Gvalch’ca

 РАЗО

Сказочная история Фальки, рассказанная паном Сапковским, столь же печальна и сложна, как и поучительна, в той же степени, как печальна и сложна жизнь души в тенётах плоти.

Душа томится в башне жизни сирой,

Вкусив забвение из чаши пустоты,

Исполнена очей, и нет уж чистоты,

Коей жила до жизни. Словно миррой

Привлечена во плоть, так и цветы

Взросли розарием – в них красоты

Мираж, что осквернён земною силой!

Кровавой жатвою по миру растекаясь,

Бастардом песен трубадуров тех,

Что вирши заплетают, и для всех

Они непостижимы… Всё ж сплетаясь

Промеж собой, даны не для потех,

Но в них предания – они как стерх

Летят, девичьими слезами изливаясь.

Отторгнув душу, словно дщерь, король,

Изгнавший, не познав отцовства –

Так красотой он породил уродство,

И знак сей платой стал за страх и боль.

В унынии находим мы господство

Боли души и страха – это сродство

Дано нам - нам дано играть тьмы роль.

Нет места в сердце юном для Амура,

Но всё ж во имя царства своего

Венцом союза скрыто юное чело –

Король в печали, ходит вечно хмуро,

И нет весёлости, увы, в устах его,

И взор потуплен, и вокруг темно,

От своих дум любовных он понурый.

И всё ж соко̒лица была во браке том

Рождённая как зло. И демон ада

Вошёл под сень изысканного сада,

Так, его голос здесь звучал как стон.

Но гнал король из солнечного града:

Не смел сей демон своим гладом

Вобрать в себя столицы вечный трон.

Всё ж затаился демон так, чтоб после

Весь мир в крови́ горячей утопить,

Из чаши смерти боль отца испить,

Заняв сей трон, поставив бездну возле,

Оскалом злобным жажду утолить,

Невинной крови чашей мести пить

И смерть приять, смочив в геенне вёсла.

«Вы примите смерть лютую в убранстве

Моих потомков…» - демон говорил

В тот час, когда костёр ещё дымил,

И пламень не сорвал сей призрак власти.

«Я вашей крови вдосталь уж испил,

И душ невинных я без счёта загубил,

За смерть мою вам будут впредь напасти».

Вот так душа, в объятьях тлена мира

Подёрнутая скверною плотско́й,

Заражена, увы, духовной тьмой,

Скитаясь, словно нищий, в ризе сирой.

Бунтует злобно, всё же красотой

Своей блистая, как цветы росой

Блистают, сдобренные песней лиры!..

Так вот, внемли́ же отрок трубадуру,

Что еле слышно шепчет в тишине

Поэму, в коей власть вовек в огне,

Крови, пожарищах, так сирые понуро

Души бредут печальные во тьме

И неспособные покаяться, в вине

Своей находят утешенье зло и хмуро.

Расчисти, отрок, путь! Святой тропою

Ты душу юную, мятежную веди,

Постигни вечное и разум огради

Питать грехи великой злобы кровью,

Вновь ты грехи прости и пощади

Тех, кто жесток, оставь и возлюби

Тропу тиши среди невзгод и скорбей.