Дороги не расскажут. Ч 3. Снег Подмосковья. Г 4. Замерзшая тьма.

                Дороги не расскажут…




Повесть
Русаков О. А.




Продолжение                : http://www.proza.ru/2017/02/04/2380
Начало 3 части по ссылке: http://www.proza.ru/2016/12/22/1385 
Начало повести по ссылке: http://www.proza.ru/2016/10/11/593 



                Часть 3.
                Снег Подмосковья.


                Глава 4.
                Замерзшая тьма.


            «…сержант Шеина»; «…сержант Шеина». Звенело в ушах Васильева представление радистки. Рота двигалась по прибрежному лесу в обход деревни, которая оставалась по правую руку.
            - Не растягиваться ребята. Не растягиваться. – Периодически повторял командир, подбадривая бойцов, двигающихся по лесу по не очень глубоким сугробам, местами глубже, чем по колено.
            «Шеин… Шеин… как же его звали.» - Николай дважды сталкивался с ним по службе, первый раз еще до войны, при вводе войск в Прибалтику, не капитаном Шеин тогда был, первый раппорт на Васильева написал именно тогда. Спешили они, выходя на позицию, для преодоления передовой, а лейтенант особого отдела прилип по вопросу нарушения дисциплины, и послал его старший лейтенант Васильев… гусей кормить… Уже потом, второй раз они столкнулись, когда формировал Капитан Васильев разведывательно-диверсионное подразделение – попав в 630й полк, перед самой Ельней, он был именно капитан, но и Шеин на своих петлицах имел уже шпалы. Припомнил ему Артем... «О. Шеин Артем, … ааамммм, не помню отчество, ну и хрен с ним». Васильев опять глянул поверх голов своих солдат. «Как же тебе нравилось, когда перед тобой люди трепетали... герои трепетали. Через пол дня все эти мальчишки и мужики станут героями, а половина из них в землю ляжет. Сколько я их уже на это проводил... Не заплакать бы... а он их к стенке...» Капитан чувствовал, как внутри него растет ненависть. 
            - Эй орлы… Не отставать. Не отставать ребята, а то замерзнете…
«…ах - Шеин, Шеин, … ты ее брат или муж… подожди, у брата фамилия другая, она же баба, значит фамилию свою поменяла… значит муж… Это что, значит погиб капитан  Артем Шеин под Вязьмой» - Васильев пер как танк по лесному снегу, местами раздвигая его полушубком. «...Как же он погиб-то, в бою, или как по-другому...»  Со стороны Оки раздался сильный треск. Люди замерли. Васильев как филин прислушивался к густому морозу и к глухому стуку большого падающего сука, смотря, не моргая, в темноту ночного леса и переместив автомат из-за спины на грудь, обняв ласково пальцем курок, большой палец приготовив для снятия оружия с предохранителя. Каждый выдох человека давал много пара. Над отрядом он поднимался на человеческий рост и был виден даже в темноте. Прошли секунды, прошли другие.
            - Так. Чего встали, бойцы. Это сук у сосны сломался от мороза - двигаемся дальше. Рота - Марш, марш вперед. - Солдаты продолжили движение.
            «Значит и особисты гибнут. …Ну попил ты у меня кровушки… Как же это ты погиб-то капитан Артем Шеин…». Не отдавая отчет в желаниях, капитан пытался увидеть, в неровном строю между деревьями, во тьме на белом фоне снега, не высокую радистку, рядом с которой должен идти тот верзила с рацией. Никак не выходила у него из головы эта радистка, подсознательно Васильев очень хотел узнать судьбу Шеина Артема, Капитана особого отдела. «Так, если бы только у меня ты, кровушку-то пил… Для тебя любой солдат либо предатель, либо дезертир. Всех тебе надо было через коленку сломать». Перед Васильевым упал снег с сосновой лапы, чем-то потревоженной, чуть его не задев. Васильев инстинктивно остановился, пытаясь посмотреть вверх – откуда упал снег, но в темноте не разглядел даже ветку, с которой он свалился, только шорох в ночи, прячащийся за звук шагов в глубоком снегу. «А скольких ты все-таки сломал, Артем…».
            Николай опустил газа на медленно бредущих в снегу солдат. Его взгляд сразу попал на огромного горбатого, от рации на спине, парня, а рядом с ним, при каждом шаге пытаясь высоко поднять ногу, плелась радистка.
            - Не отставать… Еще немножко ребятки, привал уже скоро. – Врал командир роты, потому, что ничего и близко не знал, сколько осталось до привала.    Васильев стоял и смотрел, как эта странная парочка в окружении других солдат  удалялась от него в глубину темного леса, пока глаз перестал воспринимать их очертания. Затем он двинулся дальше, уже не пытаясь их догнать, поняв, что дама эта упорная и помощи ни у кого не попросит. 
            Васильев двигался быстрее личного состава роты, медленно, но обгоняя солдат, перемещаясь к началу нестройной колонны, обходящей деревню прибрежным лесом. Где-то там мучилась сержант Шеина. 
            Шли еще с полчаса. За это время Васильев сумел обогнать всех и догнать проводника. Наконец проводник остановился. Именно здесь должна была произойти встреча с подпольщиками…

