Эпиграмма

                                                      «Эпиграмма»

       Да, она, конечно, была очень крутой женщиной в погонах. Умела себя поставить и всегда, насколько помнил Туктырмасов, занимала большие должности в органах. Ее кабинет в отделе милиции одним из первых подвергся «Евроремонту». На стенах кабинета вместо положенных пейзажей красовались фотографии иномарок в картинных рамках. Всегда курила дорогие изящные сигареты.

          В настоящее время капитан проходил службу в управлении. И вот однажды после одного из городских совещаний случайно встретил ее в коридоре:

- Здравствуйте Лина Викторовна!

- Здравствуй, здравствуй, Туктыров.

- Как ваше драгоценное здоровье?

- Не дождешься!

- Да, хотел Вам еще лучшего пожелать!

- Желать, не желать дело третье, а вот поздравить меня можешь. С чем бы, ты Туктыров, хотел бы меня поздравить?

- С Новым годом, Лина Викторовна!

- А, еще с чем?

- С Рождеством Христовым!

- И, все?

- Нет, с восьмым марта, если не увидимся до праздника…

- Козлы вы все, мужики! Все женщине на грудь, да на ноги смотрите!

- А, куда ж еще женщине смотреть?

      И тут Лина Викторовна, повернув слегка на бок голову, повела взглядом на свое левое плечо. Туктырмасов проследил за ее взглядом и увидел на плече три большие золотые звезды на погоне с двумя просветами.

- Одуреть – не встать! Круто! Я Вас абсолютно, категорически поздравляю, товарищ полковник милиции. И предлагаю сейчас же незамедлительно выехать в наш Нагорный район. Берем ящик водки, двух реальных гражданских мужиков и идем в баню.

- Капитан, у тебя же никогда денег не было?

- Всех кто должен, на уши поставлю, всем кто меня обидел, припомню! Ну, займу, в крайнем случае.

- А, гражданские мужики зачем?

- Я то развлечь не смогу, субординация…

- Баламут. Не доработаешь, ты, до пенсии с твоим языком.

       А через месяц направили Туктырмасова, как это называется, для оказания практической помощи в тот самый отдел милиции, где полковник милиции занимала одну из руководящих должностей.

       В один из дней, когда капитан проходил по коридору, из своего кабинета вышла Лина Викторовна:

- Здравствуй, Туктырмасов. Зайди-ка ко мне в кабинет. Проходи. Хочешь, полковник милиции лично для тебя заварит кофе, угостит тебя нормальными сигаретами?

- Хочу.

           Капитан прошел в кабинет, присел в предложенное кресло и молча наблюдал за приготовлениями. «С чего бы это, - подумал он, - тут какой-то подвох?». Но на первый взгляд все было по честному. Кофе в изящных фарфоровых чашечках было поставлено перед ним на журнальный столик, рядом легла пачка дорогих дамских сигарет.

- Пей, капитан, кури. Как здоровье жены, детей.

- Спасибо, все хорошо, товарищ полковник.

- Ты, ведь у нас стихи сочиняешь, эпиграммы пишешь?

- Был грех, баловался.

- А, не мог бы, ты для меня зачитать «эпиграммку» про начальника отдела милиции, района в котором мы с тобой в свое время вместе работали?

    Туктырмасов поперхнулся, но сделав честное выражение лица и положив руку на сердце, сказал:

- Нет, не было никакой эпиграммы про начальника. Была про начальника штаба, начальника паспортной службы, начальников отделений…

- Быть такого не может! Полковник такая яркая личность, ты капитан не мог упустить случая…

- Нет, не было и все.

- Боишься. Так, мы с тобой давно уже не работаем в том отделе?

- А, живу то я в том районе! У полковника нрав крутой. Даст команду «Фас», на остановке поймают, «ласты» завернут. Потом водку в «хлеборезку» зальют и бросят на ковер к начальнику управления. Вот скажут, по улице пьяный шарахается, к прохожим пристает и моей карьере белый пушистый зверек приснится.

- Ладно, расскажи про начальника штаба.

- Это другое дело, пожалуйста:

«Дивитесь, судари и улыбайтесь, дамы,

Какой типаж для эпиграммы.

Вы о начштаба нашем не слыхали,

Диплом имеет, туп, как две педали.

