ЗАБЫТАЯ, ЗАБИТАЯ ... ДЕРЕВНЯ - малая поэма

Всё прочитайте, не праздные строчки,

Сыны чтобы знали, чтоб знали и дочки.

Про русские хаты, деревни, болота, ...

Деревня - основа Руси, как пехота!

Всё прочитайте. Ведь всё это было.

Стёрли "с лица" и деревня - могила.

 

Плачу навзрыд и спокойно не спится. 

Мне за деревню, родимую, боль!

Раньше поля здесь вставали пшеницей,

Ну а теперь «перекатная голь».

 

Мне за околицей мельница снится,

Телег караван, где рожь и пшеница ...

Видится лес и, зелёные дали,

Как «на духу», но с духмяной печалью.

 

Видится небо над хатой покатой.

Что понаделали, братья, ребята?

Улиц каймою там избы рядили.

Что разорили? Кого погубили?

 

Вспомни мостки и пруда очертанье.

Козы брели и коровы там ранью.

Блеяло всё и, округа мычала ...

Нет теперь лыка и нет здесь мочала.

 

Ранью ранёшенько да по росинкам

Вся ребятня, да с лукошком, корзинкой.

Кто по грибы, ну а кто и поботать.

Это крестьянина хлеб и работа.

 

Всё без замков, да и всё нараспашку.

Пчёлы летали, опыляя ромашку.

Овод занудный в обед появлялся,

Жалил округу и больно кусался.

 

Снятся сараи, стога и копёшки.

Сколько в пруду там водилось рыбёшки.

Помню у пруда пожарные бочки.

Помню ночное до утра, да с ночки.

 

Гордо журавлик стоял у колодца ...

Вот я в пшенице. Опять укололся.

Эка остиста пшеничка святая!

Вот подкосили, теперь не хватает.

 

Тёмное дело. Погибла деревня.

Яблонь уж нет, а одни лишь деревья.

Хат заколоченных сколько? Кто знает?

Ряска в пруду сильно тиной воняет.

 

Несколько хат чуть дымком поманили.

Те, что без дыма, почти, что все сгнили.

Большую часть разобрали на срубы.

Как же трясутся от жалости губы.

 

Видятся многие тёмные хаты.

Как уходили отсюда в солдаты,

Как не вернулись в родные купели.

Видно сгубили снега и метели.

 

Как провожали родных от порога.

Длинной и трудной была их дорога.

Много годков, да и вёрст прошагали.

(Много пропало, но их то, как ждали!?)

Кто-то вернулся, а многие с шалью.

 

От чуждой землицы и дальней сторонки

Земля полыхала, дымились воронки.

Природа страдала, где тёмное небо

Земля не рожала пшеницу для хлеба.

 

Многие тонны и груды металла

Ложились в неё, а она принимала.

Молча, но плача лесною природой,

И изменением, конечно, погоды.

 

Врезались годы и врезались в память.

В годы истории. Нет, уж не канет.

И будет нам память напоминанием.

Если не так, то себя мы обманем.

 

Сердце болит за родную землицу.

Раньше пахали и, в землю пшеницу,

Рожь и овёс, да картошку и просо ...

Всё подкосили, стоит очень косо.

 

Паром не пахнет, не пахнет помётом:

Конским, коровьим и коз - пулемётным.

Нюх потеряли, а более веру.

Мы виноваты и очень безмерно.

 

Помнится дым паровоза из топки.

Ехали многие: дядьки и тётки.

Шум ребятни и стучащие пары.

Снизу сидения, сверху, как нары.

 

Запах мазута и запах маслёнки,

Запах портянок и детской пелёнки.

Хлебом и салом был воздух пропитан.

Кто-то ведро вёз, а кто-то корыто.

 

Гвозди везли и рубанок, ножовку,

Кто петуха, ну а кто поллитровку.

Запах витал здесь сивушной настойки.

То был самогон. Валил он их «в койки».

 

И песни звучали здесь под гармошку.

Пели вагоном, неслось за окошко.

Пели частушки, народные песни.

Танцы водили на тесненьком месте.

 

Пляс залихватский гармонь выводила,

Как же душе это было всё мило.