            Кто-то из солдат лежали прямо в снегу, кто-то сидел рядом со стволами деревьев, прислонившись к ним, кто боком, кто спиной. Курить разрешалось, загораживая огонек цигарок, чтобы их было не видно в темноте. Васильев сидел у старого дерева уже несколько минут, когда к нему подошла радистка со своим сопровождающим.
            - Товарищ капитан, время без пятнадцати три, в три первый плановый сеанс связи. Если на связь не выйдем, то нас еще на связи будут ожидать в 04.00…    Необходимо с 02.50 до 03.10 выйти в эфир. - Роза, тяжело дыша, пыталась стоять по стойке смирно, но почему-то не козырнула.
            Васильев пару минут назад смотрел на часы, но по инерции опять глянул на стрелки, опустив руку между колен, скрывая их полушубком и подсветив фонариком, чтобы луч остался между ног.
            - Думаю, выходите сейчас, сержант. Что в четыре часа будет, сейчас не известно. Выходите сейчас. - Васильев оглянулся на отдыхающих солдат. - Лейтенант… лейтенант-артиллерист… - Никто не отзывался, кричать Васильев не мог. - Сержант, где твой командир? Или он не командир тебе? – Сурово обратился Николай к радистке.
            - Они в метрах двадцати от сюда, сейчас я его вызову к вам, товарищ капитан.
            Шеина пошла, по девичьи поднимая руки для равновесия. Васильев какое-то время смотрел ей в след, потом полез за папиросами.

            …………………………..

            Николаю шел 25й год, всю свою не длинную прожитую жизнь он куда-то спешил. Не то, что хотел быть всегда лучше всех, просто все за что он брался он хотел сделать хорошо. Хотел хорошо учиться, хотел быть сильным, он всегда хотел уметь делать то за что брался, и ему без особого труда это удавалось. Красивый стройный юноша имел светлую голову и не дюжинную физическую силу. Ему легко давалась и математика, и физика. Изучив еще в пятом классе наизусть таблицу  Менделеева, химия ему покорялась также легко. Коля любил читать, а потом мечтал, помещая себя в прочитанные события, и радуясь замечательным приключениям, происходящим с ним в воображаемом мире. Романтическая душа мальчика всегда стремилась к приключениям. В школе была единственная проблема, которую он не мог победить, напрягаясь до последней степени… он совершенно безграмотно писал, и как не изучал правила Русского языка, написать диктант достойно у него не получалось.   За сочинения оценка по содержанию была всегда 5 или 4, и единица или двойка за грамотность. Если сочинения было домашним, то мама проверяла его ошибки, и добрая учительница ставила тройку, понимая, что мама проверила его писанину. 
            У соседа была гармошка. Однажды попросив попробовать на ней поиграть, когда ему было девять лет. Через пару недель он уже легко аккомпанировал песни за столом, когда во дворе собрались гости на Первомай. 
            Высокий рост и крепкое тело не имели никаких проблем с нормами ГТО, а от оружия мальчишку было просто не оттащить. Лет в двенадцать Николай страстно захотел стать летчиком. Он смотрел на самолеты завороженно, в груди билось горячее сердце, и каждый день парень считал месяцы и дни до четырнадцатилетия, потому, что именно с четырнадцати принимали в авиакружок, в Курском авиаклубе. Но когда случился долгожданный возраст, то на медицинской комиссии оказалось, что левый глаз Николая не имел полной остроты зрения. Никогда этого не ощущал Коля в своей мальчишеской жизни, поэтому такое известие было для него ужасным и неожиданным. Ему даже выписали очки. Левый глаз имел изъян зрения +1,5 диоптрий.   Мама конечно очки справила. Но через неделю Коля подрался со старшеклассником из-за того, что тот обозвал его очкариком. Во время драки он очки разбил об угол парты, изрезав все лицо мелкими осколками стекла. Сколько было крови... слава богу, глаз поврежден не был. Мама очки справила заново, но Коля носить их больше не стал. Именно эта беда, сподвигла упрямого и крепкого духом парня принять решение на всю будущую свою судьбу, именно после этого он решил, что после окончания школы поступит учиться в военно-пехотное училище, и обязательно станет офицером Красной Армии.
            Так и случилось через три года. Медкомиссию он обманул, закрывая при проверке сначала левый глаз, затем проведя тарелочку по кругу опять закрывая левый, он прошел все медкомиссии при поступлении и в деле зрение его было идеальным. Смекалистый был мальчишка, да с хитринкой, не менее смекалистый получился и командир. Но была в его молодецкой истории одна проблема. Любовь обошла его стороной. Не то, что он сторонился девушек, его открытая душа доступна была для всех, но не было у него возможности уделять девицам внимание. Будучи красавчиком, любая из девчонок готова была с ним дружить, ходить в кино, гулять в парке, и купаться. Девчата готовы сами были уделять ему внимание, да и он от их внимания не бегал. Но ему надо было на стрельбище или на аэродром, в спортзал, или на футбол, ему всегда было не до них. Он опаздывал на свидания, которые назначали ему девчонки, из-за того, что надо было на аэродроме посмотреть еще один вылет, или на стрельбище его заставляли убрать отстрелянные гильзы… Девушки этого не понимали, и со временем больше не искали с парнем встречи. Он все время куда-то спешил, на отношения со слабым полом времени не хватало. Совесть подростка не слишком его обременяла тем, что на отношения с девочками ему не хватает времени, он опять спешил, и опять на слабый пол времени не было, желание, вплоть до страсти, было, а времени не было. 
            Потом училище, потом опять училище, потом войны, войны, войны…

