Мост

Выпускной вечер проходил неплохо, пока все выпившие тела находились в здании. Когда же их понесло на улицу (я двинулась следом сугубо из гуманистического порыва не дать им подохнуть по дороге куда бы то ни было), всё испортилось. Девушки непристойно и глупо шутили, парни цеплялись к ним – деликатнее, и друг к другу – жёстче и насмешливей. Все их выходки казались мне нелепыми и мерзкими, тем не менее, я шла следом за подругами.

Вскоре дома закончились, и мы пошли по гравийной дороге, проходящей через лесистое болото между двумя сёлами. Мы подошли к Мосту, но не стали переходить речку: парни кубарем скатились к её заросшему бережку и стали пихаться.

Один из них упал в воду. Я поморщилась и запахнула свой лёгкий плащик плотнее. Чем темнее становилось на улице, тем холоднее казался мир. Этот дурак может утонуть в ледяной воде банально от шока из-за резкого перепада температур, разве они не знают, что нет утопающего хуже, чем пьяница? В воду полетел следом второй парень. Я остановилась у дороги, где было лучше всего видно овраг, по которому протекала речка. Хорошо, что до села совсем недалеко.

Они кричали, пьяно завывали и хохотали. Вечер был промозглым и противным, пара бокалов шампанского давно уже отшумели в голове и нисколько не поднимали настроение. С другой стороны, холодная вода должна их взбодрить.

Голоса стали менее крикливыми, в них чувствовалась усталость и дрожь. Я пошла прочь. Они теперь справятся сами, а если не справятся, я быстро дойду на таком-то морозе обратно до школы и предупрежу, что наши у Моста.

В голове что-то с треском разорвалось, захотелось зажать себе уши покрепче, чтобы унять этот оглушительный грохот, я присела на корточки и тихо взвыла. Следующим, что я услышала будто бы сквозь стену, был вой милицейской сирены. Он протискивался в мои болящие уши и не давал покоя. Я резко повернула голову, чтобы посмотреть, что случилось у меня за спиной.

Мост полыхал.

Огонь вздымался до самых верхушек сосен, дым только-только начинал заполнять собой небо, красный и синий лихорадочно мигали на фоне золотого и рыжего. Я увидела чёрные фигурки людей, такие маленькие и жалкие, выбегающие откуда-то сбоку. Мои одноклассники. Они испуганно озирались по сторонам и прятались за милицейскими машинами, вставшими неровно и будто бы в спешке прямо перед стеной огня. Из машин выпорхнули тучные милицейские и рассыпались по сторонам.

Я не могла отделаться от писка в ушах.

Отец бросил газету на стол и проворчал себе что-то под нос. Я взяла газету, чтобы почистить на ней рыбу: известно, если отец бросил газету, значит, она ему больше не нужна.

Когда я вычистила уже половинку, взгляд мой невольно упал на одну из колонок.

«Женщина позвонила в участок села N, заявила о тяжёлых побоях, полученных от мужа. Так как заявление было не первое, на место происшествия выехал наряд… - здесь были пятна жира, - … женщина предупреждала, что муж будет буйным, так что мы послали туда самых крепких парней, на всякий случай троих. Когда машины подъезжали к Мосту, он взорвался, пришлось объезжать по реке … - снова было трудно разобрать, что там, - … мужчина заложил мост динамитом, сказал, что не даст милиции снова его забрать. На опознании…» - дальше колонка была уже безнадёжно испорчена.

Меня захлестнуло странное чувство безнадёги.