Мало тех песен и пляса не стало.

Нет колеи. Иль металла что ль мало?

 

Просто, народ не живёт на деревне.

Стал городским, не считается древним.

Или дремучим, в народе б сказали.

Вот языки. Ведь чесать не устали.

 

Помню козы и коровы подарки.

То есть горошек, «ляпухи» прижарки,

Вот молоко, и сметана, и творог,

Были, чтоб сыты и клали «за ворот».

(Живы бы были и были здоровы!)

 

Вспомни коня и коровы копытца,

Их след на земле, а в ямке - водица.

Запахи гарные конского пота.

Вспомни, как пахнет водица болота.

 

Помнится мох, что скрипит под ногами.

Ну, а зимой, снег скрипит под санями.

Мне помнится дыма струя из трубы.

Где же всё это? Ответят: «Не мы».

 

Словно немые и, не нам отвечать?

Где ж всё святое? Ядри твою мать!

 

Не позабыть мне деревни той зимней.

Снежную крепость мы брали, как «Зимний».

А на пруду мы каток расчищали.

Были снега, да такие! Из шали!

 

Землю родную теплом укрывая,

Нам намекали, покинут, что к маю,

Водицею талою чтоб распластаться,

И было б весною, чтоб, чем напитаться.

 

Сугробы лежали, под стать, до окошка.

Откроешь окно и черпаешь ложкой.

Морозными были зимы и вьюги.

Тепло отдавали и печки, и люди.

 

Коньки одевали, да «снегурочки».

Пруд мы чертили с утра и до ночки.

Палкой с верёвкой коньки приторочишь,

Так и катаешься вдоволь, сколь хочешь.

 

Нос разбивали на горке покатой.

Чистили снег деревянной лопатой.

Клок языка о металл вырывали.

Эка кровища. Зачем подсказали?

 

Лыжи ломали, катаясь под горку.

Был заводилой мальчонка Егорка!

Нос не на месте и красная морда.

Но головёнку держал очень гордо.

 

Палки ломали, ломали мы пальцы.

Нам на такую, да только и пялься.

Ноги ломать, то конечно лишь «с дури».

Но обходилось и всё там «в ажуре».

 

Как хорошо, да пред печкой-горнилом

Насладиться огнём. Потрескивал, милый!

Рядом на лапки, да мордочку клином,

Кошка лежит - изваяние глины.

 

Были морозы, ходы сквозь сугробы.

Так проходили крестьянские годы.

Многое было, что помнится явью.

Где завьюжило, откуда с печалью?

 

Помнится время ночное в избушке.

В карты играли старики и старушки.

Играли в лото и, всё «по карману».

Картошку на стол, что «небесную манну».

 

Так засидятся, что встать аж не смеют.

И всё начиналось под субботею.

С вечера взрослые сели за карты.

Будто бы в классы, да прямо за парты.

 

Ночь пролетала, как будто стрелою.

Я просыпаюсь, лицо уже мою.

Наши картёжники пуще в азарте.

Снова раздали, раздали по карте.

 

Вот субботея уж голову клонит,

Но сыты здесь все: и козы, и кони.

Ночь просидели, в прихват и вторую.

Спать нам опять, а они всё «скирдуют».

 

Сено, солома положено в ясли.

Уши от мата, ну, чуть не захрясли.

Как в анекдоте, нельзя здесь без мата.

Это, ведь Русь и вот русская хата!

(Что от печурки пошла, от ухвата.)

 

Утро уж светится новой недели

И на пороге уже понедельник.

Где воскресенье? Да там, за плечами!

Сколько азарта, но все не устали.

 

Что без азарта? Скажу вам ребята.

Белой ложилась, не чёрною картой.

Есть успевали, кормили скотину.

Вот от таких этот мир не покину!

 

Помнится башня, конюшня у пруда.

И башня пила, и конюшня оттуда,

Бани стояли вокруг вдоль водицы.

Прыгнешь в неё и, тело искрится.

 

Рядом коровник с молочною фермой.

Работа кипела в три смены от первой.

С ранней зари и до поздней темнины.

Сметана да масло, и сыр к именинам.

