70.МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 30(2). НОВОЕ ЖИЛЬЕ.

70.МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 30(2). НОВОЕ ЖИЛЬЕ.

Конец девяностых годов был достаточно значимым в жизни моей семьи. К этому времени я завершила точный перевод стихов Бхагавад-Гиты с санскрита и полагала, что этим моя миссия завершена. Это был достаточно долгий труд, длящийся около четырех лет, но который дал мне такой базис религиозных знаний, что я уже не могла мыслить материально, но все свои понимания Волею Бога пропускала через призму Бхагавад-Гиты, через Слово Бога в ней, Волею Бога расширив свое понимание и мыслительный процесс касательно событий материального мира и поневоле в любом своем разговоре ссылалась на те или иные стихи Гиты, уже не зная и не ища других ответов, так незаметно вовлекая и маму, и Лену, и Сашу в совершенные знания, через которые мыслить, все объяснять и на которые ссылаться было легко и как-то естественно.

Карма, круговорот сансары, душа, добродетель, аскетизм, простой образ жизни, не привязанность, посвящение работы Богу, как и плодов любой своей деятельности, очищение существования, не осуждение, терпение, упование на Бога… - это было, становилось естественным пониманием и моим и всех, принималось членами моей семьи естественно, как дыхание. Было такое ощущение, что все это как бы знали, но подзабыли и теперь легко вспоминали и этим могли и объяснять и аргументировать.

На этом языке Совершенных духовных знаний все понимали друг друга, не злоупотребляя, используя их к месту, когда приходилось в материальном бытии, так что не было у меня несогласных, противостоящих, инакомыслящих… Слово Бога постепенно за эти годы входило в людей вследствие обычного общения и так, что они сами начинали быть источниками духовного мыслительного процесса. Дети, мама, Лена, Саша… - все понимали, принимали, усваивали и сами через это объясняли и утверждали другим, никого не вводя в сомнения, никого не понуждая, ибо эти знания на самом деле витают в воздухе в материальном мире, они на самом деле повсюду, как листья на деревьях, сокровенные знания вед, они у каждого живут в подсознании и легко могут оттуда подниматься, не вызывая в людях ярый протест, но в них вживаются, ими начинают мыслить и ими начинают находить ответы на многие  и многие вопросы и материального и духовного порядка…

Бог Милостивый. Бог дал каждому понимание, и таким образом вкруг меня были те люди, которые принимали мой путь, однако, каждый живя своей жизнью и в свою меру заимствуя Волею Бога у меня те духовные знания, которые и обеспечивали мне некий внутренний тыл, что в материальном мире для человека, исполняющего Волю Бога, крайне необходимо, ибо он человек и ему необходима и внутренняя надежная опора, коей является Изначальное Слово Бога.

Несомненно, этой опорой был Бог, все расставляющий вкруг меня так, чтобы божественное дело не страдало, ибо впереди был неслабый и достаточно долгий по человеческим меркам путь, где я должна была находить поддержку и в близких людях также, но не без проблем и не без потрясений, ибо и они есть двигатель развития интеллекта и материального как и духовного мышления.

Но никогда не следует забывать, что основой основ во мне был диалог с Богом, изо дня в день, непрерывный, везде, при любых обстоятельствах, что бы  я ни делала, как бы  и чем бы ни была занята. Но Бог Говорил, Говорил по любому поводу, Наставляя, требуя, предсказывая, давая те энергии, которые надо было преодолевать, ибо это далеко не всегда должны были быть энергии благости, но и энергии боли, энергии сильного внутреннего потрясения, энергии потери смысла всего, вводящие меня иногда в такое состояние или потрясение, что я укрывалась в ванной и рыдала там безутешно… Было и так, что я молила Бога не Говорить со мной. Ибо все видела, как одно сплошное крушение, как полное падение, потерю смысла и интереса к жизни. Безденежье, невозможность помочь своим детям, иногда, особенно первое время, полное непонимание меня близкими, ибо и такое Бог давал, ввергало меня в сильнейшие потрясения, выводило меня на диалог с теми, на кого Указывал Бог.

Было и так, что, понуждаемая долгими энергиями боли, я искала смерти и просила ее у Бога, как высочайшее свое спасение, как разрешение этого узла боли и терпения, которое не имеет уже границ. Было и так, что я не знала, как мне быть и что все означает и хватала таблетки, горстью их выпивая. Но в итоге ничего со мной не происходило, ни один волос не падал с моей головы, никаким покушениям на свою жизнь Бог не давал завершиться для меня плачевно. Только однажды, после такой попытки, я стала заниматься уборкой, ожидая, что вот-вот потеряю сознание; я увидела, как ноги мои разбухли в такой степени, что тапочки уже невозможно была одеть. Обратив на это внимание, я отвлеклась, ибо посчитала, что, значит, процесс начался. Но когда я вновь посмотрела на свои ноги, не было и следа от отеков и малейшего. Ноги были в полном порядке, ничего и ни в каком месте не проявилось… Бог отметил, что эти вещи не пройдут, не получатся, ибо мне надо выполнять то, что мне и предназначено.

