Бродяга. Гл.12.Новый поворот.
Вид:
Все, что происходит в нашей жизни - к лучшему. Иногда кажется - тупик, не получилось, не случилось, не сбылось. Оказывается не тупик, а крутой поворот, не конец жизни, а начало новой. И самые тяжкие разочарования превращаются в новые счастливые встречи.
Елизавета встретила Анатолия во дворе дома.
На голове чёрный платок. Она ещё больше постарела и осунулась за прошедшие несколько лет.
Крепко обнимая своего названого сына гладила его по спине своими натруженными руками.
- Бедный ты мой, горемыка, за чьи грехи ты несёшь наказание,- сквозь слёзы шептала
пожилая женщина.
- Ещё больше исхудал и почернел,- заходи в дом, не стой во дворе.
Анатолий вошёл в горницу, присел на стул напротив их с Зоей комнаты, не мог войти в неё.
Хозяйка собирала на стол. Она видела печальный взгляд Анатолия, смотревшего в сторону двери.
- Я получил письмо от Зои.
- Мне она тоже писала. Не суди её строго, тяжело бабе одной детей растить.
Колька Зоин хоть и шебутной был по молодости, сейчас вроде остепенился.
Дочку твою он не обидит, не переживай. Колька, он добрый.
Анатолий решительно вошёл в комнату, ту самую, где любил свою Зою. В ней он был счастлив целых два года своей никчемной жизни.
Аккуратно застланная кровать с горкой подушек, стол со стульями, шкаф и лакированная деревянная кроватка, а в ней коричневый плюшевый мишка, которого отец заранее купил для дочки.
Не большая супружеская кровать, не кроватка, с любовью им изготовленная ночами, а этот чуть потёртый маленькой Лизонькой плюшевый медвежонок добил его.
Анатолий прижимал к лицу игрушку пахнувшую его дочуркой и плакал, плакал так горько, как ни плакал ни разу в своей жизни.
- Господь с тобой, дитя. Идём за стол, сынок.
- Зоя обещала приезжать в село каждое лето, будешь видеть свою кровиночку.
- Дочка твоя на загляденье, смугленькая, в тебя пошла.
Анатолий прожил в селе несколько месяцев. За это время подзарабатывал, сложил немного денег.
Переделал всю работу дома. Подготовил хозяйство, огород к зиме, управился с дровами.
Делал всё, чтобы облегчить жизнь своей названной матери.
Андрею, его другу и виновнику второго срока ещё год предстояло находиться в тюрьме. Анатолий часто заходил к родне Андрея, помогал семье.
Он позвал Елизавету поговорить.
- Мамаша, я уеду.
Уеду в Питер, есть у меня там знакомец, сидели вместе. Обещал помочь трудоустроиться.
Если вдруг заболеешь, или вдруг что случится, звони, я тут же приеду.
Не могу я тут, тяжело на душе.
- Поезжай, сынок. Вижу, как ты маешься. Я ещё поживу, даст Бог.
Только Зоя приедет, сразу дам знать, не сомневайся.
Питерский искусствовед, бывший сокамерник, вышел раньше. Он встретил Анатолия.
Сидя в кафе, долго разговаривали.
Семён Аркадьевич, -так звали его, открыл свой магазин по продаже антиквариата.
- Взял бы тебя в лавку, не потянешь. Мне нужен человек, который разбирается во всех тонкостях этой работы.
- Я и сам не хочу. Мне хоть дворником, только чтобы было жильё.
Поговорю со своим знакомым из домоуправления, может что и получится. Пока у меня поживёшь.
Семён Аркадьевич жил в квартире со своей старенькой мамой. Он и приютил Анатолия.
Работа нашлась сразу,- дворником.
Новому работнику выделили две комнатушки в полу подвальном помещении одного из домов.
Так Анатолий стал жителем северной столицы.
Шесть дней в неделю он убирал дворы, подъезды нескольких домов. Работал, как всегда, аккуратно и добросовестно. По своей инициативе ремонтировал палисадники,
скамейки. На детской площадке нашёл себе работу. Начальство было довольно таким трудолюбивым непьющим работником.
