Сказка про кота Василия, пса Полкашу и козу Машу. Рассказ третий

Утром Иван Кузьмич, как всегда, встал рано, приготовил завтрак себе и на всю компанию, поел, собрался и сказал друзьям следующее:

— Мне нужно совершать обход закреплённого за мной участка леса, а вы позавтракаете и накосите на полянке у ручья сена для Маши. Только вот что. За ручьём берёзовая роща. Она отсюда хорошо видна. За рощей – еловый лес. Вы в него не ходите. В берёзовой роще гуляйте, а в ельник не ходите.

— Почему? — спросил Василий.

— Он странный какой-то. Деревенские никогда в него не ходят. Говорят,  что там пропадают люди. Я сам как-то зашёл, так три дня блукал по нему, не мог дороги домой найти, а уж мне-то любой лес, как дом родной.

Попрощавшись, Кузьмич отправился на обход участка.

Нет нужды говорить, что, после слов Кузьмича, вся троица загорелась тут же отправиться в заповедный еловый лес, а сено решили покосить потом, после прогулки.

Вспомнив сказку о волшебном клубочке, который показывал дорогу, Вася отыскал клубок ниток и сунул его в дорожный мешок, куда также сложил приготовленный Кузьмичом завтрак.

Ельник они нашли быстро. Он, и в правду, был какой-то странноватый. В нём земля была густо усеяна еловыми иголками, совершенно не росла трава, зато во множестве виднелись красные с белым шляпки мухоморов. Не было слышно ни одной птички, хотя рядом в березняке они заливались на все лады. Высокие деревья полностью закрывали небо, не давая возможности солнечным зайчикам пробиться сквозь крону. Было сумрачно, будто вечером, и страшновато.

Машуля сразу предложила вернуться домой и накосить сена, как им поручил Кузьмич, но Полкаша с Василием не боялись сумрака и рвались вперёд. Василий достал клубок, привязал конец нитки из него за ближайшую ель, и бодро пошёл, разматывая клубок, что бы потом по этой нитке найти дорогу назад. Несчастная Машуля, вынуждена была с трепетом трусить за своими бесстрашными друзьями.

Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается, и вот, уже порядком уставшие, друзья подошли к какой-то избушке. Забора вокруг неё не было —  видимо владелец не боялся незваных гостей.

Избушка была срублена из прочных брёвен, фундаментом ей служили две огромные куриные лапы невиданных размеров, а вокруг дома во множестве были разбросаны большие и маленькие обглоданные кости. Вид был, прямо сказать, жутковатый.

Машуля начала убеждать друзей срочно развернуться и бежать от этого места домой, пока их самих не съели и не разбросали косточки по округе. Но Василий, который прочитал много сказок и уже догадался, кому принадлежит избушка на курьих ножках, смело поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Полкаша, в это время, успокаивал Машу и уговаривал её не волноваться.

Дверь открылась, и на пороге появился черный кот, похожий на Василия, только очень худой. Как и положено незнакомым котам, они выгнули спинки и долго грозно зашипели друг на друга, сопровождая это действо истошным мяуканьем.

— Ты есть хочешь? — неожиданно спросил Василий, который правильно  оценил сильную худобу незнакомца.

— Ещё как! — ответил тот.

Василий подозвал своих товарищей, и они уселись на ступеньки крыльца. Друзья развязали свой вещмешок и достали не съеденный ими завтрак. По-честному разделив его (незнакомцу выделили побольше), вся компания быстро управилась с припасами.

Благодарный незнакомец рассказал, что зовут его Кот Баюн, что он очень любит рассказывать сказки и мурлыкать песенки. Что избушка принадлежит Бабе Яге, которая сушит разные травы и варит из них волшебные отвары и зелья. А ещё, что эти сушёные травы грызут мыши и даже оставляют в траве после себя (тьфу-тьфу-тьфу!) мышиный помёт, наличие которого нарушает требуемые пропорции исходных компонентов и после варки часто получается совсем не то зелье, которое планировалось. Известно, что мышиный, заячий и медвежий помёты входят в состав некоторых волшебных отваров. Поэтому Баба Яга заставляет его ловить этих мышей, а чтобы стимулировать его к этой ловле, она уже давно перестала его кормить.

