных
Ваших пастырей, сказал,
Что Создатель вас избрал,
Остальным гореть в геенне.
- Это будет непременно,
Если ты не перестанешь
Поноси́ть меня сейчас!
Ты пылинку вынимаешь,
А бревно, оно у вас!
Триста миллионов, Боря,
Так тебя вдруг распалили,
Что, наверно, кровь жидовья
И в тебе есть. Я не в силе
Был те акции спасти!
А они бы принести
Все шестьсот тебе могли!
- Вот тогда превозносить
Я бы стал тебя. Да и
К чёрту эти деньги!
Небольшая, правда, сумма.
Раздобыть ещё сумею.
- А вот это ты разумно
Говоришь. Не прогоришь.
«На местах сейчас нужны
Свои люди. Должен ты
Дальний наш восток освоить.
Там сейчас творят такое,
Что в кошмарном сне не снится.
С ними нам нельзя чиниться.
(Тихо говорил Игнатов
Избранному депутату).
Во Владивосток тебя
Мы решили отправлять.»
- Что?! Куда меня?
«Ты пойми, сейчас отдать
Мы не можем Эльдорадо.
Многие сейчас бы рады
Были там главою стать.
И откладывать не надо;
Через десять дней ты там
Должен быть у них с докладом.
Через месяц станешь сам
В этом крае губернатор.»
- Что сказать. Хоть стой, хоть падай...
«Далеко, конечно, но
Там возможности пошире.
А у нас тут всё одно.
Ты там будешь в своём мире
Бог. А здесь подвох
Всюду. Каждый вдох
Контролирует начальство.
Козни, подхалимство, чванство...
Жребий твой, поверь, не плох,
А хорош. Увидишь вскоре.
Своей долею доволен
Будешь; поблагодаришь
После старика за это.»
- Что поделать, я поеду.
Если нет получше ниш
Для меня, залезу в эту.
Поздней ночью разошлись
Все с банкета. Мысль
Терзала Александра,
Что слугой он верным стал
Не народу, а собратьям
Депутатам. Плохо спал
Этой ночью, всё ворочал
В голове он мрачны думы,
Так, что утром стало дурно.
Глава 2. Усадьба
Снова вечное светило
С горизонта восходило.
Ночь ушла, развеян мрак,
Светом небеса залило.
Слышен гулкий лай собак
Во дворах; а у дороги
Бег колёс вздымает прах,
С шумом монотонным, долгим.
Всё усыпано листвою
Жёлтой, красной; под ногою
Разлетается она,
Когда в путь идёшь с утра
По делам иль на работу.
И не видят пешеходы
Красоту осенних дней;
«Каждый только о заботах
Думает, спеша скорей
Пополнять свои доходы.
Суетлив подлунный мир.
Здесь не слышат птичьих лир,
И не видят цвет деревьев;
Ни к чему краса и пенье,
Когда деньги их кумир.
Управляет населеньем
Постоянная нужда.
Гонит ветер нас осенний,
Мы слетаем как листва,
Не оставя даже тени
Тем, кто здесь произрастать
Будет новою весной.
Жребий у людей такой,-
Быть дождём, листвой, травой,
Постоянно быть лишь фоном,
С общею для всех судьбой.» -
Шёл и размышлял Семёнов
Утром ранним возле дома.
Запланирован визит
Был на дачу к генералу.
И ещё им предстоит
Собираться. «Ладно, дали
Десять дней перед отъездом.
Сбагрили меня любезно
В самый, самый угол дальний...
Осень, всё-таки, чудесна!
Редко её наблюдаю
Я в спокойном состояньи.
А теперь и вовсе, кресло
Депутата мне не даст
Видеть профиль и анфас
Нашей матушки-природы.
У Матвеева сегодня
Ею можно насладиться.
Вновь придётся мне напиться
С этим бойким стариком.
Хорошо, что с ним знаком,
Он честнее чем Игнатов...
Света будет спать до завтра,
Надо разбудить её.
Ехать надо, ё-моё,
А ей и заботы нет.
Прикуплю-ка я презент
Небольшой, и поднесу
Вместе с кофе ей в постель,
Чтобы встала побыстрей.
Светлую нам полосу
Приготовила судьба.»
Позже, дома поднимать
Принялся жену Семёнов.
Про визит он ей напомнил
В генералову усадьбу.
- Снова вы с ним, как на свадьбе
Пить начнёте. Мне про платья
Говорить опять придётся
С его хитрою супругой;
Речь её фонтаном льётся…
«Света, нам с тобой досуги
Ещё рано выбирать.
Должное должны отдать
Мы семье их за поддержку.
Да и за́ город пробежка
Нам не помешает; свежим
Воздухом вздохнём!
Там у них есть водоём
С карасями и лещами.»
- Я уже об этом знаю
Из вчерашних их рассказов.
«Ну раз знаешь, и прекрасно.
Собирайся, едем скоро.»
Еле вырвавшись из пробок,
Вышли наконец на трассу.
Хорошо там было мчаться
Среди жёлтой панорамы
Увядающих лесов;
И багровые пылали
В них цвета, в сплошной покров
Жёлто-красное сплетая.
Опустевшие поля
За окошком проплывали,
За собою взор маня.
Нескончаемые дали
Видит русский человек,
На машине проезжая.
Край лесов, полей и рек
В душу счастье навевает…
Резвою рифмой в тетрадь.
Что же на этот раз мне рассказать,
Чем ваши мысли занять?
Ловкая строчка бежит за строкой
И создаёт плавный строй.
Не успеваю я размышлять,
Пишется стих сам собой.
Все-таки, разуму нужно отдать
Руководящую нить,
Чтобы красиво поэму создать,
Крепко, опрятно пошить.
Шёлк этот тонок; тупою иглой
Шить не берётся умелый портной.
План составляет, всё размеряет,
И лишь затем пишет замысел свой.
А вот со мною так не бывает.
Я пишу сразу, порывом стихийным;
Лью на бумагу чернила обильно
И удивляюсь, что вышел узор
Красочным, звучным, ровным, красивым.
В творческом деле я очень скор,
Можно сказать, что писатель я сильный.
(Но не читают меня до сих пор,
Нужно добавить для правды унылой).
А я не сдаюсь, значит будет успех!
Главное, чтобы поменьше огрех
В слог забиралось со скоростью этой.
(Это уже проблемы поэта),
Вас же, читатель, сейчас попрошу
Ниже по тексту взглянуть на главу
Первую, в ней расскажу
Что-нибудь новое, не про траву,
Не про безумие, и не про море,
(Хотя, про него я наверное вспомню);
Красиво оно и похоже на Мир,
В котором, мы люди, плывём словно волны.
Глава 1. Рим
Две тысячи двадцать второй
Год от рождества Христова,
Для России был плохой.
Много выпало такого
Нам на долю, что сказать
Тяжело... А промолчать
Совесть не даёт поэту.
Но не буду я об этом,
Пну подальше злую совесть
И начну скорее повесть.
Шёл сентябрь; бабье лето
Заплутало, видно, где-то,
Каждый день сырой туман
Белым дымом по утрам
Землю плотно укрывал.
"Холод, слякоть; резкий ветер
Жёлтую листву с деревьев
Беспощадно обрывал
И под ноги нам бросал.
Мы же, шли с своей заботой
В школу или на работу,
Каждый, хлеб свой добывал.
Я Семёнов Александр,
Тридцать пять мне нынче будет.
И, по праву, динозавр
Называют меня люди
Помоложе. Стар я стал.
Данте, помнится, сказал,
Что прошёл до половины
Путь земной. А мне порой
Кажется, что скоро сгину,
Что в конце одной ногой.
Телом я здоров как бык,
А душою - ветхий старец.
Вряд ли выскажет язык
Ту тоску... А я, страдалец,
Всё же счастлив под луной;
На работе жребий мой
Замечателен! Мандат
Скоро буду получать.
На благоустройство края
Станут средства выделять
Так, что буду припевая
Жить и радость получать.
В этом мире всех сильнее
Деньги. Все откроет двери
Злато. Нет преград
Тем, кто властен и богат." -
Думал Александр Васильич,
Подходя к своей машине.
"Кремень есть, и искру высечь
Я могу здесь без усилий."
Сел в авто и поспешил
Через "пробки" на работу.
"Эх, опять битком забил
Автотранспорт всю аорту
Кольцевую. Нету сил!
Скоро посылать вас к чёрту
Стану голубой мигалкой!
Буду ехать, как по главной
Всюду! И гаишник палкой
Будет честь мне отдавать.
Скоро стану процветать..."
Те, кто ездил утром в "пробках",
Знают, как это неловко
Ждать, стоять, считать минуты...
По снегам ходить разутым
Было бы удобнее,
Чем терпеть подобное.
Через час прибы́л Семёнов
К месту назначения.
В кабинет вошёл, и бодро
Выдал поручение
Секретарше молодой,
Чтоб его не беспокоили,
И чтоб крепче заварной
Кофе приготовили.
До обеда разбирал
Он бумаги на столе,
На звонки не отвечал,-
Совещанье, мол, успеет
Он на просьбы отвечать,
Два часа не отвлекать.
Ждал Семёнов новостей
С избирательных участков,
Из Москвы и с областей.
"Перст фортуны будет ласков,
На меня укажет точно.
Можно уж сказать, досрочно
Стал я новый депутат!" -
Так Семёнов размышлять
Успевал, пока трудился,
(Он в бумагах копошился,
Перекладывал бесцельно,
Успокаивал так нервы).
Ровно в час зашёл знакомый,-
Старый думовец Игнатов,
И сказал: "Ну как с мандатом?
Где же радость? Что так скромно
За столом своим сидим?"
- Не совсем тебя я понял...
"В три поймёшь; поговорим,
Когда станешь первый номер.
Я уже сказал своим,
Чтобы стол нам собирали
В нашем добром ресторане.
Эх, Семёнов, загудим!
В общем, Саня, поздравляю.
А сейчас я убегаю,
Очень я сегодня занят,
Вечером поговорим."
- Стой, Иван! Ты всё серьёзно?
"Что за глупые вопросы?
Всё, отстань. Сегодня в "Рим"
Ровно в восемь успевай.
Все тебя там ожидаем."
В пол четвёртого пришла
Весть о выборе народа.
Закружилась голова
У Семёнова!.. Свобода
Предстоящая и власть
В мозг избранника вонзалась.
"Заживу теперь я всласть!
Мне удача улыбалась
Уже с самого начала!
Не без помощи Ивана
Всё устроилось, конечно...
Но всегда так; первый встречный
В думу к нам не попадёт.
Выбирает не народ,
А хорошее знакомство.
И вообще тут благородство
Не при чём, ведь мы живём
В мире социума, в нём
Помощь для себя находим.
Ну а дальше и народу
Руку помощи даём..." -
Ликовал в душе Семёнов,
Отметая прочь укоры
Совести. Домой приехал
И поведал об успехе
Молодой своей жене.
"Вечером устроят мне
В ресторане пир горой;
Подготовься, мы с тобой
Там блистать должны, Светлана!"
- Я успею. Ведь не рано
Состоится твой банкет?
"Ровно в восемь высший свет
Мы увидим в ресторане
"Рим"; там отдыхали
Пару раз уже с тобой."
- Помню. Зал у них такой,
Что и заблудиться можно.
Саша, знай, что очень сложно
Мне зануд твоих терпеть.
Как начнут они пьянеть
И нести свою пургу...
"Мы у них у всех в долгу.
Пей сама, чтоб веселее
Было слушать ахинею.
Кстати, генерал Матвеев
Со своей супругой тонко
Шутят иногда."
- И смеются сами звонко.
Шутят они о деньгах,
Да о бане. Только пьяным
Слушать эту чепуху.
"Ну так я и говорю
Пей, и юмор станет
Заразительным, приятным.
Магомедов адекватно
Про дела свои хохмит."
- Только, очень уж невнятно.
"Ну так это и смешит.
В общем, Света, не об этом
Речь сейчас с тобой ведём.
Мы должны блистать вдвоём.
Клей улыбочку привета
Крепче на лицо своё."
Вечером помчал избранник
Вместе с дамою, по главной
Колее, и все ему
Там дорогу уступали.
К ресторану завернул,
Транспорт свой припарковал;
И прошли чрез караул
Возле входа. Пышный зал
Цвёл как сад, гостей встречал.
В его центре стол стоял
Для двенадцати персон,
Там Игнатов восседал
И Матвеев. "Мой поклон
Государственному мужу!
Скоро мы тебя все дружно
Будем поздравлять, Семёнов.
Остальные будут скоро."-
Говорил старик Игнатов,
Руку другу пожимая.
"Да уж, этих всех магнатов
Долго ждать." - Вслед поспевая,
Пробасил Матвеев громко.
"Я надеюсь, ты не гордый."
Александр покороблен
Был, но ловко скрыл
Свои мысли, и довольный,
За приём благодарил.
Стол был полон хлебом-солью:
Дичь и чёрная икра,
Устрицы и всё такое.
Скатерть белою была,
Словно снег, искрилась ярко.
"Здравствуй, Света! Ох, цесарка!
Лучший дар на белом свеете!"-
Крикнул генерал Матвеев.
- Ох уж комплименты эти
Ваши... Я смущаюсь и краснею.
И скорей за стол сажусь.
Вашей речью наслажусь
Впрок надолго в этот вечер.
(Улыбалась Света нежно,
Делая лицо беспечней).
"А моя краса застряла
В бутике через дорогу.
Целый час там разменяла!
И Игнатова в подмогу.
Им уже сто двадцать в сумме,
А всё так же лезут, дуры,
Молодиться курам на смех!"
- Что же, все мы этой страстью
Одержимы, независимо от лет.
"Да, когда отказа нет
Вам ни в чём, понятно дело!
Все бирюльки скупят смело!"-
Раскраснелся генерал
И басил всё громче, громче.
В это время плавно очень
Вплыли в зал две тучных дамы
И уселись слева, справа
За столом от генерала.
Долго они поздравляли
Александра и Светлану.
Вслед за ними подошёл
Полицмейстер Магомедов;
Извиняясь, сел за стол,
И быстро вклинился в беседу.
Рабинович - казначей
И Матрёшкин - прокуратор
Сходу стали залп речей
Отбивать; (любой оратор
Позавидовал бы им).
"Что-то скромно мы сидим.-
Заливался Рабинович.
И певцов не пригласим.
Помню, как-то Семенович
На банкете у нас пела."
- Семенович постарела.
(Отозвался генерал).
И вообще бы, я не дал
И копейки за их песни.
Не пойму я их, хоть тресни!
"Господа, я рад, что вместе
Мы сегодня собрались.
(Перебил его Игнатов).
Рад сказать, что в нашу жизнь,
В депутатскую палату
Входит новый человек.
И его я поздравляю!
Полный кубок поднимаю!
Для России этот век
Станет золотым, я знаю.
Потому что выбираем
Правильных людей в управу."
- Саня, он и мне по нраву.
Только вот про век не понял;
Скоро будет здесь такое!
Ох, добром его не вспомнят
Этот век.. (Так генерал
Снова под руку сказал).
- Ты наклюкался опять!
Дай Игнатову сказать.
(Быстро в ухо зашептала
Генералова жена,
И локтём его толкала).
А Игнатов продолжал:
"Александра знаю я
Уже восемь лет.
Этот маленький банкет
В его честь, друзья!
Выпьем за его здоровье
И успех на новом месте!
Пусть дела ведёт с любовью!"
- Да, теперь в одном мы тесте!
Ха-ха-ха! (Опять вскричал
Весь багровый генерал).
Выпили и закусили,
Вразнобой заговорили
О семье и о работе,
(Так всегда у нас в народе;
Редко общая беседа
Держится. Сосед с соседом
Начинают обсуждать
Свои темы). "Воевать
Наша армия способна
При хорошем руководстве,
А при этом, непригодна.
Редкой глупость зовётся
Этот план, что свыше дан!
Всё, Аслан, летит к чертям!"-
Грозно генерал вскричал
Магомедову под ухо.
"Вот сидит моя старуха,
Я бы ей всю власть отдал,
В ней побольше будет духа!"
- Да, похоже на провал.
(Магомедов отвечал).
На предательство похоже...
"На собраньях врут безбожно,
Колесом грудь раздувают!
На фронтах давно тревожно.
И ведь, сволочи, всё знают,
А комедию ломают!
Что сто тысяч? когда там
Миллион на нас восстал,
При поддержке всего мира?!
На ходу латаем дыры
В обороне. А ведь вспомни,
Знали, что пойдут они
Наступать! Давно готовы
Были. Как метлой смели!
А сейчас зовут манёвром
Наше бегство с Балаклеи
И с Изюма! Врать умеют.
В восемь раз превосходили
Нас хохлы живою силой!
И ведь знали все об этом!"
- Да, в том не было секрета.
А обмен прошёл, ты слышал,
На того Медведчука?
Двести человек к ним вышло,
Нам отдали пятьдесят...
"Эх, летим мы все к чертям!
Тошно мне... Давай, брат, выпьем.
Посмотри на этих там...
Им вообще плевать. Насыплем
Горькой влаги по рюмашкам..."
- Нет, дефолт, это не страшно!
(Рабинович голосил).
В экономике нет сил,-
Это правило у нас.
Есть возможности сейчас
Так пополнить свой бюджет!
- Есть, да только лишь у вас.
(Возражал ему в ответ
Сиплый прокурор Матрёшкин).
Вам вообще всё делать можно.
Наворуете, и в страны
Потеплее улизнёте,
К стенке плача припадёте.
Станете ругать Иванов,
Будто сильно притесняли
Вас. Один сценарий,
Как в Египте. Вы - цыгане,
Только хуже. На обмане,
Плутовстве века живёте.
Скользкий ум у вас в почёте.
Умный в гору не пойдёт,
Умный гору обойдёт.
Мёртвый лев хуже осла.
И распяли вы Христа
Потому что он был наш,
Обличал он ваш шабаш.
- Это антисемитизм.
- От чего же семитизм
Должен быть, когда я русский?
Вы вообще те "измы" шустро
Прилепляете на всех.
Ваш фашизм имел успех
Во всех странах, как ни странно.
Набиваете карманы,
Мня себя пупом вселенной.
Кое-кто из откровенных
Ваших пастырей, сказал,
Что Создатель вас избрал,
Остальным гореть в геенне.
- Это будет непременно,
Если ты не перестанешь
Поноси́ть меня сейчас!
Ты пылинку вынимаешь,
А бревно, оно у вас!
Триста миллионов, Боря,
Так тебя вдруг распалили,
Что, наверно, кровь жидовья
И в тебе есть. Я не в силе
Был те акции спасти!
А они бы принести
Все шестьсот тебе могли!
- Вот тогда превозносить
Я бы стал тебя. Да и
К чёрту эти деньги!
Небольшая, правда, сумма.
Раздобыть ещё сумею.
- А вот это ты разумно
Говоришь. Не прогоришь.
«На местах сейчас нужны
Свои люди. Должен ты
Дальний наш восток освоить.
Там сейчас творят такое,
Что в кошмарном сне не снится.
С ними нам нельзя чиниться.
(Тихо говорил Игнатов
Избранному депутату).
Во Владивосток тебя
Мы решили отправлять.»
- Что?! Куда меня?
«Ты пойми, сейчас отдать
Мы не можем Эльдорадо.
Многие сейчас бы рады
Были там главою стать.
И откладывать не надо;
Через десять дней ты там
Должен быть у них с докладом.
Через месяц станешь сам
В этом крае губернатор.»
- Что сказать. Хоть стой, хоть падай...
«Далеко, конечно, но
Там возможности пошире.
А у нас тут всё одно.
Ты там будешь в своём мире
Бог. А здесь подвох
Всюду. Каждый вдох
Контролирует начальство.
Козни, подхалимство, чванство...
Жребий твой, поверь, не плох,
А хорош. Увидишь вскоре.