Если в течение недели Анатолия можно было встретить с метлой или молотком в руке, то в воскресный день он преображался.
Из своей полу подвальной квартиры на свет божий выходил мужчина в шикарном костюме, кожаных ботинках и дорогой шляпе на голове.
Эти атрибуты дворник Анатолий приобрёл с громадной скидкой из-за небольших размеров в хорошем магазине.
Когда выходил на улицу, бабули, вечно сидевшие на скамеечке у подъезда широко открывали глаза.
- Это дворник, что ли, смотрите, как граф какой вышагивает.
Воскресные дни потомок древнего дворянского рода проводил в художественных галереях, на выставках, в театре.
Там он чувствовал себя свободно и непринуждённо.
Где-то в глубине души, очень, очень глубоко Анатолий осознавал: искусство, культура, это его стихия. Ему не надо было прилагать усилий, чтобы казаться своим среди питерской интеллигенции, среди публики в театре, это получалось само собой.
Как-то, зайдя к своему другу в антикварный магазин, нашёл его в складском помещении, заваленном пыльной, старой мебелью.
- Этот хлам надо вывезти, да никак руки не дойдут.
Анатолий заинтересовался старинным треугольным столиком с резными, красиво изогнутыми ножками.
Столешница лопнула, ножка надтреснута.
- Я попробую отремонтировать этот стол.
- Да забирай хоть всё, только место занимает.
Купив всё нужное для ремонта Анатолий приступил к работе.
Ночами он миллиметр за миллиметром реставрировал эту старинную вещь.
Через некоторое время работа была закончена.
Столик, покрытый тёмным лаком выглядел великолепно.
Семён Аркадьевич не смог скрыть изумления. С помощью лупы он рассматривал стол и не смог найти следов ремонта.
- Давай друг, сделаем так:
- Я даю тебе деньги на приватизацию твоего жилья. Ты бросаешь мести улицы и работаешь у меня.
Постепенно сможешь рассчитаться и работать на себя. Не думаю, что на это уйдёт много времени с такими руками, как твои.
Опять жизнь Анатолия меняется.
Что ждёт его впереди?
Елизавета встретила Анатолия во дворе дома.
На голове чёрный платок. Она ещё больше постарела и осунулась за прошедшие несколько лет.
Крепко обнимая своего названого сына гладила его по спине своими натруженными руками.
- Бедный ты мой, горемыка, за чьи грехи ты несёшь наказание,- сквозь слёзы шептала
пожилая женщина.
- Ещё больше исхудал и почернел,- заходи в дом, не стой во дворе.
Анатолий вошёл в горницу, присел на стул напротив их с Зоей комнаты, не мог войти в неё.
Хозяйка собирала на стол. Она видела печальный взгляд Анатолия, смотревшего в сторону двери.
- Я получил письмо от Зои.
- Мне она тоже писала. Не суди её строго, тяжело бабе одной детей растить.
Колька Зоин хоть и шебутной был по молодости, сейчас вроде остепенился.
Дочку твою он не обидит, не переживай. Колька, он добрый.
Анатолий решительно вошёл в комнату, ту самую, где любил свою Зою. В ней он был счастлив целых два года своей никчемной жизни.
Аккуратно застланная кровать с горкой подушек, стол со стульями, шкаф и лакированная деревянная кроватка, а в ней коричневый плюшевый мишка, которого отец заранее купил для дочки.
Не большая супружеская кровать, не кроватка, с любовью им изготовленная ночами, а этот чуть потёртый маленькой Лизонькой плюшевый медвежонок добил его.
Анатолий прижимал к лицу игрушку пахнувшую его дочуркой и плакал, плакал так горько, как ни плакал ни разу в своей жизни.
- Господь с тобой, дитя. Идём за стол, сынок.
- Зоя обещала приезжать в село каждое лето, будешь видеть свою кровиночку.
- Дочка твоя на загляденье, смугленькая, в тебя пошла.
