Как Небо Серого не оставило

В будних, подчас кажущихся нам серыми, днях,
как в сером хлебе - твердая истина жизни нашей.



Небо уже окончательно просветлело, вернее, посерело сырым  утром того унылого дня, что пройдет, верно подумал Сергей, опять без единого лучика солнца. Сплошная хмарь декабрьского вторника. И на душе – тоже… Без единой надежды на светлый луч!

Верно потому все,что молитвы, которые читал про себя, каждое буднее утро из дома выходя, давно довершить не мог. Сегодня уж точно сбивался не раз. А как иначе: едва выйдя на лестничную площадку , едва и успел, шапки даже не стянув, затянуть: «Боже, милостив буди мне грешному», - как ноги сами  понесли к трубопроводу, забитому уже с вечера воскресенья. Новые соседи справа постарались. Вечером буйное веселье у себя завершили, после чего долго с гостями – супружеской, как слышалось, парой на площадке хохотали, а уж время спустя загремели бутылками в мусоропроводе. Долго и громко мусор «майнали».  А вчера, по приходу Сергея домой, жена обрадовала с порога:

- Представляешь, эти соседи, наверное, вчера мусоропровод забили!.. Пошла мусор выбрасывать – а там все забито! И сверху уже пакет с памперсами детскими сбросили!

Серёга пошел посмотреть: да – забито было крепко, с душой! Железная откидная корзина  отказывалась таранить собой могучий затор.

- Только ты не лезь, ладно?.. Пусть, вот, сами и прочищают теперь!

Серега сунулся, было, в свою кладовочку с обрезками всякой отделочной всячины, но среди тоненького снопа полистироловых галтелей, пластиковых плинтусов и деревянных наличников ничего твердого, типа алюминиевого профиля, уже не нашлось.

- Не вздумай лезть, я тебе сказала! А то повадишь!.. Папа, вон, сколько на нашей квартире все пробивал! Так, у него пешня есть, а ты чем?..

И то правда!..

Сергей как раз с соседом тем новым воскресным утром и столкнулся у лифта. Высокий, по моде одетый сосед приехал с бульдогом с прогулки, и у дверей лифта возникла невольная заминка. Сергей спешил зайти, а хозяин бульдога ,не без некоторого превосходства ситуации, освобождать кабину не торопился. К тому же, надо было еще здороваться. Серёга кивнул в пространство, а сосед сказал собаке:

- Ну, выходи, чего встал?

Свалил на пса!

Бульдожка Сергею понравился, его хозяин – сразу нет. Сильно холеный – Серега таких мужиков не любил.

Сегодня же, во вторник, все оставалось по-прежнему: разве что сверху привалили поплотней. И Сергей, невольно чертыхнувшись совсем другой матерью, поспешил по делам. Надо было успеть в медицинский центр сдать кровь к предстоящей на следующей неделе операции. А, так – ничего серьезного. Внеплановая, но нужная – он и сам знал – операция. И так дышал носом плохо, а когда специалист платной этой поликлиники заохал на рентгеновский  снимок, так и вообще непонятно стало, как Серёга еще дышит – живёт!..

Ехал, уже опаздывал. Хоть и вышел с часовым запасом. Но, поток машин был воистину неиссякаем: новостройки в спальном районе росли одна за другой, а две дороги в центр шире никак не становились.

Опаздывал, а душа ныла не по этому поводу, и не по поводу предстоящей операции, а от вопроса, пригонят ли, наконец, каких-то умельцев из ЖЭУ трубопровод пробивать.

«Они и ремонт когда делали – весь мусор туда сбрасывали!» - негодовала еще раньше жена. «Так, и я тоже сбрасывал!.. Но, правда, грамотно – чтоб не перегружать».

Однажды, три года назад, когда выполнял он сплошь своими силами отделку новой, серо-ключевой, квартиры, он тоже забил мусоропровод. Упаковкой от сантехники, что поленился как следует порвать. Вот она и застряла. И как не бомбил он сверху драгоценными, специально на сей случай хранимыми, блинами застывшего в ведре клея – не пробивалось. Тогда изогнутым алюминиевым профилем тыкал- ковырял, вспотел изрядно, клял узкий мусоропровод и себя ленивого, пока не понял – таким макаром не пробить. И уж тогда, оглядевшись внимательно и обстоятельно, пришел к волевому решению развинтить заржавевшую уже чуть гайку на обруче-хомуте, удерживающем железную корзину, а там – посмотрим!..

Хоть и никак не ладил Сергей с гайками, но все же те всегда уступали, уступила и эта – и он, разомкнув со звоном упавший обруч, вытащил тогда корзину полностью, и тем же, уже скрутившимся трижды вокруг себя, профилем, выковырял обратно злосчастную коробку. А изодрав в клочки, освободил круглый проём.

Но сколько тогда было работы и брани!..