Своей долею доволен
Будешь; поблагодаришь
После старика за это.»
- Что поделать, я поеду.
Если нет получше ниш
Для меня, залезу в эту.
Поздней ночью разошлись
Все с банкета. Мысль
Терзала Александра,
Что слугой он верным стал
Не народу, а собратьям
Депутатам. Плохо спал
Этой ночью, всё ворочал
В голове он мрачны думы,
Так, что утром стало дурно.
Глава 2. Усадьба
Снова вечное светило
С горизонта восходило.
Ночь ушла, развеян мрак,
Светом небеса залило.
Слышен гулкий лай собак
Во дворах; а у дороги
Бег колёс вздымает прах,
С шумом монотонным, долгим.
Всё усыпано листвою
Жёлтой, красной; под ногою
Разлетается она,
Когда в путь идёшь с утра
По делам иль на работу.
И не видят пешеходы
Красоту осенних дней;
«Каждый только о заботах
Думает, спеша скорей
Пополнять свои доходы.
Суетлив подлунный мир.
Здесь не слышат птичьих лир,
И не видят цвет деревьев;
Ни к чему краса и пенье,
Когда деньги их кумир.
Управляет населеньем
Постоянная нужда.
Гонит ветер нас осенний,
Мы слетаем как листва,
Не оставя даже тени
Тем, кто здесь произрастать
Будет новою весной.
Жребий у людей такой,-
Быть дождём, листвой, травой,
Постоянно быть лишь фоном,
С общею для всех судьбой.» -
Шёл и размышлял Семёнов
Утром ранним возле дома.
Запланирован визит
Был на дачу к генералу.
И ещё им предстоит
Собираться. «Ладно, дали
Десять дней перед отъездом.
Сбагрили меня любезно
В самый, самый угол дальний...
Осень, всё-таки, чудесна!
Редко её наблюдаю
Я в спокойном состояньи.
А теперь и вовсе, кресло
Депутата мне не даст
Видеть профиль и анфас
Нашей матушки-природы.
У Матвеева сегодня
Ею можно насладиться.
Вновь придётся мне напиться
С этим бойким стариком.
Хорошо, что с ним знаком,
Он честнее чем Игнатов...
Света будет спать до завтра,
Надо разбудить её.
Ехать надо, ё-моё,
А ей и заботы нет.
Прикуплю-ка я презент
Небольшой, и поднесу
Вместе с кофе ей в постель,
Чтобы встала побыстрей.
Светлую нам полосу
Приготовила судьба.»
Позже, дома поднимать
Принялся жену Семёнов.
Про визит он ей напомнил
В генералову усадьбу.
- Снова вы с ним, как на свадьбе
Пить начнёте. Мне про платья
Говорить опять придётся
С его хитрою супругой;
Речь её фонтаном льётся…
«Света, нам с тобой досуги
Ещё рано выбирать.
Должное должны отдать
Мы семье их за поддержку.
Да и за́ город пробежка
Нам не помешает; свежим
Воздухом вздохнём!
Там у них есть водоём
С карасями и лещами.»
- Я уже об этом знаю
Из вчерашних их рассказов.
«Ну раз знаешь, и прекрасно.
Собирайся, едем скоро.»
Еле вырвавшись из пробок,
Вышли наконец на трассу.
Хорошо там было мчаться
Среди жёлтой панорамы
Увядающих лесов;
И багровые пылали
В них цвета, в сплошной покров
Жёлто-красное сплетая.
Опустевшие поля
За окошком проплывали,
За собою взор маня.
Нескончаемые дали
Видит русский человек,
На машине проезжая.
Край лесов, полей и рек
В душу счастье навевает…
И приехали они
На усадьбу генерала,-
Замок средь полей стоит.
«Дом построил он на славу!» -
Говорит жене Семёнов.
«Я не думал, что такое
Тут у них… Дворец, не дача!
Интересно, где рыбачит
Он? Наверно, море
Вырыл себе с осетрами.»
- Так служил же потом, кровью
Родине; и вот дарами
Наградили за труды.
«Света, не наивна ты.
А шутить так не смешно…»
- Да мне, в общем, всё ровно.
Там ворота открывают.
Заезжай, нас пропускают.
Радостно гостей встречал
Генерал с супругой сдобной.
- Саня, долго тебя ждал!
Думал, что с утра мы сходим
Уток пострелять к озёрам.
«Я сегодня рано встал.
А вот Света свои взоры
Очень долго раскрывала.»
- Спящею царевной стала?
Ха-ха-ха! Пойдёмте в зал.
В зале стол большой стоял,
В центре комнаты; на нём
Повар быстро расставлял
«Каберне» и «Савиньон»,
И бутылку русской водки
Среди множества закусок.
-Щас мы, брат, с тобой по сотке
Примем беленькой; по вкусу
Она, как нектар богов!
И вот этих вот грибков
Сразу наложи себе.
Марья, где ты их рецепт
Раздобыла? Я не помню.
- Мама у меня готовить
Их умела бесподобно.
- Заодно Любовь Петровну
Мы помянем, раз уж вспомнил.
Ну, садитесь, всё готово.
А горячее чуть позже
Принесут. О боже!
Там у них такой азу!
Или, как его назвать…
В общем, пустите слезу
От восторга! Голодать
Вам здесь точно не дадут!
- Ох уж, разошёлся, плут.
Угощайтесь, дорогие.
Рады, что вы посетили
Нас. Тоска подчас
Заедает стариков.
Напеку я пирогов,
И сидим, едим одни.
- Да уж, заскучали вы!
Вы с Игнатовой подруги;
Объезжают всю округу,
Магазины раскупают,
Тряпками всё забивают!
- Дед, давай сейчас не будем…
- Ладно, выпьем дружно, люди!
Рад, что вы пришли к нам в гости.
От меня не ждите тостов,
Я ведь вам не Магомедов.
Многословье на обеде
Ни к чему! Вина налью,
Света, позабыл про вас;
Пейте свой игристый квас
Со старухой. Не пойму,
От чего весь мир вину
Предпочтенье отдаёт,
Когда водка есть и мёд!
Выпили, заговорили
О делах и о семье.
- Значит, даже не с Сибири
Предстоит начать тебе,
А с Востока. Вот уж, где
Не считал Макар телят!
Ха-ха-ха! Попал ты, брат!
«Да, Игнатов удружил.»
- Осторожнее ты с ним,
Съест, коль что-то не по нраву.
Я его давно уж знаю…
Вот допьём, и посидим
С удочками. Дам оставим
Рассуждать о пирогах.
Караси там, - божий страх!
Как откормленные свиньи!
Первый пузырёк распили
И пошли к пруду рыбачить.
- Всё сейчас неоднозначно,
Не поймёшь, что завра будет.
Надоело это людям.
Долго терпит наш народ,
А в итоге, всё ж возьмёт
Свою крепкую дубину
И по нам с тобою двинет.
К этому сейчас идёт…
Ну да ладно, всё пройдёт.
Русский человек живёт
В постоянных войнах, распрях.
Государство наше наспех
Экономику возводит.
Вот скажи, куда уходят
Деньги? Не могу понять.
Каждый любит воровать,
Если есть на то возможность…
Нет порядка, вот в чём сложность.
Мы анархии сыны.
Нам, славянам, чужд закон.
Растащили пол страны!
Сами свой разрушим дом…
Саня, у тебя клюёт!
Осторожней выводи.
«Ох, аж в сторону несёт
Самого! Кг-э на три
Прицепилось там, наверно!»
- Это мы сейчас проверим.
Наловили для ухи
Десять карасей они,
И пошли обратно в дом.
Пьяные совсем, вдвоём
Притащили свой улов
Прямо ко столу, к супругам.
- Что же это вы, умов
Что ль лишились?! Кру́гом
Едет голова
От такого аромата!
(Генералова жена
Завопила). – Ладно, ладно…
Мы порадовать хотели.
Что ты лаешь? В самом деле…
Саня, понесли на кухню.
Вечно портит всё старуха!
Щас закинем, и пойдём
По чуть-чуть ещё нальём…
Так остался ночевать
На усадьбе депутат,
Трезвая его супруга
В том не стала возражать.
В город они рано утром
Возвратились.
Глава 3. Глава
Много предстояло дел
Совершить им за неделю.
Александр не хотел
Ехать; думал, среди первых
Станет он в Москве-столице,
Но не те ему гостинцы
Приготовила судьба,
С центра в угол замела.
«Много разных инвестиций
Вкладывают в этот край,
Можно там обогатиться.
Будь шустрее, не зевай!» -
Вспомнил Александр слова
Генерала. «Голова
Пухнет, а ей горя мало.» -
Проворчал жене Семёнов.
- Саша, я сильней устала.
Бьём земные мы поклоны
Перед наглыми людьми!
Я устала, извини…
«Это ненадолго, Света.
Скоро мы с тобой приедем,
Как цари, в Владивосток!
Будут все у наших ног!»
- Да я вовсе не об этом
Говорю. Твои коллеги
Мне вот здесь в печёнках где-то
Все засели! Надоели!
Всё, я в душ пошла.
Настроение с утра
Порчу, (если можно
Это сделать
После всех твоих банкетов).
Смою я хотя бы с кожи
Эту грязь, пока не въелась.
«Ну и зря, уж лучше б спелась
С некоторыми из них.
Ладно, я пока свой тик
Подлечу немного, пенным.»
Время быстро пролетает.
Я не стану все детали
Вам описывать, читатель.
Вскоре во Владивосток
Прикатил с женой Семёнов.
Все дела он в нужный срок
Выполнил, и в новом доме,
На другом краю страны
Очутился. На балконе
Он сейчас один стоит
И о чём-то говорит
С кем-то гневно по смартфону.
В их квартире восемь комнат.
Света вещи разбирает;
Достаёт свои альбомы,
(Живописью занимает
Она ум свой иногда).
Вот она взяла халат,
Перед зеркалом одела.
Обнажила своё тело,
Хочет мужа возбудить,
Когда будет заходить
Он с балкона в дом.
В общем, там они вдвоём
Обживались понемногу,
Шло у них всё, слава богу.
Рано утром в департамент
Шёл Семёнов, (шёл пешком),
Потому что под окном
Расположен их "парламент".
Весь многоквартирный дом
Заселяла лишь элита.
Роскошь там была разлита,
Ну буквально, вот на всём.
А в пятидесяти метрах
Административный центр.
Свой доклад будет читать
Александр пред собраньем.
(Многие, наверно, знают,
Что он будет восседать
В качестве главы тут скоро).
Чуть взволнован был Семёнов,
Выходя к своей трибуне.
Раздавался в микрофоне
Его голос, словно струны
Баритона. Даром слова
Хорошо умел владеть
Избранный наш депутат.
Он не говорил, а петь
Собирался, звучно в лад
Выраженья подбирая.
Впрочем, тут не удивляло
Это ловкое искусство.
Многие умели устно
Сказки людям излагать
Так, что верить начинали
Сами. Гладко лгать,-
Главное у них призванье.
Залпами аплодисментов
Речь Семёнова встречали.
"Этот к нам пришёл из центра,
Снова москвичей прислали..." -
Тихо меж собой шептали
Мужи государства; знали,
Что хорошего не жди,
Если кто-кто из Москвы
Назначается в управу.
Сразу после заседанья
Подошёл свой человек
К Александру. "Рад, что с вами
Золотой построим век
Мы для Дальнего Востока.
Будем как зеницу ока,
Честь губернии хранить." -
Так, с улыбкой, говорить
Стал он, руку пожимая,
Без пяти минут главе.
"От Игнатова шагаем
Вместе. Мы дадим стране
Снова силу обрести.
Я Дубинин, - заместитель
Ваш, и, так сказать, учитель.
Выступать вам предстоит
Завтра в десять перед прессой.
Выделяют нам любезно
Миллиард на ЖКХ-а.
Ну, на все те потроха,
На дворы, покраску зданий."
- Я про это уже знаю.
Меня больше занимает
Здесь вопрос с поставкой леса.
"Да, вот с этим интересно...
До него мы в свой черёд
Доберёмся. Там расход
Превышает нашу прибыль,
Скажем так... И сильно.
Азиатам отдаём
Мы наш лес почти задаром.
Там карманы набивают
Те, кто, так сказать, при нём.
Сразу лезть в эту систему
Вам не стоит, ведь проблемы
Быстро они создают
Тем, кто портит их уют...»
(Александр промолчал.
Сам прекрасно понимал,
Что в чужом монастыре
Позабудь про свой устав).
- Не могли бы вы ко мне
Позже заглянуть. Устал.
Я вам адрес свой оставлю.
Распрощались они в зале
Заседаний. Александр
Поспешил домой к жене.
«Ну Дубинин… Как скафандр
Сверху на него одет,-
Где-то там внутри душонка…
Эх, страна моя, сторонка!
Сколько здесь таких как я
И как он сейчас у власти.
Не видать народу счастья,
Когда воры у руля.
Что-то понесло меня…
Мир такой, не мы такие.
По-другому здесь не жили.»
На другой день перед прессой
Александр выступал.
Выбрали для съёмки место
Замечательно; - стоял
Дом большой, многоэтажный,
И вокруг толпились важно
Сытые его жильцы.
(Грузчики и продавцы
Здесь, конечно же, не жили).
Про скамейки говорили
И про детские площадки.
Выступал Семёнов гладко;
На вопросы отвечал
Бодро, не читал с тетрадки.
После прессы сразу в зал
Дорогого ресторана
Поспешил наш депутат.
Для обеда было рано;
Ну, а для чего мандат?
С ним всегда как будто занят.
Вчетвером пошли обедать:
Он, Дубинин, и соседи
По портфелям,-
Местный казначей Прожоров,
И глава по ЖКХ-а,
Желчный язвенник Укоров.
- Очень долго собирать,
Александр, эти пазлы.
Осенью нам выдавать
Порешили, по указу,
Средства на покраску.
Несуразность не тревожит,
Красьте, пусть вам бог поможет!
Уж октябрь на носу!
Мы у моря и в лесу;
Влажность-то у нас какая!
Право слово, я не знаю…
(Чуть ли не пустил слезу
Озадаченный Укоров).
- Ой, от вас завянет слух…
Кто торопит вас так скоро?
Летом красить начинайте.
(Возразил ему Прожоров).
Краску пока закупайте.
Вы ещё их всех не знаете,
Александр; паникуют,
Непонятно от чего.
У вас строительство буксует.
До сих пор отдать под слом
Деревянные дома
В старом городе не могут.
В общем, это всё дела
Мелкие. И, слава богу,
Мы не станем отвлекать
Ими вас сейчас…
- Всё таки, хотел бы знать
Точно, в профиль и анфас
Все насущные проблемы.
- Вы у нас такой не первый,
Берегите свои нервы.
Есть задачи поважнее,-
Заселить сирот в дома.
А кто строил их? Правее
Он сидит здесь от меня
И про краску слёзно плачет.
Там в фундаментах рыбачить
Можно! Видел я посёлок их.
- Друзья, давайте о своих
Склоках говорить не будем.
Новые пришли к нам люди,
А вы льёте всё о старом.
Вам не надо, Александр,
В эти мелочи вникать.
Время будут отнимать.
(Так, смеясь, сказал Дубинин).
Смех и горе с ними!
А ведь добрые друзья.
- Вот уж этого сказать
Тут про нас нельзя…
(Пробубнил под нос Укоров).
Александр очень скоро
Стал своим здесь человеком.
В постоянных разговорах
Много узнавал; кумекал,
Как стратегию построить,
Хитрый такт пуская в дело,
(Эту школу он усвоил
Очень рано, и умело
Пользовался ей всегда).
Процветали господа
На своём рабочем фронте;
Не мешал им Александр,
Сам мечтал лишь о доходе.
Через десять дней он стал
Губернатор; пост заня́л
Так, как все ему сулили.
Со Светланой они жили
Хорошо; крутой подъём
Им уверенность и силы
Предавал. Попал на бал
С коробля наш депутат;
Очень этому был рад,
В новом месте не скучал.
В выходные он с женой
Возле моря отдыхал,
За стихией наблюдал,-
Волны к берегу стеной
Надвигались, ударялись
Гривами своими в сушу,
Громким гулом раздавались,
Навевали трепет в душу
И восторг!.. Владивосток –
Край суровый и красивый.
Каждый мелкий островок
Был сработан здесь на диво
Силой вечною природы.
Скалы прямо к небосводу
Остры пики устремляли,
Прорывая дым тумана.
Бури часто нападали
В том краю на берега;
«Многим, многим морякам
Эти воды домом стали
Вечным…» - Думал Александр,
И глядел на бесконечность
Волн бушующих морских.
- Как же эта скоротечность
Наших жалких дней людских
Мне не по душе, Светлана…
Мы уйдём от сюда рано,
Не успев понять, зачем
Появились в этом мире.
Люди здесь веками жили
И до нас. А где сейчас
Все они? Куда ушли?
- От таких раздумий спас
Бог коллег твоих; они
Хоть уже и старики,
Но навряд ли размышляют
О душе. Им здесь хватает
Суеты, заботы алчной.
Генерал, когда рыбачит,
То, наверно, о деньгах,
Так же, как о карасях
И мечтает. – Кто их знает.
К человеку не заглянет
В душу посторонний ум.
Я вот тоже толстосум.
- Не такой, как все они.
Вовсе ты не из таких.
- Ну уж, сильно не хвали.
Был бы из другого теста,
Не досталось бы мне места…
Море интересно здесь,
Не такое, как на юге.
Что-то роковое есть
В этом синем полукруге
Горизонта. – Это от погоды.
Очень мрачно время года
На подходе к октябрю.
- Мрачно, если к ноябрю.
А пока, наоборот.
Может, мы на пароход
Сядем? Поплывём, посмотрим
Те суровые просторы
С отдалённых островов.
- Очень много облаков,
Дождь, наверное, пойдёт.
- Нам в каюте будет кров.
- Что ж, поплыли. Вот идёт
Белоснежный тот корабль.
- На него-то мы и сядем.
Глава 4. Старушка
Месяц быстро пролетел
В новом месте. Александр
Делал сразу много дел;
Не откладывал на завтра
То, что мог свершить сегодня.
Чувствовал себя свободней
В новой должности своей.
Много у него «друзей»
Появилось в местной думе,-
Их Дубинин надоумил
Позаискивать пред ним.
Так Семёнов стал своим
В тесном круге управленья.
Много выпало в то время
Потрясений для страны,-
На мосту в Крыму был взрыв,
И так далее, так дале.
Мы всё это пропускаем;
Прозой портить звучный стих
На страницах сих не станем.
Александр и Светлана
Жили лучше, чем в Москве.
Наступил для них рассвет,
Наживали капиталы,
Без тревоги и печали.
Вот, с иголочки одет,
Шёл Семёнов в департамент.
Чуть попозже, на обед
Отлучался к ресторану.
Так и жил себе без бед,
Краем управлял на славу.
В дом к Семёновым Дубинин
Часто заходил, и с ними
Вёл на дружеской волне
Диалоги. Говорили
С Александром о войне,
А со Светой об искусстве.
Больше никого к себе
Александр не приглашал.
Вечерами отдыхал
Дома с молодой женой,
Кабаков не посещал,
Трезвый соблюдая строй.
Через месяц отпуск дали,
И тогда в Москву позвали
Александра депутаты
Из верховной той палаты,
Где хотел он заседать.
«Света, нам с тобой опять
Надо бы в Москву поехать.
Поздравляют нас с успехом
И зовут скорее в гости.
Разомнём в поездке кости,
По столице погуляем.
Очень я по ней скучаю.»
- Да, загнали нас к Китаю,
А теперь вот приглашают.
Ладно, вещи собираю.
Через пару дней примчались
В самолёте до Москвы.
Долго в «пробках» добирались
До отеля. «Я привык
К этой суете, Светлана.»
- Ну а я вот, как ни странно,
Не люблю её совсем.