 

Утром петух голосистою трелью

Доярок будил и ночь так «метелил»,

Что не могла темнота совладать,

Чтобы бразды в руки утру отдать.

 

Рядом совет восседал на пригорке.

Там правил мужик по прозванью Егоркин.

Долго по годам с хозяйством дружили,

Пока не согнули, пока не сгубили.

 

Много видений водица здесь знала.

Пока не спустили. Вода и упала.

Зеркало глади покрылось всё ряской ...

Не пахнет Покровом, не пахнет и Пасхой.

 

Гульбища были гуртом и кагалом.

Повеселилась деревня не мало.

Запах сивухи мешался с махоркой.

Праздники были да с Красною Горкой.

 

Кладбище было, где дань отдавали.

Там, за околицей с чёрною шалью.

С длинной косою да в сени входила.

Кого забирала, кому отпустила.

 

Добрым крестьянское было подворье.

Межа там была, но не было кольев.

Добрыми были соседи к соседям.

Их помощь была не только в беседе.

 

Дружно играли здесь свадьбы молодым,

Пели частушки, кружа хороводы.

Дружно толпою им ставили хаты.

Завидки их брали, кто был не женатым.

 

Как не страдать нам душой за селенья?

Топка топилась, и горели поленья.

Люлька висела с родимым сынишкой.

Баюшки пели, читали им книжку.

 

Так и рождались сыны и девчонки.

Деревня жила и стирала пелёнки,

Валенки шила, лудила посуду,

Сено косила, стирала у пруда.

 

Ягоды, травы, грибы скирдовала

От древней старухи, до самого мала.

А лес был в округе, что там, нам Шишкин!

Любили все взрослые, да и детишки!

 

Там рощи вставали на косогоре.

Калина, рябина, берёзы в фаворе.

Дубы по сто лет и, даже поболе.

Высотные сосны и ели в мажоре.

 

Кусты ежевики, малины, черники.

В болоте, краснея, бросая нам блики,

Нас клюква встречала под детские крики.

И радостно сердцу. Пронзают нас «пики».

 

Леса наводнёны зверьём да и дичью.

Ружьё на плечо и с Девизом: «На кичку!»

Охота была здесь «не пуще неволи»,

А в день выходной, да с работы и в поле.

 

Разных зверушек здесь разномастье,

Что люди ходили с открытою «пастъю».

Медведи, олени, хорьки и лисицы,

Волк и ежи, бурундук нам приснится.

 

Заяц и лось, и кабан, да и муха.

Сядь на пенёк, да и ухом послушай.

С мухи слона, да всё, словом рождаем.

Был он кабан. А кто вепрь то мы знаем?

 

Нету, конечно, в наших болотах

Ни крокодила, ни бегемота.

Нет носорога, жирафа в помине.

Цапля и страус не грязнут здесь в тине.

 

Хотелось б увидеть очень немало:

Как на деревьях живут там коалы,

Как кенгуру да с сумою там скачет,

Будто б резиновый прыгает мячик.

 

Скунса, койота увидеть бы, гризли.

Это Америка. Там бы загрызли.

На море б взглянули на альбатроса.

Не прочь бы увидеть мы утконоса

 

И гориллу, макаку и какаду ...

Я снова в деревни, опять на пруду.

Нельзя нам в деревне с прудом расстаться.

Кормил нас рыбёшкой, давал покататься.

 

В пруд тот впадала малая речушка.

Еле заметной была за опушкой.

Сколько же рыбы в то время водилось?

Теперь-то уж нет, здесь всё изменилось.

 

Уклейка была, плотва, да и щука.

Какой же нас бес в настоящем попутал?

Карась не дремал, убегал он от щуки.

Прищучили всё. Не сидим мы на суке.

 

Сомы тут бывали, сазан, да и карпы.

Повывели всё. Посадить бы за парты.

Жерех, голавль, да и линь тут водились.

Нет ничего, и теперь уж приснились.

 

А знаете вы, мои братцы, братаны!

В пруду-то остались одни лишь ротаны.

Пруд, как болото. Вонючим он стался.

Как «от волос» он с рыбёшкой расстался.

 

Рядом с прудом огороды да с баней.