А сейчас, за какого-то высокомерного мажора, или даже жлоба?.. Не так, ведь, гламурный поймет!

В поликлинику опоздал вполне сносно – на семь, всего лишь, минут. И уже знакомая медсестра, что курила на улице с подругой, улыбнулась приветливо:

- Ждём, ждём!..

А когда расплачивался и за этот анализ в регистратуре – здесь ведь каждый шаг стоил денег, - вяло, для очистки совести больше, посетовал неприступной девочке - припевочке:

- Да, цены у вас, конечно!..

- Обычные… Везде такие, - недовольно буркнула та.

- Да уж, конечно… За цену сегодняшнего анализа я двухгодичную морскую комиссию прохожу. Международного образца… До свидания!

Небо, конечно, было все так же безнадежно серо. Махнуло, верно, до поры на Серого рукой. А и он, нынче не на то в душе роптал, да и не ждал ничего – такое души состояние…

- Ну что, пробили?

- Слушай, наверное!.. Тут два мужика таких здоровых по площадке ходили, стучали так!..

Сергей в надежде прошел в коридор трубопровода. И тут же вернулся.

- Да, какой там! Как было, так и есть!

- Ну, они долбили так! Ругались на весь подъезд! Говорили, - тут супруга чуть понизила голос, - что на этом этаже за ублюдки живут!

Вот как! «Ублюдки». И докажи ты кому-то, что это соседи забили?

Он походил из угла в угол, уже прекрасно зная, что возьмет сейчас за разводной гаечный ключ, как быка за рога. Эти двое горе – работников не смогли пробить, да и не очень хотели. И тут он их вполне понимал: чужое дерьмо гадящих, выходило, прямо под себя вконец потерявших совесть жильцов выгребать было  радости мало. Что будет дальше? Завтра они придут, отломают, к чертям собачьим, корзину напрочь, оставив лишь зияющую дыру, и будут правы!.. Потому что –  зарвавшихся жлобов надо учить!

А он со своей семьей, и соседи слева – вполне милые и абсолютно тихие люди, - при чем будут? Жили мирно, не тужили – послал Бог новых соседей!..

- Так, ты куда пошел?.. Сергей! У тебя и инструмента нет!

- Так все – спокойно: трус не играет в хоккей!

Пусть владелец бульдога знает, кто на этой площадке хозяин – мужик!

По старой, все-таки, памяти… Лишь бы гайка теперь отдалась!

Удивительно, но гайка отдалась почти «от руки» - лишь два оборота ключа и потребовалась. Обруч скользнул вниз, и тут с грохотом отвалились корзина – едва отступить успел. Несколько грязных пакетов тут же провалились сверху в высвободившееся пространство.

Спасибо верхним соседям – совсем немного они набросали!..


Морщась – от мысли, что теперь кафельный пол придется еще и мыть, - Сергей старательно и аккуратно, дабы не разворошить, вытащил весь мусор, пока не докопался до предмета затора. То была, конечно, коробка жесткого картона из-под чего-то – он даже не посмотрел. Отныне мусоропровод был пуст!.. Мусор, пакет за пакетом, понесся вниз с ласкающим теперь ухо шуршанием. Сергей и сам малость ошалел от своей скорости и сноровки: вот, если бы злился, пыхтел, спешил, торопился – ни за что бы так быстро («с полпинка», - как жена говорила) не получилось!

Но, разве, он неправильно сделал? Разве не по-мужски вот так взять, да махом разгрести этот пусть и кем-то другим – слабым нутром и неумелым руками – образованный затор?!.

-  Ну вот, разговоров больше!.. Дай-ка, Тань, веник с совком!

Мыть кафельный пол у мусоропровода даже не пришлось.

В совершеннейшей уже уверенности, что Небо его не оставило – под ним нужны руки Сергея, его мастеровые знания и умение взять, наконец, любого быка за рога – довершил он дело, приторочив под пятью слоями скотча вкруговую рукописное, на трубопроводе, объявление: «Уважаемые соседи! Такие вот вещи (тут пририсовал стрелочку) забивают мусоропровод. Рвите предварительно их, как Тузик грелку! Потому что работники ЖЭУ нам с этой бедой никак не помогут, а и я постоянно прочищать не смогу. С уважением». Доходчиво и тактично: Гаагский трибунал по тексту не подкопается!

И картоночку, конечно, на трубе приторочил – для наглядной агитации. Ну, и чтоб смекнули: здесь не «заиграешь»!

Справедливости ради, через сутки он все это убрал – отлепил, и в чистый мусоропровод с чистой совестью отправил: люди прочли, а он же - не зануда!

А следующим утром взошло яркое солнце. Впрочем, Серый  тому ничуть не удивился. Он  ехал, жмурясь от его лучей в ту же поликлинику и по тому же делу («…Извините, вы не могли бы завтра с утра приехать и пересдать: кровь свернулась – такое случается»), в твердом знание, что Небо  опять с ним, грешным.