Одну надавит, чтоб с трибуны править,

Другую жмет, чтобы кого подставить.

Амбиций много, толку не на грош,

Но для системы, Боже, как хорош!»

- Про начальника паспортной?

- «Ни демократ. Ни разгильдяй.

А, так зеленый негодяй!»

      Пока капитан рассказывал эпиграммы, он вспомнил, как заходил бывало к кому-нибудь в кабинет и если хотел от кого-нибудь избавиться, или проверить «на вшивость», то всегда говорил: - Мужики, а хотите, я расскажу эпиграмму про начальника? Реакция бывала забавной. Кто-то резко вспоминал, что забыл кабинет закрыть, другие машину во дворе неправильно припарковали, а к третьим люди на прием должно были вот именно сейчас подойти.

      После рассказанных эпиграмм полковник еще больше загорелась желанием услышать эпиграмму про начальника.

- Ну, давай, колись, Туктырмасов. Не боись, капитан, это только для меня. Я даю, тебе, честное слово все будет между нами!

      Туктырмасов пил кофе, закусывал его «бесплатными пирожным» и таким же бесплатным рулетом. Выкурил еще одну сигарету и сдался.

      Первое, что сказала Лина Викторовна после прослушивания эпиграммы, это то, что завтра же полковник услышит это произведение сам!

- Ну, как же так? Мы же договаривались! Вы, же слово давали?

- Не переживай эпиграмма не обидная. Полковнику понравится. А насчет слова? Так, я хозяйка своему слову: сама его дала, сама и обратно забираю…

     Прошла неделя. Поздно вечером Туктырмасов возвращался домой. Когда он обходил районный отдел милиции, из центрального входа вышел полковник. Развернуться и убежать было смешно и поздно. Нарисовался так, что не сотрешь. И капитан пошел навстречу:

- Здравия желаю, товарищ полковник!

- Здравствуй, здравствуй, родной. Эх, хотел домой пойти, а придется вернуться.

- Что-то забыли, товарищ полковник?

- Да, забыл там, в кабинете в холодильнике! Пойдем со мной, посмотришь?

- Товарищ полковник, понимаете сегодня четверг, завтра на службу. Может быть, я лучше в субботу к вам зайду?

- Нет. Пошли сегодня. А, заодно и эпиграммку про меня расскажешь!

         Туктырмасов невольно сделал шаг назад.

- Не боись, капитан! Бить не буду…

       Когда вошли в отдел, в дежурной части была полная «расслабуха» после ухода начальника. Кто сидел на столе, кто ноги на стул сложил. Ну, тут, естественно и началось… Полковник вначале рыкнул, а затем начал всех строить…

      Ребята в дежурке не глупые и возвращение начальника моментально связали с появлением Туктырмасова. А посему «втихаря» и пригрозили последнему кулаком.

    После экзекуции полковник с капитаном поднялись наверх. На столике появилась нехитрая «закусь», рюмки и любимый интернациональный напиток всех россиян.

- Ну, что ж, капитан, раз пришел, давай, рассказывай.

       Туктырмасов бойко рассказал эпиграммы про начштаба, про начальников отделений.

- Нет, ты, уж уваж, расскажи про меня!

- Товарищ полковник, не хочу быть неправильно понятым. Считаю необходимым пояснить, что и о чем я подразумевал в каждой строке…

      Утром Туктырмасов проснулся у себя дома в состоянии тяжелого похмелья. Как завершился вечер и как он все же рассказал эпиграмму, своему, хотя и бывшему начальнику, он решительно не помнил. Решил пойти по старому проверенному принципу, который использовал в экстремальных ситуациях с утра: Засунул руку в карман кителя, – удостоверение было на месте. Значит, на освидетельствование не возили. Подошел к зеркалу, - на лице ссадин и кровоподтеков не было. Значит, эпиграмма понравилась полковнику…

     Тут нужно было бы и закончить. Да, а сама эпиграмма, как звучала? А звучала она так:

 «Полковник справедлив, но крут.

От стажа не лишен причуд.

Диагноз: самодур и «опер».

С ним не сыграть в «обманный покер».

Вещает тихо и невнятно,

Но всем до бледности понятно.

И как, и чтобы не случилось,

Не дай, вам, Бог, попасть в немилость…»

                                                        Юлай Мордамасов