Пиджак

Пиджак был отменный. И нараспашку хорошо и на все пуговицы отлично. Брался для особых случаев, а они у меня тогда все были особые, так что носился повсеместно. Сбросив его с плеч на раскалённую крышу гаража, что находился напротив института, я уселся на пиджак в позе увядающего лотоса и в процессе празднования бабьего лета по неаккуратности прожёг его сигаретой. Слёзы мои предотвратили пожар, но не спасли ткань от внушительной дырки размером с горлышко пивной бутылки. Я бы расстроился сильнее, если бы под рукой не было предмета, с частью которого я сравнил новоиспечённый дефект, и, если бы день не был таким жарким. 

 - Слушай, можно нашивку какую-нибудь пришпандорить… - задумчиво вертя в руках пиджак пытался успокоить Ляпин.

 - Какую нашивку? 

 - Да любую, прям клац её на дырку… Есть такие, которые утюгом прям берёшь и …

 - Может, сразу шеврон на задницу? Ты чё, не видишь где дыра? Да отдай ты сюда.

 - Ну да… Неудобно она расположилась, конечно. И не зашьёшь и не обыграешь.

Спустя пару-тройку часов я напрочь забыл о случившемся. Разморённый, развезённый и в довесок разгорячённый каким-то спором, я пропустил несколько звонков от Блиновой, но перезванивать не стал, положившись на судьбу. Судьба выждала момента, когда я стал на столько свободен от предрассудков, что смог бы обойтись не то что без пиджака, да хоть бы и без штанов.

 - У аппарата!

В ответ сначала раздалось протяжное и многозначительное "ооо".

 - Говорите, не молчите.

 - Да вот уж и не знаю есть ли смысл!

 - Решать не мне. И не тебе, кстати.

 - Я тебя позвать хотела.

 - Куда?

 - На культурное мероприятие. 

 - Предложение, прямо скажем, бледное…

 - Ты охамел? 

Следом за протяжными гудками, не заставив себя долго ждать, раздался очередной звонок.

 - Короче, ты! Ты прямо бесишь меня! Так… в общем, смотри. Если успеешь в течение часа приехать в центр, я тебя проведу на фестиваль. Нет так нет. Учись расставлять приоритеты. Через час у памятника Жукову.

Поскольку в тот период я много читал Генри Миллера и осваивал безволие с позиции действия, а не посредственной лени и стагнации, я поехал. Чтобы не уснуть по дороге, я докапывался до всех подряд, купил брошюру у кришнаита, потанцевал в переходе под "Моё сердце остановилось" и вообще многое успел за тот час, что добирался до центра, хотя дорога туда занимала от силы 20 минут. Выскочив на поверхность, я принялся у всех спрашивать где находится памятник Жуковскому, но прохожие пожимали плечами. Неприятно было обращаться к Блиновой за дальнейшим инструктажем , ведь тогда рушился план моего грандиозного и леденящего душу появления под слоганом "подумай дважды, кто кому здесь делает одолжение", но иного выхода не предвиделось - все, как сговорившись, скрывали местонахождение памятника Жуковскому. 

 - Какому, мать твою, Жуковскому?! Ты там что, незамерзайку пьёшь? Жу-ко-ву! 

 - А я что сказал? Я то же самое говорю…

Вдруг когтистая рука ущипнула меня за бок так, что я вскрикнул и чуть не выронил телефон. Блинова швырнула в меня прямоугольной картонкой и деловито удалилась, демонстративно размахивая рацией. Только прочитав название фестиваля на билете я понял куда направляюсь. Целую вечность перед моими глазами проносились военные оркестры, слоны, лошади и роты спецкараулов. Мне то и дело казалось, что это сон и, поскольку уже стемнело и заметно похолодало, накинув на себя дырявый пиджак, я случайно уснул на самом деле и очнулся на словах "Гром пушек, и дым, и стенанья…И судно охвачено морем огня…Настала минута прощанья". Народ растекался и я направился к памятнику, следуя логике кольцевого сюжета. У постамента, в тени крупа лошади маршала, Блинова размашисто и громко производила впечатление на какого-то малохольного задрота, хитро выдававшего свою вялость за высокомерие и надменность. Уйти, не поблагодарив за пригласительный, было бы не по-джентльменски и, в общем-то, не по-человечески, поэтому мне пришлось подгрести к этой парочке. 

 - Пожалуйста! Можно я не буду спрашивать понравилось ли тебе?

 - Можно.

 - О, господи… Ты вообще себя видел? Что с пиджаком? Что вообще с тобой? 

 - Это тоже можно было бы не спрашивать.

Малохольный победоносно поправил кардиган и начал сыпать фактами про чилийских карабинеров, переворот и Пиночета, на что Блинова, изображая интерес, так картинно поднимала брови и откидывала голову, что хотелось подхватить её сзади. Короче говоря, эти двое так старались, что неловко было смотреть, и я удалился, сияя дырой на пиджаке. Ещё не успев нырнуть в вагон, я получил от Блиновой сообщение: "Бесишь!" Я ответил: 

"Блинова, знай, коль до сих пор ещё не знаешь,

пиджак сниму, назавтра буду трезв и жилист.

а ту дыру, что скука в сердце выест - 

ты не зашьёшь уже, не обыграешь.

Приятного вечера!"

Перекинутый через поручень, пиджак уехал в новую жизнь, а через полгода Блинова вышла замуж за кардиган.