О пользе приёма грязелечебных ванн

Как же давно это было, но ведь было! В общем, волею судеб в 1983 году занесло меня в МИИТ (Железнодорожный институт). В народе сей ВУЗ именовался не иначе как Московский Институт Изучения Тел. Собственно это, видимо, и было основной причиной того, что решение демографических вопросов в этом институте было первоочерёдной задачей. В этом смысле, удачная защита дипломного проекта, привела к тому, что в итоге я таки стал многодетным папашей. Конечно же, обучались мы и нашим будущим специальностям. В итоге стал я инженером-строителем путей сообщения. Я думаю, что именно для того, чтобы стали мы классными специалистами, посылало нас руководство ВУЗ(а) каждую осень на уборку картошки в Дмитровский район, посёлок, он же совхоз Рогачёво. А нам лишь бы не учиться. Хоть картошка, хоть морковь, хоть свекла. Нет, всё-таки картошка лучше, её можно было испечь. Однажды, в преддверии высадки трудового, студенческого десанта, нас собирали в институте и командир картофельного отряда, доцент кафедры геодезии Ниязгулов Урал Давлетович, объявлял со свойственным ему акцентом, вне зависимости от вида убираемой овощной продукции: «Завтра едем на свекло!». И вперёд, в поле. Два часа езды на автобусах и мы вне цивилизации.

Жили, как правило, в бараках, без каких либо удобств. Туалет на улице, раритетный, построенный ещё, когда совхоз был только организован и остававшийся в неизменном виде со всеми его идиоматическими надписями на стенах. Умывальники на улице. Такие раньше были у тружеников села и на дачах. Ёмкость для воды с этакой писюлькой снизу. Бьёшь по писюльке, водичка льётся, причём для цели закаливания студентов, исключительно ледяная. Вообще, было постоянно холодно, сыро и грязно. Но мы же вне учёбы и нам всё «по барабану». Между прочим, работали много, сачковать было не принято. И что самое главное, руководство наше, не смотря на постоянно промозглую погоду, категорически придерживалось правил трезвого проведения досуга по вечерам. Но не тут то было. Где там наша не пропадала! Ежевечерние группы студентов спускались в огромный овраг, находившийся рядом с бараками с тем, чтобы испечь картошки и, естественно, выпить при этом горячительных напитков. Риск, разумеется, был и не малый. Поэтому приходилось всячески конспирироваться. В один из вечеров, мой друг Рамаз пригласил меня на кукурузу.

Это такое счастье, кто бы мог подумать. Водка, девочки и кукуруза. Я помню, как мы развели костёр, потом выпили, нет, наоборот, вначале мы крепко выпили, а лишь потом развели костёр и стали печь кукурузу. Где уж мой друг достал «царицу полей» я не помню, но до чего же она должна была стать вкусной. С учётом довольно скудного рациона совхозной столовой, початки казались деликатесом. Так вот. Сидели мы так на бревне у костра, веселились с однокурсницами, дожидались, пока ужин будет готов. Когда сверху оврага неожиданно стал мелькать луч фонарика. Первая мысль и последняя нормальная в тот момент: руководство выследило и намерено поймать нарушителей дисциплины. А там и до отчисления из института недалеко. Понятно, что было уже не до еды. Бежать! Костёр был мгновенно уничтожен, естественно, вместе с тем, что пеклось в углях. Я, как истинный джентльмен, решил бежать не в одиночестве и, схватив за руку соседку по бревну, рванул вглубь оврага. А куда бежать? Практически ничего не видно. Соседка моя упиралась, что есть силы, видимо предвидя будущий подвох, а я же ни за что не хотел её отпускать. С одной только мыслью, спасти и спастись. В какой-то момент руки наши разжались, и я почувствовал, что лечу куда-то по инерции.

Вот те последующие ощущения я не забуду видимо на всю жизнь. Ничего практически не было видно, а я проваливаюсь вниз. Делаю сальто и ныряю головой в какую-то жижу. Погружаюсь полностью. В конце концов, я оказываюсь в огромной яме со старыми листьями, грязью, водой и, вообще, со всякой всячиной, какая только может оказаться в яме на дне оврага. Потом я выбираюсь, весь с ног до головы жутко мокрый, совершенно весь илисто-глиняный со слипшимися от смеси ила и листьев глазами, на абсолютно грязной голове только что лягушек не было. И то по причине позднего вечера, и лягушки давно спали. Так вот протираю я глаза, кое-как прочищаю уши, забитые содержимым ямы до перепонок и слышу гомерический хохот. Я выглядел, как леший. Как оказалось, фонариком светил вовсе не командир нашего сельзхозотряда, а брат моего друга Рамаза, запоздавший к ужину у костра. Смех смехом, но надо как-то мыться. А с учётом отсутствия элементарных удобств, перспектива выглядеть утром на построении чистым становилась весьма призрачной. Надо отдать должное моему другу, он всё же, как сумел, помог мне смыть грязь, и как мне показалось прилично. После импровизированного душа я отправился спать. А утром я проснулся от ещё более мощного заряда гомерического хохота. Мои однокурсники собрались вокруг моей постели и довольные веселились. А я лежал на кровати по уши в сухом песке, с размазанными следами ночного ныряния, со слипшимися и уже высохшими волосами (как огромный домовёнок Кузя). А ночью, между прочим, показалось, что я вымылся. В принципе всё закончилось благополучно, если не считать того, что я в полной мере ощутил в качестве последствий все прелести цистита и отита одновременно. И кто мне скажет после этого происшествия, что я не принимал грязевой ванны. Но, вообще, кто выдумал эту чушь о пользе приёма грязелечебных ванн?!