Бог миловал, Бог вел, Бог заставлял проходить и терпеть, и снова проходить Божественные уроки и претерпевать те энергии, которые казались невыносимыми и которые бросали в самые непредвиденные желания. От многих слез на глазах были раны, которые Бог не показывал никому, ибо это была работа Бога, и никому до этого не должно было быть никакого дела, ни перед кем я ничего не должна была объяснять.

Очень непросто человеку говорить с Богом, очень не просто человеку следовать Воле Бога, когда все понимания перекрыты, когда человек идет туда, что никак не планировал, когда человек не может и пальцем пошевелить, ибо полностью Управляем. Когда создается иллюзия крушения всего…  Для материального и неподготовленного человека это величайшее испытание. Я отчасти была подготовлена Леной, но все же работа Бога предвосхищает любые ожидания. Но. Только слепой не увидит, как много Милосердия Бога изливается на такого человека в процессе работы Бога над ним.

Нет, это уже не гимны, это нечто другое, это просто чудеса, когда Бог отводит ожидаемые неприятности мгновенно, легко, как и дает новые потрясения и с Собою, только с Собою помогает их преодолевать. Это нечеловеческий высочайший труд, это свято, это всегда непредсказуемо, это очень и очень милостиво, это столь глубоко входит в человека пониманием, что Бог помогает всегда, что уже нет места никакому иному мышлению ни касательно себя, ни касательно других. И ты это видишь с Богом на каждом шагу и в своих бесчисленных ситуациях и в чужих жизнях. Ты становишься грамотным, мыслительный процесс и видение в тебе мистическим образом развивается и поглощает все твое невежество. Ты просто видишь Бога и Его труд в материальном мире на каждом шагу, для тебя уже не существует ничего непонятного, немилостивого, не соответствующего твоему пониманию.

Происходит великое внутреннее возрождение, высочайшее, где все становится на свое место. Это – озарение не мгновенное и не на мгновение. Но когда оно происходит, происходит и другое. Человек не может в нем купаться и наслаждаться долго. Он очень глубоко начинает понимать бездонность своего невежества… радостность откровений Бога уходит, оставляя человека перед пониманием великого труда впереди, не имеющего границ, не имеющего начала, не имеющего и конца… Каждый ждет это озарение… И оно приходит иногда к многим. Но мало кто знает, что его без религии не бывает, оно не посетит никогда того, кто не знает Бога и не поклоняется Владыке. Но… обещание такого озарения вспыхнувшей искрой может посетить любого. И тем более битого.

Мне вспомнилась одна моя подруга еще во времена, когда я жила на Королева ½, работала учительницей. Трудно ее особо назвать подругой, но на какой-то период мы с ней сдружились. Это еще было до того, как Бог Заговорил со мной. В тот период, когда я писала роман, что-то стали проситься у меня на свет детские стихи. Однажды, так получилось, что я сидела у подъезда на скамейке и ко мне подсела женщина примерно моих лет. Она была из соседнего подъезда, но там скамейка была сломана. Мы разговорились. Она жила с мамой и бабушкой на третьем этаже своего подъезда, была инвалид второй группы, говорила несколько с трудом, но здраво и в свою меру интересно. Поведав мне вкратце о своей жизни, она сказала, что пишет детские стихи и некоторые из них мне прочитала. Стихи показались мне интересными, я поделилась с ней и своими стихами, так у нас как бы появился общий интерес.

Далее она стала заходить ко мне, делиться своими новостями и читать те новые стихи, которые еще написала, подумывая о том, чтобы издать сборник детских стихов. Но вспомнила ее потому, что она была несколько и не от мира сего, ибо часто говорила, что видит умерших, что с ней выходят на связь некие высшие силы и однажды поведала мне о том, что с ней буквально недавно приключилось.

А приключилось то, что в одно мгновение она была озарена неким небывалой красоты светом изнутри, о чем она очень долго и неоднократно повторяла. Этот свет, осветив в ней все, без всяких слов в одно мгновение ей рассказал все о ней, о том, кто она, откуда, в чем смысл ее жизни, в чем смысл жизни вообще,  и с этой радостной для нее вестью она пришла ко мне, чтобы поделиться этим своим великолепным мистическим, непонятным состоянием или видением, но говорила столь восторженно, столь часто, с такой радостностью, что заподозрить ее во вранье было невозможно никак.

