Огненная чаша - часть 11
Мурид
Противный гнилостный запах пропитал, казалось, весь город до основания. Безветрие, царившее над Панградом вот уже несколько месяцев, не позволяло улицам очиститься от вони и затхлости. Люди наглухо закрывали окна и ставни, но это нисколько не помогало. Да и что могло помочь, если на смену одним казненным каждый день на центральной площади вывешивали других для устрашения недовольных новым режимом, а полуразложившиеся трупы просто вывозили на помойку и бросали в большую общую яму.
В нищенских кварталах и на дальних окраинах столицы постоянно вспыхивали эпидемии, грозящие перекинуться на весь город. Люди тайно роптали, но открыто высказываться никто не решался - не те нынче времена в государстве. Это не при бывшем герцоге! Теперь на горле столицы лежала когтистая лапа безжалостного черного чародея, и горе тому, кто посмеет сказать или только заикнуться против его воли.
Нервно пощипывая слегка раздвоенный кончик хрящеватого носа, Мурид раздраженно отодвинулся от оконного проема, у которого стоял уже около получаса, и семенящей походкой вернулся к трону. Небрежно развалившись на нем и любовно поглаживая еще более округлившееся за последнее время брюшко, чародей принялся заново анализировать события последних тревожных месяцев. Это размышления занимали его вот уже несколько дней, с тех пор как в голову закрались первые крамольные мысли.
В сущности, чародей Мурид был человеком по рождению и воспитывался в самой обычной семье мелкого городского ремесленника королевства Менткроуд. Его отец лепил и обжигал разнообразные по форме горшки, а затем продавал их на воскресных ярмарках крестьянам или разбивал, когда напивался до одури. Впрочем, в пьяном угаре бил он не только горшки - доставалось и самому Муриду и его болезненной запуганной матери.
Однажды, после очередных побоев, мать скончалась, а пьяницу-отца стражники увели в тюрьму, с тех пор Мурид остался совсем один. Он не захотел идти по стопам отца и заниматься гончарным ремеслом. Ему, испытавшему на себе унижение, горечь незаслуженных обид и побои, захотелось самому повелевать и распоряжаться кем-нибудь. Но соседские мальчишки-ровесники относились к нему с пренебрежением, поэтому о каком-либо уважении, а тем более подчинении с их стороны и говорить не приходилось.
Жить было не за что, родственников у Мурида не было, и мальчик начал красть. Поначалу редко и не много, но постепенно привык и вошел во вкус.
Когда его поймали в первый раз, то пожалели по малолетству и отпустили, предварительно нещадно выпоров для острастки на центральной городской площади. Но Мурид не исправился, а только еще больше озлобился и теперь стал действовать более осторожно и изобретательно.
Время шло. Мальчик превратился в юношу.
Как-то раз, забравшись темной ночью в дом одного богатого вельможи, Мурид невольно стал свидетелем тайных любовных похождений хозяина дома, воспользовавшегося отсутствием ревнивой и скандальной супруги. Притаившись за широкой портьерой, ночной воришка терпеливо слушал и наблюдал, запоминая все подробности, и к утру, когда любовники скрытно расстались, в его голове созрел гнусный план. Никем не замеченный, Мурид подобрал оброненный дамой впотьмах ароматный носовой платок, с вышитыми на нем инициалами владелицы, вернулся к себе домой и уселся за письменные принадлежности. Еще никогда прежде он так не усердствовал, шевеля кончиком языка и старательно выписывая буквы, словно создавая шедевр.
В полдень уличный мальчишка вручил вельможе запечатанный пакет с надписью "Лично в руки". Слегка недоумевая, любвеобильный хозяин дома вскрыл пакет и, ознакомившись с его содержанием, облился холодным потом. В послании очень подробно живописалось о его ночных шалостях, а также о наличии у автора письма неопровержимых улик, кои, в случае упрямства вельможи, незамедлительно окажутся в руках его строгой половины, прослывшей дамой весьма крутого нрава. Заканчивалось послание указанием места и времени, куда надлежало явиться с приличной суммой денег во избежание широкой огласки непристойного поведения главы известного и уважаемого в городе семейства.
Безусловно, в назначенное время перепуганный вельможа явился в указанное место и выкупил у Мурида улику, а заодно и его молчание, за довольно круглую сумму.
С тех пор жизнь бывшего воришки изменилась. Он больше не крал, да и зачем, если теперь ему деньги отдавали добровольно. Мурид занялся интригами и весьма преуспел на этом сомнительном поприще. Он подглядывал, подслушивал, собирал сплетни, иногда даже сам фабриковал фальшивые улики и шантажировал богачей.
Постепенно Мурид начал жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Он нанял на работу нескольких доносчиков-соглядатаев. По городу поползли панические слухи о том, что он собирает компрометирующие материалы на всех без разбора. И вот тогда, доведенные до отчаяния "клиенты" интригана решились на крайние меры. Не поскупившись на затраты, они наняли профессиональных убийц.
Случайность спасла Мурида. Он припозднился и возвращался домой уже впотьмах. Выйдя из переулка, Мурид услышал какую-то возню у дверей своего дома и глухой вскрик. Он прижался спиной к стене дома напротив, запахнулся в темный плащ и решил посмотреть, в чем дело.
Очевидно, убийцы в темноте приняли одного из агентов-информаторов за самого Мурида и, когда тот взялся за ручку двери, намереваясь войти с докладом, бесшумно вынырнули из тьмы и вонзили в него отравленные кинжалы. Так и не разобравшись в совершенной ошибке, убийцы втащили тело в дом, который затем подожгли с двух сторон, а сами скрылись.
Дураком Мурид не был. Он сразу сообразил, что нынешняя ночь - подарок судьбы, который не повторяется. Если утром горожане узнают о том, что он еще жив, то следующая ночь для него уж точно будет последней.
Под покровом темноты Мурид тайно покинул город и отправился пытать счастья в чужих краях за пределами Менткроуда.
В Эрденехе он затеял интригу против одного из придворных чародеев, даже не подозревая, что столкнулся с тайным эмиссаром черных жрецов жестокой и кровожадной касты Гру. Но, как это ни странно, Мурида не уничтожили, а наоборот, даже взяли в обучение, почувствовав в нем недюжинный ум и врожденный талант к интригам. После того, как он принес, омытую жертвенной кровью, клятву на верность Повелителю, жрецы обучили Мурида начальным знаниям черной магии, позволяющим эффектно запугать простолюдинов, но не дающим истинной мощи, которой обладали лишь высшие адепты касты во главе с верховным жрецом Яридом.
Вскоре Мурида тайно заслали в независимое герцогство Форван с заданием внедриться в верхние эшелоны власти, с чем он успешно справился, не только свергнув прежнего герцога, но и полностью взяв бразды правления государством в свои руки.
Все бы хорошо, да только с недавних пор Муриду стало невмоготу ходить по струнке и безропотно выполнять указания верховного жреца. В нем снова вспыхнула жажда повелевать окружающими. Однако Мурид прекрасно понимал, что жрецы из Чау-Гар настолько могущественны, что мгновенно сотрут его в порошок, если только заподозрят что-либо. А тут еще и поднялся из мрачных глубин небытия ужасный Повелитель, чьего прихода с таким нетерпением дожидались жрецы. Ясное дело - против таких сил Мурид не собирался выступать открыто. Однако кое-что он все же придумал.
Прошлой ранней осенью Мурид узнал от тайных посланников Ярида о том, что по землям Вальгарда странствует простой воин, который может помешать торжеству коварных замыслов черных жрецов. К несчастью он узнал об этом в последний момент, когда на Странника уже началась охота. Мурид попытался перехватить воина до того, как тот попадет в лапы жрецов. Однако подручные-недоумки все испортили своим чрезмерным усердием. Вместо того, чтобы дождаться, когда Странник сам придет в тайную канцелярию, они устроили на него засаду, за что и поплатились собственными жизнями. На них Муриду было наплевать, а вот Странник с тех пор исчез. С одной стороны это было хорошо - жрецы не могли его нигде отыскать, а значит, он жив. Но с другой стороны Мурид сам не мог его найти, а Странник был ему очень нужен! Чародей-интриган надеялся заключить с отважным воином сделку. Он знал некоторые тайны жреческой касты, которые помогли бы Страннику одолеть жрецов и, может быть, даже их Повелителя... В ответ на это Мурид хотел заручиться поддержкой Странника на первых порах. Потом он его просто отравил бы - и дело с концом. Но в данный момент воин был нужен ему живым и, желательно, здоровым.
