Фантомас

...Вот же напасть! На полдник снова дали омлет. Как его вообще можно любить?! Расползается, хлюпает, весь с чёрными «подпалинами». Я очень люблю на полдник коржики и стакан молока. Если ещё получается стащить коржик у соседа за столом Петьки Селиванова, то полдник к тому же превращается в праздник животика и духа. В пир духа, как говорит наша нянечка, Родионовна.

Все равно съем этот омлет, чтобы он не достался никому! Вот!

Ага, теперь только ужин переждать, потом зажмуриться, чтобы ночь быстрее прошла, затем «разжмуриться», ну там все дела до обеда, потом поспать и всё! Там мама и придёт! Вот!

Завтра она обещала, что мы пойдем в кино. Завтра мы пойдем с мамой на «Фантомаса».

Сонный час уже несколько месяцев убаюкивает меня на раз-два-три. Окна у нас в спальне огромные, на всю стену, а за ними горы, по моему. Да, точно горы, у них вершины сверху белые, наверное, кто-то отмыл их начисто, может даже наша нянечка Родионовна. Где-то вдалеке за окном работает бульдозер. Сам я бульдозеров не видел, но «воспиталка» сказала, что бульдозер этот спать мешает. Я спросил, а кто это этот самый «Бульдозер», а она говорит, что большой злой трактор. А по мне так и не злой вовсе… Тарахтит мирно, как посапывает вдалеке... убаюкивает…

Я люблю «тихий» час. Трактор типа бульдозер, лёгкий ветерок, тюль совершенно беззвучная, даже не развевается, а просто размахивает сама собой, нежно и не страшно. Где-то в глубине садика гремят кастрюли, кто-то кого-то отчитывает, двигаются стулья. Еле-еле слышно ведро уборщицы, а вернее нянечки Сони, сменщицы Родионовны. Тряпка хлюпает на швабру, и трёт, трёт полы. Я всегда засыпаю именно от набора этих звуков, прекрасных трелей, музыки. К тому же на деревьях в саду нашем воробьи болтают не хуже нашей младшей группы.

— Бля- блю- бли-чирик-пик-пик!

Приснилась машина красивая, длинная, блестящая, чёрная. Мерседес-Бенц-Опель-Адмирал-Нахимов. Мне это сочетание слов ничего не говорит. Мне четыре с половиной! Из всего этого мне знакомо только слово «Бенц!» Это когда папа даёт подзатыльник и слышится «Бенц!» А сами эти слова «Мерседес-Бенц-Опель-Адмирал-Нахимов» часто он и повторяет. Он говорит, что это машина такая.

Многие поют, когда выпьют, а он эти слова повторяет. Я всегда жмурюсь в ожидании подзатыльника.

Уже и гулять вышли, а мамы всё нет. Нет и вот сейчас, уже вечность прошла, кажется. А может она решила не заходить за мной, там ждёт меня, у светящегося кинотеатра, а я тут прохлаждаюсь. Надо самому идти. Тут недалеко же. До «Выставки» дойти, а там на свет идти, где сияет всё и мигает, это и будет кинотеатр с «Фантомасом».

Пока «воспиталка» отвлеклась разговором с кем-то там, я к забору, Петька за мной,- хитрец, а билетов то только два. Нет, говорю, Петька, ты не пойдешь, ты тут меня подожди, я потом всё расскажу тебе, как другу. Петька сначала приуныл, даже шапочка на ухо сползла, но сразу и успокоился, проводил меня взглядом. Я в дыру заборную «юрк!» и только меня и видели. Я иду на «Фантомаса».

Долго ли коротко шёл, оврагами, реками, горами, лесами, всей книжкой шёл, что сестра старшая по слогам на ночь читала, потому что мама попросила.

Пришёл вроде.

Ох, ох! Какая красивая всё же эта «Выставка»! И слово красивое «Вы-став-ка». Всё можно выставить для детей, например, мороженое. Много-много мороженого, конфеты, пироги там всякие, опять же кисель, кефир ещё с коржиками. Чтобы всем-всем детям хватило! Чтобы ели и наелись, чтобы потом улыбались и смеялись и смотрели чтобы все потом «Фантомас» и были счастливы.

Я все-таки дошёл до выставки, до ВДНХ, как говорила мама. Она сказала, там «Выставка», там ВДНХ, там огни, их много там, это кинотеатр, там и будем кино смотреть.

Мама! Мама! Где же ты? Что не пришла то? Куда делась то? Где тут кинотеатр? Мама!

Из какой-то шляпы металлической на столбе прошепелявил голос какой-то нянечки или воспитательницы по выставке:

- Внимание! Внимание!

