Ирбис. Легенда Северных гор

«… До смерти будет он внутри меня,

Да и потом не вырвется наружу».

Е. Евтушенко 

«Скоро», – шёпот проникает в неё, смешивается с мыслями, вымещая их, наполняет собой каждую клеточку тела. Мун открыла глаза и отошла от окна. Зима набирает обороты. Действительно, скоро…

– Мы живём на благословенной земле, которую охраняет высший дух, – Мун в который раз рассказывает легенду Северных гор.

Отчасти, потому, что дети очень просили, отчасти, потому, что до сих пор верит тому, что говорится в легенде.

– Учитель Мун, а кто этот высший дух? – на новенькую обернулся весь класс.

– Рассказывают, что он принц Севера. Он рождён высшим духом, поэтому он сам – высший дух. Он…

– Ирбис! – хором закричали дети и зашевелились. Прозвенел колокольчик, уроки на сегодня закончились.

Мун смотрит вслед убегающим первоклашкам и улыбается. Верно, думает она, ирбис, хозяин гор, принц Севера Монтилар. Так рассказывала её бабушка.

В те далёкие времена люди не понимали язык богов. А боги благоволили человеческой расе.

Высшая богиня подарила вселенной Луноликого, и высший путь предназначался первородку. Луноликому предстояло породниться с богиней света Мизе. Тепло и свет, которые излучала богиня, расходились так далеко, что согревали не только небо и землю в мире людей.

Полюбил Луноликий человеческую девушку. Юношу душил свет любви Мизе, и наоборот, успокаивал неуёмный нрав Нейели.

О договорённости брака на небесах Луноликого и Мизе с детства знал даже самый маленький полубожок. Но в назначенный день не случилось обряда между богами. Луноликий ушёл в ночь к той, которую жаждал. Этим прогневал богиню-мать и обрушил на свою белокурую голову проклятье богини.

Снежным зверем с памятного дня бродил в мире людей высший бог, потерявший дар человеческой речи. И лишь иногда он возвращался в человеческий облик, в то самое время, когда открывались двери небесного дома.

Нейели напрасно ждала Луноликого. Равнодушно смотрела на пищу, перестала говорить, быть. Когда и тень Нейли начала таять, шаманка Донома уединилась с девушкой в старой землянке в Ведьминой Впадине. Уж какие шаманка совершала обряды, никто теперь не скажет. Но с тех времён пелась песня из уст в уста – шаман шаману, ведьма ведьме, – песня сравнимая по силе разве что с молитвенным воззванием к духам и высшим богам. Однажды я спою тебе эту песню, Мун. Так говорила бабушка.

Днями и ночами Донома ворожила над девушкой, и выходила её, вернула живую силу в юное тело. Нейели, как только встала на ноги, сразу засобиралась в дорогу, чтобы найти своего бога. Не мог Луноликий оставить Нейели, ничего не сказав. Так думала Нейели.

С песней Дономы вместо молитвы в ночь снежной луны покинула Нейели деревню.

Найдёшь Луноликого, наказывала Донома, на исходе холодной луны. Торопись. Луна пойдёт на ущерб, закроется дверь в небесный дом, и забудет Луноликий, что богом рождён. В зверя обратится и духом неприкаянным затеряется в мире людей. Тебя забудет, Нейели. Вот, возьми. Это – осколок веры, поможет, когда ждать перестанешь. Шаманка протянула сухую ладонь, на которой лежал талисман из горного хрусталя. Нейели приняла дар.

Девушка шла через леса и степи, переходила ручьи, переплывала реки.

И вот Нейели стоит у подножия Северных гор, холодная луна на исходе. Тропа уходит высоко, к самым вершинам. С каждым шагом решимость отыскать любимого крепнет, а силы угасают. По ночам, на привале, девушка крепче сжимает в руке талисман Дономы и отчётливее слышит шёпот Луноликого. Это зов, в котором можно услышать имя: «Нейели...» Сразу обрушивается снегопад. Острые снежинки въедаются в кожу... Но верхушки гор всё также далеки.

Силы оставляют Нейели в ясную морозную ночь. Перед этим успеет увидеть Нейели, погружаясь в долгий сон, на вершине горы любимого бога в холодном голубом сиянии. Нейели протянет руку навстречу возлюбленному. На большее не хватит сил, и рука безжизненно упадёт на снег. Луноликий тоже видит Нейели, но не двигается с места. Богиня-мать божественной волей сковала разум и тело сына, и в данную минуту бог, кажется, бессилен. С каждой секундой душа Нейели истончается, покидает своё убежище. В снежных глазах Луноликого бушуют метели, и зверь, дремавший до этого мгновения, рвётся наружу.

В снежных глазах Луноликого бушуют метели, и зверь, дремавший до этого мгновения, рвётся наружу.

«Я найду тебя…» Эти слова, как заговор, змеились в голове юноши. "Глупый, - предостерегала богиня, - человеческое дитя и мизинца твоего не стоит. Ты бог! Но не слушает Луноликий, смотрит на скрюченное тело Нейели и понимает, девушке уже не помочь.

Богиня отпустила сына. В одно мгновение Луноликий оказался рядом с девушкой. Только в образе зверя, снежного барса. "Раз так любишь род человеческий, оставайся зверем в мире людей. Пусть покажут и люди тебе свою любовь. Найдёшь хоть одного такого человека, вернёшься в лунный дом", - изрекла богиня. Зверь накрыл собой тело Нейели, согревая горячим дыханием. Да только рассыпалась заледеневшая фигурка на снежные осколки, и увлёк их сумасшедший ветер в небесные выси.

– И что Луноликий? – неизменно спрашивала Мун.

Луноликий исчез. Но прежде раздался нечеловеческий вопль, содрогнулись Северные горы и сбросили с себя тонны снега. Он сполз лавиной, которая навсегда погребла под собой и тропу к божественному свету, и две души, связанные самой крепкой на свете нитью – нитью любви.

В том месте, говорят, растут эдельвейсы. Сколько смельчаков сгинуло в тех краях! За цветками эдельвейса много охотников было, назад ни один не вернулся. Лавины иногда сходят, выносят с собой хрусталь горный. Только не хрусталь это…

На этих словах бабушка замолкала. Мун ждала, пока бабушка продолжит. Девушка знает окончание легенды, но всё равно не дышит, боясь нарушить волшебство момента. И бабушка продолжает.

Это слёзы богини-матери. Каждую холодную луну открываются двери небесного дома. Богиня выходит в мир людей, спускается в Северные горы. Подолгу бродит по горным плато, ищет, зовёт сына и роняет божьи слёзы. Слёзы богини застывают хрусталём, в котором отражается свет богини Мизе, указывая путь заблудшим странникам.

Снежный барс, ирбис, хозяин Северных гор, забыл божественную сущность, но в легендах остался принцем Севера. Веками бродит зверь по снежным тропам, и никто не знает, истинного срока заточения бога в звериную шкуру.

– Расскажи о принце, бабушка, – просила Мун.

– Расскажу, не сегодня.

И рассказывает.

Мун стоит у окна и смотрит, как бушует метель. Кажется, что снова слышится шёпот. Ещё чуть-чуть и она различит слова...

Думаю, что продолжение будет.