Бэк и Он

Щенок пока мало что видел и слышал, только едва различимые тени, непонятные звуки и шорохи. Но он услышал, как скулили его братья и сестры и, поняв, что его ждет опасность и боль, уполз под кошму ближе к стене, подальше от людей. Но это не помогло. Его схватили, подняли и боль захлестнула уши. Щенок задергался, слезы потекли из наполовину открытых глаз и его с руганью швырнули в угол на братьев и сестер, которые скулили и пахли кровью. Мать пыталась подойти к щенкам, но ее не подпустили.

Прошло время, щенки лежали плотной кучей и с нетерпением ждали своей матери и пищи. Со временем они уже привыкли к боли, но донимали мухи. Запах крови перемешался с запахом гнили; мать постоянно, когда находилась с ними, зализывала им уши, но это помогало мало.

Через неделю или больше, они остались одни, около каких-то тряпок и мусора; мать ушла работать, перегонять отару овец в другой горный сай. Щенки уже более уверенно держались на лапах, временами всё дальше и дальше отходили от своей лежанки в поисках пищи, но скоро возвращались с надеждой встретиться с матерью. Они разбились на группы по своему предпочтению, но этот щенок всегда был один. И сейчас он в одиночестве осторожно удалялся от юрты, спускаясь вниз по тропинке: голод гнал его в поисках пищи, а развернуться и подниматься вверх у него не было сил. Через некоторое время он совсем ослаб, но его нос неожиданно привлёк запах, который исходил от непонятной кучи около склона горы. Щенок осторожно обошел свалку, разглядывая и зализывая пустые банки с остатками тушенки и другой пищи. Ему повезло, в одной из банок оказалось немного воды, и он утолил свою жажду. Он слизывал все, что было съедобным, и уже было насытился, когда раздались шаги и человеческий голос. Щенок насторожился и кинулся в расщелину под склоном горы, забился в самую дальнюю часть и затаился.

Ночь в горах приходит неожиданно быстро, стоит только солнцу скрыться за гребнем. Сначала горы окутывают сумерки, следом приходит пугающая тьма и ночь во всей красе, с яркой звездной подсветкой, световыми дорожками и блеклыми тенями камней и вершин.

Он любил такое время, выходил из палатки и сидел на остывшем камне, не спеша наслаждался окружающим миром. Никаких мыслей, никаких забот: только он, яркая, звездная ночь и загадочные звуки, которые исходили со всех сторон одновременно. Иногда наступала тишина, и он с удовольствием слушал хоровой концерт горных певчих цикад.

Вдруг послышался звон пустых металлических банок из-под тушенки, доносящийся со стороны помойки, куда сбрасывался весь отработанный мусор, ненужный технический и хозяйственный хлам. Он насторожился, стал высматривать нарушителя тишины и вскоре увидел силуэт непонятного существа, который опасливо двигался вокруг помойки, часто останавливаясь, замирая, после чего было слышно пыхтение, чавканье и поскуливание. В конце концов, ему удалось разглядеть в этом маленьком существе щенка, невесть откуда появившегося на высоте 1200 метров над уровнем моря.

Он поднялся с камня и пошел в сторону свалки, подавая голос и причмокивая:

- На, на, на… цок, цок, цок..

Щенок на мгновение замер и бросился к скале. Он подошел, заглянул в расщелину, просунул руку, пошарил там и вернулся к палатке.

Там, лёжа в спальном мешке, думал о малыше, который волею судьбы оказался единственным живым существом рядом с ним.

Он уже несколько дней находился здесь, в нижнем лагере, ожидая машину с продуктами. Это было его лечением, отдыхом и работой.

Две недели, день за днем, он работал как вол, отбирал и спускал пробы: мешки с геологическими образцами. Склон, на котором он работал, с превышением более семисот метров, был размечен точками по сетке и спускался к ручью. Там он складировал пробы, а потом промывал их лотком до шлиха. Эта работа извела его, спортсмена и аскета: после трех дней напряжённой работы, многочисленных подъемов и спусков, носом пошла кровь, захватила слабость. Но он, сжимая зубы, работал и работал, пока позволяла погода и, в конце концов, загнал себя.

Он выполнил всё, рюкзак забил шлихами и сутки отлеживался в палатке, без движения и без воли. За ним прибыл рабочий и на лошадях они добрались до лагеря на отметке 3200 метров над уровнем моря. Начальник, увидев его, захлопотал, заволновался и на следующий день отправил в нижний лагерь отдыхать и ждать машину с продуктами.

Теперь он был предоставлен сам себе и не знал, куда деть время. Он отъедался, валялся на мешке и щурился на солнце, спал, когда хотел и сколько хотел, сидел ночами на камне, смотрел на звезды и с улыбкой наслаждался жизнью и свободой.

Утром он услышал голоса и вышел из палатки. Два пастуха-киргиза и мальчишка лет десяти бегали вокруг помойки с собакой и громко кричали. Подошли к нему, но собака, поскуливая, осталась у помойки. Пастухи показали щенков с загноившимися обрезанными ушами и рассказали, что одного, так и не нашли. Они перегоняют отару овец в другой сай, искать щенка больше нет смысла, наверное, погиб. Поговорили, помолчали, после чего забрали упирающуюся собаку и ушли.

