ВОСПИТАНИЕ ПРИНЦЕССЫ

Мне было 23 года. Весной 1987 года, после института, я пришёл работать в конструкторское бюро. В те годы (самую никчемную) часть инженеров многих питерских предприятий летом отправляли "в колхоз".

В нашем КБ это обстояло довольно романтично, потому что в 350 километрах на восток от Питера, на границе с Вологодской областью, в двух деревнях - Климово и Коргорке (а между ними 8 километров лесной дороги) - были построены бараки, куда своими автобусами на месяц привозили "смену". 

   Так в конце июня случился мой первый приезд в Климово. Утомительный восьмичасовой путь в автобусе закончился, и посреди леса открылись бревенчатые бараки. Я выбрал четырехместную комнату вместе с незнакомыми мне ребятами, одного из которых звали Романом. 

   Мы ещё осматривались, а к нам в комнату бесцеремонно вошла светловолосая и голубоглазая девочка лет семи – Оля – дочь одной их двух поварих, приехавших на весь сезон – с июня по октябрь. Девочка, не обращая внимания на остальных ребят, тут же пошла знакомиться с Романом, который ей вдруг понравился. Но, увидев её, я понял, что она будет только "моей". Так я стал Хранителем королевства, тут же придуманного мной для маленькой принцессы.

   Оля была типично дворовой девчонкой, непосредственной и смелой в поступках. Выделяло её среди одногодок ещё и несвойственное детям чувство юмора. Между нами возник тот редкий тип отношений, когда ничто не затеняет истинного, «небесного» общения душ, неуместного на Земле.

   Дни, проведённые с Олей – это путешествия по «дремучим» тропинкам, шалаши на ветвях огромных сосен, и бесконечные рассказы о принцессе. Иногда я нырял в Чагоду «за жемчугом», и принцесса не на шутку сердилась, что выныривал я без сокровищ. Однажды она едва не отрубила мне голову настоящим топором, когда мы играли в казнь какого-то изменника короны.

   Ходили мы и в дальнюю деревню Усадище, где однажды, во время прогулок по окрестностям, я обнаружил деревянную часовню со следами фресок. На обратном пути, на длинном и узком деревянном мосту, связывающем деревни Усадище и Озерево, мы поссорились. Я сказал Оле, что не возьму её обратно домой. Она, ни на миг не растерявшись, ответила, что попросится на ночлег к какой-нибудь бабушке, а вот мне попадет от её мамы…

   Как-то раз, поехав вечером в Коргорку (за 8 километров) на дискотеку, ночью я пешком возвращался в Климово. Как описать лунную ночь вдали от городской цивилизации?

   Это непроницаемая тьма елового леса вокруг, слабо мерцающая песчаная дорога, словно заряженная серебристым сиянием луны, странные ночные запахи и шорохи, выдающие спящую в стороне деревню.

   Так судьба, не чуждая иронии, показала дорогу, по которой вскоре мне предстояло пройти немало километров. Потому что с окончанием смены я покинул Климово, но через пару недель, не в силах пережить расставание, вернулся с другой группой уже в Коргорку. И начались мои ежедневные странствия к Оле, после работы в полях, чаще на попутке, реже пешком.

   Мы были вместе пятьдесят четыре дня. Второго отъезда в Ленинград в конце августа я даже не запомнил. Но по приезде в город что-то удержало меня от встречи с принцессой (а мы иногда виделись в КБ с её мамой) – сказка не имеет продолжения в реальности.

   А сейчас Ольга намного старше, чем был я в год знакомства с ней.

   Призрачный след Ольги промелькнул в моей жизни через 2 года, в поезде, на котором я ехал в костромской город Галич. Это была другая Оля, дочь кочегара из Соснова, ехавшая с мамой и братом на лето в Костромскую глушь, но почти копия той, первой Ольги. Встреча с потерянной принцессой длилась вечер и утро следующего дня. Я снова придумывал сказки и показывал какие-то таинственные огоньки на бесконечном болоте, тянувшемся за окнами поезда.

   Подъезжая к Галичу, я успел показать ей из окна белый замок, наверное, бывшее имение костромского помещика, видневшийся на высоком дальнем берегу Галичского озера, и сказал: «Видишь мой замок? Сейчас я сяду в лодку и поплыву туда…»

*  *  *

Пишу ли в свой блокнот, усну ли -

Уводит в прошлое твой след,

Ты снова маленькая Уля,

Деревня и тебе семь лет.

Тогда у юного поэта

Всё озарилось изнутри:

Ведь в то обманчивое лето,

Нам было 7 и 23.

И стала девочка принцессой,

И сказкой та чудская глушь.

О как легко и бестелесно

Небесное общенье душ!

Что вдохновение нашепчет,

Тому и быть в моей судьбе,

И в Чагоде искал я жемчуг,

Чтоб подарить его тебе.

Потом сентябрь мечты рассеял,    

Как пробужденье после сна.    

И он отправился на север,   

И в Каталонию она.  

Но вот в один декабрьский вечер

Как будто расступилась мгла.     

Я ждал полжизни этой встречи,    

И в синем платье ты вошла.

Судьба сама дала подсказку,

Как не было прошедших лет,

Я снова сочиняю сказку,

Но сколько нам с тобой - секрет!