И еще одно событие очень сильно заинтересовало чародея. Оказывается, верховный главнокомандующий объединенными войсками Эрденеха и Форвана куда-то таинственно исчез во время бесславного штурма Горных баронств. Сообщение о том, что Ратон вышел из-под ментального контроля жрецов запоздало, и Ярид не успел вовремя отстранить своего ставленника от руководства войсками.
Действуя скорее по наитию, чем по трезвому рассуждению, Мурид решил проверить в магических потоках следы маловероятной, но все же возможной связи судеб Ратона и Странника. То, что он обнаружил, поразило даже его, привыкшего ничему не удивляться. Линии судеб обоих воинов в начале их жизненного пути были настолько туго сплетены между собой, словно они были одним и тем же человеком. Это могло быть лишь в одном единственном случае: если бы они были кровными братьями. В этом была какая-то тайна, недоступная пониманию Мурида. Он хорошо знал, что Ратон прибыл с материка Чау-Гар, а Странник был врожденным вальгардцем. Возможно, жрецы касты Гру смогли бы внести ясность в эту загадку, но чародей не собирался обращаться к ним за помощью. Он решил сам во всем разобраться и использовать это в своих корыстных целях.
В дверь осторожно поскреблись.
- Кто там? - недовольно проворчал Мурид.
Дверь бесшумно приоткрылась, и в тронный зал проскользнула тощая фигура уже немолодого личного секретаря чародея. Пригладив узкой ладонью жидкие прямые волосы, наполовину скрывающие большие оттопыренные уши, он замер в смиреной позе.
- А, это ты, Горпи...
Крысиные глазки Мурида сверкнули нетерпением, но в голосе его сквозила притворная сонная лень.
- Ну, говори, старый пройдоха: что нового ты разузнал?
- Мой господин, из Свободных поселений прибыл торговый караван...
- Ну и...
- Говорят, на хуторе вольного хозяина Гестама появился неизвестный воин. Кто он и откуда - никому не ведомо.
"Вот оно!" - подумал чародей, внутренне весь подобравшись. Он чувствовал нутром, что Странник или Ратон, а то и тот, и другой где-то неподалеку. Ведь не зря Мурид дал своим подчиненным строгий наказ тайно собирать сведения о любых воинах-одиночках, которые объявлялись в округе и тотчас докладывать ему лично.
Стараясь казаться совершенно равнодушным к сообщению, чародей прикрыл глаза, продолжая из-под полуопущенных век внимательно следить за выражением лица Горпи.
- А чем занимается этот воин? - лениво поинтересовался он.
- В том-то и дело, что ничем! Хуторяне говорят, будто странный он какой-то: молчун, ни с кем не разговаривает, целыми днями пропадает в степи и все время о чем-то думает...
Мурид задумчиво пожевал губами, словно размышляя.
Горпи безропотно замер в ожидании его распоряжений, преданно устремив на трон покорный взгляд.
"Нет, этот ни о чем не догадывается, - решил Мурид. - В его тупую голову даже не может закрасться мысль о том, что ставленник жрецов собирается низвергнуть своих повелителей. Ну и хорошо..."
- Пошли с караваном, когда он отправится обратно, весточку на хутор Гестама этому воину. Пригласи его к нам на службу - воины нам нынче нужны.
- Может быть, отправить гонца?
Мурид поморщился.
- Много чести! Подумаешь, какой-то воин... Это не к спеху.
Словно потеряв интерес к этой теме, чародей поинтересовался настроениями среди знати и горожан.
- Открыто никто не высказывается - боятся, мой господин, а среди своих болтают разное...
- Например?
- Говорят, что близится конец света и виной тому чернокнижники. А еще, простите, поминают недобрыми словами вашу честь...
- Ха! Насмешили… Мою честь! Ты-то, Горпи, хоть не будь косноязычным. Говори все, как есть, а о моей чести не беспокойся – как-нибудь и сам разберусь!
Секретарь покорно поклонился, испуганно пряча глаза.
- В народе болтают, что вы заколдовали герцога Хэдмира и вместе с сыном упрятали в глубокое подземелье, а сами узурпировали власть в стране… находятся даже такие, кто открыто призывает свергнуть нынешнюю власть, а вас, простите, повесить за ноги на дворцовой площади воронам на поживу...
- Ну, это я и без тебя знаю, а нового-то что?
Горпи нервно сглотнул и торопливо продолжил:
- Говорят, будто должен явиться какой-то защитник, который освободит людей от власти узурпаторов и даже повергнет Тьму... что он очистит Междуречье от чудищ и...
- Ерунда!
Мурид пренебрежительно скривился и уже хотел, было, перейти к следующему вопросу, когда его что-то внезапно насторожило.
Из распахнутого настежь окна донесся, сперва еще неясный шум, который постепенно превращался в нарастающий слитный рокот. В комнате воцарилась напряженная тишина. Мурид озабоченно сдвинул брови и метнул на секретаря быстрый взгляд.
- Что это там?
- Не могу знать, мой господин...
Горпи побледнел и весь как-то съежился, словно нашкодившая собака, ожидающая от хозяина удара палкой. В его напряженных глазках была искренняя растерянность и панический испуг.
"Нет, этот явно ничего не ведает, да и откуда ему... - подумал чародей, направляясь к оконному проему. – Но что же это там за шум? Ох, не нравится он мне почему-то..."
Ему хватило одного взгляда на площадь, чтобы и самому ощутить испуг и растерянность. Мурид почувствовал, как под его ногами поплыл пол, а в голове заметались панические мысли.
Со стороны центральных ворот города по широкой улице в грозном молчании двигалась мрачная колонна всадников-черноплащников в глубоко надвинутых капюшонах, под которыми не было видно лиц. Судя по всему, хвост колонны был еще где-то за городскими воротами, а голова уже втягивалась на центральную площадь Панграда. Ровными шеренгами - по десять всадников, лилась по улице черная река тяжелой конницы чау-гарцев. Быстро захлопывались ставни окон - напуганные внезапным появлением огромного вооруженного отряда, да что там отряда - целой армии, горожане спешно прятались по своим квартирам, таращась сквозь щели на незваных гостей.
Мурид отер тыльной стороной мелко подрагивающей ладони мгновенно вспотевший лоб. Неестественно спокойным голосом он поинтересовался у Горпи, несмело выглядывающего из-за его плеча в окно:
- Откуда здесь взялась конница? Почему меня никто заблаговременно не предупредил?!
Секретарь придавлено пискнул и ломающимся от волнения голосом поспешно ответил:
- Прошу прощения, но я и понятия не имею... Сам только что увидел. Только не могу ума приложить: если бы они шли через Скурбел, то начальник крепости уж обязательно выслал бы вперед гонца…
Внезапно Горпи еще больше побледнел.
- А вдруг они того... внезапно напали и взяли крепость с налету?! - предположил он. – Может быть, чау-гарцы решили нас завоевать и превратить в своих рабов?!
- Дурья твоя башка, Горпи! - разозлился Мурид. – Мы же с ними в союзнических отношениях, так зачем им понадобилось нас завоевывать?! Да и крепость так просто с ходу штурмом не возьмешь, вряд ли она вообще кому-либо по зубам. Ты и сам знаешь это не хуже меня... Но откуда все же взялась конница?
В принципе чародей и сам уже догадался о том, что чау-гарцы прибыли на кораблях и тайно высадились где-то на безлюдном юго-восточном побережье герцогства. Но не это волновало его в данный момент, а то, что его тайные хозяева заранее не известили о готовящемся вторжении. Что-то здесь было не так...
"Неужели жрецы пронюхали о моих планах?! - ужаснулся Мурид. - Но об этом пока еще никто кроме меня самого не знает. Не могли же они и в самом деле прочесть мои мысли..."
Тяжелое предчувствие сдавило сердце ледяными клещами. Узурпатор слишком хорошо знал, чем грозило ему раскрытие жрецами тьмы его тайных и, чего уж греха таить, грязных планов. В свое время он насмотрелся в подземельях на те ужасы, которые творили жрецы со своими пленниками. И даже он, казалось бы, уже ко всему привыкший, не мог вспоминать эти кошмарные видения без внутреннего содрогания.
А тем временем грозная черная конница разворачивалась на мгновенно опустевшей площади перед самым дворцом. Густой частокол толстых копий с широкими наконечниками устрашающе щетинился в небо, словно грозя самому Создателю. Не было слышно команд или бряцанья оружия. Все происходило в полном безмолвии, и только копыта лошадей глухо стучали по каменным плитам.
За дверями послышался какой-то лязг, возня, кто-то сдавленно охнул. Створки широко распахнулись, пропуская внутрь группу рослых людей одетых в черные плащи с капюшонами. Стражников, охраняющих коридор, видно не было.
