Это зависит от нас - часть 4

НАВАЖДЕНИЕ

         Лето неуклонно близилось к своему естественному завершению. Хотя последние дни августа еще дышали остатками летнего зноя, но уже проглядывало первыми желтыми листьями в кронах деревьев унылое осеннее увядание. Ночи стали более прохладными и темными – сумерки накатывали стремительно, а рассветы тянулись тягуче и занудно. Все меньше и меньше заядлых купальщиков задерживалось на пляжах после захода солнца, и все чаще наползали на небосвод угрюмые серые тучи, предупреждая о скором пришествии сезона дождей. Но все же, в основном дни еще были погожими и приносили радость.

         В один из таких солнечных дней Вадим с Галей прогуливались по обрывистому берегу за дальним диким пляжем, там, куда вездесущие и назойливые отдыхающие почти никогда не забирались. Девушка бережно собирала хрупкие полевые цветы в букет, из которого намеревалась позже сплести себе венок. Время уже давно перевалило за полдень, и тени начали постепенно удлиняться.

         Звонко рассмеявшись очередной особенно удачной шутке Вадима, Галя неожиданно резко свернула в сторону и стремительно сбежала вниз по крутому склону. Она остановилась возле пышного кустарника и, приложив ко лбу ладошку козырьком, посмотрела вверх.

         - Вадик! Где ты там? Догоняй!

         Стараясь двигаться посмешнее, чтобы развеселить подругу, Вадим трусцой сбежал вниз и попытался с разбегу обнять Галю. Но не тут-то было. Со смехом увернувшись, она резво отпрыгнула в сторону и, подбоченившись, подзадорила его:

         - Ишь, какой хитренький нашелся! Ты сначала сумей, поймай, а уж потом и целуй...

         - Ну, погоди, стрекоза-егоза! - Вадим шутливо-угрожающе сдвинул брови и, растопырив руки, словно медведь, вразвалочку направился к девушке. - Вот я тебя сейчас!

         Притворно взвизгнув, Галя бросилась, было наутек, но тут же остановилась, заметив, что Вадим внезапно замер и настороженно нахмурился, словно к чему-то внимательно прислушиваясь.

         Сразу посерьезнев, Галя подошла к нему и участливо спросила:

         - Что с тобой, Вадик? Что случилось?

         - Как-то все странно... Не могу понять - на душе почему-то вдруг стало тревожно, неуютно...

         Вадим решительно взмахнул рукой, словно отгоняя наваждение, и попытался беззаботно улыбнуться, но улыбка получилась какая-то неубедительная, вымученная. Он растерянно провел ладонью по лицу, будто стирая прилипшую паутину, и встряхнулся.

         - Да ладно, мало ли чего померещится от духоты... - пробормотал он, ласково беря девушку за руку. – Пойдем лучше к морю!

         Галя с постепенно возрастающей тревогой вглядывалась в его лицо, на котором медленно проступало какое-то доселе не виденное ею жесткое выражение. Скулы на лице Вадима резко обозначились и затвердели, а глаза как будто провалились глубоко внутрь и посверкивали нездоровым лихорадочным блеском.

         Они как раз обходили кустарник, когда внезапно послышались какие-то неразборчивые грубые крики вперемешку с бранью. Там, за кустами происходило что-то опасное.

         Галя испуганно остановилась, пытаясь удержать Вадима за руку, и тихо прошептала:

         - Ой! Вадик, что-то мне это совсем не нравится... Давай лучше поскорее уйдем отсюда?!

         Но Вадим неожиданно отпустил ее руку и с окаменевшим лицом, не произнеся ни слова, устремился вперед.

         Выбежав из-за кустов, он сразу увидел двух парней – худощавого и длинного, как жердь, а за ним приземистого крепыша с бритой головой, которые старательно и методично избивали третьего, со стонами корчившегося на траве. Слышны были только обрывочные матерные вскрики с придыхом:

         - Получай, зараза!

         - А-а-а.. падла!

         - Убью, сука!