— А я не могу есть этих мышей – меня от их шерсти тошнит! — грустно подытожил котишка.

Машулька не всё поняла из рассказа Баюна, но, прониклась к нему большим сочувствием, выудила из вещмешка уже известную нам эмалированную кружку, нацедила козьего молока и, стесняясь, протянула её новому знакомому. Тот галантно принял кружку, вежливо предложил угоститься из неё Василию и Полкаше, и, получив деликатный отказ, с огромным удовольствием вылакал всё, тщательно вылизав кружку до блеска.

— Вы вот что, — сказал Баюн. — ничего не бойтесь. Я вам помогу. Скоро прилетит Баба Яга, так вы попроситесь к ней на ночлег – как будто заблудились. Она иногда бывает не очень злой. И очень любит слушать сказки. Если понравитесь ей, то не съест и даже может наградить чем-нибудь.

— Да, не злая! — протянула Машулька. — Костей-то сколько кругом накидано!

— Это Кощей Бессмертный безобразит! — сказал Баюн. — Это он ест, а кости в форточку выбрасывает, что бы после еды на столе не прибираться. Он к бабке часто в гости прилетает.

— А может нам лучше сейчас убежать, пока Яга не прилетела? — спросила Маша.

— Не получится. Вы её только разозлите. Она вас сразу учует и быстро догонит, а уж тогда - точно съест.

В этот момент в небе что-то зашумело, из облаков вылетела деревянная бочка, в которой сидела старуха с метлой. Через мгновенье, бочка плавно опустилась рядом с нашей компанией.

— Ну, и кого ты мне привел? — спросила Яга, стараясь вылезти из бочки.

— Это не я привёл. Это они сами пришли. Заблудились. — Ответил Баюн.

В это время Василий подошёл к старухе, протянул ей свою правую лапу и сказал: — Давайте я Вам помогу, бабуся. Держитесь за мою лапу.

Бабуся аж замерла в скрюченной позе и от удивления раскрыла рот. Через некоторое время, придя в себя, она сказала:

— Меня в жизни никто бабусей не называл. Всё больше «старухой» да «старой каргой»!

— Да что Вы, бабуся! Вы совсем не старая, а даже наоборот!

— Ну, уважил, кошатик, уважил! За это я тебя сегодня не съем! Сегодня вот эту, беленькую. А косточками буду барбоса вашего кормить – он у меня избушку охранять будет!

— Ме-ме-е-е-е-меня!? — жалостно заблеяла Машуля. — Ме-ме-е-е-е-меня!?

— Что-то Вы, бабуля, без радости гостей встречаете. Вы бы нас, как в сказке, сначала напоили, накормили и спать положили. А мы бы Вам перед сном сказку рассказали. — Укоризненно сказал Василий.

— Ну, если сказки знаете, то входите. Сегодня тогда не съем. — Сказала Яга, открывая дверь избушки и жестом приглашая друзей войти.

Обстановка в избе была спартанская: вся мебель была сделана из еловых бревен.

— Это мне леший делал. — Сказала Яга, будто прочитав мысли друзей. — Рукастый, старый сморчок. Сколько он за это у меня бутылок вкусной настойки выудил – и не сосчитать!

Старушка, что-то бубня себе под нос, начала возиться у печи, гремя ухватом и чугунными горшками.

— Кашу будем есть, пшённую. Больше ничего нет. — Известила она присутствующих.

После ужина, которым далеко не все остались довольны, стали укладываться спать: бабуля – на печи, остальные – где придётся.

Машуля нацедила в кружку молока и протянула её старушке. Та, счастливая, выпила её мелкими глоточками и предложила Маше остаться у неё жить, обещая холить, лелеять и беречь, расписывая заманчивые перспективы совместной жизни при наличии излишков козьего молока.