Голос хрипел. Он кого-то искал. Из-за помех было плохо слышно, кто кого ищет точно. Хотя нет, вот сейчас и я понял.

- Внимание! Потерялся ребенок! Четыре с половиной года, одет в куртку синюю и шапочку с полоской.

Ну вот, ищут кого-то, кто-то потерялся. Жалко даже их. Я вот не потерялся, хотя и у меня курточка синеватая и шапочка есть! Я не могу потеряться! Мама вот точно потерялась! А я нет! Я иду к кинотеатру. Там с ней и встречусь и мы пойдем смотреть «Фантомаса» и есть мороженое. Так хочется мороженого.

Мимо пролетел голубь. Он посмотрел на меня удивлённо и как показалось растерянно. Я прошагал прямо по луже, показывая голубю, что смел, храбр, и хоть мал, но удал.

Мама так и говорит, что мал золотник, да дорог! Может это и про меня. Я у них самый маленький. Младшая сестра наша и то выше меня. Я не знаю, что такое золотник, но золото видел. Дядя мой из Якутии хвастался. Рот открывал, зубы показывал, щёку оттягивал и мне в лицо дышал чем-то колбасно-табачным. Чуть не кричал тогда даже, - мол, смотри, Федька, сколько у меня золота!

Я уже шёл к свету, там впереди мигало и мелькало. Там впереди, ещё немного и был кинотеатр. Воробьи на берёзе при моем виде перестали чирикать. Смотрели с любопытством, один из них кажется плюнул в мою сторону. Причем из попки своей. Промахнулся. Я снова со всей силы наступил в лужу. От сапожка во все стороны разлетелись грязные брызги. Воробьи смолкли на время.

Ветерок был слабенький. Сзади до сих пор искали какого-то мальчика. Всё небо бубнило и хрипело.

Но я уже чувствовал кинотеатр. Я будто видел даже плакат во всё небо с изображением лысого и синего Фантомаса. Но не дошёл я, и не добежал, и не дополз даже.

Кто-то окликнул меня. Или я подумал, что меня. И не ошибся.

- Мальчик! Стой! Ты чей?

Я оглянулся. Вдалеке стоял сам «Дядя Стёпа». Я чуть не описался. Надо же как. Знаменитый постовой из сказки. С палочкой полосатой, в фуражке. И голос, голос тот же, как мне кажется.

- Мальчик! Ты чей? Ты откуда? Ты не из детсада, часом ли?!

Я молчал. У меня пропал дар речи. Мама называла меня всегда Даром Божьим. У меня сейчас никаких даров не было. Только если пописать в штаны прямо, если «Дядя Стёпа» заругает.

Слёзы навернулись. Не дойти мне до «Фантомаса», никак не дойти.

- Я мамин!

Я смог выдавить из себя два слова.

- Сибиряк, что ли, - улыбнулся милиционер. — А откуда?

- Я маму ищу, к ней иду!

- Ну вот, вместе и поищем. Давай руку, путешественник. Сдаётся мне, что это тебя «...ищет милиция, ищут пожарные...»

Все что бог делает, он делает к лучшему! Я не знаю кто такой бог, начальник наверное всех воспитательниц, нянечек и милиционеров.

Мама теперь говорит, что я мог провалиться в какой-то люк или упасть в реку. Даже страшно за себя.

Пусть всё будет к лучшему. Я верю. Я слышал как-то, как нянечка молодую воспитательницу упрекала за неверие. А та, Ксюша наша, Богомолова всё бубнила: У бога бога нет! А я чё верить буду?!

Может она зря, а?!

«Дядя Стёпа» с полосатой палкой отпустил мою руку.

Я стоял, как стоял. Как вкопанный куст в саду нашем у детсада. Для убедительности надул губы, как паруса у того кораблика из стишка детского.

Мама бежала ко мне. Что-то кричала. По моему, обещала меня убить. Ну и пусть! Без «Фантомаса» всё равно что за жизнь такая.

Подскочила, обняла, глаза заплаканные, руки дрожат.

«Не-е-е-е-е! Не убьёт!» Любит, хотя и подвела она меня! Вот же! Сердце мамы лучше солнца греет.

Я и сам потянулся к ней, обиду забыл сразу же, охмелев от запахов. Обнял и прижался, что было сил.

- Мама! Я к тебе шёл, на «Фантомаса»!

- Глупенький мой! Ты же напугал всех! Сходим мы с тобой, обязательно сходим, и на «Фантомаса» и на «Крокодила» какого...

Прав сосед из квартиры напротив.

- Женщины - они такие! Мамы...

июль 2023 года, Трир.