Так человек не умеет играть или придумывать, но этот свет ее помимо всего успокоил, дал ей великую надежду на то, что живет не зря, что все в этом мире не просто и есть здесь некий Высочайший Управляющий, Который и есть этот Свет… Что следует отсюда. Она в разговоре со мной часто говорила о том, что живет неинтересно, бессмысленно, что не хочет жить, что стихи ей даются изнутри легко, и они немного придают ей желание жить и творить. Бог потому осветил ее неземным светом и дал ей милость все правильно понять и о себе и о других.

Все в материальном мире желают в себе увидеть свет, не зная, что он есть в каждом, что его не надо искать, но всему свое время. Этот Свет куда более Величествен, чем тот, что показал ей Бог. Этот Свет имеет имя: Верховная Личность Бога, Сам Творец, Изначальный, Нерожденный, Абсолютная Высочайшая Личность. Но этот Свет достигается не в одночасье, но только через долгий путь материального и духовного развития. Этот Свет познать каждому. В этом смысл жизни, круговорота сансары, в этом смысл и всех страданий и преодолений, ибо без них не развить те качества, которые и могут помочь увидеть воочию этот Великий Свет в Лице Высшего Живого Существа, Личности Бога.

Еще когда мы жили на Северном, часто Саша приходил по субботам не один, но с другом Сергеем. Несколько слов  вкратце касательно Сергея. Когда я работала в РНИИРСе, я ни то чтобы подружилась, но как-то сошлась с Щербаковой Татьяной, ибо это был человек с моих глаз интересный, мыслящий, умеющий внимательно слушать и неплохо рассуждать. Характер был у нее несколько нетерпимый к другим, но мы нашли общий язык, и наше общение привело к тому, что Татьяна с мужем и ребенком посетили наш дом несколько раз. Саша, всегда легко входящий в дружеские отношения, нашел достаточно быстро общий язык с Володей, мужем Татьяны, и далее через него подружился с его братом Сергеем. Так случилось, что Татьяна с Володей разошлись, он ушел к другой женщине Наталье, но вскоре умер из-за сердечного приступа. С Татьяной связь оборвалась, но с Сергеем у Саши установилась достаточно долгая дружба, которая бы длилась и далее, если бы не отъезд Сергея на долгие десять лет,  а в этот период Саша умер. Но об этом в свое время. Сергей был человек достаточно умный и неординарный, это была устремленная к свету душа, легкая в общении, мудрая, не мыслящая материальными категориями, очень интересный собеседник, добрейший человек, ищущий, как я поняла, великий смысл жизни, отрабатывающий в этой жизни пути терпения, боли, страданий, надежд, человек неспокойный и очень понятливый. Его речь всегда была стихийной, многословной, аргументированной в свою немалую меру, почти безостановочной, не каждому по силам было и разобраться в его суждениях, граничащих всегда между материей и духом.

Он не был религиозным, он еще метался по материальным философским дебрям, но везде и во всем было великое рациональное зерно, и многие его высказывания, я бы сказала, стоили дорого, но были неупорядочены и с большим трудом можно было понять о сути его мировоззрения и что он все же хочет от жизни помимо материальных благ.

Но дружба с Сашей у него была такова, что он никогда Сашу не озадачивал своими особыми суждениями, но общался с ним по некоторой упрощенной программе, интуитивно понимая его уровень материального и духовного развития и удовлетворяясь простым времяпрепровождением с ним за пивом, за самым простым разговором и никогда не отказывал ему ни в какой помощи, но и сам ее предлагал, когда в этом видел необходимость.

Но вспомнила я о Сергее не случайно. Как-то пообщавшись со мной, которая противостояла ему во всех его умозаключениях и догмах, он в немалой степени округлил глаза, что-то особое понял и принял для себя и стал общением со мной чуть ли не злоупотреблять в хорошем смысле, всегда пытаясь вызвать меня на словесную дуэль, где пытался быть непримиримым и неуязвимым, но всегда терпел величайший крах и тем сильнее привлекался к этим диалогам, не умея никак себя удержать, ибо что-то ему говорило, что этот уровень мышления он еще не встречал, не опробовал, не осмысливал, но и он ему не чужд, но и опереться в себе было не на чем, ибо пока обладал сугубо философским, подернутым материей мышлением и такой же заурядной мудростью, которой аналогии не находил в своем окружении.