         Нападающие били упавшего ногами, старательно норовя зацепить лицо, которое тот пытался закрыть руками.

         - Эй, вы! Ну-ка, оставьте его в покое! - крикнул Вадим, судорожно сжимая кулаки.

         Худощавый быстро повернул к нему прыщавое лицо, искаженное гримасой какой-то садистской злобы и, хищно оскалившись, лениво процедил сквозь сжатые зубы:

         - А тебе-то какое дело, козел приблудный?! Тоже хочешь получить свою порцию?!

         В этот момент подоспела Галя. Она мертвой хваткой вцепилась в руку Вадима и потянула обратно, пытаясь увести его быстрее из этого опасного места.

         Увидев ее испуганные глаза, худощавый презрительно сплюнул под ноги и гаденько ухмыльнулся:

         - Давай, лопух, вали отсюда по-хорошему и телку свою уводи, а то, как бы невзначай не огорчился...

         Крепыш даже не повернулся в сторону вновь прибывших. Тяжело и со смаком хакая, он продолжал методично и самозабвенно вгонять носки своих ботинок под ребра несчастному.

         - Вадик, миленький, идем же отсюда, - умоляюще прошептала Галя. – Ну, я тебя прошу, пожалуйста!

         Однако Вадим ее уже не слышал. Его плотно стиснутые губы побелели от напряжения, на окаменевших скулах вздулись тугими канатами желваки, а глаза остекленели и сузились. Не глядя на Галю, он грубо отбросил ее руку и упрямо шагнул вперед.

         - Ну, мудила, учти, что ты сам напросился! – злорадно хохотнул худощавый и, быстро сунув руку в карман, мгновенно выхватил оттуда откидной нож.

         Тускло блеснуло узкое лезвие в занесенной руке, но в тот же момент кулак Вадима с хрустом вошел в нос долговязому. Нож отлетел далеко в сторону, а бандит кубарем покатился в траву. Его сообщник кинулся, было, к неизвестному парню, но, увидев жуткую маску его окостеневшего лица, панически отшатнулся и бросился наутек, не разбирая дороги. Только треск и качающиеся ветки кустарника указывали путь, которым он убегал.

         Тем временем худощавый с трудом поднялся на ноги, и с неприкрытым ужасом оглядываясь на Вадима, тоже бросился бежать, всхлипывая и подвывая. Вскоре и он скрылся вдали.

         Однако Вадим этого уже не видел. Повернувшись к пострадавшему, он с таким же остервенением, как и его предшественники, принялся пинать ногами несчастного. Его лицо при этом оставалось жестким, в глубине глаз зажегся хищный огонь, а губы были так плотно стиснуты, что даже побелели. Корчащийся на земле парень, судорожно поскуливая, пытался отползти в сторону, но тщетно.

         - Вадим! Опомнись! Прекрати! – пронзительно воскликнула Галя. - Ты что, с ума сошел?!!

         Она подбежала и с трудом оттащила вырывающегося Вадима от лежащего на земле. Тяжело дыша, Вадим бешено вращал глазами, в которых отражался безумный блеск.

         Тем временем потерпевший с трудом поднялся на ноги и, прихрамывая, побежал к дальнему краю поляны, испуганно оглядываясь на Вадима. В его широко раскрытых глазах отражался неприкрытый ужас.

         - Господи, это же Николай! – всплеснула ладонями Галя. – Каким образом он сюда попал?

         - Не знаю! – грубо ответил Вадим. – Тебе виднее, ведь он твой дружок!

         Галя с обидой вскинула на Вадима трепещущий взгляд и, едва не плача, укоризненно пробормотала:

         - Что с тобой, Вадик?! Опомнись!

         Она испуганно отступила, а затем отвернулась и медленно пошла прочь. Плечи девушки поникли и вздрогнули, она заплакала. Вадим смотрел ей вслед остекленевшим диким взором. Но вот что-то в его взгляде неуловимо переменилось – словно приходя в себя после тяжелого кошмарного сна, Вадим встряхнул головой и окликнул девушку:

         - Галя, погоди! Извини меня…

         Девушка остановилась и неуверенно оглянулась.