Он подошел к помойной куче, осмотрел расщелины в скале: на одной явно были видны следы когтей. Рукой и тонкой палкой попытался достать до стены расщелины, не получилось. Однако охота на этого странного малыша захватила его. Открыл банку и часть тушенки кучкой оставил на выступе, так чтобы её запах ветром сносило внутрь расщелины. В банку рядом налил воды:

- Если ты не ушёл малыш, то прошу отведать моего угощения.

На примусе приготовил себе завтрак: четыре яйца, зажаренные на тушенке из той же банки, заварил чай. С кружкой вышел из палатки и увидел светлого пятнистого щенка, который своим ярким языком с удовольствием слизывал тушенку…. Так, охота началась.

Нашел большой камень, откатил его дальше от расщелины так, чтобы закрыть видимость с одной из сторон; рядом поставил две банки с тушенкой и водой:

-Нет, малыш, ты попадешься, не такой уж ты и сообразительный.

Щенок проснулся, когда из расщелины потянуло родным запахом матери, шумом и криками людей, повизгиванием его братьев. Щенок хотел поползти к матери, но потом раздумал: ему и здесь хорошо. Затаился и опять уснул. Проснулся от заманчивого запаха пищи, пополз на него к краю расщелины и не напрасно: его ждало вкусное угощение и вода. Не отходя далеко от расщелины, он справил свою щенячью нужду и отправился отдыхать. Ему явно здесь нравится! Через некоторое время он проголодался и о чудо, опять обворожительный запах достиг его. Щенок осторожно высунулся из расщелины. Осмотрелся. Ничего подозрительного. Невдалеке стоят две банки и заманчиво привлекают своим запахом. Вылез. Шаг, второй. Быстро подошел к банке и забылся: какая необыкновенно вкусная пища! Вдруг почувствовал опасность, но еда завлекала его, голодного и одинокого несмышленыша.

Когда малыш оторвал голову от банки, было уже поздно: сзади – сбоку мелькнуло что-то большое и придавило его к земле. Щенок вырывался, рвал зубами и когтями, но силы были явно не равными. Его сдавили, подняли и крепко прижали к чему-то мягкому и теплому. Сломленный, он закрыл глаза от страха, затих и подчинился чужой воле.

Неожиданно малыш почувствовал, что стоит на лапах, темнота прошла. Оглядел палатку: вокруг было множество всяких незнакомых ему вещей и предметов. Рядом, на коленях стоял Он, внимательно рассматривая его. Щенок оскалился, угрожающе зарычал. Он рассмеялся и протянул руку. Щенок хотел схватить её, но не успел. Услышал ласковый, успокаивающий голос:

-Какие у тебя острые белые клыки. Ты – Бэк.

Опять эта теплая темнота, Его руки на шее и… веревка. Бэк задергался, заскулил, но все тщетно. Он достал какую-то вонючую жидкость, прижал и смазал уши, привязал веревку к ножке стола. Затем открыл банку с Его вкусной едой, во вторую налил воды и вышел из палатки. Голод и молодость брали своё: Бэк крадучись подошел и проглотил все содержимое, что было в банках.

Когда Он зашел Бэк отпрыгнул, зарычал и оскалился. Услышал:

- Поздно, брат Бэк. Знакомство состоялось.

Он подошел совсем близко, внимательно осматривая и одобрительно кивая головой:

-Будем дружить, Бэк.

Бэк не понимал, что с ним происходит: его бесцеремонно начали поливать водой, тереть ему бока, спину, лапы, живот. Бэк пытался сопротивляться и один раз зацепил зубами Его пальцы но, получая в ответ усмешки и ласковые слова, успокоился и сдался.

Потом почувствовал под своим животом Его ладонь и, через мгновение, оказался рядом с Ним на нарах, около Его бока, прижатый теплой рукой, которая ласково гладила шерсть на загривке. Бэк зарычал, показывая свое неудовольствие, но вскоре затих: ему стало тепло, приятно и надежно с этим человеком и он, вдыхая незнакомый запах, заворочался, закряхтел и засопел, как ребенок.

Прошло время. Бэк ни на минуту не покидал Его, готовый защитить от любых неожиданностей. Они вместе приехали в город, где Бэку было немножко страшно и неуютно. Они поселились в доме у Его знакомых, но Бэк всё равно никого не подпускал к Нему, и никому не позволял дотрагиваться до себя, кроме маленького мальчика, с которым играл в мяч и палку, выполняя заученную команду: «Апорт». Но так продолжалось недолго. Однажды пришел Он, принес новый ошейник и поводок, новый мяч и стал рассказывать историю о том, что завтра Он улетит, а Бэк останется здесь, в этом доме, с этим мальчиком. Ему не удалось получить справку от ветеринара, а без нее в самолет не посадят. Бэк слушал, поскуливая и понимая, что они расстаются навсегда. Он предал его, оставляет здесь одного. Бэк лег на землю, вытянул лапы, зарылся в них носом и молчал, не поднимая взгляда на Него, своего друга, который во так просто изменил их дружбе. Несколько дней Бэк лежал не поднимаясь, ожидал Его.

Но, жизнь и молодость взяли свое: через некоторое время Бэк повеселел, вновь стал играть с мальчиком и продолжил свою нелегкую собачью жизнь. Но всегда помнил и любил только Его, своего друга, своего предателя.

А Он улетел на самолете в свою жизнь и до ее конца будет казнить себя за это, свое нежданное предательство.