Росла там картошка, от вод, что не вянет.

Родила земля здесь чеснок с сельдереем.

Лук с эстрагоном помянуть мы имеем.

 

Тмин здесь родился, батат, да и репа.

С маслом да с солью, ведь, репка то крепка.

Вспомним, ребята, огорода землицу.

С нею мы живы и с ней, нам родниться.

 

Осталось, и в памяти много со мной:

Трава-мурава, чабрец, зверобой,

Мята, ромашка, анютины глазки,

Роза, берёза, конечно, и кашки.

 

Видятся многие ясные дали.

Идёт вот охотник. Все так бы стреляли.

С ружьём за плечами, но фотоохотным.

Налево, направо не пулемётным.

 

Стреляет вот в птаху. Она, как колибри.

На фото окажется большим калибром.

Синица и стриж, а вот кряква в обойме.

Вот объектив, да на утку и в пойме.

 

Иволга, ласточка, грач и ворона.

Птицы от неба и, я их затрону.

Дятел и филин, сорока и ястреб.

Все на картинку. Места им хватит.

 

Журавль и лягушка, комар и гадюка.

Ты снова не спишь и это не скука.

Полоз и уж, воробей, жаворонок.

Это идёт всё от детских пелёнок.

 

Аист принёс, да под солнце-горнило.

Мал муравей, но какое светило!

Муравейник построил. Какая общага!

Трудится, трудится. Он работяга!

 

Брюхом блеснула на солнце медянка.

Там же мелятник. Была здесь делянка.

Просекой можно пройти, нам охотно.

Ты посмотри, а вдали там болото.

 

Чайка откуда-то мерно крылами.

Облаком белым плывёт перед нами.

Крылами взмахнула, Навстречу вдруг совка.

В небе сражение и потасовка.

 

Гнездо защищает, а кто-то берлогу.

Вот так бы шагать нам с Природою в ногу.

Увидим по полю, кулик как здесь скачет.

Увидим изюбря и старую клячу.

 

Было в деревне той нашей неброской.

И называли её - Осиповкой!

Бросил там Осип, видимо, кости,

Других, пригласив, позвав их, да в гости.

 

Была та деревня Нижегородской.

Не Осип, лишь, я и, даже не Бродский.

Я Осип в душе, позвать, чтобы в гости,

А то, что не Бродский, откиньте и бросьте.

 

Зубром он был и большущим поэтом.

Я здесь ни причём, да и сбоку при этом.

Живо писал про родную Природу

Многие лета и многие годы!

 

Так же глазами взгляну на Природу

Лес опишу, и животных, и годы!

Птиц опишу, опишу огороды.

Какие в пруду здесь рыбёшки и воды?

 

Как жил здесь крестьянин, да на заимке.

Это родное мне фото с картинки!

Всё чин по чину в деревне той было.

Крестьянин брал в руки лопату и вилы.

 

Ведь от сохи и от русской он печки.

Имел он хозяйство, где куры, овечки,

Гуси и кролик, нутрия, утки.

И он их кормил, набивал им желудки.

Клевером, травкой, люцерною в купе,

И вес чтоб их был от сотни до штуки.

 

Здесь номинал лишь российский вступает.

У.е. тут не катит. Крестьянин не знает.

Червончики, рублики сложит в копилку.

Вот это хватка и, вот это жилка!

 

Мало имели. Трудодни лишь, по сути.

Видимо, кто-то им воды замутил.

Плюнули в души, к земле приписали.

Забудет ли кто-то? Наверно, едва ли.

 

Видится, слышится. Жалость то, болью!

Крестьянин сохи! Отчего ты не в поле?

С полем и с лесом сроднился крестьянин.

Вот вам телега, а вот вам и сани.

 

Смело шагнём мы в родную Природу,

Чтоб окунуться и в пламень, и в воду ...

Боярышник помнится, дуб и осина,

Клён, бузина, костяника, малина,

Репейник, крапива, терновник, орешник.

Белый наш Свет, но вот кто-то в нём грешник.

 

Цикорий, гвоздика и мак, василёк.

Рябину и липу я помню, сберёг.

Фиалка и астра, чистотел и лопух.