Стараясь сохранить на лице невозмутимое спокойствие, хотя все внутри подобралось и сжалось в тошнотворный ледяной комок, Мурид шагнул навстречу прибывшим.
- Рад видеть Вас на землях герцогства! - приветствовал он черноплащников, выдавливая из себя бледное подобие улыбки.
Окинув цепким взглядом внутренние покои, старший из вновь прибывших слегка качнул головой. Тотчас двое из его спутников шагнули к Горпи, который сдавленно пискнув и побелев, как мел, начал сползать по стене.
- Уберите его, - брезгливо произнес старший. - И оставьте нас наедине с... Правителем.
От внимательного взгляда Мурида не ускользнула едва заметная усмешка, промелькнувшая на тонких губах черноплащника при слове Правитель. Это чародею очень не понравилось.
Секретаря сноровисто подхватили под руки и вынесли в коридор, словно куль муки. Остальные все так же безмолвно вышли следом. Мурид остался наедине с командиром чау-гарцев.
- Что нового слышно нынче на землях Вальгарда? - будничным тоном осведомился черноплащник, подходя к герцогскому трону и бесцеремонно усаживаясь на него.
При этом Мурид оказался стоящим перед ним, словно какой-то жалкий замухрышка-проситель. Безусловно, все это было сделано преднамеренно, дабы дать ему почувствовать истинное положение вещей - кто здесь хозяин, и чародей-пройдоха понял это сразу, но виду не подал, решив сыграть роль эдакого недалекого простачка.
- Позвольте сперва узнать ваше имя, почтеннейший, - натянуто улыбнувшись, поинтересовался он. - Право дело, как-то даже неудобно общаться, когда не знаешь, как обращаться к собеседнику... вы уж простите великодушно провинциала.
- Мое имя - Гектон - первый магистр боевого крыла Ордена. Но ты можешь обращаться ко мне просто по имени.
- Как прикажете, господин Гектон.
Изобразив на лице подобие радушной улыбки, Мурид, как ни в чем ни бывало, принялся рассказывать о последних событиях в герцогстве, постепенно расширяя географию своего доклада. При этом он украдкой следил за выражением лица собеседника, пытаясь прочесть на нем, уготованную для себя судьбу. Однако лицо магистра хранило печать бесстрастия и оставалось непроницаемым.
- Посвященные высшего круга опасаются, что нашим стратегическим планам может помешать один человек - некто по кличке Странник, - неожиданно произнес чау-гарец, озабоченно нахмурив бровь. - Его обязательно надобно сыскать и обезвредить.
Мурид внутренне сжался.
"Вот оно! Неужто прознали?! - мелькнула обжигающая мысль. – Играет он со мной, как кошка с мышкой, или просто так совпало?"
Чародей-узурпатор незаметно нащупал рубиновый камень перстня на левой руке и бережно провел по нему дрожащим пальцем. Там, под переворачивающимся камнем, в углублении лежали белоснежные кристаллики быстрой и легкой смерти, которую он предусмотрительно заготовил на всякий случай, если вдруг что-то пойдет не так, как он предполагал. Слишком уж хорошо Мурид знал, как изощренно умеют пытать жрецы Чау-Гара - уж лучше сразу умереть, чем терпеть те ужасные муки, на которые они обрекали своих пленников.
Однако, судя по всему, Гектона действительно в настоящий момент интересовал только Странник и все, что было с ним связано, поэтому Мурид заставил себя успокоиться и внимательно слушал наставления командира черноплащников.
- Мы уже разослали во все уголки Вальгарда сообщения нашим эмиссарам и тем, кто тайно служит Ордену верой и правдой. - продолжал магистр. - Где бы не появился этот человек, о нем будет сразу доложено, и мы примем все необходимые меры. Но... тебя это пока не касается. Ты должен исполнить очень важное поручение...
Гектон умолк, пытливо наблюдая за выражением лица Мурида, словно пытаясь отыскать на нем хотя бы малейший намек на неблагонадежность. Однако хитрец-интриган казался самим воплощением преданности и внимания.
- Итак, - продолжил Гектон. - Ты должен под охраной десяти преданных людей тайно доставить герцога Хэдмира и его сына в Малурию - прямо во дворец. Там ты лично сдашь их верховному жрецу и полностью поступишь в его распоряжение. Ярид сам скажет, что тебе предстоит делать дальше. За пленников отвечаешь головой! Тебе все ясно?
- Да, мой господин, - смиренно ответил Мурид, опуская глаза.
Однако в черной его душонке все клокотало от негодования. Еще бы! Ведь он столько сделал ради того, чтобы бросить к ногам жрецов герцогство, столько приложил сил, изворотливости, а порой и золота, и вот теперь его отправляют в Малурию... уж, не в качестве ли очередной жертвы для Повелителя тьмы?! Но вместо того, чтобы протестовать или оспаривать, Мурид лишь кротко поинтересовался:
- Когда я должен отправляться?
- На рассвете... Я дам тебе в сопровождение десяток моих проверенных бойцов. И еще... переоденься в воинское обмундирование, чтобы не отличаться от остальных, - я не хочу, чтобы тебя кто-нибудь узнал, а пленников - тем более. Поэтому поедете под видом разведывательного отряда.
- Кому передать дела по канцелярии?
Гектон ухмыльнулся.
- Об этом можешь не беспокоиться. Твой личный секретарь остается здесь, вот он все и объяснит в деталях. Или, может быть, есть информация, которой он не обладает?
- Все, что касается местного самоуправления и вообще внутренних дел в герцогстве, знает полностью, а в планы Ордена он не посвящен ни в малейшей степени.
- Его счастье...
Это было сказано тихим и спокойным голосом, но так, что у Мурида по спине мурашки пробежали, а между лопаток скользнула капля холодного пота. Однако внешне он оставался спокойным, и даже ни один мускул не дрогнул на его лице.
- А теперь иди и готовься в дорогу, остальные распоряжения получишь утром.
Гектон едва кивнул и отвернулся к окошку, пренебрежительно отпуская кратковременного экс-правителя.
Мурид слегка наклонил голову в знак прощания и поспешил удалиться к себе. Проходя по длинным мрачным коридорам дворца, он повсюду видел только черноплащников, которые деловито сновали из комнаты в комнату, словно привидения. Гвардейцы герцогства исчезли, словно их никогда и не было. Личная стража узурпатора тоже куда-то подевалась без следа.
"Вот и все, - тоскливо подумал Мурид. - Тихо и спокойно совершился государственный переворот, и теперь вся власть в руках чау-гарцев, а я стал всего лишь мелкой и незначительной сошкой на побегушках... Ну, ничего, мы еще поглядим, на чьей улице праздник будет! Самоуверенные, возомнившие о себе невесть что жрецы... рано, ох, как рано вы сбросили меня со счетов!"
Бывший узурпатор степенно вошел в свои покои, у дверей которых уже стояла новая стража, и плотно притворил за собой дверь. Лишь после этого он позволил себе немного расслабиться и сразу почувствовал, как предательски задрожали пальцы. Выпив успокоительных капель, Мурид решил заняться делом.
В объемистом стенном шкафу среди многочисленных парадных костюмов он отыскал то, что ему было сейчас весьма необходимо - походное обмундирование обычного рядового гвардейца. Здесь же, за тайной перегородкой в задней стенке шкафа нашелся и тугой кожаный мешочек с гранеными алмазами из герцогской сокровищницы, которые приберегались на всякий случай.
- Вот он, этот самый случай и наступил, - задумчиво пробормотал Мурид, любуясь мягкими переливами на гранях драгоценных камней. - Только я его не совсем таким представлял, хотя... кто может знать, что его ожидает через день или два?
Надежно привязав мешочек с алмазами к нательному поясу и неспеша приготовившись к утреннему отъезду, Мурид достал из тайника связку ключей от дальней галереи подземелья и снова вышел в коридор. К нему сразу приблизился рослый меченосец в черных одеждах. Левую щеку его - от виска до подбородка пересекал рваный застарелый шрам. Серые, словно отлитые из свинца, холодные глаза не выражали ничего, кроме готовности убить на месте любого и всякого, кто не угоден жрецам.
- Десятник Шип, - низким голосом представился он. - Магистр приказал помогать тебе. Я командир отряда, который поедет в Малурию вместе с тобой.
- Ясно. Мне нужно несколько удальцов для сопровождения в подземелья. Ты знаешь зачем...
Шип кивнул головой и коротким взмахом руки подозвал еще двоих с мрачными бесстрастными физиономиями. В таком сопровождении Мурид молча проследовал по пустынному восточному крылу дворца и, спустился на первый ярус подвала.