Нет живых здесь, среди схем
Для движенья. Муравейник!
Бегают все ради денег,
А когда они живут?
Эти толпы так гнетут,
Что мне хочется в деревню…
«Вот уж этому не верю.
Высадите нас вот тут.»
(Обратился он к таксисту).
«Добрались с тобой мы быстро.
В «Рим», наверно, позовут
Вечером нас на банкет.»
- В этом и сомнений нет,
Там для них всегда приют.
Кто там будет в этот раз?
«Даже не скажу сейчас.
Те же самые придут,
Я так думаю. Дадут
Нам послушать анекдотов
О семействах, о работе
И о многом, многом прочем.»
- Я так рада! Очень, очень! –
Мне хотелось бы сказать.
Но, увы, я только спать
Захочу от их острот.
И уже зеваю, вот.
Вечером собрались в зале
Ресторана те же гости.
Сытно ели, выпивали,
Громко поднимали тосты.
И Игнатов, между делом,
Всем сказал: «У нас затея
Вдруг созрела, господа.
Вместе мы хотим слетать,
Отдохнуть на остров Фиджи.
Путь, конечно же, не ближний,
Но у нас есть самолёт.
Там узнаем быстро, влёт,
Как накрылись все офшоры.»
- Нет у нас их; только воры
Открывают там счета.
(Рабинович отвечал,
Нагло, хитро улыбаясь).
Нам сейчас, не опасаясь,
Можно всё в «Сбербанк» отдать.
Там умеют сберегать.
- Вот уж врёт и не краснеет!
(Бодро подхватил Матвеев).
Продолжалось всё в том духе.
Лишь со Светою старухи
Рассуждали об обновках,-
Очень было ей неловко
Улыбаться им в ответ.
Как закончился банкет,
Сразу же повёз Семёнов
Свою милую жену
До отеля. - Я их скоро
Сам терпеть всех не смогу.
Завтра просто погуляем,
По гостям ходить не станем.
Третьяковку посетим,
И в кафешке посидим
Рядом с трудовым народом.
- Это будет бесподобно.
Так и сделали; пошли
На картины посмотрели,
А когда есть захотели,
В мелкое кафе зашли.
Возле входа там стояла
Нищая, в слезах, старушка.
Александра она зва́ла:
"Батюшка, подай на кружку
Пива, похмелюсь немного.
Пусть у вас всё слава Богу
Будет, помолюсь за вас.»
Александр ей тотчас,
Тысячные две бумажки
Подарил. – Держи на квас.
Пей поменьше, пьянство страшно.
«Не страшней того, что будет
У тебя в Семёнов день!
Бог тебя за всё осудит!» –
Крикнула она, и тень
Злобы по лицу промчалась.
Света очень растерялась,
Мужа за руку взяла
И скорее повела
За собой в кафе зайти.
- Что ты мелешь?! Погоди.
Ты меня от куда знаешь?!
«По заслугам получаешь
Ты из дьявольской казны!
Скоро он тебя казнит!»
- Слышала, что говорит
Этот божий одуванчик?!
- Саша, у неё горячка.
Бред, - вот, что всё это значит.
Давай, зайдём уже скорей,
Мало ли больных людей.
В маленьком кафе уютно,
Но Семёнов ощущал
Напряжённость. Поминутно
Странный трепет возникал.
«Ну да, Семёнов день
Праздник вроде бы какой-то…
Ух, проклятая старпень!
Суеверие невольно
Зародится, когда так
Ошарашили тебя!
Выпить, что ли, натощак…»
- Света, может по сто грамм?
И борща или солянку.
- Выбирай напитки сам.
Мне блинов возьми с сметанкой.
Долго в этот день Семёнов
Вспоминал слова старухи.
И глаза её невольно
Видел мысленно; так сухи
И красны были они,
Дики и безумны, злы,
Что догадки о колдуньях
Разум депутата жгли.
Ночью было полнолунье,
И Семёнов, как прилип
У окна; о многом думал…
Мир вокруг уснул, затих.
Небо звёздами мерцает,
В душу думы навевает
О прошедших днях былых.
Ночь дарует созерцанье.
В череде воспоминаний
Предстаёт перед сознаньем
Вся картина, каждый штрих
Краткой жизни под луной.
Дух беседует с собой,
В бренном теле пребывая.
Ночь; от края и до края
Мглой окутан небосвод.
Мысли кружат хоровод
И сливаются с пространством.
На просторах вечных странствий
Нет предела для души;
Бесконечно будем жить...
Сколько есть миров иных
В необъятной сей вселенной.
Возродимся снова в них
После сих земных мгновений,
И узрим сиянье солнц
На других планетах дальних.
Вечность жизни нам даётся,
Только мы о том не знаем.
«Возрождаясь, забываем
Пройденный когда-то путь,
Всё по новой начинаем.
Но припомним где-нибудь
В лучшем мире, то, что жили
Много, много раз подряд.
Главное, чтобы опять
Не вернуться в круг земной;
Здесь мы плохо с головой
Дружим, как трава растём…
Что же ждёт нас всех потом?
Кто расскажет нам об этом?
Лишь безумцы да поэты
Выдают на то ответы.
К счастью, я не из таких.
Хотя, кажется, что стих
Сочинил бы этой ночью…
Совесть, что ли, меня гложет?
Сильно-сильно, очень-очень…»
Депутат, а спать не может.
Что ж, и среди них есть люди.
Сильно увязать не будем
Мы в подробностях тех дум,
Что Семёнову на ум
Вдруг пришли той лунной ночью.
Скажем только, что воочию
На себя со стороны
Посмотрел он; вспомнил сны
Жизни иллюзорной, краткой.
И, действительно, в тетрадку
Рифмы написать хотел,
Но себя преодолел,
Выпил валерьянки сладкой
И под утро захрапел.
По Москве они неделю
Побродили, - надоело.
На ближайший рейс билеты
Взяли. Рано на рассвете
Прибыли в Владивосток.
Глава 5. Дальше в лес
Всё пошло по прежним рельсам.
Обживались в новом месте,
Быт налаживали дружно.
В это время лёд на лужах
Появлялся по утрам,-
Первый признак ноября.
«Скоро и сугробы к нам
Наметёт, а на курорт
Только летом выбираться.
В думе дел невпроворот.
Надо, надо постараться
Всё решить, и не грешить.» -
Так Семёнов свою нить
Размышлений развивал,
Когда утром вновь шагал
На работу, от зевоты
Мыслями себя спасал.
Проходили заседанья
Вяло, так же, как всегда.
На повестке выступали
С предложеньем господа.
Объявляли перерывы,
От стола к столу ходили,
А потом шли на обед.
Александр знал, что нет
Толку в скучных выступленьях;
Ждал, чтобы промчалось время
Поскорее, и домой
Возвращался еле-еле,
Уставая от безделья.
Как-то всё само-собой
Проходило каждый день.
Чаще посещала лень
Избранного депутата.
Что сегодня, то и завтра;
Тот же самый круг людей,
Та же ложь и плутовство.
«Надо мне узнать скорей
Всё про лес, про воровство,
И ещё про то, сколь мест
Дали на участки людям.
Всё с Дубининым обсудим,
А то вовсе скука съест…
Вот он, кстати; подойду,
Речь о деле заведу.»
- Я у вас давно хочу
Всё про лес спросить. Молчу,
Думаю, наступит время,
И обсудим те проблемы.
- Нам об этом говорить
Много с вами не придётся.
Всё успели поделить.
Вам же, только остаётся
Свой автограф подмахнуть
На бумажках иногда,
Чтобы те дрова спихнуть.
Там всё слаженно всегда.
- Три копейки за гектар!
Отдаём китайцам в дар
Дорогую древесину,
Как какую-то осину!
- Ну, ведь это же в казну
Три копейки. А для слуг
Народа, очень даже много
Денег без налога…
Откровенно говорю
С вами. Мы в одной упряжке.
Цену низкую дают
Потому, что жаждут
Поскорее наживаться.
Миллионы здесь даваться
На́ руки им от китайцев
И японцев могут сразу.
- Но ведь должен же быть разум!
Отдаём свои богатства
Узкоглазым иностранцам!
(Тут Дубинин посмотрел
С удивлением, на друга.
Что-то в голове вертел,
С миною почти испуга.
Но потом заулыбался,
И с хитринкой, отозвался).
- Вы у нас здесь первый номер.
Разумеется, во всём…
О своей насущной доле
Не волнуйтесь. Мы найдём
Вариант такой для вас…
Но об этом не сейчас
Надо говорить, чуть позже.
Лес не станут здесь дороже
Продавать. Мы управлять
Этой схемою не сможем.
- То есть, как вас понимать?
(Тут опять вдруг насторожен
Стал Дубинин, и в ответ
Он сказал, что время нет).
- Завтра вечером, быть может,
Я сведу вас с человеком.
Он вам всё понять поможет.
До свидания. Я бе́гом
Заниматься здесь обязан.
В двух местах мне надо сразу
Побывать. Дела, дела.
Всюду должен успевать,-
Вот такой судьба дала
Жребий мне. А завтра в пять
Мы увидимся опять.
Компетентное лицо
Вам расскажет обо всём.
И вот на следующий день,
Ближе к вечеру, Семёнов
Наводил тень на плетень
С человеком тем; не скоро
Стали они обсуждать
Лес, тонули в разговорах
Посторонних, чтоб отдать
Дань приличию. Раздоры
Не хотелось затевать
Александру, но узнать
Всё детально он решил,
Потому и не спешил.
Человек тот был не молод,
Лет пятидесяти; Толей
Называть себя велел.
Был он вовсе не чиновник,
Но побольше власть имел,
Чем Дубинин, видно было.
- Это с виду некрасиво
Показалось вам. А так,
Хорошо всё; мы за так
Лес им вовсе не даём.
С выгодою продаём.
- С выгодою для кого?
Кедр – не металлолом.
Почему ж цена такая?
- Они в аренду нанимают
Земли. Всё, что есть на них,
В пол цены и забирают.
- Что-то я не понимаю…
Если, скажем, я снимаю,
Арендую магазин,-
Не могу же я с витрин
Оборудованье снять!
- Это, как же вам сказать…
Ну, не наша здесь вина.
Эти акты составляют
Не от сюда господа.
В центре этим заправляют.
Вы, как раз, пришли сюда
К нам оттуда. Там решают.
- То есть, не найти концов?
- Как всегда. Я вам в лицо
Говорю; вы ещё молод,
Не хлебайте этот солод.
На ногах не устоите,
Пьяным на пол полетите.
(Александр разозлился,
Но сдержал себя), сказал:
- Я чуть-чуть поторопился.
Начал с ходу, не узнав
Из чего растут тут ноги.
Что ж, с Москвою диалоги
Надо будет провести,
Кого надо, известить.
- Там давно уже всё знают.
(Засмеялся Анатолий).
Говорю же, составляют
Всё они. Тех экономий
Я подробности не знаю.
Только, я вас заверяю,
Что они на нас сошлются,
Скажут, пусть там разберутся.
Здесь же, вам дадут ответ,
Что Москва – авторитет,
Мы же, только исполняем.
Я вам это объясняю
Откровенно, оттого,
Что вы лучше чем Дубинин,
Например; и дай вам бог
Душу поберечь и силы.
(За столом сидел Дубинин
Вместе с ними, но смолчал).
- А вопросы древесины
Никогда здесь не решал
Губернатор. (Продолжал
Анатолий). Быстро утопал,
Если сам хотел здесь плыть.
Молодой у вас запал,
Но и с головой дружить
Надо. Мы бы рады
По уставу честно жить,
Но не мы здесь казнокрады.
Из Москвы идёт к нам нить
Управления, и мы
Указанья выполняем,-
Это метод всей страны.
От себя не добавляем,
Всё до нас предрешено.
Это уже, как закон
Повсеместный. Лепим тесто
Из муки, что нам дают.
Не один такой я тут,
Все мы – винтики в системе.
- Значит, не решить проблему.
Ясно. Я услышал вас.
- Так везде у нас сейчас.
Рад, что поняли друг друга.
Как здоровье у супруги?
(И опять их разговор
Перешёл в другое русло).
«Этот тип – матёрый вор…» -
Размышлял Семёнов грустно.
«Съест, и пасть не оботрёт.
И везде такие вот
Управленцы. И я тоже
Должен быть на них похожим,
Если мирно жить хочу.
Для чего я хлопочу?
Правильно сказал, - я винтик.»
- Вы к нам в гости заходите,
Будем рады со Светланой.
- Непременно. Это в планы
Первым делом занесу.
А на лесополосу
Не хотите прогуляться,
Поглядеть на иностранцев,
Как у них кипит работа?
«Он, наверно, издевается…»
- Я бы рад, да вот забота
У меня, - тут заселяются
В новое жильё сироты.
Этим буду я сегодня
Занят. Вы же, Анатолий,
Не забудьте про визит.
- Помню, Александр, помню;
Память у меня не спит.
Рад, что мы нашли язык
Общий с вами. До свиданья.
Горечью свело кадык
Александру, от сознанья,
Что хоть он и губернатор,
Но есть местные повыше.
«Криминальная тут крыша…
Ладно, отложу на завтра
Это дело.» - так он думал
Уходя. «Не терминатор
Я, и лезть под пули,
Сломя голову, не стану.
Буду действовать по плану…»
(Шли с Дубининым они
Молча до своей машины).
А когда заговорили,-
Друг на друга не могли
Посмотреть. «Мне в хоре петь,
А я в соло выбиваюсь.» -
Продолжал в уме вертеть
Александр. «Зря стараюсь.
Да и для чего мне это?
Место у меня нагрето,
Так сиди себе в покое.
Что-то странное со мною,
В самом деле, происходит…
Не моя это забота.
Здесь они годами строят
Свой неписанный закон.
Что же, не вредит мне он,
Вот и я вредить не стану…»
- Анатолий без обмана
Вам сейчас всё рассказал.
(Вдруг молчание прервал
Тихим голосом Дубинин).
- Хорошо поговорили…
(Александр отвечал,
Глядя в сторону). Забыли.
Я услышал то, что ждал.
Глава 6. Театр
Новые пришли заботы
Вслед за старыми. В пехоту
Надо мобилизовать
Было местных резервистов.
Александр речь толкать
Должен был им, как туристам.
Вы, мол, съездите; мы вас
На дорогу снаряжаем,
Спальные мешки в запас
Щедро вам предоставляем.
Когда все вернётесь вы
Невредимыми, с победой,
То получите, орлы,
По медальке, и безбедно
Заживёте в своих семьях…
Как-то так сказать умеет
В этих случаях чиновник.
Речь свою Семёнов помнил;
Но вот, как сказать её
В лица этих обречённых?
Ты богатство здесь своё
Наживаешь, и спокойно
Бедный люд на гибель гонишь.
Ну, конечно же, ты вспомнишь
Про тяжёлые минуты
Для страны; но почему-то
На её защиту ты
Не идёшь, а посылаешь
На кровавый пир других.
Красным словом прикрываешь
Чёрный смысл изреченья.
И ведь ясно понимаешь,
Что они все, без сомненья,
Знают, что на смерть идут;
Что их семьям не дадут
Ни копейки из бюджета.
Что срок службы, как-то, где-то
Вовсе им не обозначен.
Ясно всем, что это значит…
Три автобуса огромных
Ждали у военкомата,
Пока речь толкал оратор.
Старики стояли скромно,
Матери навзрыд рыдали,
Дети малые кричали.
Песни рекрутов былые
Раздали́сь протя́жным эхом,-
Хор казачий пригласили
Новобранцам на потеху.
Очень близко чёрный ворон
Пролетал над тем собраньем,
Когти свои распуская;
Всех, кто был мобилизован,
Он обвил своим дыханьем.
Скоро они повстречают
В поле боя его суть;
Страшную тоску познают,
И узрят очами жуть...
Выступил Семёнов гладко;
Но подавлен и печален был.
Смотрел украдкой
В складки скорби из морщин
Стариков. На слёзы деток,
Жён… И так всё это
Александра потрясло,
Так всё было тяжело,
Что он сам чуть не заплакал.
Но развеялся; подакал,
Обещанья всем раздал,
И к машине побежал,-
Ехать надо, много дел.
Сразу к дому не хотел
В этот раз он путь направить,
А решил чуть-чуть разбавить
Алкоголем свою кровь.
«Эх, сегодня мне не в бровь,
А в глаз бьёт злая совесть.
С кружкой пива успокоюсь.»
Вечером пошёл Семёнов
Со Светланою в театр,
Там давали «Ревизора».
За́няли они свой партер,
Чтоб смотреть игру актёров
Ближе. (Выходной был завтра,
Можно отдохнуть с престижем).
В зале было тесновато,
Кинуть некуда булыжник.
Все спектаклю были рады.
Думал Александр: «Таких же
И сейчас полно средь нас
Держиморд и городничих.
Для сатиры здесь запас
Не иссякнет никогда.
Та же самая среда…»
В перерыв пошли к буфету;
Там в бомонде разодетом
Сли́лись они с общей массой.
Всюду сытые гримасы
Лиц зажиточных. У кассы
Не стояли в том буфете,
А за столиками ждали
Официантов. «Тет-а-теты»
Тоже были, и Светлана
Мужа увела туда,
Чтоб спокойно отдыхать.
- Знаешь, Света, узнавать
Стали меня, замечаю.
- Ну так, то не удивляет,
Это самый лучший театр
В городе. Не посещают
Его люди из простых.
- Да. Побольше бы таких
Мест культурных возводили.
- Чтоб не все туда ходили?
- Нет, я вовсе не про это.
Я про здание. Приметна
У него архитектура.
А у входа, те скульптуры,-
Это творчества шедевр.
Редко на такой манер
Создают в нашу эпоху.
- Выглядят они неплохо.
Для эскиза срисовать
Я хочу их в свой альбом,
Когда мы с тобой опять
На спектакль сюда придём.
«Быстро стал я светским львом.» -
Думал про себя Семёнов.
«А ведь жил когда-то скромно.»
- Может, в оперу зайдём
В следующие выходные?
- Нет, они поют противно.
В голове потом трезвон
Долго не пройдёт от них.
Лучше уж аэродром
Слушать. Слишком лих
Визг их глоток реактивных.
- Ты к ним просто не привык.
В опере поют красиво.
Возвращаясь из театра
Поздним вечером домой,
Вспомнил снова Александр
Детский плач и бабий вой
У того военкомата…
«Сколько не придёт обратно
Их с заданий боевых.
Много будет и таких,
Что без ног, без рук вернутся.
А которых и дождутся
Невредимых,- те уже,
Как бы и не те совсем
Будут… Для окопов, блиндажей
Создана́ наша земля.
Ве́ка отыскать нельзя
Здесь спокойного в России.
Русичей война взрастила.
Воевать без перерыва
Мы привыкли сотни лет.
Коль отец прожи́л здесь мирно,
Значит, на войне был дед;
А другой войной на сына
Перейдёт наследство вновь.
Землю удобряет кровь…
Эх, страна моя Россия,
Сколько горя ты видала!
Сколько муки испытала!
Что-то вдруг в душе заныло
У меня… Грозит беда
Родине; а я красиво
Развлекаюсь, как всегда.»
- В местный аквапарк ходила?
(Александр вслух сказал).
- Нет. Ведь ты не приглашал.
- Завтра сходим. Только надо
Мне сначала в департамент
Заглянуть на пол часа,
Сослуживцам пыль в глаза
Напустить, - такой спектакль
Мне годами предстоит
Исполнять. Любой визит,
Как игра актёра в театре.
Столько разных вариантов
Надо выдумать обмана,
Чтобы в кресле усидеть:
Где-то Лазаря запеть,
Где-то рыкнуть воеводой,
А порою, словно в воду
Погрузиться и молчать,
Если сам перед начальством.
А бывает, - показать
Чувств нельзя совсем; казаться
Надо вовсе беспристрастным,
Как картёжнику, пытаться
Скрыть эмоции свои,
Мелочь там иль козыри,
Всё сокрыть, как будто пусто.