         Вадим же снова озабоченно нахмурился и принялся нервно вертеть головой в разные стороны, бормоча:

         - Это где-то здесь... я чувствую... где-то совсем рядом... сейчас...

         Он несколько раз обернулся вправо-влево, словно выбирая направление, а затем решительно, словно его потянуло магнитом, направился в сторону густого кустарника, покрывающего крутой склон.

         - Вадик, ты куда? – окликнула Галя.

         - Уходи отсюда! Слышишь?! Уходи немедленно! – ответил, оглядываясь, Вадим. – Тебе здесь нечего делать!

         Он раздвинул густые ветви, обнаружив за ними неприветливо темнеющий вход в катакомбы. Оттуда потянуло сырым затхлым воздухом, пропитанным плесенью, словно из гнездовья какого-то неведомого чудища. Наклонив голову, Вадим шагнул в темноту и скрылся.

         Боязливо всхлипывая и растирая по щекам слезы, Галя с опаской последовала за ним.

         Внутри было сыро и душно. Стены старой штольни покрывал сизый застарелый мох, а под ногами крошился мягкий ракушняк. Где-то в темноте боковых ответвлений катакомб осуждающе попискивали летучие мыши. Здесь явно не ждали непрошенных гостей.

         Согнувшись в три погибели, Вадим пробирался по штольне, едва не задевая головой острые выступе на потолке. На его хищно оскаленном лице отражались пульсирующие блики мрачного багрового огня, полыхающего где-то впереди за поворотом.

         - Где же ты?! Где?! – глухо рычал Вадим, выставив вперед ладони с растопыренными пальцами так, словно собирался схватить неведомого врага за горло. – Ну, покажись!

         Из-под ног с противным визгом бросились врассыпную крысы, но Вадим не обратил на них никакого внимания, устремив остекленевший взор вперед. По его напряженному лицу стекали крупные капли пота, но и этого он не замечал.

         В некотором отдалении за Вадимом следовала испуганная съежившаяся Галя. Ей ужасно хотелось броситься наутек подальше из этого мрачного места, но что-то заставляло ее неотступно следовать за любимым.

         Завернув за угол штольни, Вадим оказался в небольшом помещении с высоким сводчатым потолком и внезапно остановился, словно налетев на невидимую стену. Он прикрыл ладонью глаза от слепящего багрового света, который шел из небольшой ниши в боковой стене. Там, на ковре из медленно шевелящихся черных отростков, лежала пылающая сфера.

         - Ой, что это такое? – сдавленно прошептала Галя, судорожно впиваясь пальцами в плечо Вадима.

         Но тот даже не почувствовал боли, застыв на месте, словно изваяние.

         Черные отростки забеспокоились, зашевелились быстрее. Они вроде бы почувствовали присутствие посторонних. Замерев на какое-то короткое мгновение, словно прислушиваясь, они потянулись в сторону людей.

         По поверхности сферы змеились раскаленные молнии, непрестанно свиваясь в причудливые узоры и тут же снова распадаясь. Откуда-то из глубины на поверхность всплывали обрывочные видения. Казалось, пылающий шар бессистемно демонстрировал фрагменты кинохроники.

         Вот на короткое мгновение мелькнуло искаженное лицо небритого солдата в длиннополой шинели. Стискивая побелевшими от напряжения пальцами длинную винтовку со штыком, он с безумной яростью колол уже бесчувственное тело противника. Рядом с ним вздыбилась взрывом земля, заволакивая изображение черным дымом, а когда дым разошелся, появилось изображение дымящегося города с высоты птичьего полета. Высоко над городом в чистом голубом небе шла армада тяжелых бомбардировщиков. Из их разверстых подбрюший, словно из сеялок, густо сыпались черные семена, прорастающие на улицах города взрывами.