Старинный дворец правителей Форвана опирался своим фундаментом на еще более древние подземелья, оставшиеся от неведомой цивилизации, исчезнувшей задолго до того, как в этих местах появились первые поселенцы. Какая раса обитала здесь, была ли она похожа на нынешних людей - на это никто не мог дать ответа, но так случилось, что древние катакомбы стали корнями нынешней архитектуры. Точного плана подземелий не существовало, лишь только исследованная часть, находящаяся непосредственно под дворцом, была нанесена на карту столицы. Говорили, что неисследованные катакомбы тянутся до самых Сторожевых гор. А некоторые и вовсе заявляли пугающим шепотом о том, что тайные коридоры, пройдя под корнями гор, соединяются с мрачными подземельями Глинистых холмов. Но кто может знать наверняка?! Скорее всего, это просто досужие байки простолюдинов.
Коптящие языки масляных светильников тревожно колебались, отбрасывая на мшистые стены причудливые изломанные тени, казалось, наполненные какой-то своей тайной угрожающей жизнью. Словно сонмище древних злых духов безмолвно следило за проходящими мимо людьми, решая, как с ними поступить. Да, в этом подвале даже Мурид чувствовал себя неуютно, что уж говорить о тех несчастных, которые попадали сюда не по своей воле?!
Чародей остановился перед толстой кованой решеткой, надежно перекрывающей вход в подземелье. Тут, как и следовало ожидать, тоже стояла стража из чау-гарцев (и когда только успели?!). Они молча преградили путь, бесстрастно уперев оголовки копий в заметно округлившийся за последнее время живот узурпатора. Шип что-то негромко произнес на тайном наречии, и стражники сразу расступились, пропуская его к решетке.
Мурид бывал здесь каждые три дня, когда пленникам приносили поесть, и дорогу знал хорошо. Он отпер массивный замок и шагнул в темный, пропахший сыростью коридор. Сопровождающие шли следом, держа в руках смоляные факела. Отблески оранжевого пламени скользили по неровной поверхности покрытых плесенью стен, бежали по низкому нависающему потолку, словно рвущаяся с цепи свора зловещих огневых псов. Шаги гулко звучали в полной тишине, разносясь во все стороны по длинному коридору - их отголоски возвращались угрожающими шипящими шорохами. Лишь изредка слышалось попискивание подвальных крыс, да где-то впереди монотонно капала вода. То слева, то справа попадались решетки заброшенных темниц, но Мурид быстро проходил мимо, даже не оглядываясь на них. Несколько раз уверенно свернув в боковые проходы, он наконец остановился в самом дальнем тупике. Здесь была последняя решетка, за которой и томились в темноте Хэдмир и его сын Этмор.
Щелкнул ключ в замке, истерично взвизгнули тяжелые дверные петли, и пламя факелов выхватило из сырого мрака подземелья бледные изможденные лица двоих пленников. Теперь уже трудно было бы определить, кто из них старше, а кто моложе. Оба настолько исхудали и обросли волосами, что были похожи на старых бездомных попрошаек. Безрадостную картину дополняли рваные и грязные лохмотья. Ворох полусгнившей соломы и две щербатые глиняные миски составляли всю убогую обстановку вынужденного жилища несчастных.
При звуке открывающейся двери один из пленников медленно приподнял голову. Его отрешенный взгляд пробежался по лицам вошедших. При виде Мурида в глазах старца вспыхнул огонь ненависти. Он даже слегка подался вперед.
- А, это ты, старая подлая крыса, - слабо прошелестел голос пленника - Я тебя узнал... Что, опять пришел издеваться, гнусная скотина?! Чего тебе еще нужно, ты же и так уже прибрал к своим грязным лапам все герцогство?!
Вспышка гнева отняла у старика последние остатки сил. Он утомленно откинулся на стенку и зашелся сухим болезненным кашлем. Тотчас второй пленник заботливо обнял его за плечи и с ненавистью глянул на Мурида.
- Убирайся отсюда, изменщик, - тихо, но твердо произнес он. - И не смей больше тревожить моего отца, иначе тебе придется горько об этом пожалеть!
- Полноте, Этмор. Да ты никак угрожать мне решил? Ну и ну... - Мурид недобро усмехнулся. – Успокойся, я как раз пришел освободить вас из заточения.
Пленники быстро переглянулись и с изумленным недоверием уставились на него. Лишь на одно короткое мгновение в их глазах промелькнуло выражение радостной надежды, тотчас сменившееся тревогой. Хэдмир горько усмехнулся и покачал головой.
- Что ты задумал? - сурово спросил герцог. - Я уверен, что это какой-нибудь твой очередной грязный план. Кто эти люди, что пришли с тобой, и почему они одеты не в форму гвардейцев герцогства? Отвечай, мерзавец, своему законному правителю!
- Не волнуйтесь, это наши друзья, - слащаво-приторно улыбнулся Мурид, хотя в его глазках вспыхнул недобрый огонек. - Они позаботятся о вас... Завтра мы отправляемся в небольшую загородную прогулку, поэтому вас необходимо привести в порядок.
Мурид подал знак. Черноплащники подхватили под руки слабо сопротивляющихся пленников и грубо поволокли их к выходу. Юный Этмор попытался, было, вырваться, но один из охранников саданул его рукоятью меча по затылку и, бесцеремонно взвалив обмякшее тело на плечо, словно мешок, понес его по коридору.
- Будь ты проклят, Мурид! - прохрипел Хэдмир. - Кара тебе за все преступления будет ужасной!
- Ладно, ладно... как-нибудь потом при случае это обсудим, сейчас у меня нет времени на подобные пустяки... - пренебрежительно отмахнулся Мурид и, повернувшись к Шипу, отдал распоряжение:
- Пусть их хорошенько отскоблят, помоют, покормят и приведут в порядок. Утром они должны выглядеть так же, как и все остальные члены отряда. И еще... на них надобно наложить заклятье беспамятства, иначе они могут выкинуть в пути какой-нибудь неожиданный фортель, а мы должны будем проехать так, чтобы на нас никто не обратил ни малейшего внимания.
- Все будет сделано.
Вернувшись к себе в комнату, Мурид так и не сомкнул до утра глаз. Он все думал и думал, беспокойно ворочаясь с боку на бок, проигрывал все возможные ситуации, пытаясь предугадать тайные замыслы жрецов, в особенности относительно собственной персоны, но так ни до чего путевого и не додумался…
Бледный рассвет нового дня застал его неподвижно лежащим на измятых простынях с открытыми глазами и не менее измятым лицом.
На городской башне гулко ударил колокол, возвещая смену ночной стражи. В коридоре послышались приближающиеся шаги, которые замерли возле апартаментов Мурида.
В дверь мягко, но настойчиво постучали.
- Один момент, сейчас иду, - отозвался Мурид, быстро вылезая из постели и облачаясь в дорожный мундир рядового воина, который уже давно был им предусмотрительно приготовлен. Окинув прощальным взглядом помещение, он вздохнул с сожалением, поправил пояс с драгоценностями и направился к выходу.
За дверью его ждал молчаливый угрюмый Шип. Не обронив ни слова, они быстро проследовали до выхода из дворца, где их уже поджидал остальной отряд. Взгромоздившись на коня, Мурид незаметно огляделся по сторонам. Гектон так и не появился. Он даже не соизволил прислать кого-нибудь с последними наставлениями, словно ему было совершенно безразлично.
"Дурной знак" - решил Мурид.
Шип повелительно махнул рукой, и отряд неспеша двинулся к западным воротам Панграда, откуда вела прямая дорога на крепость Скурбел. Герцог Хэдмир и его сын ехали в середине колонны. Плечи их были уныло опущены, а капюшоны черных плащей надвинуты так низко, что в их темной глубине лица совершенно не были видны. Они монотонно покачивались в седлах, словно дремали на ходу. Жрецы-чародеи свое дело знали - герцог и Этмор сейчас были околдованы и не могли ничего сказать или сделать такого, что помешало бы осуществлению планов Ордена.
Безрадостное блеклое солнце, поднимаясь над Вальгардом, высветило на широкой пустынной дороге одинокий отряд воинов-черноплащников, в полном безмолвии двигающийся на запад к Сторожевым горам.
* * *
Одноглазый тихо скучал в одиночестве. Сидя у пыльного окошка в трактирчике старины Кугера, и глядя на улицу равнодушным невидящим взором, он мелкими глотками цедил чуть теплое опостылевшее пиво и думал о своем друге - Страннике, о котором уже давным-давно не было ни слуху, ни духу.
Кто-то остановил лошадь у крыльца. Через некоторое время хлопнула входная дверь, пропуская внутрь знакомого гвардейца в запыленном дорожном плаще. Приметив Одноглазого, тот приветственно махнул рукой, взял у хозяина большую кружку пива, что-то заказал еще и подсел к столику.