Но главное в общении со мной он все же понял. Речь о том, что я написала важнейший труд под Управлением Бога, и теперь этот труд надо было как-то признать или отдать тем, кому он и предназначался. Речь шла о преданных Бога Кришны. Накануне он неоднократно говорил о том, что собирается поехать по делам в Москву и теперь предложил отправить этот труд в Московский исккон, к преданным. Я дала ему общую тетрадь, где был выполнен окончательный перевод стихов Бхагавад-Гиты с санскрита, и с разрешения Бога он должен был выполнить то, что обещал. Через недели три он явился и передал мне расписку от преданных, где было сказано, что тетрадь благополучно получена. И не более того. На этом я почти считала, что моя миссия закончена. Но Бог продолжал со мной Говорить и вести далее, так, что я снова оказывалась в ситуации непонятной, непредсказуемой. Но, тем не менее, события вкруг меня менялись.

После рождения Славочки Бог дал Саше желание выписаться из квартиры. Так я стала главным квартиросъемщиком. Почти тотчас Бог Сказал мне, что эту квартиру надо продать и купить два жилья для детей. Ибо этот вопрос был уже насущным. Светлана стала мамой, ей необходимо было отделиться, ибо она была от природы человеком самостоятельным и устремленным, ей надо было получить чувство независимости и мира в себе, что могло обеспечить только ее собственное жилье.

Также, непременно необходимо было, чтобы я ей по мере возможности помогала смотреть ребенка, как и могла бы иметь возможность работать, о чем я еще не знала, но написание Святого Писания было в самом начале, и Бог каждому давал свою определенность в этой ситуации и такую независимость, при которой бы можно было оказывать помощь друг другу. Все это было и на будущее, что Знал Бог и пока не могла знать я. Бог Сам назвал ту цену, которую надо было просить за двухкомнатную квартиру. Это было 6,8 тысяч долларов. Тогда квартиры такого же уровня продавались в районе 7 тысяч долларов, может быть немного дороже, в основном в долларах. Но наша квартира была порядком уже обшарпана, требовала ремонта. Покупатель нашелся сразу из ростовской области. Он мне тотчас сказал, что он есть истинный покупатель и весь процесс продажи и одновременно купли двух коммунальных квартир берет на себя, как и приватизацию. По сути, Бог так оформил этот процесс, что мне не пришлось здесь почти ударить палец о палец. Когда подыскивали также варианты для покупки двух коммунальных квартир, то в обоих случаях я тотчас ответила утвердительно, ибо два варианта были в районе комсомольской площади, оба дома были в центре, оба были приемлемы и также были расположены в минутах 20 ходьбы от одного к другому. Отсюда также можно было пешком дойти и до дома мамы и Саши. Мебель, которая была у нас на Северном, было отдана Светлане. В погрузке вещей помогал Сергей, как и сам Саша. Что касается комнаты Туласи, то Бог и здесь устроил так, что мы купили жилье вместе с мебелью, включая посуду и прочий кухонный скарб, за что отдали отдельно тысячу рублей. Поэтому и Светлана и мы с Туласи въехали в не пустые квартиры, как и от сделки остались средства на первое время и для Светланы и для нас с Туласи. Славочке было на тот период полтора года. Не могла не заметить, что и у Светланы и у Туласи жилье располагалось на третьем этаже. Также, у Светы была комната под номером 137, а у Туласи комната 56, и там и там в сумме цифры давали  число 11, что обозначает ВОЛЮ БОГА. На это Бог обратил мое внимание.

Все Бог устроил так, чтобы все были рядом, чтобы я могла всегда проведать и помочь любому, также, чтобы я могла работать, Писать Святое Писание и выполнять свой долг перед каждым, ибо от этого Бог не освобождает никого. Но, это еще не было окончательным перемещением каждого. Но и без таких перемен обойтись было невозможно. Бог много раз Указывал мне, что все во всех переменах каждого было строго увязано с кармой каждого, каждый был строго на своем месте и в свое время и так, чтобы при всем этом каждый мог идти по пути своего материального и духовного развития,  и также, чтобы я могла выполнять то, что наметил на меня Бог до моего рождения в плане написания Святого Писания. Также, надо сказать, что Бог так подобрал жилье для Светланы, что детский сад был расположен  в минуте ходьбы из дома, окна комнат Светланы, смотрели прямо в окна детского сада, где расстояние было, может быть, метров двенадцать, очень близко. Но это на будущее.

Тагир буквально заваливал ребенка игрушками, привозил продукты  в огромных сумках и распределял  в холодильнике, который также купил. Сашина сестра Нина, работавшая маляром, взяла Свету в свою бригаду и стала ее обучать малярному делу, где Света оказалась столь старательной и умелой, или даже талантливой, что уже скоро стала зарабатывать деньги на ремонтах и евроремонтах и обустраивать свой быт меняя мебель, делая ремонт и в своих коммунальных комнатах, обеспечивая Славика и себя всем необходимым.

