Начинается путешествие в мой мир фантазии. Представляю Вам пролог моей книги.
Научно-фантастический роман «23 день».
Редактор-корректор: Небесный Максим.
Редактор: Смирнова Виктория.
Марк Дуал и Доза Максимум представляют:
«23день».
Пролог.
Увы, возможно, я последний, кто выжил в этом безумном адском круговороте последних дней. Последний житель этого сраного города, коим он стал за это время. Мой любимый город и его шумные улицы, полные всевозможных всплесков жизненных проявлений, ставшие ужасающими пристанищами инопланетного зла. По существу, все мои близкие и друзья сгинули с этого чистого листа нашей обновленной планеты, да и слава Богу, что им не довелось пережить всего, что неоднократными волнами билось о мое существо всей своей ожесточенной чужеродностью. Я слишком долго нахожусь один. Не знаю, сколько времени прошло после последней встречи с выжившими. Время для меня слилось в единый поток, в котором все смешалось и перепуталось: дни, месяцы, годы стерлись для меня в единую полосу монотонного постоянства поиска пищи. Как падальщик я собираю крупицы оставшихся годными продуктов под завалами и в незатопленных подвалах. Мало что уцелело после всего этого Ада на поверхности. И, найдя эти напоминания о Земле, я стаскиваю их в свое гнездо, которое скрыто в многокилометровом чреве метрополитена. Только крыса Вергилий, как я называю своего безмолвного соседа, который влачит свое существование вместе со мной, радуется маленьким подаркам от меня каждый день, попискивая от удовольствия, поглощая какую-нибудь мелочь вроде сухого, пропавшего еще Бог знает когда, кусочка хлеба или какой другой гадости. Спасаясь от пришельцев в одном из незатопленных воздушных карманов сетки метро, мы каждый день выживаем. Каждый день я выполняю заплыв в двадцать метров по затопленному туннелю к ближайшему воздушному карману и выбираюсь по наполовину построенному вентиляционному коробу на поверхность. Но, выбираясь наружу, я так хочу поскорее вернуться обратно и забиться в свой пыльный вонючий угол, забывшись непробудным сном. Но после пробуждения, когда я открываю глаза, опять-таки мне нет покоя, и новой вылазкой встречаю следующий день. У меня осталось одна миссия, одно незавершенное дело. И ради последней правды я ежедневно рискую своей жизнью.
Но надежда с каждым днем становится все больше похожей на отчаянные попытки помутившегося разума ухватиться за последние уцелевшие крупицы сознания. Каждый крик, каждый шорох отдается в моей голове. Каждый посторонний звук в молчании затопленного метрополитена сжимает мое тело в комок, старающийся не создавать никаких подозрений для НИХ, что кто-нибудь смог выжить. «Медузы» пришельцев каждый день обследуют метро в поисках чужеродных форм жизни, населявших нашу планету до их появления, и приходится заполнять практически все свое существование тишиной, которую изредка тревожат еле слышные попискивания Вергилия или какие-нибудь естественные природные процессы. А мысли о ничтожности своего существования подбираются ко мне с каждым днем все ближе. И от полного отчаяния спасает забота о своем маленьком питомце, который без меня уж точно в скором времени преставился бы.
Мое тело с каждым днем становится похожим на обезумевший костер, который не может утолить свой голод и получает намного больше питания, чем следовало бы. Кости болят от окружающих неудобств моего гнезда. Из опустевших безжизненных квартир, поглощенных травой и слизью, я натаскал всяких тряпок, но и они не улучшили мой интерьер.
Я каждый раз изумляюсь своему отражению в осколках зеркал, до которых еще не добралась зловонная лапа чужеродной флоры. Большая часть города на сегодняшний день погружена в сине-зеленые джунгли, которые разрослись за прошедшее время так буйно (возможно, благодаря перенасыщенному влагой воздуху), что я чувствую себя забитым испуганным животным, которое постоянно ждет опасности за каждым кустом. Мое тело сгорбилось и приобрело звериные повадки. Перебегая по недружелюбной местности, я вжимаюсь в землю и вдыхаю чуждый запах земли и наполненный неизвестными смрадами воздух, но все же стараюсь сохранить все то, что знакомо еще с детства, все «мои» запахи и ощущения. Но иногда мне становится не по себе, что я не могу увидеть свое отражение во всех подробностях. До сих пор ли я остаюсь человеком или превратился в призрачную тень, оболочку, наполненную воспоминаниями прежней жизни существа, заполнявшего это тело? Сколько еще мне нужно продержаться? Сколько я смогу еще так жить? Я вгрызаюсь в осколки всего прежнего из последних сил, возможно, в надежде, что именно сегодня получу хотя бы одно единственное «Да» или «Нет». От кого-нибудь… Хоть когда-нибудь.