- Привет, Одноглазый! Чем занимаешься, небось, уже с утра бочонок пива опростал?!
- Какое там, первую кружку все еще никак не осилю...
- А что так слабо?
Гилбер шумно вздохнул.
- Да понимаешь ли, скука совсем одолела... Невмоготу мне стала гарнизонная служба, опостылела. День за днем одно и то же: дежурство, трактир, казарма, опять дежурство... Ничего не происходит, совсем ничего! Душно мне стало в этой крепости... После бесславного похода на Горные баронства вся жизнь в герцогстве, словно тиной заросла, как в старом пруду. Не по мне все это...
Он хотел еще сказать несколько слов о Страннике, но из осторожности передумал - мало ли что, тот еще до сих пор был в государственном розыске, объявленном тайной канцелярией Мурида, и всего лишь одно неосторожное слово могло принести много никому не нужных хлопот.
Гвардеец изрядно отхлебнул из своей кружки, огляделся по сторонам и, поближе придвинувшись к товарищу, заговорщическим шепотом доверительно сообщил:
- Сдается мне, приятель, что скоро эту тину, о которой ты говоришь, основательно разворошит...
- Что ты имеешь в виду?
Одноглазый внимательно наклонился к собеседнику. Он хорошо знал гвардейца и был уверен, что тот зря языком молоть не станет - не из тех, кто на байки горазд.
- В Панграде черная конница чау-гарцев!
- Да ну?! - удивленно воскликнул Одноглазый, от неожиданности забыв об осторожности. – Ты часом ничего не перепутал? Откуда бы ей там взяться? Через наши ворота за последние дни никто не проходил... Разве что какой-нибудь совсем маленький отряд.
- Какое там! Целая армия черноплащников – от тяжелых боевых копий в глазах рябит. Я так думаю, что они тайком высадились где-то в укромном местечке на восточном побережье, иначе их появление не было бы таким неожиданным.
- Так они что, приступом столицу взяли?
- Зачем же?! Нет. Просто вошли спокойно в город и все... Да еще и за городом, я видел, целый лагерь больших походных шатров разбит. Тыщ пять конников будет - никак не меньше... Говорят, полное боевое крыло Ордена.
Гилбер только присвистнул и откинулся на спинку стула, от изумления выпучив на собеседника свой единственный взгляд. Дело принимало весьма серьезный оборот. Пять тысяч конников-черноплащников на землях Вальгарда - это уже не шутка, похоже на самое настоящее вторжение. Запахло боевыми действиями.
- И что, никто не оказал никакого сопротивления?
- Так ведь команды не было!
- А герцог что?
Неожиданно вспомнив о том, что вместо герцога Хэдмира нынче правит ненавистный чернокнижник Мурид, Одноглазый в сердцах сплюнул и нехорошо выругался.
- А этот ... Мурид, что он?
- А что, ничего... Встретил, говорят, чау-гарцев едва ли не с распростертыми объятиями. Оно и ясно - он ведь с ихними жрецами давно уже якшается. Одного поля ягоды...
Новость действительно была совершенно неожиданной, особенно для Гилбера, никогда не вникавшего в большую политику и не следящего за дворцовыми интригами.
"Что ж это получается? - суматошно размышлял ветеран. - Продал нас Мурид чау-гарцам со всеми потрохами, как котят слепых продал... Вот сволочь! Поймать бы его где-нибудь на задворках да вздернуть за ноги на первом же попавшемся дереве... Что же теперь будет, как дальше-то дело обернется? Эх, Странник, Странник, где же ты нынче бродишь, по каким путям - дорогам?"
Забывшись, Одноглазый в сердцах так грохнул своим огромным кулачищем по столу, что кружки подпрыгнули и опрокинулись, разливая по столешнице остатки пива. Немногочисленные в это время дня посетители трактира от неожиданности умолкли и, как по команде, дружно повернули на шум головы. Сам хозяин трактира вышел из-за стойки и приблизился к столику, на ходу вытирая руки фартуком.
- Что-то не так? - озабоченно поинтересовался он.
- Извини, Кугер, - сконфузился Одноглазый. - Это я тут малость погорячился, ну и вот...
- Бывает…
Успокоенный хозяин вернулся на свое место, а посетители снова возобновили прерванные беседы. Через минуту все присутствующие уже позабыли об инциденте, а Одноглазый все так и сидел, откинувшись на спинку стула и тупо уставившись на противоположную стену.
- Ты чего это? - окликнул его обеспокоенный гвардеец.
- Да так, - неохотно пробормотал Гилбер, приходя в себя.
Не мог же он, в самом деле, рассказать ему обо всем, что приключилось с ним во время похода на Горные баронства, о Страннике, о его схватке с главнокомандующим объединенными войсками, о том, что он, Гилбер, сам собственноручно тайком доставил Ратона на хутор Гестама и оставил там на попечительство молодой знахарке. А еще подслушанный им разговор двух жрецов о том, что Странник представляет угрозу для каких-то их черных планов...
"Ах, старина Аргнар, не зря ты, видать, подался неведомо куда по бескрайним дорогам Вальгарда... Есть у тебя какая-то цель, это уж точно, однако меня с собой взять не захотел. А жаль..."
- Интересно, что теперь будет? - вернулся Одноглазый к прерванному разговору. - Какие события нас ожидают впереди?
- Что там будет, мне не ведомо, а вот первый отряд то ли разведчиков, то ли гонцов чау-гарцы куда-то выслали. Я их сам обогнал уже перед самым въездом в Скурбел...
В это время с улицы донесся топот конских копыт - перед трактиром спешивались всадники в черных плащах.
- А вот и они сами, - добавил гвардеец, тыча пальцем в оконный проем. - Легки на помине...
Всадников была чертова дюжина. Десять из них были крепкие и рослые, как на подбор, сразу видать - ратники, а трое остальных на воинов не очень походили. Двое вели себя как-то странно - они были вялыми, словно находились в полуобморочном состоянии. Им помогли сойти с лошадей и усадили под стену трактира тут же у коновязи. Третий же напротив оказался весьма подвижным, несмотря на довольно таки тучную фигуру и, судя по всему, немолодые года. Он отдал попутчикам какие-то краткие распоряжения и в сопровождении двоих мечников направился в трактир.
Заинтересовавшийся Одноглазый с любопытством ожидал его появления, мгновенно забыв о своем собеседнике. Неизвестно откуда к нему почему-то пришло твердое убеждение, что сейчас должно произойти нечто важное, что-то такое, что он просто не имеет права пропустить.
Когда вновь прибывшие вошли внутрь, толстяк первым делом подошел к стойке, сделал Кугеру заказ и выложил перед ним стопку серебряных монет. Потом вполголоса добавил еще какую-то фразу и махнул рукой в сторону двери. Тотчас двое слуг быстро наполнили большие блюда мясом, сыром и хлебом, и вынесли все это на улицу, оставшимся там черноплащникам. Толстяк и двое его сопровождающих устроились за соседним столиком и принялись за еду.
Гилбер украдкой наблюдал за ними. Толстяк почему-то не откинул капюшон, скрывавший его лицо, хотя в помещении было довольно-таки душновато. Когда тот разговаривал с хозяином трактира, Одноглазому показалось, что голос толстяка ему хорошо знаком, но он никак не мог припомнить, где прежде мог его слышать. И тут на пухлом безымянном пальце неизвестного кровавым бликом полыхнул крупный рубин, вправленный в приметный золотой перстень, который Одноглазый уже неоднократно видел во дворце герцога Хэдмира, когда стоял в карауле у трона во время торжественных церемоний.
"Дьявол меня побери, да ведь это же не кто иной, как гнида Мурид собственной персоной! - ослепительной молнией сверкнула в голове догадка. - Что он, старый лис, здесь делает, хотелось бы мне знать, и почему вырядился в одежку простого воина? Нет, определенно что-то здесь не чисто... Этот чародей-пройдоха явно замышляет какую-нибудь очередную гадость, раз скрывает свою личину".
Одноглазый быстро опустил глаза и попытался унять волнение, чтобы не выдать себя ненароком. Знакомый гвардеец что-то еще торопливо рассказывал ему жарким шепотом, многозначительно тараща при этом глаза, кажется какие-то очередные столичные сплетни. Гилбер кивал головой, делая вид, что слушает, но на самом деле лихорадочно соображал, как бы исхитриться разузнать о планах Мурида. Так ничего путевого и не придумав, он в конце концов распрощался с гвардейцем, расплатился с Кугером, перекинувшись с ним парочкой обычных казарменных шуточек, мимоходом легонько шлепнул по мягкому месту взвизгнувшую от неожиданности служаночку, которая пробегала мимо, и неспеша вышел на крыльцо.
