Крыша ехала не быстро, но я с больной коленкой с трудом ее догоняла. Стоило мне ухватиться за край, все более и более ускользающей кровли, как я чувствовала, как пальцы скользят по черепице, словно та была покрыта маслом. Иногда я думала, что стоит мне ее догнать или приблизится к ней чуть ближе чем на расстояние вытянутой руки, то я ее тотчас остановлю, ну или в крайнем случае заберусь сверху и поеду на ней, но потом я вспоминала о скользкой черепице, о покатом склоне и унывала.
Крыша ехала в одном, изестном только ей, направлении. Вроде как приличная часть дома, должна находится на его верхушке, не давая моим мыслям разлетаться в открытую дыру вместо потолка, а она ехала, благо хоть по нужной полосе.
Крыша ехала не быстро, но настойчиво и упорно. Иногда делая крутые повороты, иногда буксуя, давая мне отдышаться и подобраться поближе, в попытке остановить, а потом снова, словно дикий зверь от охотника, удирала из под моих растопыренных пальцев.
Крыша ехала не быстро, но с больной коленкой, я с трудом могла ее догнать. Оставалось лишь уповать, что она остановится раньше, чем кончится мое терпение…
Крыша ехала в одном, изестном только ей, направлении. Вроде как приличная часть дома, должна находится на его верхушке, не давая моим мыслям разлетаться в открытую дыру вместо потолка, а она ехала, благо хоть по нужной полосе.
Крыша ехала не быстро, но настойчиво и упорно. Иногда делая крутые повороты, иногда буксуя, давая мне отдышаться и подобраться поближе, в попытке остановить, а потом снова, словно дикий зверь от охотника, удирала из под моих растопыренных пальцев.
Крыша ехала не быстро, но с больной коленкой, я с трудом могла ее догнать. Оставалось лишь уповать, что она остановится раньше, чем кончится мое терпение…