Научно-фантастический роман «23 день».
Редактор-корректор: Небесный Максим.
Редактор: Смирнова Виктория.
Марк Дуал и Доза Максимум представляют:
«23день».
Пролог.
Увы, возможно, я последний, кто выжил в этом безумном адском круговороте последних дней. Последний житель этого сраного города, коим он стал за это время. Мой любимый город и его шумные улицы, полные всевозможных всплесков жизненных проявлений, ставшие ужасающими пристанищами инопланетного зла. По существу, все мои близкие и друзья сгинули с этого чистого листа нашей обновленной планеты, да и слава Богу, что им не довелось пережить всего, что неоднократными волнами билось о мое существо всей своей ожесточенной чужеродностью. Я слишком долго нахожусь один. Не знаю, сколько времени прошло после последней встречи с выжившими. Время для меня слилось в единый поток, в котором все смешалось и перепуталось: дни, месяцы, годы стерлись для меня в единую полосу монотонного постоянства поиска пищи. Как падальщик я собираю крупицы оставшихся годными продуктов под завалами и в незатопленных подвалах. Мало что уцелело после всего этого Ада на поверхности. И, найдя эти напоминания о Земле, я стаскиваю их в свое гнездо, которое скрыто в многокилометровом чреве метрополитена. Только крыса Вергилий, как я называю своего безмолвного соседа, который влачит свое существование вместе со мной, радуется маленьким подаркам от меня каждый день, попискивая от удовольствия, поглощая какую-нибудь мелочь вроде сухого, пропавшего еще Бог знает когда, кусочка хлеба или какой другой гадости. Спасаясь от пришельцев в одном из незатопленных воздушных карманов сетки метро, мы каждый день выживаем. Каждый день я выполняю заплыв в двадцать метров по затопленному туннелю к ближайшему воздушному карману и выбираюсь по наполовину построенному вентиляционному коробу на поверхность. Но, выбираясь наружу, я так хочу поскорее вернуться обратно и забиться в свой пыльный вонючий угол, забывшись непробудным сном. Но после пробуждения, когда я открываю глаза, опять-таки мне нет покоя, и новой вылазкой встречаю следующий день. У меня осталось одна миссия, одно незавершенное дело. И ради последней правды я ежедневно рискую своей жизнью.
Но надежда с каждым днем становится все больше похожей на отчаянные попытки помутившегося разума ухватиться за последние уцелевшие крупицы сознания. Каждый крик, каждый шорох отдается в моей голове. Каждый посторонний звук в молчании затопленного метрополитена сжимает мое тело в комок, старающийся не создавать никаких подозрений для НИХ, что кто-нибудь смог выжить. «Медузы» пришельцев каждый день обследуют метро в поисках чужеродных форм жизни, населявших нашу планету до их появления, и приходится заполнять практически все свое существование тишиной, которую изредка тревожат еле слышные попискивания Вергилия или какие-нибудь естественные природные процессы. А мысли о ничтожности своего существования подбираются ко мне с каждым днем все ближе. И от полного отчаяния спасает забота о своем маленьком питомце, который без меня уж точно в скором времени преставился бы.
Мое тело с каждым днем становится похожим на обезумевший костер, который не может утолить свой голод и получает намного больше питания, чем следовало бы. Кости болят от окружающих неудобств моего гнезда. Из опустевших безжизненных квартир, поглощенных травой и слизью, я натаскал всяких тряпок, но и они не улучшили мой интерьер.
Я каждый раз изумляюсь своему отражению в осколках зеркал, до которых еще не добралась зловонная лапа чужеродной флоры. Большая часть города на сегодняшний день погружена в сине-зеленые джунгли, которые разрослись за прошедшее время так буйно (возможно, благодаря перенасыщенному влагой воздуху), что я чувствую себя забитым испуганным животным, которое постоянно ждет опасности за каждым кустом. Мое тело сгорбилось и приобрело звериные повадки. Перебегая по недружелюбной местности, я вжимаюсь в землю и вдыхаю чуждый запах земли и наполненный неизвестными смрадами воздух, но все же стараюсь сохранить все то, что знакомо еще с детства, все «мои» запахи и ощущения. Но иногда мне становится не по себе, что я не могу увидеть свое отражение во всех подробностях. До сих пор ли я остаюсь человеком или превратился в призрачную тень, оболочку, наполненную воспоминаниями прежней жизни существа, заполнявшего это тело? Сколько еще мне нужно продержаться? Сколько я смогу еще так жить? Я вгрызаюсь в осколки всего прежнего из последних сил, возможно, в надежде, что именно сегодня получу хотя бы одно единственное «Да» или «Нет». От кого-нибудь… Хоть когда-нибудь.