            …………………………………..

            - Товарищ капитан, вы меня вызывали? – перед Васильевым стоял лейтенант арт-разведки.
            - Почему ко мне о необходимости сеанса связи подходит сержант, а не лейтенант? – Сухо спросил лейтенанта арт-разведки Васильев.
            - Виноват… Товарищ командир… - лейтенант вытянулся по стойке смирно.
            - Помощь кокая-то нужна для осуществления сеанса связи?
            - Мы сами справимся товарищ командир. Рацию уже готовят.
            - Тогда свободен…
            Лейтенант побежал к бойцам, которые развешивали по деревьям выносную антенну.
            Васильев еще пару раз затянулся папиросой, аккуратно ее загасил, закопал глубже в снег. Капитан встал, медленным шагом прошел по уже вытоптанному снегу к краю леса, откуда просматривались на белом ночном фоне сугробов темные избы деревни. Затем Васильев двинулся к месту, где организовали полевой радио-пункт.
            Радистка уже стучала ключом рации. Лицо Розы было сосредоточено. Не прошло и половины минуты как радистка на листке бумаги начала писать. Еще через полминуты Шеина передала лейтенанту свою тетрадку и сняла наушники. Лейтенант прочитал написанное.
            - Я к командиру. – сказал арт-разведчик и повернулся бежать до Васильева, но до командира роты бежать не пришлось, но тут-же наткнулся на капитана.
            - Товарищ командир – радиограмма из штаба 49й армии.
            Васильев взял листок. На листке химическим карандашом было написано: «подарок принят приятного аппетита»
            Николай поднял глаза на лейтенанта.
            - «Сообщение о успешном движении принято, переходите к выполнению поставленной задачи» …Шифровка, товарищ капитан.
            - Хорошо. Личный состав - отдыхайте, а ты лейтенант собери-ка мне всех командиров взводов, и замполитов. Я на старом месте, в голове колонны.
            Лейтенант побежал искать офицеров вместе с двумя бойцами из своего отделения, капитан Васильев возвратился на прежнее место.
            «Так… Мы уже тут минут пятнадцать торчим… наверно еще минут пятнадцать уйдет пока подпольщики появятся. Надо как-то всех распределить повзводно, чтобы этим не заниматься в боевой обстановке.»
            Прошло несколько минут пока к месту, в котором расположились капитан и командир первого взвода. Начали подтягиваться командиры остальных взводов. 
            В ночи прогремел выстрел карабина, раскатившись эхом в замерзшем лесу. Васильев очень быстрым взглядом посмотрел в сторону деревни, откуда прозвучал выстрел.
            - Командирам взводов вернуться к своим подразделениям, занять оборону по кромке леса, второму взводу сняться с позиции и на сто метров углубиться в лес, быть в резерве, первому и третьему взводам сомкнуть фланги после снятия с позиции второго взвода, группе арт-разведки держаться в охранении второго взвода. Колодяжный головой за артиллеристов отвечаешь. Выполнять! – Одним залпом выпалил командир разведывательно-диверсионной роты. Лейтенанты рассыпались по своим подразделениям.
            Военные немедленно начали выполнять приказ командира, раздавая солдатам нужные распоряжения. В это время прозвучало еще несколько спаренных выстрелов, вспышки залпов которых вырывались с чердака крайнего дома деревни в замерзшей ночи…


Продолжение: http://www.proza.ru/2017/04/15/1090


09.02.17
Русаков О. А.
г. Бежецк.