Маша стала вежливо отнекиваться, говоря, что у неё обязательства перед Кузьмичом, лисятами и друзьями, а так бы она с радостью, хоть сейчас.

Бабуля тоже была не промах, поэтому предложила уменьшить эти самые обязательства, съев сначала друзей, потом лисят и Кузьмича.

После долгой словестной перепалки, бабуля осерчала и закончила дебаты словами:

— Ну, хватит. Давайте сказку. Ты, коза лупоглазая, начинай!

—Бабуся! У Маши дикция плохая. Она всё время будет мекать и бекать. Лучше я вместо неё расскажу. И вместо Полкана тоже — он всё время гавкать будет.— Обратился к Яге Василий. Сделал он это потому, что Маша с Полканом книжек отродясь не читали и сказок не знали.

— Давай, давай, поскорей, а то мне спать пора. — Сказала Яга и приготовилась слушать.

— Жили в одной деревне дед с бабкой. — Начал Василий. — Был у них сыночек – Лутонюшка. Всем был хорош, но роста маленького, чуть больше мальчика-с-пальчика. И дома по хозяйству помогал, и в лес по грибы-ягоды ходил, и в огороде работал. Старики на него нарадоваться не могли. Пошёл, как-то Лютонюшка в лес за грибами, да заблудился — лес был какой-то тёмный и незнакомый!

— Это он в наш лес зашёл!— оживилась Баба Яга.— Точно, в наш!

— Бродил, бродил Лутонюшка и набрёл на избушку Бабы Яги.

— Это он, наверное, на мою племяшку вышел, Агафью! Она тут в двадцати верстах живёт! — оживившись, добавила старушка. — Или на тётку Матрёну. Но она совсем старая, из дома почти не выходит.

— В сказке об этом это ничего не сказано. — Продолжил Василий. — Так вот, вошёл он в избушку, а за столом сидит Баба Яга и вяленых лягушек ест. Обрадовалась Яга, что вкусный обед к ней сам пришёл, схватила Лутоню и посадила в клетку, а сама стала печь растапливать. Растопила, вытащила Лутоню из клетки и стала его сажать на лопату, чтобы бросить в печь и зажарить. А Лутоня прикинулся глупым – на лопату-то сел, но ручки-ножки растопырил и в печь не пролазит! Разозлилась Баба Яга, ругает Лутонюшку, а он говорит ей, что его никто раньше в печь не кидал, поэтому, как правильно на лопату садиться он не знает, и пусть сама Баба Яга ему покажет. Стряхнула Яга Лутоню с лопаты, села на неё, сжалась в комочек, ручки-ножки к себе прижала, а Лутоня, не будь дурачком, схватил лопату, да как швырнёт Ягу в печь и заслонкой закрыл!

— Фу, какая плохая сказка! И обман всё – и Агафья и Матрёна живы - здоровы. Специально завтра слетаю их навестить. — Обижено сказала Яга.

— Так бабуся, это в сказке так написано, а на самом деле по-другому было! — сказал Василий.  — Когда Яга уже устала Лутоню на лопату сажать, он ей предложил: — А давайте, бабушка, я Вам лучше большой каравай испеку, будете чай с ним и с вареньем пить! Вкусно! Гостей созовете. Как хорошо! Все Вас будут хвалить и удивляться!

Яге это предложение очень понравилось, но она предупредила, что караваев никогда не пекла и как их печь не знает.

— Это просто. — Сказал Лутоня. — Только мне нужна мука, масло, соль, сахар, закваска. Есть у Вас?

— Проще некуда. — Сказала Яга, сходила в кладовку и принесла всё, что требовалось.

Лутонюшка замесил тесто, подождал, пока оно созреет, слепил большой каравай и отправил его в печь. Вскоре избушка наполнилась запахом свежего хлеба и каравай был торжественно выставлен на стол. С трудом дождавшись пока он немного остынет, Яга тут же съела половину.  Она была счастлива и долго хвалила Лутоню, сказав, что теперь будет печь хлеб сама каждый день.