Вот уж, Света, где искусство!
- Я бы долго не смогла
Эти роли исполнять.
Мне твоих банкетов хватит,
Чтобы стать Макиавелли.
В самом деле, как в театре.
А играть я не умею.
- Да я тоже не умел,
Но нужда научит быстро…
Поворот я пролетел.
В мыслях своих отлучился,
Пока говорил с тобой.
Вот приехали домой.
Стали в зале пить вино,
Телевизор наблюдая.
Свете хочется кино,
А Семёнов всё включает
Политический обзор,-
Как всегда, несут там вздор.
Александр объясняет,
Кто и как им вздумал врать.
Всех политиков ругает.
«С каждого хотят сорвать!
Всюду вор сидит на воре.
И ведь верит разговорам
Их, забитый наш народ.»
- Нет, он знает, что всё врёт
Этот глупый зомбоящик.
Саша, я сейчас заплачу,
Фильм давай уже смотреть!
- Время некуда нам деть.
Ладно, выбирай сама.
В фильмах тоже лишь слова
Лжи, да показуха.
И в кино у нас разруха;
Так снимать их нынче стали,
Что индийцы отдыхали.
- Ну так мы найдём из старых
И не наших, что-нибудь.
- Ладно; может, хоть уснуть
Мне помогут побыстрее.
На работу в понедельник
Возвращался губернатор.
Выходные пролетели
В развлечениях: театр,
И застолье в ресторане,
И прогулка в аквапарке,
Всё развеялось в тумане
Времени. Огарком
Тлеет человечья жизнь;
Искры редкими бывают.
Век живи и век учись,
Век работай, - всё сгорает.
Тает воск, свеча погаснет;
Новые зажгут взамен,
Чтобы их огонь, украсил
Серое скопленье стен
Маленькой Земли-церквушки.
Новый Байрон, новый Пушкин
Вспыхнет в этих огоньках;
Новый Моцарт, новый Бах.
И всё тот же воск и гарь,
Тот же дьявол, бес-звонарь,
И далёкий Бог на небе...
Хор, поющий непотребно
И фальшиво о добре,
Да иконы на стене
Неживые... В вечной мгле
Огоньки свечей мерцают,
Церковь скорби освещают.
В Александре было пламя,
Но оно не согревало;
И с теченьем зим и лет
Начинало скорбно тлеть.
И таких людей не мало,
Всех рутина подавляла.
В это утро был Семёнов
Раздражён; всё время спорил
С сослуживцами своими.
Все его сегодня злили.
Больше всех бесил Дубинин.
«Как они живут такими?
Непонятно. И я сам
Тоже сердцем истукан
Постепенно с ними стал.
В каждом слове лишь обман.
Эх, проклятая хандра!
Зря я лишний пил стакан
Со Светланою вчера,
Голова гудит как жбан…
Надо приходить в себя.
Слабым в стае быть нельзя!
Я недаром губернатор!» -
Нервно думал Александр,
На обед идя в кафе.
Там он заказал себе,
Кроме прочего, коньяк,
Чтобы выпить натощак.
И чуть-чуть навеселе
Он вернулся с перерыва;
Слаженно оркестр запел
В голове его, красиво.
Вечером ещё добавил
Он, перед отходом к дому
Алкоголя, - этих правил
Стал придерживаться. Скоро
Он привык быть под шафе
На работе и везде.
Многие актёры пили
За кулисами театра.
Лучше роли подходили
Выпившим, - организатор,
Подчинённый исполнитель,
Иногда и сам, как зритель.
Глава 7. Вечная тавтология
Мелкие снежки вились
Сонно, в воздухе холодном;
Падать вниз не торопились.
Хаотичным хороводом
Медленно к земле кружились.
Насыщаясь кислородом,
Александр шёл опять
Тихим шагом на работу.
Было метров двадцать пять
К департаменту от дома,
Но Семёнов помечтать
Успевал: года припомнил
Прошлые, когда стремился
Всеми силами добиться
Повышения по службе.
Вспомнил про любовь и дружбу,
Про успех и невезенье.
Горе, радость, - за мгновенье
Пронеслись в его уме.
«Всё-таки, везёт ведь мне.
От чего же я печален?
Пить часте́нько начинаю,-
В этом кроется хандра.
В руки себя брать пора!
Сам себя не понимаю…
Всё это, как «День сурка»,
Не хватает мне чего-то.
Воет ветер-воевода,
Собирает свою рать,
Сыплет снегом с небосвода,
Ну а мы идём блуждать
Снова по своим заботам.
Сколько было здесь таких
Выпавших снежков живых,
Время всех умчало в бездну.
И я когда-нибудь исчезну,
И не вспомнят обо мне.
Мы живём в коротком сне
Под названием – реальность.
Нам, живущим, лишь казалось
Это сновиденье жизнью…
Может быть, для нас сюрпризом
Станет пробужденье после?» -
Так Семёнов думал возле
Входа и курил.
Долго он не заходил.
Дым пуская через ноздри,
Мысли в голове крутил.
Поздоровался Дубинин,
И коллегу пригласил
К разговору. Говорили;
Каждый вежлив был и мил.
Заседанье в пол второго
Кончилось. Пошли обедать.
Зазвучали, как по нотам
Вновь вопросы и ответы,
Шутки к месту и не к месту.
И как будто интересно
Было всем. Был новый день.
Но и он прошёл как тень…
Скучно, мрачно в ноябре,
И тоскливо… На дворе
Холодно, деревья лысы.
Пешеходы словно крысы,
Повылазили из нор,
Чтобы снова в них забиться.
Снега нету до сих пор;
По утрам он покружи́тся,
Выпадет, а днём растает.
Солнце редко засверкает
Через толщу серых туч,
И не греет его луч,
Если даже и проглянет.
Неуютная пора…
Ждёшь скорее декабря,
Чтобы белыми коврами
Снег улёгся под ногами.
Хорошо он заскрипит!
А пока, унылый вид
Поздней осени холодной
Горько в сердце говорит
О печали безысходной.
В унисон погода пела
С настроеньем Александра;
Не было тоске предела,
Редко лучик счастья падал
В тьму рутины повседневной,
Растворяясь в ней мгновенно.
Если б не жена Светлана,
То хандра совсем бы съела.
Света мужу помогала
Подзабыть свои проблемы.
С ней он телом отдыхал
И душою расцветал.
Этим вечером они
Дома время коротали.
В зале разожгли огни
На свечах, - уют создали
Романтический, интимный,
И друг в друге находили
Радость близкого общенья.
Муж с женой всегда сумеют
Страстью свой досуг украсить.
Света была первоклассной
Мастерицей в этом деле.
Александр еле-еле
С ней справлялся.
Так женою наслаждался,
Что и думать о других
Не хотел, да и не смог бы.
Отдавалась за троих
Света, - была бесподобной!
Вышел покурить Семёнов
На балкон; и вот смартфон
Снова о себе напомнил,-
Зазвонил внезапно он.
В трубке говорил Дубинин:
- Александр, я вас сильно
Отвлекаю?
- Нет, ну что вы. Я внимаю,
Говорите, что у вас.
- Мне известие сейчас
Прилетело из Москвы.
Помните, хотели вы
Всё про лес узнать подробно?
Ну так вот, теперь они
Шлют, как будто ревизоров.
Мне Игнатов позвонил,
Дружески предупредил.
«От чего же не сказал
Он мне сам о их визите?» -
Быстро думал Александр.
- Ладно, вы и проведите
Им экскурсию тогда.
Лучше знаете дела
По хозяйству в этом крае.
- Нужен будет сам глава,
Я за всё не отвечаю.
- Хорошо, звоните мне.
Я заранее вдвойне
Буду вам за всё обязан.
- Понял вас. Найдём прекрасно
С ревизорами язык
Общий. Я уже привык
К их визитам постоянным.
- Часто они приезжают?
- В год два раза, - так по плану.
Парочку найдут смутьянов
Из чиновников помельче.
Но и нам нельзя беспечно
Наблюдать со стороны.
В курсе дела быть должны.
- От души благодарю,
Что меня предупредили.
- Я обязанность свою
Выполняю. В этом мире
Надо биться сообща.
До свиданья, не прощаюсь.
Я ещё вам позвоню.
Все нюансы уточню,
И чуть позже отчитаюсь.
«Долго я не расхлебаюсь
На своём посту с такими,
Если всё на свет поднимут…
Да и вовсе чёрт бы с ними,
Но там подписи мои.
Как тут шило утаить,
Когда сам в мешке сидишь.»
- Света, ты меня простишь,
Если завтра отлучусь я?
Надо съездить в захолустье
И про лес поговорить.
- А в театр мы сходить
После этого успеем?
- Если честно, не уверен.
Утро будет мудренее
Вечера. Увидим завтра.
- Нелегко быть губернатором.
Ты потом отгул возьми.
Даже в выходные дни
Не дают покоя нам.
- Этот путь я выбрал сам.
Он нелёгкий, но престижный.
Утром ехал через жижу
Снега талого и грязи
К лесополосе Семёнов.
Пару раз чуть не увязли,
Но добрались очень скоро.
Все детали по бумагам
Изучили, и решили,
Что не выйдет передряги,
Все огрехи ловко скрыли.
И в обратный путь пустились,
Сбросив лишнюю тревогу.
Даже чуть развеселились,
Вспоминая по дороге
Происшествия смешные;
(Хорошо умел Дубинин
Пародировать знакомых).
Через два часа уж дома
Оказался Александр,
И с женой пошёл в театр.
Там на бис играла снова
Труппа признанных актёров.
Сразу после представленья
К ресторану поспешили,
И своё пищеваренье
С шиком удовлетворили.
А когда домой вернулись,
То опять интимный вечер
Обустроили; под свечи
И под музыку, милуясь,
Пламя страсти разожгли.
Долго продолжали длить
Они игрища свои.
В воскресение проснулись
Утомлёнными от неги:
Света сладостно тянулась,
Александр же, с разбегу
К холодильнику помчался,
И вином опохмелялся.
В этот день они решили
Дома посмотреть кино.
(Голова болела сильно
У Семёнова, и он
Не хотел идти на люди
В состоянии таком).
- Домоседы нынче будем.
Покажи мне свой альбом.
(Говорит жене Семёнов).
- Ты рисуешь превосходно!
- Здесь наброски. Очень скромно,
По-любительски пишу.
- А мне нравится. Прошу,
Развивай свои таланты.
- Если нравится, я рада.
Кисти и карандашу
Всю неделю посвящаю,
Когда дома тут скучаю.
По гостям я не хожу,
Никого я здесь не знаю.
- Ну и я ведь развлекаюсь
Тоже только в выходные.
- Пить ты часто начинаешь.
- Это да, сопьёшься с ними.
Так достанут они, знаешь,
Что в глаза бы их не видел.
Люто я возненавидел
Своё поприще, Светлана!
Я сейчас, конечно, пьяный,
Но от сердца говорю.
Властьимущих не люблю!
Хоть и сам я губернатор…
Трезвый снова запою
В унисон со всеми ними.
- Ну уж, клясть судьбу свою
Нам, с доходами такими.
- Я всё это понимаю.
Но душа болит, не знаю
От чего… Может, вино,
В самом деле, поглощаю
Слишком много. От него,
Видимо, и завываю
От тоски…
И погода на виски
Давит. К старости я стану
Метеолабильным точно.
Раньше времени устану.
Пить бросаю, Света, срочно!
- Отдавай сюда бокал.
- Я о будущем сказал.
А сейчас мне подлечиться
Надо. Я ведь не напиться
Сей бутылкой собираюсь,
А от хвори злой спасаюсь.
Утром, с вялой головой,
Александр шёл на службу,
Рассуждая сам с собой:
"Для чего всё это нужно?
Словно белка в колесе
Бегаешь без остановок.
Пока молод, вроде ловок,
Ты на светлой полосе.
А чем старше, тем темнее,
Беспросветнее дорога;
Устаёшь ты понемногу,
Груз проблем лежит на шее.
И чем дальше, тем сильнее
Выбиваешься из сил.
И уж белый свет не мил,
И бредёшь ты еле-еле,
А идти необходимо.
Тенью жизнь проходит мимо...
Ставим призрачные цели
И стремимся их достичь,
Гонит нас нужда как бич;
Мчимся мы, но не успеем
Уловить те миражи.
В быстром беге постареем,
Жизнь увидеть не сумеем.
Да и что такое жить? -
Видеть череду мгновений,
Бесконечных повторений
Изо дня и в день по кругу.
Век - заботам, миг - досугу.
Эх, не ведал я печали,
Пока предки не зачали..."
- Здравствуйте! Вы что-то рано.
(Вдруг отвлёк его Дубинин).
Я за вами наблюдаю.
Вы так странно проходили,
Погружённые в себя.
Я подумал: "Как писатель,
Словно что-то сочинять
Собирается." - Наблюдатель
Вы хороший.
Здравствуйте. Спаси нас боже,
Литераторами быть.
Мы отечеству служить
Верой-правдой подвизались.
Ревизоры отвязались?
- В пятницу должны отбыть
Восвояси. Я накрыть
Собираюсь им застолье,
Чтобы всем были довольны.
- Я вам очень благодарен,
Вы мне сильно помогли.
- Ерунда! Это детали
Мелкие. Можно забыть.
На обеде коньячком
Угостите; и на том
Будем мы в расчёте с вами.
Мне тут место подсказали,
Лучше прежнего кафе.
("Снова будешь под шафе" -
Как бы говорил глазами
Хитрый дипломат Дубинин.)
Вновь с коллегами ходили
Пообедать в перерыв.
Вновь смеялись и шутили,
Каждый в меру был учтив.
Всё по кругу повторялось.
К вечеру пришла усталость;
Дом, на кухне разговор.
Время молнией промчалось.
Ночью сон зашёл как вор
И стащил то, что осталось
В сутках, - несколько часов,
Всё отправив в царство снов.
Да и жизнь - всего лишь сон,
И сюжет всё тот же в нём.
Глава 8 Слякоть
Всё проходит в этом мире.
Остаётся только след
Тех, кто здесь когда-то жили;
Да и он сойдёт на нет.
Есть нетленная реальность
В психике существ живых,
Та, что вечно развивалась
На просторах мировых
Во вселенной бесконечной.
Ты, читатель, в каждом встречном
Её видишь и не знаешь,
И в себе не замечаешь.
Рядом с нами те, кто были;
Мы - они, что есть, то - Дух.
Здесь в материальной пы́ли
Души, как цветки средь мух.
Наша круглая обитель
Далека от совершенства.
Знай, читатель, что есть место,
Где сознание как зритель,
Как творец, и как творенье,-
Всё в одно и то же время.
Времени и нет совсем,
Если не придумать схем
Для него. Мы вечно живы.
А сейчас поговорим мы
О Семёнове; он тоже
Размышлять вдруг о похожем
Часто между делом стал.
Душу отыскать мечтал
В своём теле, но не знал,
Как же пробудить её,-
Притаилась она, ждёт
Свежих, ярких впечатлений,
И грустит, грустит всё время…
Поступили начисленья
Из казны, всё для зимы.
«Вновь разворовать сумели
Половину, - есть умы,
Что привыкли в этом деле
Проявлять свою сноровку.
Дебит, кредит могут ловко
Подвести; всегда успеют
Свои руки запустить
В то, чем люди должны жить.
Так всегда у нас жила
Наша мощная страна;
На её могучем теле
Тля сидит, доход имеет.
Взять строительство дорог,
Иль ремонт по ЖКХ-а,
Всюду лишь один итог,-
Загребают на карман.
И война им мать родна,
Словно жила золотая.
Эх, когда же, ну когда
Это кончится?! Веками
Воровство здесь процветает.
Ломит трудовой народ
Свои спины, а доход
В три копейки получает.
Нефть у нас рекой течёт,
Лес богатством впечатляет.
И куда же всё идёт?..
Экономика сгорает,
А чиновник наживает.
Государство погибает,
А им горя мало, гадам!
Русью правят казнокрады...» -
Так в Семёнове душа
Говорила иногда;
Разум же, работу делал
Шито-крыто, как всегда.
Над Россией в это время
Тучи всё сильней сгущались.
Мы давно уж защищались,
Позабыв про наступленье.
Полыхала Украина,
Пламя ближе продвигалось
К нам, горело сильно.
Сколько навсегда осталось
Там сынов, отцов, мужей!
Крепко спят они в земле.
«Долго ли запасов хватит,
Чтоб вести войну с врагом,
Когда всюду казнокрады,
Когда санкции кругом?
Против нас восстал весь мир,
Нет союзников у нас.
А мы дальше всю до дыр
Экономику сейчас
Растерзаем. Я не знаю,
Где ещё вот так бывает?..» -
Хмуро думал Александр,
На работу поспевая
Утром ранним. Жадно
Кислород вдыхая,
Мысли в голове вертел.
Предстояло много дел
За сегодня совершить,
И домой скорей спешить,
Чтоб Светлана не скучала.
Понедельник – всё с начала.
А ноябрь дальше шёл,
Мокрым снегом сыпал он
И холодными дождями.
Дни быстрее убывали,
Превращаясь в тёмный вечер,
И казалось, длится вечно
Этот неуютный мрак.
Как тоску развеять? Как?
Если и сама природа
Так печалится погодой.
Дома хорошо сидеть
У тепла, и мысли греть,
Погружаясь в чтенье книги;
Только так душа вериги
Сбросит и начнёт парить.
В лучший мир протянет нить
И поможет перебраться
Из реальности суровой.
Этим чудом наслаждаться
Только человек способен.
Александр часик, два,
Вечерами уделял
Чтению, когда Светлана
На мольберте рисовала.
Выпьет кофе с коньяком,
И метнётся мотыльком
На огонь литературы,
Греет душу, гонит думы
Депрессивные свои
Прочь; за книгою сидит,
Мир фантазии творит.
- Нас Матвеев приглашает
На каникулы к себе,
Он охоту затевает.
Новый год лучше в Москве
Отмечать. (Сказал жене
Александр, бросив книгу).
- Мы об этом в ноябре
Должны думать? Дико
И представить мне,
Как мы будем жить у них…
Может, лучше мы своих
Навестим? Давно ведь звали.
- Не хочу я к твоей маме.
Впрочем, мы ко всем заедем.
Постреляем по медведям
У Матвеева; потом
К милой тёще завернём.
И моих не позабудем
Посетить отца и мать.
- К январю мы это будем
Делать. Долго ждать.
- А мы сразу план построим,
Чтобы каждый был доволен.
И к Игнатову визит
Нам в проекте предстоит.
Он со мной не говорит
Никогда по телефону.
С глазу на глаз разговоры
Все ведёт, будто следит
За ним каждый ФСБ-шник.
От чего-то он сердит
На меня… Я, делом грешным,
Захотел притормозить
Здесь коррупцию немного
В местных лесозаготовках.
Видно, этим досадить
И сумел ему случайно.
Ревизоров он прислал нам.
- С ним и будешь говорить
Ты об этом. Не мешай мне.
Дай картину завершить.
Новый день; опять сценарий
Прежний, - дом-работа-дом.
Череда пустых собраний,
Где опять своё молол
Каждый, плохо соблюдая
Этикет элементарный.
Без конца перебивая
Предыдущий комментарий,
Не словами, злобным лаем
Говорили депутаты.
Очень яро обсуждали
Новую повестку дня,-
Средства из казны давали.
Каждый норовил урвать
Больше, чем его собратья.
Так и шли все эти дни.
Уж декабрь подходил;
Ну а снег в Владивостоке
Таял за мгновенье ока,
Только слякоть наводил.
Не увидеть здесь зимы
Долго, так же как налогов
Справедливых; платим мы
Одинаково в казну.
С миллионов соберут
Так же, как с десятка тысяч.