Анатолий прожил в селе несколько месяцев. За это время подзарабатывал, сложил немного денег.
Переделал всю работу дома. Подготовил хозяйство, огород к зиме, управился с дровами.
Делал всё, чтобы облегчить жизнь своей названной матери.
Андрею, его другу и виновнику второго срока ещё год предстояло находиться в тюрьме. Анатолий часто заходил к родне Андрея, помогал семье.
Он позвал Елизавету поговорить.
- Мамаша, я уеду.
Уеду в Питер, есть у меня там знакомец, сидели вместе. Обещал помочь трудоустроиться.
Если вдруг заболеешь, или вдруг что случится, звони, я тут же приеду.
Не могу я тут, тяжело на душе.
- Поезжай, сынок. Вижу, как ты маешься. Я ещё поживу, даст Бог.
Только Зоя приедет, сразу дам знать, не сомневайся.
Питерский искусствовед, бывший сокамерник, вышел раньше. Он встретил Анатолия.
Сидя в кафе, долго разговаривали.
Семён Аркадьевич, -так звали его, открыл свой магазин по продаже антиквариата.
- Взял бы тебя в лавку, не потянешь. Мне нужен человек, который разбирается во всех тонкостях этой работы.
- Я и сам не хочу. Мне хоть дворником, только чтобы было жильё.
Поговорю со своим знакомым из домоуправления, может что и получится. Пока у меня поживёшь.
Семён Аркадьевич жил в квартире со своей старенькой мамой. Он и приютил Анатолия.
Работа нашлась сразу,- дворником.
Новому работнику выделили две комнатушки в полу подвальном помещении одного из домов.
Так Анатолий стал жителем северной столицы.
Шесть дней в неделю он убирал дворы, подъезды нескольких домов. Работал, как всегда, аккуратно и добросовестно. По своей инициативе ремонтировал палисадники,
скамейки. На детской площадке нашёл себе работу. Начальство было довольно таким трудолюбивым непьющим работником.
Если в течение недели Анатолия можно было встретить с метлой или молотком в руке, то в воскресный день он преображался.
Из своей полу подвальной квартиры на свет божий выходил мужчина в шикарном костюме, кожаных ботинках и дорогой шляпе на голове.
Эти атрибуты дворник Анатолий приобрёл с громадной скидкой из-за небольших размеров в хорошем магазине.
Когда выходил на улицу, бабули, вечно сидевшие на скамеечке у подъезда широко открывали глаза.
- Это дворник, что ли, смотрите, как граф какой вышагивает.
Воскресные дни потомок древнего дворянского рода проводил в художественных галереях, на выставках, в театре.
Там он чувствовал себя свободно и непринуждённо.
Где-то в глубине души, очень, очень глубоко Анатолий осознавал: искусство, культура, это его стихия. Ему не надо было прилагать усилий, чтобы казаться своим среди питерской интеллигенции, среди публики в театре, это получалось само собой.
Как-то, зайдя к своему другу в антикварный магазин, нашёл его в складском помещении, заваленном пыльной, старой мебелью.
- Этот хлам надо вывезти, да никак руки не дойдут.
Анатолий заинтересовался старинным треугольным столиком с резными, красиво изогнутыми ножками.
Столешница лопнула, ножка надтреснута.
- Я попробую отремонтировать этот стол.
- Да забирай хоть всё, только место занимает.
Купив всё нужное для ремонта Анатолий приступил к работе.
Ночами он миллиметр за миллиметром реставрировал эту старинную вещь.
Через некоторое время работа была закончена.
Столик, покрытый тёмным лаком выглядел великолепно.
Семён Аркадьевич не смог скрыть изумления. С помощью лупы он рассматривал стол и не смог найти следов ремонта.
- Давай друг, сделаем так:
- Я даю тебе деньги на приватизацию твоего жилья. Ты бросаешь мести улицы и работаешь у меня.
Постепенно сможешь рассчитаться и работать на себя. Не думаю, что на это уйдёт много времени с такими руками, как твои.
Опять жизнь Анатолия меняется.
Что ждёт его впереди?