На улице уже наступила ночь. Родители Лутони, наверняка, уже сильно волновались за сыночка, и Лутоня стал просить отпустить его домой. Яге очень не хотелось отпускать Лутоню, но она, взяв с него обещание изредка навещать её, хлопком в ладоши вызвала ступу и приказала ей доставить Лутоню домой.

Она поставила Лутоню на дно ступы, но он был такой маленький, а ступа такая большая, что Лутоня макушкой не доставал даже до середины высоты ступы.

— Как же я выберусь из неё? — Спросил он Ягу.

— Не боись, выберешься. — Ответила Яга. Она опять хлопнула в ладоши, ступа поднялась в воздух, вылетела из избы, поднялась над лесом и очень быстро приземлилась во дворе Лутонюшкиного дома.

Но что было странным, если раньше он был в два раза меньше ступы, то теперь ступа была в два раза меньше него – во время полёта Лутоня вырос до нормального человеческого роста!

Он легко выпрыгнул из ступы, вслед за ним, откуда-то, выпрыгнула большая корзина с грибами-лисичками (подарок Бабы Яги). Лутоня поднял её и постучал в дверь родного дома.

— Какая хорошая сказка! — Сказала Баба Яга Василию, вытирая слезу краем платочка. — Я прямо вся обрыдалась. Первый раз за Бабу Ягу замолвили доброе словечко, а то всё ругают и ругают. Ну да ладно, давай вторую сказку сказывай.

— Было это при Царе-Батюшке, когда солдаты служили 25 лет и только потом возвращались домой. Вот один из таких солдат возвращался после службы в свою деревню. Шёл он уже целый месяц по дорогам, по полям, по лесам. Где рыбку поймает, на костре зажарит и съест, где куропатку силком, сплетённым из лошадиного хвоста, словит, когда в деревню зайдёт и поесть попросит – так и шёл. И когда до дома уже оставалось немного – вёрст пятьдесят, то в лесу набрёл он на избушку. Дело было к ночи, и солдат решил попроситься на ночлег. Он постучал в дверь, открыл её и зашёл.

За столом сидела древняя старуха и с энтузиазмом давила блох, которых мастерски выуживала из своей копны волос.

— По-здорову ли живешь, бабуля? — поздоровался солдат и низко поклонился старушке.

— Подорову, по-здорову, касатик.— Ответила старушка, отрываясь от своего  занятия. — Зачем пожаловал? Али не знаешь, кто я? Я – Баба Яга! Что, страшно стало?

— Солдат, бабуля, никого не боится – ему, что Баба Яга, что какая другая баба – всё едино. А чем пугать меня, ты бы лучше сначала покормила. У меня весь день кусочка во рту не было.

Старуха была жадноватая и ей совсем не хотелось кормить солдата.

— Да что ты, милый. Сама голодная сижу, есть совсем нечего.

— А это, что у печки лежит, разве не топор?

— Топор.

— Вот мы сейчас из него и сварим кашу. Давай чугунок и воды.

Старухе стало очень интересно, как это можно сварить кашу из топора, и она быстро выполнила просьбу солдата.

 Солдат вымыл топор, выбрал самый большой чугунок, налил в него воды, опустил в неё топор и поставил чугунок на огонь. Когда вода закипела, он помешал её большой ложкой, попробовал.

— Хороша, только пшена немного не хватает и соли. Не найдётся у тебя?

— Найдётся, найдется! — Старухе не терпелось попробовать, что это за каша такая из топора, и она быстро принесла из кладовки пшено и соль.

Солдат высыпал пшено в чугунок, посолил и стал варить дальше. Через некоторое время, он опять попробовал кашу:

— Ещё бы маслица чуток и можно есть! Нет у тебя маслица, бабуля?

— Есть, есть! — Сказала старуха и принесла из погреба глиняную крынку с маслом.