Всё нам очистят: глаза, да и слух.

 

Ясень, брусника и подорожник.

Рви ты рукою, не нужно здесь ножниц.

Ягоды волчьи, гонобоб и кувшинка.

Как наполняется наша корзинка?

 

Помнятся осы, козлы, медвежата.

Суслик стоит и хомяк, будто вата.

Шершень - «бомбило», тритон - «бегунок».

Это Природа и, природный оброк!

 

Лилия видится, чай от Ивана,

Мачеха с матерью к нам из бурьяна.

Росянка смотрите букашку и мошку

Хватает за крылья, хватает за ножку.

 

Многие лета, столетия, годы

Кормилась деревня, кормилась Природой!

Грибы нам даёт, воздаёт понемножку.

Черпай с неё потихонечку ложкой.

 

Пойдём по грибы, пойдёмте, ребята! ...

Вот белый стоит, гурьбой вот опята.

Ложный опёнок, горькун с мухомором.

И это Природа природным напором.

 

Свинуха, козлята, сморчок, сыроежка.

Давай, подрезай. Не нужно здесь спешки.

Лукошком возьмёшь и возьмёшь ты охапкой.

Бери и смотри, только было б не жалко.

 

Рыжик и груздь, подосиновик красный.

А вот боровик. Ох, какой он прекрасный!

А вот зеленуха, чалыш и валуй.

Бери понемногу, смотри, не балуй.

 

Коровьи ты губы возьми на засолку.

Лисички пойдут с волжанкой вдогонку.

Смотри на берёзу. Там чага и квочка.

Прекрасны они, словно сын, да и дочка!

 

Все по душе нам грибные творения.

Природа творила природные звенья!

Звеном выступает чреда насекомых.

Природа им стол и пороги роддома.

 

Вот мотылёк пролетел на закланье.

Поздним он будет, конечно, не ранним.

Бабочки роем уселись на ветках.

Тля на листках, будто кум да с соседкой.

 

Вон короед понаделал нам шашель.

(Ему не сносить, не сносить ему башни.

Вот дятел придёт. Его это пашня.)

А дерево гибнет и, бьёт его кашель.

 

Тля понасела на ветки сирени.

Черёмуха плачет, и тополь без тени.

Гусениц рой, но, вот божья коровка!

Бога то глас, и прополка, и ковка.

 

И каждой букашке в жизни есть место.

Жизнь так прекрасна и интересна!

Годы бы шить только шёлковой прядью.

Поймите вы это, и тёти, и дяди!

 

Как шелкопряд свои нити торочит?

Может быть днём, ну, а может быть к ночи?

День, да и ночь, как жених, да с невестой.

Ночи и дню здесь находится место.

 

Всё разделили? Разделять неохота?

Ночь отдыхай, ну, а днём ждёт работа ...

Трудится в зной, да по свету кузнечик.

Вечером к ночи опять его речи.

 

Пуще он к ночи нам песни выводит.

Ночь отдыхает. По травам не бродит.

Лишь Человек может днём, может ночью.

А годы идут. Наша жизнь не сорочья.

 

Ворону с галкой отпущено триста.

Да и сорока живёт тут без риска.

Нам позаботиться нужно о теле,

Чтоб не вьюжило в природной купели.

 

Природа поможет. Её позовите.

Фрукты нам даст, да и овощи к прыти.

Ты только паши и засей огород

В меру, по делу и, всё, брат, придёт.

 

Крыжовник взрасти и смородину с вишней.

Запас этот брат, скажу, нам не лишний.

Укроп посади, посади ты и сливу.

И это запас, да не в бок же нам вилы.

 

Клубни сажай ты картошки-батата.

Есть урожай и с запасами хата.

Огурцы посади, сажай помидоры.

Хмель да с плющом обовьют пусть заборы.

 

Редьку, редис, да и свёклу послаще

Ты посади. Всё земелюшка тащит!

Всё поливай ты водою и потом.

Наша изба, да и наши ворота.

 

Перец сажай, кабачки и капусту.

Будет запас, будет место не пусто.

Лук-долгунец, да, брат, с луком-пореем.

Это всё съешь и, не разжиреешь.