         Мелькали еще какие-то видения, но Вадим не успевал за ними следить. Стиснув зубы, он шагнул вперед и, наклонившись к нише, выдернул пылающую сферу из шевелящегося ложа.

         Черные щупальца попытались, было впиться в руки, но, как-то враз обессилев, опали вниз и, несколько раз судорожно содрогнувшись, замерли без движения.

         Галя с ужасом смотрела на Вадима, зажав рот ладонями. А он стоял и наряжено вглядывался в пылающую сферу, словно надеясь прочесть в ней что-то очень важное для себя. Там в глубине среди тяжелого багрового пламени тяжело ворочалось нечто беспредельно-черное и страшное.

         - Так вот что ты такое! – пробормотал Вадим. – Ну, держись!

         Он поднял высоко над головой шар и со всего размаха швырнул его в стену штольни. Ударившись о камень, сфера взорвалась и разлетелась мириадами сверкающих осколков. Полыхнуло жаркое пламя, опаляя лица. В месте удара на стене вспухло черное облако, которое начало оплывать вниз и растекаться по полу. Стены задрожали. Сверху посыпалось мелкое каменное крошево.

         Словно приходя в себя, Вадим быстро схватил за руку оцепеневшую Галю и побежал к выходу. Позади них что-то рычало и угрожающе ворочалось. Стены штольни сотрясались все сильнее.

         Наконец впереди показалось светлое пятно выхода, и через несколько мгновений Вадим с Галей выскочили наружу. И в этот миг их настиг подземный удар.

         Словно земля ушла из-под ног. Они повалились на траву, а из входа в штольню с грохотом вырвалось облако пыли вперемешку с дымом. Тяжело охнуло, и несколько валунов, величиной с кулак, выкатившись из пыльной тучи, остановились у ног юноши и девушки.

         Все стихло. Только чайки тревожно кричали, поднявшись высоко в небе. Да еще где-то неподалеку подал хриплый голос дежурный буксир, который в это время подходил к пирсу.

         Вадим с трудом поднялся на ноги и оглянулся по сторонам, словно впервые видя окружающее. В глазах еще плавали радужные пятна, а в ушах шумело, будто волны прибоя с грохотом накатывали на скалистый берег. Этот шум отдавался в висках пульсирующей болью.

         Галя тоже встала и, отряхивая запыленное платье, с тревожной неуверенностью обратилась к Вадиму:

         - Что это было?.. Мне показалось...

Но она не договорила, словно споткнувшись о какую-то ужасную догадку. Глаза девушки расширились, а губы побледнели.

         - Неужели бомба?.. – прошептала она.

         - Н-не знаю... – запинаясь, произнес Вадим. - Во всяком случае, что бы это ни было, его уже больше нет... Все кончено...

         Не хотелось рассказывать девушке о том, что узнал знойным вечером в аллее проспекта от таинственного собеседника. Да и что он мог ей рассказать? О том, что кто-то пытается подбросить человечеству семена зла?! Час от часу нелегче… ведь никто в здравом уме не поверит такой истории, а доказать нечем.

         - Может быть, мальчишки случайно соорудили что-то типа взрывпакета, а потом потеряли интерес к нему и забыли, – попробовал Вадим успокоить девушку.

         Но та недоверчиво покачала головой.

         - Ой, что-то непохоже… Ты же сам видел, эта штуковина была как живая, да еще и полыхала огнем… Постой! У тебя же руки обожжены!

         Галя поспешно схватила Вадима за руки и повернула ладонями вверх.

         - Ничего не пойму… - растерянно пробормотала она. – Даже и следа никакого не осталось… вот только грязь…

         - Ну, ничего, - успокоил Вадим. – Грязь мы смоем. Сейчас придем домой и быстренько с мылом помоемся. Помнишь, как это у Корнея Чуковского: "А немытым трубочистам – стыд и срам!"

         Он постарался придать лицу потешное выражение, изображая из себя разнесчастного грязнулю. Однако Галя даже не улыбнулась.