В этой ситуации мне и нашлось дело, ибо надо было быть со Славочкой и таким образом помогать дочери. На тот период Туласи было уже 11 лет. Соседом у Светы был одинокий немолодой мужчина пятидесяти четырех лет, высокий, худощавый, добродушный, любящий поговорить, очень часто располагавшийся на кухне, где любил пить кофе, курил и непременно читал книги целыми днями…

Нам с Туласи Бог дал коммуналку коридорного типа, о чем я теперь и поведаю. Комната в коммуналке было достаточно просторная, светлая и даже со старой мебелью выглядела уютно. Это был П-образный дом на Мечникова 120, одно крыло которого занимали коммунальные квартиры коридорного типа на трех этажах. Общая лестница вела к дверям каждой секции, за которыми был длинный коридор. Наша комната была единственной с железными дверями, в середине коридора балконом на гаражи. Балкон был застекленным, но местами стекло было разбито, но и в целом жилье представляло собой достаточно уютное гнездо, со старыми громоздкими батареями, деревянным еще крепким полом, но достаточно звукопроницаемыми стенами, что, впрочем, было не суть важно. Главное, для Туласи был решен вопрос с ее собственным жильем, как и для Светланы. Дети не знали, но понимала я, как важен был этот Богом данный путь к жилью для каждого. Никто не мог знать, как торжествовала я в себе, когда нотариус закрепил эти сделки, когда и у Светы и у меня на руках оказались важнейшие документы о собственности на жилье. Теперь я понимала, что никогда дети не будут зависимы от меня, у них есть защита, у них есть и будет возможность расширить свое жилье, что старт сделан, важный, неожиданный, Высшей Волею Всевышнего, до чего бы я сама никогда не додумалась и не осмелилась, ибо сделка была очень долгой, непростой, зависела от согласия Саши, была выполнена в условиях, где у меня не было совсем денег, также благодаря этой сделке были закрыты долги немалые по коммунальным услугам, примерно в две тысячи рублей, ибо не на что было оплачивать коммунальные услуги, и они росли.

Бог все предупредил, все учел, дал того человека, которому эта сделка показалась  недорогой, выгодной, кто взял на себя те оплаты, которые никак я сама произвести не могла. Воистину. Это была великая радость. Это были и двери для меня и моей работы, как и возможность помогать впоследствии и Свете и всем членам моей семьи.

Но… не очень приветливо нас с Туласи приняла сама коммуналка. Предположения мои, что строить отношения с людьми в коммунальной квартире не так уж и сложно, были иллюзорны. Я полагала, что достаточно для этого просто быть добрым, приветливым, правильно мыслить и правильно воспринимать людей… ну, что еще надо? Отнюдь. Все сложнее. Все далеко не так просто и не так все быстро складывается, будь у тебя сто пядей во лбу. Но здесь работают свои законы. И это хотел мне серьезно показать Бог, ибо такой опыт мне тоже был нужен. Ибо не может человек, который пишет Святые Писания, быть в радужных очках, не может не знать все перипетии человеческих судеб, всю открытую здесь боль и радость, многое столь кровоточащее, что надо иметь великую мудрость, чтобы не осудить, но при этом все же проходить мимо, ибо надо быть таковым, чтобы тебя не задело до щемящей личной боли эта чужая боль и не сделала тебя инвалидом в душе таким, где писать Святое Писание будет уже невозможно, но только зализывать раны.

Здесь в коммуналке все контакты и дружбы достигаются только в кровопролитии, в очень больших потрясениях, после которых тебя еще могут признать… А пока…  Отчего железной была наша дверь? Потому что до нас за эту комнату боролись, в этой комнате умирали, в этой комнате и любили и теряли… и рядом... и далее... За каждой дверью непростая, а то и трагическая судьба…  В каждой комнате была. Жила, теплилась и развивалась боль… которую запивали и которая возрождалась, как из пепла. Все на виду, все понятое и не понятое. Чужая жизнь. Но такая. Отсюда где найти, откуда черпать человечность? Здесь просто было место для того, чтобы отрабатывать свои кармические долги многим и многим. А мы.. а я… думала, что решаю вопрос жилья для своего ребенка… одного и другого. Но, и это был выход, и это было решение вопроса так, как могло быть при моих-то средствах и возможностях. Но пожить здесь с Туласи еще надо было и внимательно изнутри на все посмотреть. Продолжение следует.