 

Здесь витамины: белки и клетчатка.

Мусора нет. Организму заплатка.

Тыкву, горох, облепиху покушай.

Ползать не будешь, а бегать по суше.

 

Фасоль и бобы, с базиликом в придачу.

Нет огорода. Имей тогда дачу.

Перец и мак, да клубнику в утробу.

Водочки чуть, да вина не до гроба.

 

Кинзу сажай, землянику и брюкву.

Будет лицо не похоже на клюкву.

Пусть алыча и подсолнух родится.

Это Природы большая частица.

 

Пусть баклажаны и жимолость будут,

Но не сорняк, что похож на иуду.

Пусть расцветает, живёт здесь морковь.

(Пусть по Природе живёт и любовь!)

Всё наше, святое и наша вся кровь! ...

 

Увидим ползучих. Нету в них счёта.

Тетерев скачет, глухарь по болоту,

Сова и кукушка, вальдшнеп, да и белки.

И будто бы все, да на посиделках.

 

Было всё это, да с болью, щемящее.

Сердцу так мило и всё настоящее.

Помните, люди, родные просторы!

Лес уважайте, любите вы горы!

 

Поле и речку душой полюбите!

Даётся душою не по наитию.

Двигаться нужно навстречу друг другу.

Как брат с сестрою и, идёт всё по кругу.

 

Подумайте сами, есть много решений.

Мы рождены не просто для трений.

Будут туманы, да солнце рассеет.

Что ты пожнёшь? Да лишь то, что посеешь.

 

Помнится всё и, мне помнится, было

В нашей деревне за сотню дворов.

Где же сейчас и куда вдруг уплыло?

Словно сбежавший от тысячи псов.

 

Помнится многое, сверху придали.

Это святое! Как к матери с шалью!

Мать уважайте, любите до гроба!

Пошла от деревни и дальней дорогой.

 

Помнится, помнится, помнится, знаю!

Вот дорогую в пелёнки мотаю!

Мне бы родную, святую на паперть!

Нет ничего ... А со мною, лишь, Матерь.

 

Жизнь повторяет поступки былые.

Живите богато, не будьте вы злые.

Кажется, я здесь споткнулся о кочку ...

Есть продолженье, но ставлю я точку ...

 

Нет, не могу. Продолжаю, ребята!

Только сугробы ... А где ж моя хата?

Нет, продолжаю, я так не могу

(Я не рыбёшка, что исчезла в пруду.)

Нужно нам рыбу ловить, да, угу.

 

Нет, не могу я сидеть без работы.

Мы превращаем Природу в болото.

Как же сейчас мы леса засорили?

Почти нет кувшинок и белых здесь лилий.

 

Только лишь мусор лежит на пригорках.

Ты же, хозяин, не сиди «на закорках».

(Высечет время, устроит нам порку.)

 

Знаем в Природе своё здесь мы место?

Мы для неё и жених, и невеста!

Хозяин в Природе, что тот дармоед?

Брат ты с сестрою, а так же сосед!

 

Близко находимся, в тесной упряжке.

Так велика! Мы пред нею букашки.

Общее вместе у нас назначение,

Русло одно и одно, брат, течение.

 

Не бередите вы общие корни.

Частица Природы! Себя ты одёрни.

Сгинуть не дайте вы общему древу.

Живём под одним и, Природы мы гены!

 

Встречайтесь, родные, с Природой почаще!

Бывает, горька, ну, а больше то, слаще!

Встречает нас больше с букетом из роз,

Шипы оставляя, «утёр, чтобы нос».

 

Возьмём мы, к примеру, лесные пожары.

Чаще горит, что пускаем там «жало».

Фактор людской: непониманье, нажива.

Кто понимает, не рвёт лесу жилы.

 

Бросил костёр, не засыпав песочком?

Затем разгорится от кочки до кочки.

Пожар полыхает, и дым тут клубится.

Рана Природе и, ей уж не спится.

 

Другой похитрее поджог замышляет.

В глазах он копейку, копейку имает.

С корня и горелого скупит делянку,

А доску получит, «за чистую склянку».

 

«Копейка упала» от сгоревшего леса.

