Одиссея

Всё начальное измочалено,
Все конечное вечно спит,
Лишь отчаянный голос чаячий
Поржавевших качелей скрипит.
В неуютном ватничке вечности,
То с мотыгою, то с кайлом,
Ходит Аттика человечества,
Собирает по стокам лом.
Латник белый мой, светлоокий мой,
В каждой люльке ты - Ахиллес,
Как же ты промерз лютою зимой,
Что на эти триеры влез.
Голос чаячий. Звук качается
Скрипкой ветра пустых дворов.
Кто-то зябко к заборам чалится,
Оттирая под носом кровь.
И качели скрипучим размахом,
Начиная сквозное лото,
Спросят голосом Телемаха
- Странник, кто ты?
- Кто я?
Никто.