         - Перестань, пожалуйста, дурачиться! – серьезно попросила она. – Ведь там на самом деле было что-то страшное и непонятное… ты же сам видел!

         Девушка обернулась и указала в сторону входа в катакомбы, где уже начала постепенно оседать пыль. Самого входа более не существовало – он был завален огромными каменными глыбами. Очевидно, от взрыва обрушился потолок, погребая под собой тайну пылающей сферы.

         Галя с беспомощной растерянностью оглянулась на Вадима.

         - Не волнуйся, - успокоил ее Вадим. – Что бы там не было на самом деле, теперь его уже больше нет, да и никто пострадать не сможет, потому что все завалено – мальчишки туда забраться не смогут.

         Он обнял Галю за плечи и, прижав ее к себе, медленно повел девушку к тропе, ведущей вверх по склону.

         Удлинившиеся тени от густого кустарника протянули свои темные щупальца к нагромождению камней у бывшего входа в штольню. Казалось, они пытались просочиться в узкие щели среди валунов. А может, это всего лишь так казалось? Кто знает. На пустынном участке берега никого не было, и вскоре мягко накатившие августовские сумерки поглотили и тени, и груду камней.

*        *        *

         Крупные звезды, словно алмазная россыпь, мягко мерцали на темном небосводе, маня в бескрайнюю неизвестность. Тихий теплый вечер нарушала лишь приглушенная приятная мелодия, доносящаяся из распахнутого окна на втором этаже старого дома. Иногда, шелестя покрышками по мостовой, проезжали редкие легковые автомобили.

         Вадим и Галя подошли к подъезду и остановились, взявшись за руки. Девушка с нежностью заглянула в его глаза и, слабо улыбнувшись, полушепотом произнесла:

         - Какой чудесный тихий вечер, правда? Даже не верится в то, что произошло с нами сегодня там, на берегу моря… словно это был какой-то кошмарный сон…

         - Пусть это был сон, который никогда не повторится. – откликнулся Вадим. - Теперь все позади, все кончено…

         Он потянулся к Гале и поцеловал ее в губы. И в этот миг неожиданно раздался противный визг тормозов и звук тупого удара, сопровождаемый звоном разбивающегося стекла. Вслед за этим послышались громкие возбужденные голоса.

         На противоположной стороне улицы возле двух столкнувшихся автомобилей водители поносили друг друга грязными словами. Неподалеку от них остановился подросток с собачонкой на поводке. Разинув рот, он с восхищением слушал отборную брань. Собачонка потянула, было его в сторону, но мальчишка, не глядя, пнул ее ногой. От удара собачонка упала и заскулила, но хозяин даже не посмотрел на нее.

         Из-за угла на большой скорости вывернула милицейская машина с включенной мигалкой. Бросая на стены мигающие блики и оглашая улицу заунывным воем сирены, она промчалась мимо в направлении главного проспекта. Сидящие в ней равнодушные блюстители порядка даже не повернули головы в сторону аварии. Они над чем-то смеялись, беседуя между собой.

         Вадим и Галя провели милицейскую машину взглядами, а затем с тревогой посмотрели друг на друга.

         - Я ошибся, - сурово произнес Вадим. – Еще ничего не кончено. Это только начало…

         - Что же будет дальше? – робко спросила Галя, с надеждой заглядывая в его глаза.

         Вадим вздохнул, словно собираясь с силами, обнял девушку и прошептал:

         - Это зависит от нас, от людей. Зло пока еще крепко сидит в этом мире, и корни его пьют силу из потаенных затемненных глубин человеческих душ, куда сами люди боятся заглядывать... Еще предстоит долгий путь... путь возвращения к свету, к огню, который когда-то подарил людям Прометей... Но я надеюсь, нет, я уверен, что мы справимся!

         Далекие звезды в недосягаемой вышине беззвучно взирали на Землю, на влюбленных, плывя в Вечности и храня память миров и бесчисленных поколений. Их чистый свет напоминал рассыпанные по темному бархату жемчужины.