Время было раннее. Глубокая просинь чистого неба казалась величественной, напоенной утренней прохладой. Солнце еще не успело высоко подняться, зацепившись где-то за крыши окраинных домов, словно собираясь с силами перед решительным восхождением на небосклон, поэтому улица была еще погружена в тень. У трактира никого не было, не считая группы приезжих. Расположившись тесной компанией у коновязи, они молча и сосредоточенно завтракали. Не было слышно обычных в таких случаях шуток и разговоров. В их поведении ощущалась какая-то необъяснимая напряженная скованность, хотя чего можно было опасаться, находясь внутри города-крепости, защищенного неприступными стенами?! Это было весьма странно, даже несколько подозрительно.
Гилбер с деланным равнодушием медленно прошел мимо чау-гарцев, осторожно скосив на них глаз. В этот момент один из тех двоих, что выделялись среди всех остальных странным вялым поведением, неловко повернулся, и капюшон сполз с его головы, открывая взору случайных прохожих горделивый благородный профиль. Тотчас один из сопровождавших поспешно натянул капюшон на место. Все это произошло буквально за несколько мгновений, но их оказалось вполне достаточно. Худощавое изможденное лицо, коротко стриженная седая бородка - этого хватило Гилберу, чтобы узнать законного правителя Форвана - герцога Хэдмира. Теперь не составляло особого труда догадаться, что вторым пленником, скорее всего, был Этмор, единственный сын герцога. А в том, что оба они являются пленниками черноплащников, Одноглазый не засомневался ни на одно мгновение. Едва не споткнувшись от неожиданности, он все же постарался дойти до угла неторопливой походкой, завернул за него и замер на месте, прислонившись могучей спиной к стене крайнего дома.
Выпорхнувшая из переулка молодая девица, испугалась угрюмого выражения его лица, торопливо перебежала на противоположную сторону улицы и, настороженно оглядываясь, поспешила прочь. Но Гилбер даже не обратил на нее никакого внимания, поглощенный собственными размышлениями.
- "Что же делать, что предпринять?!" - лихорадочно метались в голове беспорядочные тревожные мысли.
Было ясно, как божий день, что герцога и его сына куда-то скрытно везут против их воли. В том, что их необходимо каким-то образом освободить, Гилбер был абсолютно убежден. Но делать это прямо здесь, на одной из улиц Скурбела опасно - один против десятка черноплащников он вряд ли справился бы. Да и слишком много было в крепости приспешников Мурида, а в исходе открытого столкновения Одноглазый не был уверен.
- "Вот Странник смог бы, - неожиданно пришла мысль. - Но где он сейчас, на каких просторах? Да и жив ли?.."
Гилбер бегом бросился в сторону казарм, благо дело они находились совсем неподалеку.
Пробежавшись по комнатам, он быстро собрал полтора десятка проверенных старых боевых товарищей - друзей Аргнара, среди которых находились и те, кто помогал ему доставить Ратона в Свободные поселения после бесславного похода на Горные баронства.
Торопливо сообщив им все то, о чем узнал в трактире старины Кугера, Одноглазый предложил, не откладывая дело в долгий ящик, напасть на чау-гарцев, пока они ни о чем не подозревают, и освободить герцога, а там - будь что будет.
- Нет, этот план не годится, - рассудительно возразил один из присутствующих настоящих ветеранов гвардии. - Так мы, скорее всего, ничего не добьемся, только зря свои головы сложим и герцога с сыном не спасем. Нужно придумать что-нибудь получше и наверняка...
- А что, если мы нападем на чау-гарцев, когда они выедут за пределы крепости?! - предложил другой. - В чистом поле, где черноплащникам неоткуда будет ждать подмоги, мы справимся.
- Верно! - поддержали его остальные заговорщики. - Устроим засаду у развилки на Южный тракт и нападем внезапно.
- Погодите, - охладил пыл разошедшихся товарищей ветеран. - Так-то оно так, да только не забывайте, что мы состоим на службе. Как мы сможем выбраться из крепости незаметно, да еще и отсутствовать не известно сколько? Нас объявят дезертирами, а вы и сами не хуже меня знаете, что нас в этом случае ожидает!
Это было верно, и не согласиться со словами предусмотрительного гвардейца было трудно. Все прекрасно знали, что беглых дезертиров после поимки обычно вешали на центральных воротах крепости в назидание тем, у кого возникали тайные желания увильнуть от службы.
- У меня есть предложение...
Все повернули головы к Одноглазому.
- Пусть каждый из нас обратится к своему непосредственному командиру, дескать, мы с товарищами хотим немного поразмяться, а то уж засиделись тут без дела, - съездить на охоту, а заодно и разведать окрестности крепости - не объявились ли где поблизости разбойники-мародеры. Нужно еще договориться с надежными друзьями о подмене на тот случай, если мы будем отсутствовать несколько дней.
Идея Гилбера всем пришлась по душе. На том и порешили. Не теряя времени, принялись улаживать дела и уже где-то через полчаса все были готовы к отъезду. Только одного из заговорщиков командир не отпустил, но зато тот прислал на замену вместо себя двоих других, которые, узнав в чем дело, с воодушевлением присоединились к отряду.
Проезжая мимо улочки, на которой располагался трактир "Отведи душу", Гилбер с удовлетворением отметил про себя, что отряд черноплащников все еще оставался на прежнем месте. Значит, не придется открыто догонять, а можно будет загодя устроить засаду и подготовиться к предстоящей встрече как следует.
"Вот уж душу отведу!" - хищно ухмыльнулся Одноглазый, непроизвольно поглаживая рукоять тяжелого меча.
У малых ворот крепости навстречу небольшому отряду выступил начальник караула. Протягивая руку за разрешением на выезд, он с удивлением воскликнул:
- Эй, Одноглазый, куда это тебя черти несут так рано, ты же ведь только сменился с ночного дежурства?!
- Да вот с приятелями решили поохотиться малость, а ты сам знаешь: охота пуще неволи!
- Это точно! - жизнерадостно подтвердил начальник караула, который и сам был большим любителем погонять на досуге дичь, да и вообще был малый, что надо.
- Пропустить! - зычно крикнул он копейщикам, дежурившим у ворот. - А вам удачной охоты! Только смотрите, не перебейте все зверье в округе, оставьте что-нибудь и нам.
- Спасибо, старина, - за всех ответил Гилбер. - Такого зверья, за которым мы отправляемся, в наших краях, к сожалению, уж больно много развелось за последнее время, думаю, давно уже не мешало бы его перебить, да все руки не доходили...
Ехавший рядом с ним гвардеец незаметно толкнул его ногой, и Одноглазый умолк, не договорив.
Отряд выехал на Малурийский тракт, оставив позади себя недоумевающего начальника стражи - с чего бы это вдруг в Одноглазом проснулась такая кровожадность?
Дорога была пустынной до самого горизонта. Только очень далеко впереди, справа от тракта кружились в чистом небе черные точки, время от времени опускаясь к земле. Видать воронье пировало. Вот-вот из-за Сторожевых гор должно было выглянуть солнце, заливая степь золотистым светом. День обещал быть теплым и погожим.
- Ну, с Богом!
Одноглазый махнул рукой, пришпоривая коня. Дружно ударили в утоптанную землю копыта лошадей, вздымая облачка пыли, и вся кавалькада быстро поскакала на запад.
* * *
Мурид монотонно покачивался в седле. Объемистый его живот все время предательски норовил съехать то в одну, то в другую сторону, при этом, заставляя хозяина отклоняться в противоположную. От этого дергания у Мурида давно уже не переставая, ныло седалище. Он не привык к длительным переездам, тем более верхом. Практически вся жизнь старого пройдохи прошла в хитросплетениях дворцовых интриг, а если он куда и выезжал, то уж только в карете. А тут приходилось трястись на какой-то колченогой кляче по пыльной дороге в окружении угрюмых и молчаливых воинов Ордена. Да еще и не известно, какая участь ждет его там, в самом логове Ярида...
Мурид исподлобья зыркнул вдоль дороги.
Пара передовых всадников ехала дозором шагах в пятидесяти. Они внимательно поглядывали по сторонам, но ничего подозрительного не наблюдалось. Ровная, как столешница, степь, кое-где разбавленная для разнообразия приземистым всхолмьем, широко и привольно раскинулась окрест. Она дышала покоем и не предвещала каких-либо неожиданностей. Если бы кто и надумал устроить засаду, то укрыться тут было негде. В том, что кто-нибудь, кроме посвященных, знает о цели поездки и составе отряда, Мурид весьма сомневался. Однако не стоило забывать о разбойниках, пошаливавших время от времени в этих местах. Правда воинам Ордена это разношерстое отребье не чета, но даже случайная стрела, пущенная неумелой рукой могла привести к печальным последствиям. А расставаться со своей жизнью чародей-узурпатор ох, как не хотел.
