Миниатюра о поэтах
Кусь Курицу1 не торопясь прогуливался со своим учеником.
— Так. И для закрепления повторю, — для пущей назидательности он старался не просто произносить слова, а проговаривать их чуть ли не поиероглифно2. — что философия нашего учения3 заключается в постоянной готовности к любым жизненным ситуациям. Даже находясь в расслабленном состоянии, нужно постоянно держать в голове пару-тройку вариантов развития событий и уметь пользоваться примеченными заранее подручными средствами. Тогда недружественные люди не смогут застать тебя врасплох, и появляется хороший шанс на сохранение самого ценного из всего, что только мы имеем — жизни. Для этого крайне важно тренировать свою наблюдательность и сразу же анализировать способы использования замеченных предметов.
Хорошая погода, стоявшая уже второй день, не располагала к тщательному усвоению материала. Шалопут слушал в пол уха и рассеянно кивал учителю, а мыслями был где-то далеко, у кромки воды, где можно было почувствовать себя беззаботной рыбой. И только необходимость вежливо раскланиваться со встречными согражданами возвращала его на лекцию. Чтобы как-то подчеркнуть свою внимательность, Шалопут спросил:
— Всё это прекрасно для состояния бодрствования. А если я сплю?
— Нужно тщательно готовиться к отбытию в царство грёз. Помни: место, выбранное тобою для отдыха, по умолчанию должно стать ловушкой для нападающих.
Быстро приблизившийся очередной встречный горожанин, резко остановился и спешно изобразил церемониальный поклон. Кусь жестом остановил своего ученика, приготовившегося было совершить ответное приветствие, и, выдержав паузу, слегка кивнул головой. Японец разогнул спину и быстро засеменил дальше.
— Но почему? — удивился Шалопут.
— У нас не принято замечать неизвестных поэтов.
— А как Вы определили...
Мастер пристально посмотрел ученику в глаза.
— Нет, ты всё-таки китаец! Простых вещей не знаешь.
— О, великая Аматерасу4! Вразуми учителя моего, вложи истину в голову его, ибо язык мой устал уже повторять: сирота я. И к Поднебесной никакого отношения не имею. И справку готов добыть от их правителя, что не знает он меня!
От услышанной тирады Кусь слегка опешил. Но быстро пришёл в себя и всё-таки снизошёл до разъяснений.
— Знаешь ли, обычные граждане ведут степенную, размеренную жизнь. У них нет причин для спешки и всегда есть время для уважения национальных традиций. Поэты же постоянно носятся со своими стихами, боясь чего-то не успеть. Заметил согнутую в локте левую руку? Наверняка у него под кимоно лежит бережно придерживаемая очередная свежая рукопись, которую он спешит кому-нибудь показать. Вся их беда в том, что они не замечают вокруг себя ничего; они все в предвкушении своего грядущего величия. Поэтому и мельтешат у всех перед глазами с плохо скрываемой надеждой, что их признают ещё при жизни. И некоторым, особо примелькавшимся, это даже удаётся.
— Так что же в этом плохого? Любой труд должен быть вознаграждён.
— Ты не понял. Говорю же - традиции. Любой мастер своего дела получает признание при жизни и, отправляясь в Ёми5, людскую благодарность забирает с собой. А в нашем мире редко о них сохраняется память в народе. С поэтами же наоборот. Существование в загробном мире они начнут с чистого листа, зато здесь, после их смерти, по результатам внимательного изучения творческого наследия возможны всеобщее признание и неувядаемая слава. К примеру, в позапрошлом веке какой-то варвар с запада убил на дуэли Лисандо Базуки. Практически сразу выяснилось, что погиб великий японский поэт. Вот послушай...
И он начал с выражением декламировать:
— Значит, — немного помолчав, подытожил Шалопут, — безвестность при жизни им компенсируется возможным посмертным величием?
— Ты правильно понял. Давай-ка лучше продолжим тренировать наблюдательность. Что видишь?
— Расшатанный булыжник в мостовой, голубь в шаговой доступности, надломленная доска в заборе, оглобля от проезжающей мимо телеги, ещё один неизвестный поэт...
— Не надо его замечать...
— Я его отметил в качестве подручного средства.
Подозрительно шатающийся поэт тем временем чуть не угодил под экстренно остановившуюся повозку. В последний момент он отпрянул от транспортного средства и упал на спину. И затих.
Мастер Кусь, подойдя поближе, недовольно сморщил нос.
— Наверняка отравился палёным сакэ. Милейший, довезёшь его до больницы? — обратился он к вознице. И, получив утвердительный ответ, посмотрел на Шалопута. — Грузим...
Аккуратно уложив неизвестного поэта в повозку, Шалопут также бережно засунул ему за пазуху выпавшую кипу бумаг, небрежно перевязанную замусоленной ленточкой, бросив взгляд на красиво выведенные иероглифы титульного листа.
— Вот, похоже, наступает момент истины для Мабути Коматози6... — отрешённо произнёс Ярославич.
Повозка тронулась, а наши герои продолжили свою неспешную прогулку.
примечания
1 слегка подробнее о Кусь Курице и Шалопуте Ярославиче можно пока узнать из миниатюры о газете
2 просилось написать побуквенно, но действие происходит в Японии (IX век).
3 учение "чем бы чем бы". страшный и безжалостный вид единоборств.
4 богиня солнца
5 подземное царство мёртвых.
6 с дошедшими до нас образцами творчества Мабути Коматози скоро можно будет ознакомиться. сборник хокку готовится к печати.