Приглашение на барбекю

Генерал от Инфантерии Баронет Рудольф Берг, получив королевскую бумагу, немедленно отправился в Благовещенский Монастырь с тремя телегами отборных берёзовых дров.

- О, Генерал, какая честь видеть Ваше Превосходительство в нашем скромном приюте. Да Вы ещё и с поклажей! Прошу, прошу во двор - именно так, никак не ожидавшая Настоятельница Монастыря, встретила местного Помещика.

- Матушка, примите моё скромное благотворительное пожертвование на развитие духовного благосостояния Вашей Святой Обители. Хочу перед Вами и Господом упасть в ноги за мои бюрократические проволочки в смысле выделения   топливных ресурсов Монастырю, и клянусь, что такого больше не повторится.

- О. Баронет, не стоит оправданий, ведь Вы ни в чём не виноваты, это Ваша обычная занятость. Я уверена, что только она послужила поводом для древесной волокиты. Не переживайте  и проходите отобедать к нашему столу, чем порадовал Господь.

- Не смею отказаться, Ваше Преподобие.

Баронет моложавый не по годам, бритый до воскового блеска не признавал париков, шпаг и мушкетов, а носил на поясном ремне турецкую секиру со сползающей по её рукояти серебряной коброй.

В столовой был наскоро расставлен прежний ассортимент: копчёные окорока, кровяная колбаса, пармезанский сыр и недопитый на прошлой неделе  Королём бочонок крестовопоходного вина.

- За святые возможности, - осадил разом целую кружку Баронет.

- И за Ваше здоровье, - продублировала маленькими глоточками его начинание Ангелина Ринейская.

Генерал напал на кровяную колбасу как на обречённую жертву и, жуя, продолжил свой благотворительный разговор:

- Матушка Ангелина, я тут подумал и решил пожертвовать на святые дела все доходы от моей Свечной Мануфактуры в Cеле Лосиная Падь, и, надеюсь, что Ваше Преподобие не откажется от моего скромного дара.

- О, Генерал, я так растрогана, что не нахожу слов для благодарности. И Вы готовы подтвердить это какими-то документами?

- Безусловно, вот грамота, заверенная Высшим Государственным Нотариусом с печатью и подписью.

- Рудольф, признАюсь, что я была к Вам предвзята и простите меня, пожалуйста, за королевскую бумагу, ну просто скопилось все,  накипело, если хотите.

- Матушка, а Вы извините меня, ведь, я - бестолковый баран - как-то сразу не осмыслил всей значимости Вашей духовной миссии, и не принял за истину действительных её ценностей. Вся эта армейская жизнь меня просто дезориентировала по отношению к гражданам.

- Рудольф, Вы мне начинаете нравиться, и если подольёте в кружку ещё вина из бочонка, то скажу Вам прямо-таки запрещённую фразу.

- И какую, же? – начал ёрзать по скамейке Баронет.

- Ну, быть может нам чаще встречаться и обсуждать более земные вопросы? Не думаю, что Отец Небесный бы это нам запретил.

- Да я и сам об этом сейчас размышлял. Вы что делаете в нынешнюю субботу после утренней молитвы?

- А уж, Ваше Превосходительство, не хочет ли меня пригласить на какое-нибудь лесное барбекю?

- Так точно-с. В Роще Непорубленных Сосен я жду Вас  к полудню, с присланной мною в Монастырь каретой.

- Не смею отказаться.

Сергей Шиповник, Россия, Волгоград, 2000