Отряд двигался размеренным походным шагом, постепенно приближаясь к развилке Малурийского тракта, где брал свое начало Южный тракт, ведущий на Асдарскую дорогу, а оттуда уже в Эрденех. В прежние времена у этой развилки часто происходили кровавые стычки между гвардейцами герцогства и эрденехскими молодчиками, но с тех пор, как был подписан последний договор о союзнических отношениях, конфликты сами собой прекратились. Тем не менее, Мурид интуитивно чувствовал приближение какой-то неясной угрозы - в мясистом затылке слегка покалывала тупая игла, а это был верный признак того, что что-то неладно… Он всецело доверял своему лисьему чутью, которое его еще ни разу в жизни не подводило - где-то там впереди затаилась неведомая опасность. Но бывалые воины Ордена вели себя, как ни в чем не бывало, и он молчал, только зыркал настороженными колючими глазенками во все стороны, да нервно стискивал внезапно вспотевшими пальцами непослушные поводья.
Герцог Хэдмир никак не мог собрать путающиеся мысли воедино. Какая-то зыбкая размытая пелена, сквозь которую смутно угадывалась широкая дорога, постоянно застилала глаза. Он куда-то ехал в окружении незнакомых молчаливых людей, одетых во все черное. Куда? Зачем? Кто эти люди? Вопросы назойливо и вместе с тем лениво ворочались в сумеречном сознании, не находя ответов. Герцог безуспешно пытался отмахнуться от них, ему совершенно не хотелось размышлять и вообще принимать какие-либо решения - ему было абсолютно все равно. Но мысли упорно одолевали его, не отпускали, и волей-неволей Хэдмиру пришлось напрячь сознание, продираясь сквозь липкую паутину равнодушия. Он начал возвращаться назад по лабиринтам своей памяти и постепенно вспоминать...
Сырое угрюмое подземелье. Очень знакомое неприятное лицо толстяка с беспокойно бегающими крысиными глазками, расплывшееся в ехидной ухмылке. Колеблющийся свет смоляных факелов, бросающих кровавые отблески на мрачные стены, покрытые осклизлым мохом. Молчаливые и зловещие силуэты стражников. Сгорбившаяся бледная фигура изможденного юноши рядом - Этмор! В сознании ярко вспыхнул свет, словно из-за грозовых туч внезапно появилось ослепительное солнце, освещая дальние хранилища памяти. Хэдмир вспомнил все! Предательство, коварное предательство!
Остатки липкой паутины, опутывающей мысли, лопнули и нехотя расползлись. Не подымая головы, герцог осторожно глянул по сторонам - вокруг него ехали холодные бездушные враги, а чуть впереди - подлый изменщик Мурид. Рядом, поникнув в седле, с равнодушным выражением лица и остекленевшими глазами покачивался сын. Он все еще находился под воздействием колдовских заклятий чародеев-жрецов, так же как и его отец несколько минут назад.
Герцог начал лихорадочно соображать, что можно было бы предпринять в данной ситуации, чтобы вырваться на свободу. Куда и зачем везли его с сыном, об этом он не имел ни малейшего понятия, но уж во всяком случае, не затем, чтобы восстановить на престоле. Ничего хорошего эта поездка им обоим не сулила.
"Если даже неожиданно схватить поводья коня Этмора и попытаться рвануться в степь, то далеко нам уйти все равно не дадут", - размышлял Хэдмир.
Он прекрасно понимал, что не ему тягаться с опытными вражескими воинами, которые в два счета играючи нагонят беглецов, а то и просто-напросто изрешетят их арбалетными стрелами, а помощи ждать не приходилось.
"Эх, если бы Аргнар был рядом! Уж он придумал бы что-нибудь... - мысленно вздохнул герцог. - Но нет его, а более рассчитывать не на кого, кругом одни враги..."
Развилка приближалась.
На широком треугольнике, образованном сходящимися трактами, в небольшой уютной ложбинке, еще почти по-летнему густо зеленела дубрава. Оттуда спокойно вышел какой-то человек, неся на плече увесистую вязанку хвороста, и направился к еще двум неизвестным, непринужденно расположившимся на отдых у походного костра справа от дороги. Их кони мирно паслись тут же рядом. На траве была разостлана полотняная ткань, на которой лежали продукты, несколько чашек и початая бутыль вина. Судя по всему, троица расположилась на привал, чтобы немного отдохнуть и подкрепиться. Один из сидящих у костра окинул приближающийся отряд любопытствующим взглядом из-под ладони козырьком, что-то сказал своему хохотнувшему при этом товарищу и отвернулся с равнодушным видом. К ним присоединился третий с вязанкой хвороста. Сбросив ее на землю у костра, он присел на корточки и протянул руку за своей чашей.
Во всем происходящем не было абсолютно ничего подозрительного, но Мурид мгновенно напрягся, нутром почуяв что-то неладное. В этой местности ложбина была наиболее подходящим и, пожалуй, единственным местом для возможной засады. Он впился цепким взглядом в рощу, словно пытаясь пронзить ее, однако за густой зеленью ничего не возможно было разглядеть.
"Нужно будет отдать приказ выжечь всю дубраву под корень, - решил для себя Мурид. - Если, конечно, сегодняшний день закончится благополучно..."
На краю рощи слегка дрогнула ветка.
"Вот оно! - молнией мелькнула интуитивная догадка. - Сейчас что-то должно произойти..."
Однако все было вроде бы спокойно. Троица, как ни в чем не бывало, подняла чаши и, отпив по нескольку глотков, принялась за скромную трапезу. Проезжая мимо отдыхающих, воины Ордена изучающе оглядели их, но, не заметив ничего подозрительного, спокойно направились дальше. Они уже почти миновали тех троих, когда им наперерез из рощи безмолвно выметнулась большая группа всадников с обнаженными мечами и копьями наперевес и, не останавливаясь, с ходу ринулась в атаку.
Опытный командир черноплащников замешкался всего лишь на одно короткое мгновение. Убедившись, что атакующие несколько превосходят числом его воинов, он не стал напрасно рисковать, а быстро отдал короткую гортанную команду к отступлению. Чау-гарцы развернули коней, но не тут-то было. Те трое, что оставались позади них, отбросив чаши с вином, уже стояли на коленях, изготовив к стрельбе тяжелые осадные арбалеты. Воины Ордена оказались зажаты меж двух огней.
Тупо хлопнули спущенные тетивы, и трое всадников в черных плащах, вылетев из седел, словно выброшенные стальной пружиной, замертво рухнули в дорожную пыль - с такого короткого расстояния массивные и толстые арбалетные стрелы запросто пробивали их навылет. В рядах чау-гарцев возникла неразбериха, их строй смешался. Лошади ржали, подымаясь на дыбы. Конь Мурида резко дернулся в сторону, и толстый живот наконец-то окончательно перевесил, съехав набок - Мурид неуклюже грохнулся прямо под копыта лошадей атакующих всадников. Но и тут пройдоха остался верен самому себе - вопреки своей, казалось бы, малоповоротливой комплекции, он извернулся ужом, ловко проскользнул между ногами лошадей и прытко скатился в неглубокий придорожный кювет, наблюдая оттуда за происходящим.
А посмотреть было на что. Пришедшие в себя после внезапной атаки опытные воины Ордена, даром, что в меньшем количестве, встали в круг, взялись за мечи и достойно встретили противника. Засверкала, зазвенела сталь, рассыпаясь искрами и обагряясь кровью – своей и чужой. И гвардейцы Форвана, и черноплащники были опытными бойцами, поэтому исход схватки никто не мог предсказать. Но тут неожиданно среди чау-гарцев возникла какая-то суматоха, их оборонительный круг дрогнул и разомкнулся. Никто из них совершенно не обращал внимания на пленников, зная, что они находятся под воздействием колдовских заклятий, потому и не заметили, что герцог Хэдмир пришел в себя. Он выхватил из-за спины одного из чау-гарцев притороченный там запасной двуручный меч и напал на своих мучителей сзади. Это стало той самой последней каплей, решившей дело и довершившей поражение черноплащников. Только один из них вырвался из окружения и бросил коня в бешеный галоп, намереваясь уйти из западни, но арбалетчики не дремали. Толстая стрела пропела короткую и заунывную песню смерти, и последний воин из отряда Ордена грохнулся замертво на землю.