— Ну, бери ложку и садись ужинать, хозяйка! — добавив масла в чугунок, пригласил Ягу солдат.

Каша оказалась такая вкусная, что они съели больше половины чугунка. Тут уж стало светать, и солдат стал собираться в путь.

—Остатки каши я с собой заберу, а то мне ещё пятьдесят верст дороги топтать. — Сказал он. — И топор заберу, что то он жестковат, не доварился, видно. Придётся в лесу на костре доваривать.

Он поклонился Яге в пояс, поблагодарил её и отправился в путь.

— Фу, какая плохая сказка! — сказала Баба Яга. И солдат твой  - жулик. Топор у старушки украл! Чем она теперь путникам головы рубить будет! Да и старуха глупая, меня бы он так не облапошил! Это, наверное, про мою свояченица Анфиску сказано! Плохая сказка!

— Так бабуся, это в сказке так написано, а на самом деле по-другому было! — сказал Василий.  — Когда они каши наелись, солдат топор вымыл и положил у печки, чугунок с кашей на полку поставил и спросил у бабушки, запомнила ли она, как кашу надо варить.

— Запомнила, запомнила, солдатик. — Ответила старушка.

— Только топор, бабуля, класть в чугунок не обязательно. Без него даже лучше! Всё делай, как я показал, только без топора. Ну, прощевай! Не поминай лихом!

— Выпей, на дорожку, моего узвара, солдатик. Он тебе силы прибавит!— старушка протянула солдату ковшик со снадобьем.

Солдат не стал отнекиваться, с размаху выпил всё из ковшика, крякнул, поблагодарил старушку и отправился в путь.

Шагая по тропинке солдатским походным шагом и насвистывая солдатскую песню, он начал чувствовать, что с каждым шагом ему становится всё легче и легче идти, что он совсем не устаёт!

За кустами мелькнула водная гладь какой-то речушки.

— Искупнусь. — Подумал солдат, скинул форму, подошёл к воде и хотел зачерпнуть пригоршню, что бы умыться. Но чудо! В зеркале воды увидел свое молодое лицо, каким оно было 25 лет назад, когда он уходил на службу! Он несколько раз плескал речной водой себе в лицо, думая, что это игра его воображения, но лицо оставалось молодым и не менялось!

— Бабуля…. За кашу…. Отблагодарила…. — понял он, наконец.

Он долго плавал, нырял и плескался. Потом вылез, надел форму на мокрое тело и, насвистывая «Соловей, соловей, пташечка…», легким шагом продолжил путь в сторону своей деревни.

— Вот это – хорошая сказка! — сказала Яга. — Ну, да ладно. Притомилась я. Спать хочу. Так и быть, завтра утром отпущу вас домой.

—  А можно мы сейчас домой пойдём, а то Кузьмич,  наверняка, волнуется, что нас нет? — Спросил Василий.

— Не хочется мне вас отпускать – понравились мне очень. Особенно, ты, лупоглазая! Ну, да, ладно! Отпущу, если пообещаете ко мне иногда приходить. Нитку с клубком оставьте – по ней дорогу ко мне найдёте. А теперь полезайте в ступу.

Друзья залезли в бочку (её Баба Яга называла ступой), перед этим обнялись по-братски с Баюном и с самой Бабой Ягой. Машуля быстро нацедила глиняную крынку молока и оставила её на столе. Старушка хлопнула в ладоши и ступа легко взвилась в небо.

— Ну, что, старый? — спросила Баба Яга у Баюна.  — Опять мы с тобой сиротами остались. Ну, пойдём есть кашу с молоком. Больше тебя мышами кормить не буду.

А наши герои уже входили в избушку Кузьмича. Не буду рассказывать, как ругался Кузьмич и как жалко оправдывалась троица, в очередной раз обещая, что больше они «ни-ни», «никуда» и «никогда».

Наконец Кузьмич успокоился, глядя на их жалкий вид рассмеялся и сказал:

— Идёмте кашу есть, обещалкины! Пшённую!