В роскоши одни живут,
А кому-то, искру высечь
Из дохода невозможно,
Но все платят так, как до́лжно,
Одинаковый процент;
Будь голодный ты студент
Или жирный олигарх,
Все равны в своих правах…
Вот и наступил декабрь.
Снег пушистый с неба падал
И в сугробы собирался;
Белой скатертью казался
На груди земли-старухи.
Наконец-то стало сухо
И морозно, и красиво.
Снежным бархатом укрыло
Спящий мир на сотни вёрст.
Кое-где трещал мороз,
Где-то холод меньше был;
Декабрь суровый наступил.
Александр торопил время;
Он мечтал скорее
Провести свою неделю
Выходных в Москве-столице.
Закупил уже гостинцы
Для родни и для коллег.
Месяц кажется как век,
Когда ждёшь нетерпеливо.
Со Светланой говорил он
О поездке очень часто:
Как они стрелой помчатся
Скорым поездом в сугробах;
Наслаждаться будут оба,
Наблюдая за природой
Зимней из окна вагона.
Но, увы, с Владивостока
Ехать будет очень долго.
Лучше уж в мгновенье ока
Самолётом долететь.
А на зиму поглядеть
И в Москве они успеют.
Так они свои идеи
Предлагали, отвергали,
Лучший вариант искали,
Как, куда, к кому заехать
Надо будет первым делом,
А куда можно не к спеху.
Возбуждали свои нервы,
Словно дети перед ёлкой.
Время тянется так долго,
Когда ждёшь весёлый праздник,
Он тебя как будто дразнит.
А в итоге промелькнёт
Долгожданный Новый год
Фейерверком мимолётным,
И никто его не вспомнит.
Снег лежал, а на работе
Слякоть мерзкая была.
Все мечтали о доходе,
Каждый, в меру долга, крал.
Друг на друга грязью лили,
Если что не поделили.
И в сплочённом коллективе
Пребывали, не вредили
Тем, кто с ними заодно.
Диссидентов же, на дно
Отправляли. Утопили
Всех, кто был чуть-чуть честнее,
Чтобы крепкая система
Казнокрадства процветала,
На плаву воров держала.
Глава 9. Гром
Как-то вечером в субботу,
Шёл Семёнов с магазина,
И увидел мимоходом
Нищенку; она просила,
Сидя прямо на снегу.
Голову склонив, молила.
«Я старушке помогу;
Пятитысячную дам.» -
Так в уме своём сказал
Александр, и подал
Бодро бабушке бумажку.
И мгновенно стало страшно
Губернатору, - узнал он
Ту старуху из Москвы,
Чуть ли навзничь не упал он.
«Как здесь очутилась ты?!» -
Он спросить хотел; но дважды
Посмотрел в её лицо,
И промолвил: «Не от жажды
Пострадала, от спиртной?
Где-нибудь там, под Москвой?»
А старушка поглядела
На него, и отвечала,
Что недавно погорела.
(Было видно, - сочиняла
На ходу), так перегаром
От неё несло, что рядом
Ты хоть стой, а хочешь падай.
Воспалённым, диким взглядом
На Семёнова смотрела
Эта ведьма, и шептала,
Что-то странное под нос.
А потом вдруг закричала:
- Ты шагаешь под откос,
И идти осталось мало!
(Александр в землю врос).
«Как она сюда попала?!
Без сомнений, это та…
Та же самая старуха…
И похожей не сыскать
Днём с огнём.» - Под ухо
Сам себе шептал Семёнов.
Развернулся, и до дома
Возбуждённый поспешил,
И Светлане изложил
Происшествие своё.
- Так сознание твоё
Сфантазировало, Саша.
- Нет, это старуха та же,
Трудно её с кем-то спутать.
- Что ж она, следит как будто?
- Это я не говорил…
Ладно, Света, позабыл.
Мы сегодня отдыхаем,
И себя не отвлекаем
Всякой пошлой ерундой.
- Тут согласна я с тобой.
Ночью Александр спал
Очень плохо; всё вставал
И ходил на кухню пить
Спрятанное в шкаф вино.
(От Светланы он таить
Научился свой порок).
Выпил, и ушёл смотреть
Тихо телевизор в зале,
Чтоб тоску преодолеть.
Там эфир вдруг оборвали
Экстренным известием,
И тревожно объявляли:
«Приключилось бедствие!
Только что атаковали
Ядерной боеголовкой
Нас! В Москву попали!
Всё погибло! От Рублёвки
До Садового кольца!
Но и мы ответ им ловко
Запустили, подлецам!
Прямо в Вашингтон попали
И его с землёй сравняли!
По Европе запустили
Тоже парочку «приветов».
Где же Киев? Был ведь где-то.
И Варшавы больше нету…»
Тут внезапно оборвали
Телевизора вещанье,
Взрыв раздался! Запылали
Все дома в Владивостоке,
Чёрный дым пошёл из окон.
Люди спичками сгорали.
Ближе к взрыву, - исчезали
За единое мгновенье.
Оставались только тени
От людей; дома в руины
Превратились. Сильный
Взрыв был, но не в центре.
Света бегала раздетой
От окна к окну; смотрела,
Как в квартале всё горело.
- Вещи, документы в сумку!
(Завопил жене Семёнов).
Ох, послал нам дьявол муку,
Враз десятки миллионов
В преисподню утащил!..
- Ты б поменьше голосил,
А помог мне собираться.
- Надо, надо убираться.
Быстро вниз они спустились
И к машине подбежали.
- Хорошо, что я заправил
Полный бак! Смотри, столпились
Быстро люди во дворах…
(Начинался кавардак),
Все бежали и кричали,
Зданья всюду полыхали,
В воздухе клубился страх
Дымом плотным, душным, смрадным,
И людей окутал жадно;
Разносился на ветрах
По всему Владивостоку,
Панику в мгновенье ока
Возбудил во всех сердцах.
Александр мчал машину
По пустым дорогам. Дымно
Было и красиво,
И ужасно… Ослепило
Людям зарево огня
Взоры; все дома горят.
Ехали минут пятнадцать.
Чуть не врезались в руины.
- К трассе нужно выбираться,
Здесь дорогу завалило.
(Долго ездили кругами,
Выход средь камней искали),
Но напрасно; лишь завалы
На пути своём встречали.
Чаще стали попадаться
Раненые на дороге
И убитые. В итоге
Встали, стали дожидаться,
Чтоб рассвет скорей помог им
Вырваться из тьмы глубокой.
Всё вокруг горело сильно,
Но пути не освещало,
Алым заревом сияло
И глаза слепило.
- Отыскать бы магазин
Круглосуточный; воды
И продуктов закупить;
Где они здесь могут быть?
- Я взяла с собой немного,
Хватит нам с тобой в дорогу.
- Да, но только вот дорог
Не найдём мы, видит Бог…
- Может, к дому повернём,
До утра там подождём?
- И в машине можно ждать.
Нет, нам надо выезжать,
Не могло всё завалить,
Где-то выход должен быть…
Вышли наконец на трассу,
И стрелою стали мчаться
В ближний населённый пункт.
Вот они вдвоём идут
К зданию автозаправки.
Александр быстро справки
Там наводит обо всём.
(Интернет поймал он вдруг).
- Всюду пишут про разгром.
Центров мы лишились двух,
В Питер тоже угодило…
- Нам в Москву необходимо!
Что там с нашими случилось?!
Я пока не дозвонилась
Им… Чего стоим?!
Здесь же есть аэропорт!
- А берёт ли он на борт,
Неизвестно. Да уж, Света,
Неужели конец света
Настаёт? Пойдём в машину.
Что-нибудь с тобой решим мы.
Пустят нас на самолёт,
Даже если здесь не лёт.
Сели на ближайший рейс
В Кострому. Свободных мест
Оставалось очень мало.
Вся Москва огнём пылала;
Можно было в Ярославль
Или в Кострому лететь.
Лишь туда достать билет
Без труда смог Александр.
Прилетели поздно ночью,
И в гостиницу вселились.
- Что-то мне тревожно очень…
Что там с нашими случилось?
- Надо спать. Узнаем всё.
Утром мы такси возьмём
И доедем до Москвы.
Дозвониться я, увы,
Не могу ни до кого.
Не причина для тревог
Это. Хорошо всё будет.
Сильно пострадали люди…
Света, тебя не тошнит?
- Нет. Душа моя болит…
Александр волновался
Ещё больше, чем Светлана.
Долго он уснуть пытался,
Но не мог; и постоянно
Вспоминал отца и мать.
А себя он проклинать
Начинал за то, что с ними
Часто был несправедливым.
Ярко те года представил,
Когда был ещё ребёнком.
В памяти своей расставил,
Разложил по старым полкам
Эпизоды своей жизни.
Если бы не катаклизм,
То, наверное бы, вспомнил
Он о их существованьи
Только в праздник новогодний;
А они ему отдали
Свои силы, воспитали.
Лишь любовью окружали
Его с самых малых лет,
Защитив от зла и бед.
Долго совесть не давала
Губернатору уснуть,
Душу мыслями терзала.
«Среди первых улизнуть
Я из города успел,
А ведь я глава!» - Взревел
Александр про себя.
«Ну и пусть. Семья моя,-
Вот что важно для меня.»
Утром сели на такси
И поехали к Москве.
Каждый, словно закусил
На́мертво язык себе;
Молча ехали, смотрели
На пейзаж красивый зимний,
И печалились, грустили…
Белоснежные сугробы
И леса вокруг седые
Своим видом говорили
О судьбе суровой.
Бесконечная дорога
И бескрайние просторы…
Близок духом с русским Богом
Александр был в ту пору;
Древность на него смотрела
Через поле и деревья,
Навевал тоскливо ветер
В душу старые поверья.
Злое лихо пробудилось
И ползло в родную землю.
Хмара на народ спустилась;
В сёла, в города, в деревни
Чёрной тучей проникала,
Души тьмою застилала.
Видел воина Семёнов
Гневного с мечом в руках,
Он, шагая с небосклона,
Говорил: «Убей свой страх!
Вновь в опасности Отчизна,
Русич ты и должен биться!»
На пятнадцать километров
До Москвы не подпускали,
Оцепленье расставляли.
- Мы к Матвееву заедем,
Близко здесь его усадьба.
(Мрачно молвил Александр).
Света залилась слезами…
Глава 10. Сказка реальности
К генералу на усадьбу
Прикатил Семёнов с Светой.
Тот встречал их весь в параде,-
Китель и картуз одеты,
Сапоги блистали лаком.
И старик чуть не заплакал,
Проводя их в дом к себе.
- Нет известий о жене,
Пала жертвой своих тряпок.
Говорил ей, посиди
Дома, не ходи в бутик.
Нет! Игнатова в охапку
Захватила её, смылись!
Прямо в эпицентр взрыва
И уехали, на милость
Сатане! Паршиво
На душе… Видать, погибла.
Вся Москва теперь на глыбы
Разлетелась, погорела.
Так вот повернулось дело…
Послезавтра я на фронт
Уезжаю, вот.
Проходите в зал, друзья;
Вместе будем горевать.
За столом всё тот же повар
Угощенья расставлял,
А Матвеев продолжал:
- На войну, видать, мне снова
К старости идти придётся.
Надо мной судьба смеётся.
Завтра будут объявлять
О военном времени;
Весь народ должны призвать.
Нападают демоны
На отчизну! Надо биться!
(Александр удивиться
В этот миг успел словам
Тем, которые слыхал
В своих мыслях по дороге).
И Матвееву сказал:
- Я готов, согласно долгу,
Тоже на войну пойти.
- Саня, я в тебе найти
Смог давно живую жилу!
Знал, что есть в тебе тротил!
Есть в тебе душа и сила!
А теперь давай-ка выпьем.
(Света снова стала плакать).
- Извините… В город как-то
Можно, всё-таки, пробраться?
На усадьбу генерала,-
Замок средь полей стоит.
«Дом построил он на славу!» -
Говорит жене Семёнов.
«Я не думал, что такое
Тут у них… Дворец, не дача!
Интересно, где рыбачит
Он? Наверно, море
Вырыл себе с осетрами.»
- Так служил же потом, кровью
Родине; и вот дарами
Наградили за труды.
«Света, не наивна ты.
А шутить так не смешно…»
- Да мне, в общем, всё ровно.
Там ворота открывают.
Заезжай, нас пропускают.
Радостно гостей встречал
Генерал с супругой сдобной.
- Саня, долго тебя ждал!
Думал, что с утра мы сходим
Уток пострелять к озёрам.
«Я сегодня рано встал.
А вот Света свои взоры
Очень долго раскрывала.»
- Спящею царевной стала?
Ха-ха-ха! Пойдёмте в зал.
В зале стол большой стоял,
В центре комнаты; на нём
Повар быстро расставлял
«Каберне» и «Савиньон»,
И бутылку русской водки
Среди множества закусок.
-Щас мы, брат, с тобой по сотке
Примем беленькой; по вкусу
Она, как нектар богов!
И вот этих вот грибков
Сразу наложи себе.
Марья, где ты их рецепт
Раздобыла? Я не помню.
- Мама у меня готовить
Их умела бесподобно.
- Заодно Любовь Петровну
Мы помянем, раз уж вспомнил.
Ну, садитесь, всё готово.
А горячее чуть позже
Принесут. О боже!
Там у них такой азу!
Или, как его назвать…
В общем, пустите слезу
От восторга! Голодать
Вам здесь точно не дадут!
- Ох уж, разошёлся, плут.
Угощайтесь, дорогие.
Рады, что вы посетили
Нас. Тоска подчас
Заедает стариков.
Напеку я пирогов,
И сидим, едим одни.
- Да уж, заскучали вы!
Вы с Игнатовой подруги;
Объезжают всю округу,
Магазины раскупают,
Тряпками всё забивают!
- Дед, давай сейчас не будем…
- Ладно, выпьем дружно, люди!
Рад, что вы пришли к нам в гости.
От меня не ждите тостов,
Я ведь вам не Магомедов.
Многословье на обеде
Ни к чему! Вина налью,
Света, позабыл про вас;
Пейте свой игристый квас
Со старухой. Не пойму,
От чего весь мир вину
Предпочтенье отдаёт,
Когда водка есть и мёд!
Выпили, заговорили
О делах и о семье.
- Значит, даже не с Сибири
Предстоит начать тебе,
А с Востока. Вот уж, где
Не считал Макар телят!
Ха-ха-ха! Попал ты, брат!
«Да, Игнатов удружил.»
- Осторожнее ты с ним,
Съест, коль что-то не по нраву.
Я его давно уж знаю…
Вот допьём, и посидим
С удочками. Дам оставим
Рассуждать о пирогах.
Караси там, - божий страх!
Как откормленные свиньи!
Первый пузырёк распили
И пошли к пруду рыбачить.
- Всё сейчас неоднозначно,
Не поймёшь, что завра будет.
Надоело это людям.
Долго терпит наш народ,
А в итоге, всё ж возьмёт
Свою крепкую дубину
И по нам с тобою двинет.
К этому сейчас идёт…
Ну да ладно, всё пройдёт.
Русский человек живёт
В постоянных войнах, распрях.
Государство наше наспех
Экономику возводит.
Вот скажи, куда уходят
Деньги? Не могу понять.
Каждый любит воровать,
Если есть на то возможность…
Нет порядка, вот в чём сложность.
Мы анархии сыны.
Нам, славянам, чужд закон.
Растащили пол страны!
Сами свой разрушим дом…
Саня, у тебя клюёт!
Осторожней выводи.
«Ох, аж в сторону несёт
Самого! Кг-э на три
Прицепилось там, наверно!»
- Это мы сейчас проверим.
Наловили для ухи
Десять карасей они,
И пошли обратно в дом.
Пьяные совсем, вдвоём
Притащили свой улов
Прямо ко столу, к супругам.
- Что же это вы, умов
Что ль лишились?! Кру́гом
Едет голова
От такого аромата!
(Генералова жена
Завопила). – Ладно, ладно…
Мы порадовать хотели.
Что ты лаешь? В самом деле…
Саня, понесли на кухню.
Вечно портит всё старуха!
Щас закинем, и пойдём
По чуть-чуть ещё нальём…
Так остался ночевать
На усадьбе депутат,
Трезвая его супруга
В том не стала возражать.
В город они рано утром
Возвратились.
Глава 3. Глава
Много предстояло дел
Совершить им за неделю.
Александр не хотел
Ехать; думал, среди первых
Станет он в Москве-столице,
Но не те ему гостинцы
Приготовила судьба,
С центра в угол замела.
«Много разных инвестиций
Вкладывают в этот край,
Можно там обогатиться.
Будь шустрее, не зевай!» -
Вспомнил Александр слова
Генерала. «Голова
Пухнет, а ей горя мало.» -
Проворчал жене Семёнов.
- Саша, я сильней устала.
Бьём земные мы поклоны
Перед наглыми людьми!
Я устала, извини…
«Это ненадолго, Света.
Скоро мы с тобой приедем,
Как цари, в Владивосток!
Будут все у наших ног!»
- Да я вовсе не об этом
Говорю. Твои коллеги
Мне вот здесь в печёнках где-то
Все засели! Надоели!
Всё, я в душ пошла.
Настроение с утра
Порчу, (если можно
Это сделать
После всех твоих банкетов).
Смою я хотя бы с кожи
Эту грязь, пока не въелась.
«Ну и зря, уж лучше б спелась
С некоторыми из них.
Ладно, я пока свой тик
Подлечу немного, пенным.»
Время быстро пролетает.
Я не стану все детали
Вам описывать, читатель.
Вскоре во Владивосток
Прикатил с женой Семёнов.
Все дела он в нужный срок
Выполнил, и в новом доме,
На другом краю страны
Очутился. На балконе
Он сейчас один стоит
И о чём-то говорит
С кем-то гневно по смартфону.
В их квартире восемь комнат.
Света вещи разбирает;
Достаёт свои альбомы,
(Живописью занимает
Она ум свой иногда).
Вот она взяла халат,
Перед зеркалом одела.
Обнажила своё тело,
Хочет мужа возбудить,
Когда будет заходить
Он с балкона в дом.
В общем, там они вдвоём
Обживались понемногу,
Шло у них всё, слава богу.
Рано утром в департамент
Шёл Семёнов, (шёл пешком),
Потому что под окном
Расположен их "парламент".
Весь многоквартирный дом
Заселяла лишь элита.
Роскошь там была разлита,
Ну буквально, вот на всём.
А в пятидесяти метрах
Административный центр.
Свой доклад будет читать
Александр пред собраньем.
(Многие, наверно, знают,
Что он будет восседать
В качестве главы тут скоро).
Чуть взволнован был Семёнов,
Выходя к своей трибуне.
Раздавался в микрофоне
Его голос, словно струны
Баритона. Даром слова
Хорошо умел владеть
Избранный наш депутат.
Он не говорил, а петь
Собирался, звучно в лад
Выраженья подбирая.
Впрочем, тут не удивляло
Это ловкое искусство.
Многие умели устно
Сказки людям излагать
Так, что верить начинали
Сами. Гладко лгать,-
Главное у них призванье.
Залпами аплодисментов
Речь Семёнова встречали.
"Этот к нам пришёл из центра,
Снова москвичей прислали..." -
Тихо меж собой шептали
Мужи государства; знали,
Что хорошего не жди,
Если кто-кто из Москвы
Назначается в управу.
Сразу после заседанья
Подошёл свой человек
К Александру. "Рад, что с вами
Золотой построим век
Мы для Дальнего Востока.
Будем как зеницу ока,
Честь губернии хранить." -
Так, с улыбкой, говорить
Стал он, руку пожимая,
Без пяти минут главе.
"От Игнатова шагаем
Вместе. Мы дадим стране
Снова силу обрести.
Я Дубинин, - заместитель
Ваш, и, так сказать, учитель.
Выступать вам предстоит
Завтра в десять перед прессой.
Выделяют нам любезно
Миллиард на ЖКХ-а.