Это была полная победа. Воздев мечи к небу и потрясая ими, возбужденные гвардейцы радостно скандировали:
- Да здравствует Форван!
- Слава герцогу Хэдмиру!
Сам герцог в это время при помощи еще одного гвардейца старался привести в сознание Этмора, совершенно безучастно взиравшего на то, что творилось вокруг. Постепенно остекленевший взгляд юноши начал приобретать осмысленное выражение. Он завертел головой, пытаясь разобраться в происходящем.
Радостный шум и гам перекрыл мощный голос Одноглазого:
- А где эта жирная свинья Мурид?! Отыщите негодяя, его нужно немедленно вздернуть на самой высокой ветке дуба!
Долго искать не пришлось. Трясущегося от страха узурпатора за шиворот выволокли из пыльной придорожной канавы и швырнули к ногам Хэдмира. При виде изменщика лицо герцога окаменело. Опираясь на рукоять меча, он сурово молвил:
- Мурид, ты обвиняешься в измене государству и трону, в клятвопреступничестве, в грязном пособничестве иноземным захватчикам, в многочисленных смертях ни в чем не повинных верноподданных форванцев, в чернокнижничестве... Этот список можно было бы продолжить, однако, я думаю, что для вынесения приговора и этого будет вполне достаточно.
Хэдмир обернулся к притихшим гвардейцам.
- Скажите, какой участи заслуживает этот... человек?
- Смертной кары... - как один выдохнули присутствующие.
- Да свершится правосудие! - герцог взмахнул рукой.
Тотчас Муриду заломили руки за спину, опутывая крепкой веревкой, и потащили к мощному дубу, одиноко возвышавшемуся на окраине рощи вблизи дороги. Внезапно, осознав смысл происходящего и безысходность своего положения, Мурид пронзительно завизжал, как недорезанная свинья и задергался в отвратительных конвульсиях. На его губах выступила пузырящаяся пена, а глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит.
- Эх, жаль, Странник не видит... - громко вздохнул Одноглазый. - Он давно уже мечтал подвесить этого борова за ноги...
Услыхав эту фразу, Мурид совершенно неожиданно прекратил верещать и громко крикнул:
- Стойте! Вы совершаете ужасную ошибку!
Но его никто и не собирался слушать. Петлю-удавку сноровисто приладили на шею Мурида, а свободный конец перебросили через толстую ветку. Все уже было готово, ждали только взмаха руки герцога. И тогда чародей сделал последнюю попытку.
- Если вы меня сейчас повесите, то Странник погибнет, потому что только я знаю секрет жрецов, который может помочь ему в борьбе с Повелителем тьмы! - отчаянно воскликнул он.
Если бы Мурид умолял о пощаде или сулил баснословную награду за спасение собственной шкуры, то его слова, скорее всего, вообще не услышали бы - так ненавидели его окружающие. Но Странника присутствующие уважали, а многие даже по-дружески любили. Его имя оказалось для Мурида той самой спасительной соломинкой, которая решила его участь.
- Погодите! - остановил гвардейцев герцог.
Он подъехал к чародею поближе и холодно поинтересовался:
- Что ты знаешь такого важного, что может навредить или помочь Страннику? Отвечай!
Но Мурид только хитро осклабился.
- Это я скажу лишь одному ему, с глазу на глаз...
- Тебя сейчас повесят...
- Что ж, пусть будет так, в этом случае моя тайна навеки уйдет вместе со мной в могилу, а Странник скорее всего погибнет, и его смерть навсегда останется на вашей совести черным пятном, герцог Хэдмир!
Герцог скривился от презрения.
- Ты лжешь, коварный изменщик, для того, чтобы попытаться спасти свою ничтожную продажную шкуру. Я не верю тебе!
- Дело ваше герцог, но, когда Странник погибнет, вспомните мои слова - ведь я вас предупреждал.
Мурид, при всех его многочисленных пороках был тонким знатоком человеческих душ и хорошо знал, в какой момент и на каких струнах нужно играть. Если бы он принялся угрожать герцогу, или даже его сыну, то не добился бы ровно никакого успеха - слишком горд и непоколебим был Хэдмир, чтобы принимать подачки из таких грязных рук. Но Странник – это было совсем другое дело, тут Мурид попал в самую точку.
Герцог на время задумался, сосредоточенно нахмурив брови. Все остальные молча ждали его решения, с откровенной ненавистью поглядывая на Мурида, который напротив, казалось, приободрился и даже немного повеселел.
- Ты лживый и грязный ублюдок, - наконец нарушил молчание Хэдмир. - И я почти не сомневаюсь, что ты опять затеял какую-то подлую интригу... Но все же попытаюсь поверить тебе, хоть и не лежит у меня к этому сердце. Однако запомни: где бы ты не был и чем бы не занимался, если опять измыслил какую гадость, я найду тебя, хоть на земле, хоть под землей, и уж тогда пеняй на себя!
Мурид лишь криво ухмыльнулся в ответ. Он-то уже понял, что для него гроза прошла стороной - петля миновала его шею, значит, жизнь продолжается. А дальше - будет видно, он полагался на свою невероятную изворотливость и хитрость. Как бы там ни было, а Странника сейчас поблизости не было, значит, время еще есть, к тому же Мурид действительно знал кое-что важное.
- Однако, что мы будем делать с этим мерзавцем? - задумчиво пробормотал герцог. - Таскать его всюду за собой - дело опасное, ведь он при первой же возможности всех нас предаст... А где сейчас Странник, не известно. Надобно его отыскать, вдруг и в самом деле Мурид знает что-нибудь важное...
Одноглазый смущенно кашлянул, привлекая к себе внимание.
- Тут дело такое, - произнес он. - У меня в Лесном уделе есть парочка надежных людей...
- Что ты имеешь в виду?
- Я могу отвезти Мурида в Лесной удел и сдать его на попечение моих верных друзей. Уж они-то с него глаз не спустят – если что, получит стрелу в горло по самое оперение! А я, тем временем, попытаюсь разыскать Странника.
- Ну что ж, раз так, то и быть по сему... - решил герцог, после короткого раздумья.
Хэдмир отозвал Одноглазого в сторону и тихо сказал:
- Не хочу, чтобы этот подлец слышал о наших планах... Я решил, что вместе с сыном и остальными гвардейцами отправлюсь в крепость-порт Западные Ворота. С тамошними правителями у меня дружественные связи еще с давних пор. Думаю, они в стороне не останутся, тем более, что большая беда надвигается на все народы Вальгарда - надобно собирать ополчение не медля ни одного дня. Ты же займись Муридом. Возьми себе в помощь несколько верных товарищей. Только будь с ним чрезвычайно осторожен - этот хитрец способен на любую подлость!
- Не волнуйтесь понапрасну, мой господин, уж я-то с него глаз не спущу, хоть он у меня всего один и остался… а ежели что, то рука у меня не дрогнет!
- Ну и ладно, - герцог как-то устало вздохнул и, неожиданно тепло улыбнувшись, добавил. - А тебе и всем твоим боевым друзьям огромная благодарность. Если б не вы...
- Мы присягали Вам на верность, герцог, - гордо ответил Гилбер, невольно распрямляя плечи. - Это был наш долг!
- Даст Бог, когда закончится вся эта кутерьма, я у вас в долгу тоже не останусь.
Хэдмир взял Гилбера за руку и крепко пожал ее.
Одноглазый даже смущенно раскраснелся от удовольствия, ведь не каждый день приходилось удостаиваться такой высокой чести - личного рукопожатия законного правителя герцогства Форван.
План дальнейших действий был утвержден, поэтому у развилки надолго решили не задерживаться - неровен час заявятся черноплащники Ордена или соглядатаи жрецов-чернокнижников. Гилбер отобрал двоих гвардейцев из отряда, тех, которые вместе с ним по просьбе Аргнара доставили в свое время раненного Ратона на хутор Гестама. Остальные, попрощавшись с друзьями по оружию, отправились вместе с герцогом и его сыном Этмором по Малурийскому тракту на запад.
Скрывшись в густой тени дубравы, Одноглазый и его товарищи привели себя в порядок после битвы – промыли раны, сделали повязки, немного подкрепились перед дорогой и, срезая угол, направились напрямую через земли Свободных поселений к далекой Лесной гряде.
С Мурида глаз не спускали ни на одну минуту, хорошо зная его подлую натуру, но бывший узурпатор и сам решил до поры – до времени ничего не предпринимать, тем более что его планы пока сходились с планами Одноглазого. Мурид сам искал встречи с Аргнаром для воплощения своих собственных черных замыслов, а заодно и для того, чтобы поквитаться со жрецами Ярида.