Смерть Сталина

Этот день марта 1953 г. был мрачен, как и лица людей. Женщины уже отплакались после объявления по радио о смерти вождя, но продолжались горестные восклицания: - Как жить-то теперь будем? Что с нами станет?

Прощание с вождём, оставившем свой народ сиротой, происходило с утра в Колонном зале Дома Союзов. Съездившим туда мужикам и наиболее бойким бабам из нашего дома не удалось даже приблизиться к Дому Союзов. Говорили, что даже войти в пределы Бульварного кольца невозможно – всё огорожено колоннами военных грузовиков и цепочками солдат и милиционеров. Где пункты формирования людских колонн, не известно. На такой вопрос ответом молчание.

Вот и решили мы – трое шестнадцатилетних недорослей попытаться пробиться к цели ночью. Подвигло к такому решению не столько горячее желание сказать последнее прости в лицо вождю, сколько спортивный азарт, тяга к приключениям. Отправились в час ночи. Естественно, пешком, так как ни автобусы, ни трамваи уже не ходили. Идти до Дома Союзов нужно было километров десять. По пустым ночным улицам, с редкими столбами наружного освещения, шагали быстро, почти не общаясь между собой и с редкими встречными прохожими. Пересекли Садовое кольцо в районе Серпуховской площади. Здесь уже было много милиционеров и дружинников с красно-чёрными повязками на рукавах. Поэтому мы старались не особенно засвечиваться и придерживались плохо освещённых участков улиц. Решили идти не кратчайшим путём – по Большой Полянке, а по Ордынке. Большая Полянка упирается в Большой Каменный мост, за которым сразу Кремль. Пересечь там Москву-реку наверняка не удастся. А Ордынка выходит на Москворецкий мост. Он и от Кремля подальше и движение по нему совсем редкое. Но мы ошибались: и Москворецкий мост был перекрыт колоннами грузовиков и солдатами. Пришлось топать до следующего моста. Снова неудача. И только на Устьинском мосту смогли проскочить незамеченными милицией и дружинниками.

Подошли к Бульварному кольцу. Действительно, почти сплошь, нос в хвост стояли военные грузовики. Пошли вдоль Кольца, выискивая лазейку. Вскоре она представилась – поблизости не видно было милиции. Мы быстро на четвереньках проползли под грузовиком и оказались внутри зоны Бульварного Кольца. Дальше пошли переулками, придерживаясь направления к центру города. Но и здесь периодически нас подстерегали баррикады из грузовиков (откуда только их столько набралось?!) и цепочки солдат. Иногда удавалось проскочить через проходные дворы или проходные подъезды домов, иногда пролезть под грузовиками. В одном месте оказались в западне. Сунулись во двор, а он оказался запутанным, но не проходным. Решили лезть на крышу четырёхэтажного дома по пожарной лестнице. Нижняя её ступенька была метрах в двух от земли, поэтому сначала подсадили самого крепкого из нас. Он зацепился за перекладину лестницы и поочередно вытянул своих приятелей. Забрались на крышу и зашагали по ней, опять же ориентировочно в направлении центра. С одной крыши переходили на другую, пока не кончилась эта дорога для котов и лунатиков. Встречи с последними мы не опасались, так как на мрачном небе не было ни луны, ни звёзд. Можно было ожидать только встречу с такими же, как мы, искателями приключений. Поискали и нашли и здесь пожарную лестницу. Спустились по ней и оказались в тёмном дворе. Ощущение было каменного колодца, из которого, задрав вверх голову, можно было увидеть лоскуток начинавшего сереть неба. Выход со двора на улицу был в виде арки под одним из домов. Сунулись туда, но арка у самого выхода на улицу была закрыта металлическими воротами. В них небольшое окошко. Не возвращаться же опять на крыши. Стали продираться через эту «форточку». Сначала подсадили самого хрупкого из нас и сунули, проталкивая его, в окошко ногами вперёд. Пролез и встал на ноги уже за воротами. Потом и остальные, уже головой вперёд влезали в окошко. С улицы их вытягивал первый. Преодолели эту преграду, потеряв лишь пуговицы со своих курток. Что это за улица, на которой мы оказались, и куда дальше идти, мы не могли определиться. Спросили об этом у прохожего, на наше счастье оказавшегося здесь в эти предутренние часы. Район Трубной площади. Прохожий показал нужное нам направление.

Идти ещё надо было ой как далеко! Но зато по дороге уже не встречались баррикады и цепочки солдат. Ходили редкие милицейские патрули. Мы продолжили путь по сретенским и лубянским переулкам. Когда подошли к солдатскому оцеплению у Дома Союзов, было уже достаточно светло. Остановились в растерянности у этого последнего оцепления и с тоской смотрели на очередь без конца, медленно теряющуюся в недрах Дома Союзов.

Вдруг из этой очереди, выстроенной в колонну по три человека, в наш адрес раздался мужской клич на ломанном русском языке: - Один мальчик пусть ко мне.

Уставшие и уже потерявшие бдительность солдаты от неожиданности растерялись, и мы втроём бросились к зазывале. Так мы оказались в колонне буквально в тридцати метрах от дверей Дома Союзов. Когда вошли в здание и по нескольким ступенькам спустились в полуподвальное помещение, первое, что бросилось в глаза, это кучки обуви (галоши, ботинки, туфли) у подножия каждой толстой и приземистой колонны, подпиравшей мрачные своды помещения. Можно было представить себе, что же творилось на подходах к Дому Союзов днём! Отсюда поднялись по лестнице и медленной поступью вошли в Колонный зал. Тихая траурная музыка. Постамент с гробом. По бокам стоят в почётном карауле члены Политбюро ВКП(б). Всё знакомые по вездесущим портретам и по трибуне на Мавзолее во время демонстраций лица. Эта часть Зала утопает в венках и цветах. Проходя мимо покойного, трудно было сдержать слёзы и проглотить сжавший горло ком.

Обратно домой шли опять же пешком. Похоронное оцепенение скоро прошло и мы, уставшие, но гордые, вспоминали все перипетии этого, поистине авантюрного мероприятия. Дома ждали родители, не сомкнувшие от волнений глаза.