Ну, на все те потроха,
На дворы, покраску зданий."
- Я про это уже знаю.
Меня больше занимает
Здесь вопрос с поставкой леса.
"Да, вот с этим интересно...
До него мы в свой черёд
Доберёмся. Там расход
Превышает нашу прибыль,
Скажем так... И сильно.
Азиатам отдаём
Мы наш лес почти задаром.
Там карманы набивают
Те, кто, так сказать, при нём.
Сразу лезть в эту систему
Вам не стоит, ведь проблемы
Быстро они создают
Тем, кто портит их уют...»
(Александр промолчал.
Сам прекрасно понимал,
Что в чужом монастыре
Позабудь про свой устав).
- Не могли бы вы ко мне
Позже заглянуть. Устал.
Я вам адрес свой оставлю.
Распрощались они в зале
Заседаний. Александр
Поспешил домой к жене.
«Ну Дубинин… Как скафандр
Сверху на него одет,-
Где-то там внутри душонка…
Эх, страна моя, сторонка!
Сколько здесь таких как я
И как он сейчас у власти.
Не видать народу счастья,
Когда воры у руля.
Что-то понесло меня…
Мир такой, не мы такие.
По-другому здесь не жили.»
На другой день перед прессой
Александр выступал.
Выбрали для съёмки место
Замечательно; - стоял
Дом большой, многоэтажный,
И вокруг толпились важно
Сытые его жильцы.
(Грузчики и продавцы
Здесь, конечно же, не жили).
Про скамейки говорили
И про детские площадки.
Выступал Семёнов гладко;
На вопросы отвечал
Бодро, не читал с тетрадки.
После прессы сразу в зал
Дорогого ресторана
Поспешил наш депутат.
Для обеда было рано;
Ну, а для чего мандат?
С ним всегда как будто занят.
Вчетвером пошли обедать:
Он, Дубинин, и соседи
По портфелям,-
Местный казначей Прожоров,
И глава по ЖКХ-а,
Желчный язвенник Укоров.
- Очень долго собирать,
Александр, эти пазлы.
Осенью нам выдавать
Порешили, по указу,
Средства на покраску.
Несуразность не тревожит,
Красьте, пусть вам бог поможет!
Уж октябрь на носу!
Мы у моря и в лесу;
Влажность-то у нас какая!
Право слово, я не знаю…
(Чуть ли не пустил слезу
Озадаченный Укоров).
- Ой, от вас завянет слух…
Кто торопит вас так скоро?
Летом красить начинайте.
(Возразил ему Прожоров).
Краску пока закупайте.
Вы ещё их всех не знаете,
Александр; паникуют,
Непонятно от чего.
У вас строительство буксует.
До сих пор отдать под слом
Деревянные дома
В старом городе не могут.
В общем, это всё дела
Мелкие. И, слава богу,
Мы не станем отвлекать
Ими вас сейчас…
- Всё таки, хотел бы знать
Точно, в профиль и анфас
Все насущные проблемы.
- Вы у нас такой не первый,
Берегите свои нервы.
Есть задачи поважнее,-
Заселить сирот в дома.
А кто строил их? Правее
Он сидит здесь от меня
И про краску слёзно плачет.
Там в фундаментах рыбачить
Можно! Видел я посёлок их.
- Друзья, давайте о своих
Склоках говорить не будем.
Новые пришли к нам люди,
А вы льёте всё о старом.
Вам не надо, Александр,
В эти мелочи вникать.
Время будут отнимать.
(Так, смеясь, сказал Дубинин).
Смех и горе с ними!
А ведь добрые друзья.
- Вот уж этого сказать
Тут про нас нельзя…
(Пробубнил под нос Укоров).
Александр очень скоро
Стал своим здесь человеком.
В постоянных разговорах
Много узнавал; кумекал,
Как стратегию построить,
Хитрый такт пуская в дело,
(Эту школу он усвоил
Очень рано, и умело
Пользовался ей всегда).
Процветали господа
На своём рабочем фронте;
Не мешал им Александр,
Сам мечтал лишь о доходе.
Через десять дней он стал
Губернатор; пост заня́л
Так, как все ему сулили.
Со Светланой они жили
Хорошо; крутой подъём
Им уверенность и силы
Предавал. Попал на бал
С коробля наш депутат;
Очень этому был рад,
В новом месте не скучал.
В выходные он с женой
Возле моря отдыхал,
За стихией наблюдал,-
Волны к берегу стеной
Надвигались, ударялись
Гривами своими в сушу,
Громким гулом раздавались,
Навевали трепет в душу
И восторг!.. Владивосток –
Край суровый и красивый.
Каждый мелкий островок
Был сработан здесь на диво
Силой вечною природы.
Скалы прямо к небосводу
Остры пики устремляли,
Прорывая дым тумана.
Бури часто нападали
В том краю на берега;
«Многим, многим морякам
Эти воды домом стали
Вечным…» - Думал Александр,
И глядел на бесконечность
Волн бушующих морских.
- Как же эта скоротечность
Наших жалких дней людских
Мне не по душе, Светлана…
Мы уйдём от сюда рано,
Не успев понять, зачем
Появились в этом мире.
Люди здесь веками жили
И до нас. А где сейчас
Все они? Куда ушли?
- От таких раздумий спас
Бог коллег твоих; они
Хоть уже и старики,
Но навряд ли размышляют
О душе. Им здесь хватает
Суеты, заботы алчной.
Генерал, когда рыбачит,
То, наверно, о деньгах,
Так же, как о карасях
И мечтает. – Кто их знает.
К человеку не заглянет
В душу посторонний ум.
Я вот тоже толстосум.
- Не такой, как все они.
Вовсе ты не из таких.
- Ну уж, сильно не хвали.
Был бы из другого теста,
Не досталось бы мне места…
Море интересно здесь,
Не такое, как на юге.
Что-то роковое есть
В этом синем полукруге
Горизонта. – Это от погоды.
Очень мрачно время года
На подходе к октябрю.
- Мрачно, если к ноябрю.
А пока, наоборот.
Может, мы на пароход
Сядем? Поплывём, посмотрим
Те суровые просторы
С отдалённых островов.
- Очень много облаков,
Дождь, наверное, пойдёт.
- Нам в каюте будет кров.
- Что ж, поплыли. Вот идёт
Белоснежный тот корабль.
- На него-то мы и сядем.
Глава 4. Старушка
Месяц быстро пролетел
В новом месте. Александр
Делал сразу много дел;
Не откладывал на завтра
То, что мог свершить сегодня.
Чувствовал себя свободней
В новой должности своей.
Много у него «друзей»
Появилось в местной думе,-
Их Дубинин надоумил
Позаискивать пред ним.
Так Семёнов стал своим
В тесном круге управленья.
Много выпало в то время
Потрясений для страны,-
На мосту в Крыму был взрыв,
И так далее, так дале.
Мы всё это пропускаем;
Прозой портить звучный стих
На страницах сих не станем.
Александр и Светлана
Жили лучше, чем в Москве.
Наступил для них рассвет,
Наживали капиталы,
Без тревоги и печали.
Вот, с иголочки одет,
Шёл Семёнов в департамент.
Чуть попозже, на обед
Отлучался к ресторану.
Так и жил себе без бед,
Краем управлял на славу.
В дом к Семёновым Дубинин
Часто заходил, и с ними
Вёл на дружеской волне
Диалоги. Говорили
С Александром о войне,
А со Светой об искусстве.
Больше никого к себе
Александр не приглашал.
Вечерами отдыхал
Дома с молодой женой,
Кабаков не посещал,
Трезвый соблюдая строй.
Через месяц отпуск дали,
И тогда в Москву позвали
Александра депутаты
Из верховной той палаты,
Где хотел он заседать.
«Света, нам с тобой опять
Надо бы в Москву поехать.
Поздравляют нас с успехом
И зовут скорее в гости.
Разомнём в поездке кости,
По столице погуляем.
Очень я по ней скучаю.»
- Да, загнали нас к Китаю,
А теперь вот приглашают.
Ладно, вещи собираю.
Через пару дней примчались
В самолёте до Москвы.
Долго в «пробках» добирались
До отеля. «Я привык
К этой суете, Светлана.»
- Ну а я вот, как ни странно,
Не люблю её совсем.
Нет живых здесь, среди схем
Для движенья. Муравейник!
Бегают все ради денег,
А когда они живут?
Эти толпы так гнетут,
Что мне хочется в деревню…
«Вот уж этому не верю.
Высадите нас вот тут.»
(Обратился он к таксисту).
«Добрались с тобой мы быстро.
В «Рим», наверно, позовут
Вечером нас на банкет.»
- В этом и сомнений нет,
Там для них всегда приют.
Кто там будет в этот раз?
«Даже не скажу сейчас.
Те же самые придут,
Я так думаю. Дадут
Нам послушать анекдотов
О семействах, о работе
И о многом, многом прочем.»
- Я так рада! Очень, очень! –
Мне хотелось бы сказать.
Но, увы, я только спать
Захочу от их острот.
И уже зеваю, вот.
Вечером собрались в зале
Ресторана те же гости.
Сытно ели, выпивали,
Громко поднимали тосты.
И Игнатов, между делом,
Всем сказал: «У нас затея
Вдруг созрела, господа.
Вместе мы хотим слетать,
Отдохнуть на остров Фиджи.
Путь, конечно же, не ближний,
Но у нас есть самолёт.
Там узнаем быстро, влёт,
Как накрылись все офшоры.»
- Нет у нас их; только воры
Открывают там счета.
(Рабинович отвечал,
Нагло, хитро улыбаясь).
Нам сейчас, не опасаясь,
Можно всё в «Сбербанк» отдать.
Там умеют сберегать.
- Вот уж врёт и не краснеет!
(Бодро подхватил Матвеев).
Продолжалось всё в том духе.
Лишь со Светою старухи
Рассуждали об обновках,-
Очень было ей неловко
Улыбаться им в ответ.
Как закончился банкет,
Сразу же повёз Семёнов
Свою милую жену
До отеля. - Я их скоро
Сам терпеть всех не смогу.
Завтра просто погуляем,
По гостям ходить не станем.
Третьяковку посетим,
И в кафешке посидим
Рядом с трудовым народом.
- Это будет бесподобно.
Так и сделали; пошли
На картины посмотрели,
А когда есть захотели,
В мелкое кафе зашли.
Возле входа там стояла
Нищая, в слезах, старушка.
Александра она зва́ла:
"Батюшка, подай на кружку
Пива, похмелюсь немного.
Пусть у вас всё слава Богу
Будет, помолюсь за вас.»
Александр ей тотчас,
Тысячные две бумажки
Подарил. – Держи на квас.
Пей поменьше, пьянство страшно.
«Не страшней того, что будет
У тебя в Семёнов день!
Бог тебя за всё осудит!» –
Крикнула она, и тень
Злобы по лицу промчалась.
Света очень растерялась,
Мужа за руку взяла
И скорее повела
За собой в кафе зайти.
- Что ты мелешь?! Погоди.
Ты меня от куда знаешь?!
«По заслугам получаешь
Ты из дьявольской казны!
Скоро он тебя казнит!»
- Слышала, что говорит
Этот божий одуванчик?!
- Саша, у неё горячка.
Бред, - вот, что всё это значит.
Давай, зайдём уже скорей,
Мало ли больных людей.
В маленьком кафе уютно,
Но Семёнов ощущал
Напряжённость. Поминутно
Странный трепет возникал.
«Ну да, Семёнов день
Праздник вроде бы какой-то…
Ух, проклятая старпень!
Суеверие невольно
Зародится, когда так
Ошарашили тебя!
Выпить, что ли, натощак…»
- Света, может по сто грамм?
И борща или солянку.
- Выбирай напитки сам.
Мне блинов возьми с сметанкой.
Долго в этот день Семёнов
Вспоминал слова старухи.
И глаза её невольно
Видел мысленно; так сухи
И красны были они,
Дики и безумны, злы,
Что догадки о колдуньях
Разум депутата жгли.
Ночью было полнолунье,
И Семёнов, как прилип
У окна; о многом думал…
Мир вокруг уснул, затих.
Небо звёздами мерцает,
В душу думы навевает
О прошедших днях былых.
Ночь дарует созерцанье.
В череде воспоминаний
Предстаёт перед сознаньем
Вся картина, каждый штрих
Краткой жизни под луной.
Дух беседует с собой,
В бренном теле пребывая.
Ночь; от края и до края
Мглой окутан небосвод.
Мысли кружат хоровод
И сливаются с пространством.
На просторах вечных странствий
Нет предела для души;
Бесконечно будем жить...
Сколько есть миров иных
В необъятной сей вселенной.
Возродимся снова в них
После сих земных мгновений,
И узрим сиянье солнц
На других планетах дальних.
Вечность жизни нам даётся,
Только мы о том не знаем.
«Возрождаясь, забываем
Пройденный когда-то путь,
Всё по новой начинаем.
Но припомним где-нибудь
В лучшем мире, то, что жили
Много, много раз подряд.
Главное, чтобы опять
Не вернуться в круг земной;
Здесь мы плохо с головой
Дружим, как трава растём…
Что же ждёт нас всех потом?
Кто расскажет нам об этом?
Лишь безумцы да поэты
Выдают на то ответы.
К счастью, я не из таких.
Хотя, кажется, что стих
Сочинил бы этой ночью…
Совесть, что ли, меня гложет?
Сильно-сильно, очень-очень…»
Депутат, а спать не может.
Что ж, и среди них есть люди.
Сильно увязать не будем
Мы в подробностях тех дум,
Что Семёнову на ум
Вдруг пришли той лунной ночью.
Скажем только, что воочию
На себя со стороны
Посмотрел он; вспомнил сны
Жизни иллюзорной, краткой.
И, действительно, в тетрадку
Рифмы написать хотел,
Но себя преодолел,
Выпил валерьянки сладкой
И под утро захрапел.
По Москве они неделю
Побродили, - надоело.
На ближайший рейс билеты
Взяли. Рано на рассвете
Прибыли в Владивосток.
Глава 5. Дальше в лес
Всё пошло по прежним рельсам.
Обживались в новом месте,
Быт налаживали дружно.
В это время лёд на лужах
Появлялся по утрам,-
Первый признак ноября.
«Скоро и сугробы к нам
Наметёт, а на курорт
Только летом выбираться.
В думе дел невпроворот.
Надо, надо постараться
Всё решить, и не грешить.» -
Так Семёнов свою нить
Размышлений развивал,
Когда утром вновь шагал
На работу, от зевоты
Мыслями себя спасал.
Проходили заседанья
Вяло, так же, как всегда.
На повестке выступали
С предложеньем господа.
Объявляли перерывы,
От стола к столу ходили,
А потом шли на обед.
Александр знал, что нет
Толку в скучных выступленьях;
Ждал, чтобы промчалось время
Поскорее, и домой
Возвращался еле-еле,
Уставая от безделья.
Как-то всё само-собой
Проходило каждый день.
Чаще посещала лень
Избранного депутата.
Что сегодня, то и завтра;
Тот же самый круг людей,
Та же ложь и плутовство.
«Надо мне узнать скорей
Всё про лес, про воровство,
И ещё про то, сколь мест
Дали на участки людям.
Всё с Дубининым обсудим,
А то вовсе скука съест…
Вот он, кстати; подойду,
Речь о деле заведу.»
- Я у вас давно хочу
Всё про лес спросить. Молчу,
Думаю, наступит время,
И обсудим те проблемы.
- Нам об этом говорить
Много с вами не придётся.
Всё успели поделить.
Вам же, только остаётся
Свой автограф подмахнуть
На бумажках иногда,
Чтобы те дрова спихнуть.
Там всё слаженно всегда.
- Три копейки за гектар!
Отдаём китайцам в дар
Дорогую древесину,
Как какую-то осину!
- Ну, ведь это же в казну
Три копейки. А для слуг
Народа, очень даже много
Денег без налога…
Откровенно говорю
С вами. Мы в одной упряжке.
Цену низкую дают
Потому, что жаждут
Поскорее наживаться.
Миллионы здесь даваться
На́ руки им от китайцев
И японцев могут сразу.
- Но ведь должен же быть разум!
Отдаём свои богатства
Узкоглазым иностранцам!
(Тут Дубинин посмотрел
С удивлением, на друга.
Что-то в голове вертел,
С миною почти испуга.
Но потом заулыбался,
И с хитринкой, отозвался).
- Вы у нас здесь первый номер.
Разумеется, во всём…
О своей насущной доле
Не волнуйтесь. Мы найдём
Вариант такой для вас…
Но об этом не сейчас
Надо говорить, чуть позже.
Лес не станут здесь дороже
Продавать. Мы управлять
Этой схемою не сможем.
- То есть, как вас понимать?
(Тут опять вдруг насторожен
Стал Дубинин, и в ответ
Он сказал, что время нет).
- Завтра вечером, быть может,
Я сведу вас с человеком.
Он вам всё понять поможет.
До свидания. Я бе́гом
Заниматься здесь обязан.
В двух местах мне надо сразу
Побывать. Дела, дела.
Всюду должен успевать,-
Вот такой судьба дала
Жребий мне. А завтра в пять
Мы увидимся опять.
Компетентное лицо
Вам расскажет обо всём.
И вот на следующий день,
Ближе к вечеру, Семёнов
Наводил тень на плетень
С человеком тем; не скоро
Стали они обсуждать
Лес, тонули в разговорах
Посторонних, чтоб отдать
Дань приличию. Раздоры
Не хотелось затевать
Александру, но узнать
Всё детально он решил,
Потому и не спешил.
Человек тот был не молод,
Лет пятидесяти; Толей
Называть себя велел.
Был он вовсе не чиновник,
Но побольше власть имел,
Чем Дубинин, видно было.
- Это с виду некрасиво
Показалось вам. А так,
Хорошо всё; мы за так
Лес им вовсе не даём.
С выгодою продаём.
- С выгодою для кого?
Кедр – не металлолом.
Почему ж цена такая?
- Они в аренду нанимают
Земли. Всё, что есть на них,
В пол цены и забирают.
- Что-то я не понимаю…
Если, скажем, я снимаю,
Арендую магазин,-
Не могу же я с витрин
Оборудованье снять!
- Это, как же вам сказать…
Ну, не наша здесь вина.
Эти акты составляют
Не от сюда господа.
В центре этим заправляют.
Вы, как раз, пришли сюда
К нам оттуда. Там решают.
- То есть, не найти концов?
- Как всегда. Я вам в лицо
Говорю; вы ещё молод,
Не хлебайте этот солод.
На ногах не устоите,
Пьяным на пол полетите.
(Александр разозлился,
Но сдержал себя), сказал:
- Я чуть-чуть поторопился.
Начал с ходу, не узнав
Из чего растут тут ноги.
Что ж, с Москвою диалоги
Надо будет провести,
Кого надо, известить.
- Там давно уже всё знают.
(Засмеялся Анатолий).
Говорю же, составляют
Всё они. Тех экономий
Я подробности не знаю.
Только, я вас заверяю,
Что они на нас сошлются,
Скажут, пусть там разберутся.
Здесь же, вам дадут ответ,
Что Москва – авторитет,
Мы же, только исполняем.
Я вам это объясняю
Откровенно, оттого,
Что вы лучше чем Дубинин,
Например; и дай вам бог
Душу поберечь и силы.
(За столом сидел Дубинин
Вместе с ними, но смолчал).
- А вопросы древесины
Никогда здесь не решал
Губернатор. (Продолжал
Анатолий). Быстро утопал,
Если сам хотел здесь плыть.
Молодой у вас запал,
Но и с головой дружить
Надо. Мы бы рады
По уставу честно жить,
Но не мы здесь казнокрады.
Из Москвы идёт к нам нить
Управления, и мы
Указанья выполняем,-
Это метод всей страны.
От себя не добавляем,
Всё до нас предрешено.