А что поимели? - Дымовую завесу?

Делянку пустую, обгоревшие корни?

Себя на суку за это ты вздёрни ...

 

Пример Вам другой, дорогие собратья!

Не надругайтесь. Ну, хватит же, хватит?

Раньше в лесу заблудиться не силах.

На каждый «Ау» там «Ау» голосило.

Только не эхо, признаюсь Вам, братья.

Много людей, но другого понятья.

 

Устала Природа и плохо к нам в гости.

Остались всего лишь «кожа да кости».

 

Поистрепали родную, святую!

Своим поведеньем, когда всё ... впустую.

Ценила леса деревенская жила.

Рубить вырубала, но всё же садила.

 

В связке единой жила на природе

Зимой, то ли летом, но «по погоде» ...

Как оценить нам деревни потерю?

Парами полей, заколоченной дверью,

 

Несжатой полоской, полоской одной?

Нету полоски. «Порвали струной».

 

Некрасов сказал, что не сжата одна

И грустную думу наводит она.

Сколько в России сейчас же стоит?

Плакать от этого только навзрыд.

(Здесь не поможет любой Айболит.)

 

Раньше хоть в поле росла кукуруза.

Кормили скотину «от пуза до пуза».

Сейчас же картина, картина не нова.

Повывели коз и не видно коровы.

 

Ты Айболита в себе, брат, взрасти,

Поле засей и его подними.

Поле отдаст за дела, за заботу.

Как же увидеть всё это охота?

 

Всё-таки: «Знаем своё здесь мы место?»

Прыгаем, скачем. Не взбитое тесто.

И нет с нами сладу, да и опеки.

Рук рукава опустили навеки?

 

Дрожжи поднять нас не могут на гору?

Здесь бы пшенички, которая впору!

Нету пшенички. Сгубили, родную!

И, как опара, по ней мы тоскуем.

 

Дремлет землица, землица святая!

Нам заграница её присылает.

Было когда-то в деревне всё нашей.

Мы ей засыпали, будто бы «сажей».

 

Жалко нам сажи и время для дела?

Была бы деревня. Она бы запела!

Серп бы взяла и сжала полоску,

Не было б голо, а с полной повозкой.

 

Будто на танцы лес к нам весь вышел,

Чтобы подняли себя чуть повыше.

Чтоб в унисон мы слились с Природой!

Станут прекрасными, светлыми годы!

 

Станем Природу лелеять и холить,

Не загрязнять, чтобы только неволить.

Не будут погромом деяния наши.

Природа вздохнёт и будет вся нашей!

 

Природа святая и люди святые!

Я Вас уважаю, мои вы, родные!

Город люблю, упиваюсь деревней.

В Природе наш род, скажу, очень древний.

 

В чистом должны мы с Вами встречаться,

Чтобы Природа могла умываться.

Сейчас же везде понагажено валом.

В лес ведь идём, и гуртом, и кагалом.

 

Трудно нам, что ли сложить всё в пакетик?

Это в контейнер. Тогда и засветит

Лес весь наш дивный и свежеватый,

С объятьем Природа! А ты виноватый.

 

В пакет уложи ты бумажку и тару,

Слюду, целлофан .... А в чехольчик гитару.

Трудно сложить? Никогда не поверю.

Трудно то птахе, а так же и зверю.

 

Мы же не птичник и не зверинец.

Слов здесь не нужно. Из них что-то вынес?

Вынеси, брат, постарайся, не трудно.

Пусть не лежит это дело подспудно.

 

Да, разродится Природа стараньем,

Если мы к ней, и с добром, и с вниманьем.

Светлым нам лес, да и люди предстанут.

Добрым нас, словом потомки помянут.

 

Затуши ты костёр, пусть нечистой водою.

Земля отфильтрует и в недрах всё скроет.

Круг совершила, да водица святая!

Ну а пепел, зола - удобрение к маю!

 

Вот круговерть. Да какая, скажу Вам!

Здесь не кило, а пахнет здесь пудом.

Так и живите с Природою вкупе.

Будет слагаться, если всё, да, по сути.

 

 

МОСКВА-ВЫКСА, 30.07. - 14.08.2007 г.