Это уже, как закон
Повсеместный. Лепим тесто
Из муки, что нам дают.
Не один такой я тут,
Все мы – винтики в системе.
- Значит, не решить проблему.
Ясно. Я услышал вас.
- Так везде у нас сейчас.
Рад, что поняли друг друга.
Как здоровье у супруги?
(И опять их разговор
Перешёл в другое русло).
«Этот тип – матёрый вор…» -
Размышлял Семёнов грустно.
«Съест, и пасть не оботрёт.
И везде такие вот
Управленцы. И я тоже
Должен быть на них похожим,
Если мирно жить хочу.
Для чего я хлопочу?
Правильно сказал, - я винтик.»
- Вы к нам в гости заходите,
Будем рады со Светланой.
- Непременно. Это в планы
Первым делом занесу.
А на лесополосу
Не хотите прогуляться,
Поглядеть на иностранцев,
Как у них кипит работа?
«Он, наверно, издевается…»
- Я бы рад, да вот забота
У меня, - тут заселяются
В новое жильё сироты.
Этим буду я сегодня
Занят. Вы же, Анатолий,
Не забудьте про визит.
- Помню, Александр, помню;
Память у меня не спит.
Рад, что мы нашли язык
Общий с вами. До свиданья.
Горечью свело кадык
Александру, от сознанья,
Что хоть он и губернатор,
Но есть местные повыше.
«Криминальная тут крыша…
Ладно, отложу на завтра
Это дело.» - так он думал
Уходя. «Не терминатор
Я, и лезть под пули,
Сломя голову, не стану.
Буду действовать по плану…»
(Шли с Дубининым они
Молча до своей машины).
А когда заговорили,-
Друг на друга не могли
Посмотреть. «Мне в хоре петь,
А я в соло выбиваюсь.» -
Продолжал в уме вертеть
Александр. «Зря стараюсь.
Да и для чего мне это?
Место у меня нагрето,
Так сиди себе в покое.
Что-то странное со мною,
В самом деле, происходит…
Не моя это забота.
Здесь они годами строят
Свой неписанный закон.
Что же, не вредит мне он,
Вот и я вредить не стану…»
- Анатолий без обмана
Вам сейчас всё рассказал.
(Вдруг молчание прервал
Тихим голосом Дубинин).
- Хорошо поговорили…
(Александр отвечал,
Глядя в сторону). Забыли.
Я услышал то, что ждал.
Глава 6. Театр
Новые пришли заботы
Вслед за старыми. В пехоту
Надо мобилизовать
Было местных резервистов.
Александр речь толкать
Должен был им, как туристам.
Вы, мол, съездите; мы вас
На дорогу снаряжаем,
Спальные мешки в запас
Щедро вам предоставляем.
Когда все вернётесь вы
Невредимыми, с победой,
То получите, орлы,
По медальке, и безбедно
Заживёте в своих семьях…
Как-то так сказать умеет
В этих случаях чиновник.
Речь свою Семёнов помнил;
Но вот, как сказать её
В лица этих обречённых?
Ты богатство здесь своё
Наживаешь, и спокойно
Бедный люд на гибель гонишь.
Ну, конечно же, ты вспомнишь
Про тяжёлые минуты
Для страны; но почему-то
На её защиту ты
Не идёшь, а посылаешь
На кровавый пир других.
Красным словом прикрываешь
Чёрный смысл изреченья.
И ведь ясно понимаешь,
Что они все, без сомненья,
Знают, что на смерть идут;
Что их семьям не дадут
Ни копейки из бюджета.
Что срок службы, как-то, где-то
Вовсе им не обозначен.
Ясно всем, что это значит…
Три автобуса огромных
Ждали у военкомата,
Пока речь толкал оратор.
Старики стояли скромно,
Матери навзрыд рыдали,
Дети малые кричали.
Песни рекрутов былые
Раздали́сь протя́жным эхом,-
Хор казачий пригласили
Новобранцам на потеху.
Очень близко чёрный ворон
Пролетал над тем собраньем,
Когти свои распуская;
Всех, кто был мобилизован,
Он обвил своим дыханьем.
Скоро они повстречают
В поле боя его суть;
Страшную тоску познают,
И узрят очами жуть...
Выступил Семёнов гладко;
Но подавлен и печален был.
Смотрел украдкой
В складки скорби из морщин
Стариков. На слёзы деток,
Жён… И так всё это
Александра потрясло,
Так всё было тяжело,
Что он сам чуть не заплакал.
Но развеялся; подакал,
Обещанья всем раздал,
И к машине побежал,-
Ехать надо, много дел.
Сразу к дому не хотел
В этот раз он путь направить,
А решил чуть-чуть разбавить
Алкоголем свою кровь.
«Эх, сегодня мне не в бровь,
А в глаз бьёт злая совесть.
С кружкой пива успокоюсь.»
Вечером пошёл Семёнов
Со Светланою в театр,
Там давали «Ревизора».
За́няли они свой партер,
Чтоб смотреть игру актёров
Ближе. (Выходной был завтра,
Можно отдохнуть с престижем).
В зале было тесновато,
Кинуть некуда булыжник.
Все спектаклю были рады.
Думал Александр: «Таких же
И сейчас полно средь нас
Держиморд и городничих.
Для сатиры здесь запас
Не иссякнет никогда.
Та же самая среда…»
В перерыв пошли к буфету;
Там в бомонде разодетом
Сли́лись они с общей массой.
Всюду сытые гримасы
Лиц зажиточных. У кассы
Не стояли в том буфете,
А за столиками ждали
Официантов. «Тет-а-теты»
Тоже были, и Светлана
Мужа увела туда,
Чтоб спокойно отдыхать.
- Знаешь, Света, узнавать
Стали меня, замечаю.
- Ну так, то не удивляет,
Это самый лучший театр
В городе. Не посещают
Его люди из простых.
- Да. Побольше бы таких
Мест культурных возводили.
- Чтоб не все туда ходили?
- Нет, я вовсе не про это.
Я про здание. Приметна
У него архитектура.
А у входа, те скульптуры,-
Это творчества шедевр.
Редко на такой манер
Создают в нашу эпоху.
- Выглядят они неплохо.
Для эскиза срисовать
Я хочу их в свой альбом,
Когда мы с тобой опять
На спектакль сюда придём.
«Быстро стал я светским львом.» -
Думал про себя Семёнов.
«А ведь жил когда-то скромно.»
- Может, в оперу зайдём
В следующие выходные?
- Нет, они поют противно.
В голове потом трезвон
Долго не пройдёт от них.
Лучше уж аэродром
Слушать. Слишком лих
Визг их глоток реактивных.
- Ты к ним просто не привык.
В опере поют красиво.
Возвращаясь из театра
Поздним вечером домой,
Вспомнил снова Александр
Детский плач и бабий вой
У того военкомата…
«Сколько не придёт обратно
Их с заданий боевых.
Много будет и таких,
Что без ног, без рук вернутся.
А которых и дождутся
Невредимых,- те уже,
Как бы и не те совсем
Будут… Для окопов, блиндажей
Создана́ наша земля.
Ве́ка отыскать нельзя
Здесь спокойного в России.
Русичей война взрастила.
Воевать без перерыва
Мы привыкли сотни лет.
Коль отец прожи́л здесь мирно,
Значит, на войне был дед;
А другой войной на сына
Перейдёт наследство вновь.
Землю удобряет кровь…
Эх, страна моя Россия,
Сколько горя ты видала!
Сколько муки испытала!
Что-то вдруг в душе заныло
У меня… Грозит беда
Родине; а я красиво
Развлекаюсь, как всегда.»
- В местный аквапарк ходила?
(Александр вслух сказал).
- Нет. Ведь ты не приглашал.
- Завтра сходим. Только надо
Мне сначала в департамент
Заглянуть на пол часа,
Сослуживцам пыль в глаза
Напустить, - такой спектакль
Мне годами предстоит
Исполнять. Любой визит,
Как игра актёра в театре.
Столько разных вариантов
Надо выдумать обмана,
Чтобы в кресле усидеть:
Где-то Лазаря запеть,
Где-то рыкнуть воеводой,
А порою, словно в воду
Погрузиться и молчать,
Если сам перед начальством.
А бывает, - показать
Чувств нельзя совсем; казаться
Надо вовсе беспристрастным,
Как картёжнику, пытаться
Скрыть эмоции свои,
Мелочь там иль козыри,
Всё сокрыть, как будто пусто.
Вот уж, Света, где искусство!
- Я бы долго не смогла
Эти роли исполнять.
Мне твоих банкетов хватит,
Чтобы стать Макиавелли.
В самом деле, как в театре.
А играть я не умею.
- Да я тоже не умел,
Но нужда научит быстро…
Поворот я пролетел.
В мыслях своих отлучился,
Пока говорил с тобой.
Вот приехали домой.
Стали в зале пить вино,
Телевизор наблюдая.
Свете хочется кино,
А Семёнов всё включает
Политический обзор,-
Как всегда, несут там вздор.
Александр объясняет,
Кто и как им вздумал врать.
Всех политиков ругает.
«С каждого хотят сорвать!
Всюду вор сидит на воре.
И ведь верит разговорам
Их, забитый наш народ.»
- Нет, он знает, что всё врёт
Этот глупый зомбоящик.
Саша, я сейчас заплачу,
Фильм давай уже смотреть!
- Время некуда нам деть.
Ладно, выбирай сама.
В фильмах тоже лишь слова
Лжи, да показуха.
И в кино у нас разруха;
Так снимать их нынче стали,
Что индийцы отдыхали.
- Ну так мы найдём из старых
И не наших, что-нибудь.
- Ладно; может, хоть уснуть
Мне помогут побыстрее.
На работу в понедельник
Возвращался губернатор.
Выходные пролетели
В развлечениях: театр,
И застолье в ресторане,
И прогулка в аквапарке,
Всё развеялось в тумане
Времени. Огарком
Тлеет человечья жизнь;
Искры редкими бывают.
Век живи и век учись,
Век работай, - всё сгорает.
Тает воск, свеча погаснет;
Новые зажгут взамен,
Чтобы их огонь, украсил
Серое скопленье стен
Маленькой Земли-церквушки.
Новый Байрон, новый Пушкин
Вспыхнет в этих огоньках;
Новый Моцарт, новый Бах.
И всё тот же воск и гарь,
Тот же дьявол, бес-звонарь,
И далёкий Бог на небе...
Хор, поющий непотребно
И фальшиво о добре,
Да иконы на стене
Неживые... В вечной мгле
Огоньки свечей мерцают,
Церковь скорби освещают.
В Александре было пламя,
Но оно не согревало;
И с теченьем зим и лет
Начинало скорбно тлеть.
И таких людей не мало,
Всех рутина подавляла.
В это утро был Семёнов
Раздражён; всё время спорил
С сослуживцами своими.
Все его сегодня злили.
Больше всех бесил Дубинин.
«Как они живут такими?
Непонятно. И я сам
Тоже сердцем истукан
Постепенно с ними стал.
В каждом слове лишь обман.
Эх, проклятая хандра!
Зря я лишний пил стакан
Со Светланою вчера,
Голова гудит как жбан…
Надо приходить в себя.
Слабым в стае быть нельзя!
Я недаром губернатор!» -
Нервно думал Александр,
На обед идя в кафе.
Там он заказал себе,
Кроме прочего, коньяк,
Чтобы выпить натощак.
И чуть-чуть навеселе
Он вернулся с перерыва;
Слаженно оркестр запел
В голове его, красиво.
Вечером ещё добавил
Он, перед отходом к дому
Алкоголя, - этих правил
Стал придерживаться. Скоро
Он привык быть под шафе
На работе и везде.
Многие актёры пили
За кулисами театра.
Лучше роли подходили
Выпившим, - организатор,
Подчинённый исполнитель,
Иногда и сам, как зритель.
Глава 7. Вечная тавтология
Мелкие снежки вились
Сонно, в воздухе холодном;
Падать вниз не торопились.
Хаотичным хороводом
Медленно к земле кружились.
Насыщаясь кислородом,
Александр шёл опять
Тихим шагом на работу.
Было метров двадцать пять
К департаменту от дома,
Но Семёнов помечтать
Успевал: года припомнил
Прошлые, когда стремился
Всеми силами добиться
Повышения по службе.
Вспомнил про любовь и дружбу,
Про успех и невезенье.
Горе, радость, - за мгновенье
Пронеслись в его уме.
«Всё-таки, везёт ведь мне.
От чего же я печален?
Пить часте́нько начинаю,-
В этом кроется хандра.
В руки себя брать пора!
Сам себя не понимаю…
Всё это, как «День сурка»,
Не хватает мне чего-то.
Воет ветер-воевода,
Собирает свою рать,
Сыплет снегом с небосвода,
Ну а мы идём блуждать
Снова по своим заботам.
Сколько было здесь таких
Выпавших снежков живых,
Время всех умчало в бездну.
И я когда-нибудь исчезну,
И не вспомнят обо мне.
Мы живём в коротком сне
Под названием – реальность.
Нам, живущим, лишь казалось
Это сновиденье жизнью…
Может быть, для нас сюрпризом
Станет пробужденье после?» -
Так Семёнов думал возле
Входа и курил.
Долго он не заходил.
Дым пуская через ноздри,
Мысли в голове крутил.
Поздоровался Дубинин,
И коллегу пригласил
К разговору. Говорили;
Каждый вежлив был и мил.
Заседанье в пол второго
Кончилось. Пошли обедать.
Зазвучали, как по нотам
Вновь вопросы и ответы,
Шутки к месту и не к месту.
И как будто интересно
Было всем. Был новый день.
Но и он прошёл как тень…
Скучно, мрачно в ноябре,
И тоскливо… На дворе
Холодно, деревья лысы.
Пешеходы словно крысы,
Повылазили из нор,
Чтобы снова в них забиться.
Снега нету до сих пор;
По утрам он покружи́тся,
Выпадет, а днём растает.
Солнце редко засверкает
Через толщу серых туч,
И не греет его луч,
Если даже и проглянет.
Неуютная пора…
Ждёшь скорее декабря,
Чтобы белыми коврами
Снег улёгся под ногами.
Хорошо он заскрипит!
А пока, унылый вид
Поздней осени холодной
Горько в сердце говорит
О печали безысходной.
В унисон погода пела
С настроеньем Александра;
Не было тоске предела,
Редко лучик счастья падал
В тьму рутины повседневной,
Растворяясь в ней мгновенно.
Если б не жена Светлана,
То хандра совсем бы съела.
Света мужу помогала
Подзабыть свои проблемы.
С ней он телом отдыхал
И душою расцветал.
Этим вечером они
Дома время коротали.
В зале разожгли огни
На свечах, - уют создали
Романтический, интимный,
И друг в друге находили
Радость близкого общенья.
Муж с женой всегда сумеют
Страстью свой досуг украсить.
Света была первоклассной
Мастерицей в этом деле.
Александр еле-еле
С ней справлялся.
Так женою наслаждался,
Что и думать о других
Не хотел, да и не смог бы.
Отдавалась за троих
Света, - была бесподобной!
Вышел покурить Семёнов
На балкон; и вот смартфон
Снова о себе напомнил,-
Зазвонил внезапно он.
В трубке говорил Дубинин:
- Александр, я вас сильно
Отвлекаю?
- Нет, ну что вы. Я внимаю,
Говорите, что у вас.
- Мне известие сейчас
Прилетело из Москвы.
Помните, хотели вы
Всё про лес узнать подробно?
Ну так вот, теперь они
Шлют, как будто ревизоров.
Мне Игнатов позвонил,
Дружески предупредил.
«От чего же не сказал
Он мне сам о их визите?» -
Быстро думал Александр.
- Ладно, вы и проведите
Им экскурсию тогда.
Лучше знаете дела
По хозяйству в этом крае.
- Нужен будет сам глава,
Я за всё не отвечаю.
- Хорошо, звоните мне.
Я заранее вдвойне
Буду вам за всё обязан.
- Понял вас. Найдём прекрасно
С ревизорами язык
Общий. Я уже привык
К их визитам постоянным.
- Часто они приезжают?
- В год два раза, - так по плану.
Парочку найдут смутьянов
Из чиновников помельче.
Но и нам нельзя беспечно
Наблюдать со стороны.
В курсе дела быть должны.
- От души благодарю,
Что меня предупредили.
- Я обязанность свою
Выполняю. В этом мире
Надо биться сообща.
До свиданья, не прощаюсь.
Я ещё вам позвоню.
Все нюансы уточню,
И чуть позже отчитаюсь.
«Долго я не расхлебаюсь
На своём посту с такими,
Если всё на свет поднимут…
Да и вовсе чёрт бы с ними,
Но там подписи мои.
Как тут шило утаить,
Когда сам в мешке сидишь.»
- Света, ты меня простишь,
Если завтра отлучусь я?
Надо съездить в захолустье
И про лес поговорить.
- А в театр мы сходить
После этого успеем?
- Если честно, не уверен.
Утро будет мудренее
Вечера. Увидим завтра.
- Нелегко быть губернатором.
Ты потом отгул возьми.
Даже в выходные дни
Не дают покоя нам.
- Этот путь я выбрал сам.
Он нелёгкий, но престижный.
Утром ехал через жижу
Снега талого и грязи
К лесополосе Семёнов.
Пару раз чуть не увязли,
Но добрались очень скоро.
Все детали по бумагам
Изучили, и решили,
Что не выйдет передряги,
Все огрехи ловко скрыли.
И в обратный путь пустились,
Сбросив лишнюю тревогу.
Даже чуть развеселились,
Вспоминая по дороге
Происшествия смешные;
(Хорошо умел Дубинин
Пародировать знакомых).
Через два часа уж дома
Оказался Александр,
И с женой пошёл в театр.
Там на бис играла снова
Труппа признанных актёров.
Сразу после представленья
К ресторану поспешили,
И своё пищеваренье
С шиком удовлетворили.
А когда домой вернулись,
То опять интимный вечер
Обустроили; под свечи
И под музыку, милуясь,
Пламя страсти разожгли.
Долго продолжали длить
Они игрища свои.
В воскресение проснулись
Утомлёнными от неги:
Света сладостно тянулась,
Александр же, с разбегу
К холодильнику помчался,
И вином опохмелялся.
В этот день они решили
Дома посмотреть кино.
(Голова болела сильно
У Семёнова, и он
Не хотел идти на люди
В состоянии таком).
- Домоседы нынче будем.
Покажи мне свой альбом.
(Говорит жене Семёнов).
- Ты рисуешь превосходно!
- Здесь наброски. Очень скромно,
По-любительски пишу.
- А мне нравится. Прошу,
Развивай свои таланты.
- Если нравится, я рада.
Кисти и карандашу
Всю неделю посвящаю,
Когда дома тут скучаю.
По гостям я не хожу,
Никого я здесь не знаю.
- Ну и я ведь развлекаюсь
Тоже только в выходные.
- Пить ты часто начинаешь.
- Это да, сопьёшься с ними.
Так достанут они, знаешь,
Что в глаза бы их не видел.
Люто я возненавидел
Своё поприще, Светлана!
Я сейчас, конечно, пьяный,
Но от сердца говорю.
Властьимущих не люблю!
Хоть и сам я губернатор…
Трезвый снова запою
В унисон со всеми ними.
- Ну уж, клясть судьбу свою
Нам, с доходами такими.
- Я всё это понимаю.
Но душа болит, не знаю
От чего… Может, вино,
В самом деле, поглощаю
Слишком много. От него,
Видимо, и завываю
От тоски…
И погода на виски
Давит. К старости я стану
Метеолабильным точно.
Раньше времени устану.
Пить бросаю, Света, срочно!
- Отдавай сюда бокал.
- Я о будущем сказал.
А сейчас мне подлечиться
Надо. Я ведь не напиться
Сей бутылкой собираюсь,
А от хвори злой спасаюсь.
Утром, с вялой головой,
Александр шёл на службу,
Рассуждая сам с собой:
"Для чего всё это нужно?
Словно белка в колесе
Бегаешь без остановок.
Пока молод, вроде ловок,
Ты на светлой полосе.
А чем старше, тем темнее,
Беспросветнее дорога;
Устаёшь ты понемногу,
Груз проблем лежит на шее.
И чем дальше, тем сильнее
Выбиваешься из сил.
И уж белый свет не мил,
И бредёшь ты еле-еле,
А идти необходимо.
Тенью жизнь проходит мимо...
Ставим призрачные цели
И стремимся их достичь,
Гонит нас нужда как бич;
Мчимся мы, но не успеем
Уловить те миражи.
В быстром беге постареем,
Жизнь увидеть не сумеем.
Да и что такое жить? -
Видеть череду мгновений,
Бесконечных повторений
Изо дня и в день по кругу.
Век - заботам, миг - досугу.
Эх, не ведал я печали,
Пока предки не зачали..."
- Здравствуйте! Вы что-то рано.
(Вдруг отвлёк его Дубинин).
Я за вами наблюдаю.
Вы так странно проходили,
Погружённые в себя.
Я подумал: "Как писатель,
Словно что-то сочинять
Собирается." - Наблюдатель
Вы хороший.
Здравствуйте. Спаси нас боже,
Литераторами быть.
Мы отечеству служить
Верой-правдой подвизались.
Ревизоры отвязались?
- В пятницу должны отбыть
Восвояси. Я накрыть
Собираюсь им застолье,
Чтобы всем были довольны.
- Я вам очень благодарен,
Вы мне сильно помогли.
- Ерунда! Это детали
Мелкие. Можно забыть.
На обеде коньячком
Угостите; и на том
Будем мы в расчёте с вами.
Мне тут место подсказали,
Лучше прежнего кафе.
("Снова будешь под шафе" -
Как бы говорил глазами
Хитрый дипломат Дубинин.)
Вновь с коллегами ходили
Пообедать в перерыв.
Вновь смеялись и шутили,
Каждый в меру был учтив.
Всё по кругу повторялось.
К вечеру пришла усталость;
Дом, на кухне разговор.
Время молнией промчалось.
Ночью сон зашёл как вор
И стащил то, что осталось
В сутках, - несколько часов,
Всё отправив в царство снов.
Да и жизнь - всего лишь сон,
И сюжет всё тот же в нём.
Глава 8 Слякоть
Всё проходит в этом мире.
Остаётся только след
Тех, кто здесь когда-то жили;
Да и он сойдёт на нет.
Есть нетленная реальность
В психике существ живых,
Та, что вечно развивалась
На просторах мировых
Во вселенной бесконечной.
Ты, читатель, в каждом встречном
Её видишь и не знаешь,
И в себе не замечаешь.
Рядом с нами те, кто были;
Мы - они, что есть, то - Дух.
Здесь в материальной пы́ли
Души, как цветки средь мух.
Наша круглая обитель
Далека от совершенства.
Знай, читатель, что есть место,
Где сознание как зритель,
Как творец, и как творенье,-
Всё в одно и то же время.
Времени и нет совсем,
Если не придумать схем
Для него. Мы вечно живы.
А сейчас поговорим мы
О Семёнове; он тоже
Размышлять вдруг о похожем
Часто между делом стал.
Душу отыскать мечтал
В своём теле, но не знал,
Как же пробудить её,-
Притаилась она, ждёт
Свежих, ярких впечатлений,
И грустит, грустит всё время…
Поступили начисленья
Из казны, всё для зимы.
«Вновь разворовать сумели
Половину, - есть умы,
Что привыкли в этом деле
Проявлять свою сноровку.
Дебит, кредит могут ловко
Подвести; всегда успеют
Свои руки запустить
В то, чем люди должны жить.
Так всегда у нас жила
Наша мощная страна;
На её могучем теле
Тля сидит, доход имеет.
Взять строительство дорог,
Иль ремонт по ЖКХ-а,
Всюду лишь один итог,-
Загребают на карман.
И война им мать родна,
Словно жила золотая.
Эх, когда же, ну когда
Это кончится?! Веками
Воровство здесь процветает.
Ломит трудовой народ
Свои спины, а доход
В три копейки получает.
Нефть у нас рекой течёт,
Лес богатством впечатляет.
И куда же всё идёт?..
Экономика сгорает,
А чиновник наживает.
Государство погибает,
А им горя мало, гадам!
Русью правят казнокрады...» -
Так в Семёнове душа
Говорила иногда;
Разум же, работу делал
Шито-крыто, как всегда.
Над Россией в это время
Тучи всё сильней сгущались.
Мы давно уж защищались,
Позабыв про наступленье.
Полыхала Украина,
Пламя ближе продвигалось
К нам, горело сильно.
Сколько навсегда осталось
Там сынов, отцов, мужей!
Крепко спят они в земле.
«Долго ли запасов хватит,
Чтоб вести войну с врагом,
Когда всюду казнокрады,
Когда санкции кругом?
Против нас восстал весь мир,
Нет союзников у нас.
А мы дальше всю до дыр
Экономику сейчас
Растерзаем. Я не знаю,
Где ещё вот так бывает?..» -
Хмуро думал Александр,
На работу поспевая
Утром ранним. Жадно
Кислород вдыхая,
Мысли в голове вертел.
Предстояло много дел
За сегодня совершить,
И домой скорей спешить,
Чтоб Светлана не скучала.
Понедельник – всё с начала.
А ноябрь дальше шёл,
Мокрым снегом сыпал он
И холодными дождями.
Дни быстрее убывали,
Превращаясь в тёмный вечер,
И казалось, длится вечно
Этот неуютный мрак.
Как тоску развеять? Как?
Если и сама природа
Так печалится погодой.
Дома хорошо сидеть
У тепла, и мысли греть,
Погружаясь в чтенье книги;
Только так душа вериги
Сбросит и начнёт парить.
В лучший мир протянет нить
И поможет перебраться
Из реальности суровой.
Этим чудом наслаждаться
Только человек способен.
Александр часик, два,
Вечерами уделял
Чтению, когда Светлана
На мольберте рисовала.
Выпьет кофе с коньяком,
И метнётся мотыльком
На огонь литературы,
Греет душу, гонит думы
Депрессивные свои
Прочь; за книгою сидит,
Мир фантазии творит.
- Нас Матвеев приглашает
На каникулы к себе,
Он охоту затевает.
Новый год лучше в Москве
Отмечать. (Сказал жене
Александр, бросив книгу).
- Мы об этом в ноябре
Должны думать? Дико
И представить мне,
Как мы будем жить у них…
Может, лучше мы своих
Навестим? Давно ведь звали.
- Не хочу я к твоей маме.
Впрочем, мы ко всем заедем.
Постреляем по медведям
У Матвеева; потом
К милой тёще завернём.
И моих не позабудем
Посетить отца и мать.
- К январю мы это будем
Делать. Долго ждать.
- А мы сразу план построим,
Чтобы каждый был доволен.
И к Игнатову визит
Нам в проекте предстоит.
Он со мной не говорит
Никогда по телефону.
С глазу на глаз разговоры
Все ведёт, будто следит
За ним каждый ФСБ-шник.
От чего-то он сердит
На меня… Я, делом грешным,
Захотел притормозить
Здесь коррупцию немного
В местных лесозаготовках.
Видно, этим досадить
И сумел ему случайно.
Ревизоров он прислал нам.
- С ним и будешь говорить
Ты об этом. Не мешай мне.
Дай картину завершить.
Новый день; опять сценарий
Прежний, - дом-работа-дом.
Череда пустых собраний,
Где опять своё молол
Каждый, плохо соблюдая
Этикет элементарный.
Без конца перебивая
Предыдущий комментарий,
Не словами, злобным лаем
Говорили депутаты.
Очень яро обсуждали
Новую повестку дня,-
Средства из казны давали.
Каждый норовил урвать
Больше, чем его собратья.
Так и шли все эти дни.
Уж декабрь подходил;
Ну а снег в Владивостоке
Таял за мгновенье ока,
Только слякоть наводил.
Не увидеть здесь зимы
Долго, так же как налогов
Справедливых; платим мы
Одинаково в казну.
С миллионов соберут
Так же, как с десятка тысяч.
В роскоши одни живут,
А кому-то, искру высечь
Из дохода невозможно,
Но все платят так, как до́лжно,
Одинаковый процент;
Будь голодный ты студент
Или жирный олигарх,
Все равны в своих правах…
Вот и наступил декабрь.
Снег пушистый с неба падал
И в сугробы собирался;
Белой скатертью казался
На груди земли-старухи.
Наконец-то стало сухо
И морозно, и красиво.
Снежным бархатом укрыло
Спящий мир на сотни вёрст.
Кое-где трещал мороз,
Где-то холод меньше был;
Декабрь суровый наступил.
Александр торопил время;
Он мечтал скорее
Провести свою неделю
Выходных в Москве-столице.
Закупил уже гостинцы
Для родни и для коллег.
Месяц кажется как век,
Когда ждёшь нетерпеливо.
Со Светланой говорил он
О поездке очень часто:
Как они стрелой помчатся
Скорым поездом в сугробах;
Наслаждаться будут оба,
Наблюдая за природой
Зимней из окна вагона.
Но, увы, с Владивостока
Ехать будет очень долго.
Лучше уж в мгновенье ока
Самолётом долететь.
А на зиму поглядеть
И в Москве они успеют.
Так они свои идеи
Предлагали, отвергали,
Лучший вариант искали,
Как, куда, к кому заехать
Надо будет первым делом,
А куда можно не к спеху.
Возбуждали свои нервы,
Словно дети перед ёлкой.
Время тянется так долго,
Когда ждёшь весёлый праздник,
Он тебя как будто дразнит.
А в итоге промелькнёт
Долгожданный Новый год
Фейерверком мимолётным,
И никто его не вспомнит.
Снег лежал, а на работе
Слякоть мерзкая была.
Все мечтали о доходе,
Каждый, в меру долга, крал.
Друг на друга грязью лили,
Если что не поделили.
И в сплочённом коллективе
Пребывали, не вредили
Тем, кто с ними заодно.
Диссидентов же, на дно
Отправляли. Утопили
Всех, кто был чуть-чуть честнее,
Чтобы крепкая система
Казнокрадства процветала,
На плаву воров держала.
Глава 9. Гром
Как-то вечером в субботу,
Шёл Семёнов с магазина,
И увидел мимоходом
Нищенку; она просила,
Сидя прямо на снегу.
Голову склонив, молила.
«Я старушке помогу;
Пятитысячную дам.» -
Так в уме своём сказал
Александр, и подал
Бодро бабушке бумажку.
И мгновенно стало страшно
Губернатору, - узнал он
Ту старуху из Москвы,
Чуть ли навзничь не упал он.
«Как здесь очутилась ты?!» -
Он спросить хотел; но дважды
Посмотрел в её лицо,
И промолвил: «Не от жажды
Пострадала, от спиртной?
Где-нибудь там, под Москвой?»
А старушка поглядела
На него, и отвечала,
Что недавно погорела.
(Было видно, - сочиняла
На ходу), так перегаром
От неё несло, что рядом
Ты хоть стой, а хочешь падай.
Воспалённым, диким взглядом
На Семёнова смотрела
Эта ведьма, и шептала,
Что-то странное под нос.
А потом вдруг закричала:
- Ты шагаешь под откос,
И идти осталось мало!
(Александр в землю врос).
«Как она сюда попала?!
Без сомнений, это та…
Та же самая старуха…
И похожей не сыскать
Днём с огнём.» - Под ухо
Сам себе шептал Семёнов.
Развернулся, и до дома
Возбуждённый поспешил,
И Светлане изложил
Происшествие своё.
- Так сознание твоё
Сфантазировало, Саша.
- Нет, это старуха та же,
Трудно её с кем-то спутать.
- Что ж она, следит как будто?
- Это я не говорил…
Ладно, Света, позабыл.
Мы сегодня отдыхаем,
И себя не отвлекаем
Всякой пошлой ерундой.
- Тут согласна я с тобой.
Ночью Александр спал
Очень плохо; всё вставал
И ходил на кухню пить
Спрятанное в шкаф вино.
(От Светланы он таить
Научился свой порок).
Выпил, и ушёл смотреть
Тихо телевизор в зале,
Чтоб тоску преодолеть.
Там эфир вдруг оборвали
Экстренным известием,
И тревожно объявляли:
«Приключилось бедствие!
Только что атаковали
Ядерной боеголовкой
Нас! В Москву попали!
Всё погибло! От Рублёвки
До Садового кольца!
Но и мы ответ им ловко
Запустили, подлецам!
Прямо в Вашингтон попали
И его с землёй сравняли!
По Европе запустили
Тоже парочку «приветов».
Где же Киев? Был ведь где-то.
И Варшавы больше нету…»
Тут внезапно оборвали
Телевизора вещанье,
Взрыв раздался! Запылали
Все дома в Владивостоке,
Чёрный дым пошёл из окон.
Люди спичками сгорали.
Ближе к взрыву, - исчезали
За единое мгновенье.
Оставались только тени
От людей; дома в руины
Превратились. Сильный
Взрыв был, но не в центре.
Света бегала раздетой
От окна к окну; смотрела,
Как в квартале всё горело.
- Вещи, документы в сумку!
(Завопил жене Семёнов).
Ох, послал нам дьявол муку,
Враз десятки миллионов
В преисподню утащил!..
- Ты б поменьше голосил,
А помог мне собираться.
- Надо, надо убираться.
Быстро вниз они спустились
И к машине подбежали.
- Хорошо, что я заправил
Полный бак! Смотри, столпились
Быстро люди во дворах…
(Начинался кавардак),
Все бежали и кричали,
Зданья всюду полыхали,
В воздухе клубился страх
Дымом плотным, душным, смрадным,
И людей окутал жадно;
Разносился на ветрах
По всему Владивостоку,
Панику в мгновенье ока
Возбудил во всех сердцах.
Александр мчал машину
По пустым дорогам. Дымно
Было и красиво,
И ужасно… Ослепило
Людям зарево огня
Взоры; все дома горят.
Ехали минут пятнадцать.
Чуть не врезались в руины.
- К трассе нужно выбираться,
Здесь дорогу завалило.
(Долго ездили кругами,
Выход средь камней искали),
Но напрасно; лишь завалы
На пути своём встречали.
Чаще стали попадаться
Раненые на дороге
И убитые. В итоге
Встали, стали дожидаться,
Чтоб рассвет скорей помог им
Вырваться из тьмы глубокой.
Всё вокруг горело сильно,
Но пути не освещало,
Алым заревом сияло
И глаза слепило.
- Отыскать бы магазин
Круглосуточный; воды
И продуктов закупить;
Где они здесь могут быть?
- Я взяла с собой немного,
Хватит нам с тобой в дорогу.
- Да, но только вот дорог
Не найдём мы, видит Бог…
- Может, к дому повернём,
До утра там подождём?
- И в машине можно ждать.
Нет, нам надо выезжать,
Не могло всё завалить,
Где-то выход должен быть…
Вышли наконец на трассу,
И стрелою стали мчаться
В ближний населённый пункт.
Вот они вдвоём идут
К зданию автозаправки.
Александр быстро справки
Там наводит обо всём.
(Интернет поймал он вдруг).
- Всюду пишут про разгром.
Центров мы лишились двух,
В Питер тоже угодило…
- Нам в Москву необходимо!
Что там с нашими случилось?!
Я пока не дозвонилась
Им… Чего стоим?!
Здесь же есть аэропорт!
- А берёт ли он на борт,
Неизвестно. Да уж, Света,
Неужели конец света
Настаёт? Пойдём в машину.
Что-нибудь с тобой решим мы.
Пустят нас на самолёт,
Даже если здесь не лёт.
Сели на ближайший рейс
В Кострому. Свободных мест
Оставалось очень мало.
Вся Москва огнём пылала;
Можно было в Ярославль
Или в Кострому лететь.
Лишь туда достать билет
Без труда смог Александр.
Прилетели поздно ночью,
И в гостиницу вселились.
- Что-то мне тревожно очень…
Что там с нашими случилось?
- Надо спать. Узнаем всё.
Утром мы такси возьмём
И доедем до Москвы.
Дозвониться я, увы,
Не могу ни до кого.
Не причина для тревог
Это. Хорошо всё будет.
Сильно пострадали люди…
Света, тебя не тошнит?
- Нет. Душа моя болит…
Александр волновался
Ещё больше, чем Светлана.
Долго он уснуть пытался,
Но не мог; и постоянно
Вспоминал отца и мать.
А себя он проклинать
Начинал за то, что с ними
Часто был несправедливым.
Ярко те года представил,
Когда был ещё ребёнком.
В памяти своей расставил,
Разложил по старым полкам
Эпизоды своей жизни.
Если бы не катаклизм,
То, наверное бы, вспомнил
Он о их существованьи
Только в праздник новогодний;
А они ему отдали
Свои силы, воспитали.
Лишь любовью окружали
Его с самых малых лет,
Защитив от зла и бед.
Долго совесть не давала
Губернатору уснуть,
Душу мыслями терзала.
«Среди первых улизнуть
Я из города успел,
А ведь я глава!» - Взревел
Александр про себя.
«Ну и пусть. Семья моя,-
Вот что важно для меня.»
Утром сели на такси
И поехали к Москве.
Каждый, словно закусил
На́мертво язык себе;
Молча ехали, смотрели
На пейзаж красивый зимний,
И печалились, грустили…
Белоснежные сугробы
И леса вокруг седые
Своим видом говорили
О судьбе суровой.
Бесконечная дорога
И бескрайние просторы…
Близок духом с русским Богом
Александр был в ту пору;
Древность на него смотрела
Через поле и деревья,
Навевал тоскливо ветер
В душу старые поверья.
Злое лихо пробудилось
И ползло в родную землю.
Хмара на народ спустилась;
В сёла, в города, в деревни
Чёрной тучей проникала,
Души тьмою застилала.
Видел воина Семёнов
Гневного с мечом в руках,
Он, шагая с небосклона,
Говорил: «Убей свой страх!
Вновь в опасности Отчизна,
Русич ты и должен биться!»
На пятнадцать километров
До Москвы не подпускали,
Оцепленье расставляли.
- Мы к Матвееву заедем,
Близко здесь его усадьба.
(Мрачно молвил Александр).
Света залилась слезами…
Глава 10. Сказка реальности
К генералу на усадьбу
Прикатил Семёнов с Светой.
Тот встречал их весь в параде,-
Китель и картуз одеты,
Сапоги блистали лаком.
И старик чуть не заплакал,
Проводя их в дом к себе.
- Нет известий о жене,
Пала жертвой своих тряпок.
Говорил ей, посиди
Дома, не ходи в бутик.
Нет! Игнатова в охапку
Захватила её, смылись!
Прямо в эпицентр взрыва
И уехали, на милость
Сатане! Паршиво
На душе… Видать, погибла.
Вся Москва теперь на глыбы
Разлетелась, погорела.
Так вот повернулось дело…
Послезавтра я на фронт
Уезжаю, вот.
Проходите в зал, друзья;
Вместе будем горевать.
За столом всё тот же повар
Угощенья расставлял,
А Матвеев продолжал:
- На войну, видать, мне снова
К старости идти придётся.
Надо мной судьба смеётся.
Завтра будут объявлять
О военном времени;
Весь народ должны призвать.
Нападают демоны
На отчизну! Надо биться!
(Александр удивиться
В этот миг успел словам
Тем, которые слыхал
В своих мыслях по дороге).
И Матвееву сказал:
- Я готов, согласно долгу,
Тоже на войну пойти.
- Саня, я в тебе найти
Смог давно живую жилу!
Знал, что есть в тебе тротил!
Есть в тебе душа и сила!
А теперь давай-ка выпьем.
(Света снова стала плакать).
- Извините… В город как-то
Можно, всё-таки, пробраться?