В чём смысл?

        Билли. Мой дорогой Билли. Здравствуй. Я давно не писала, но знай: мне плохо. Очень плохо.

        Я начала пить. Я заливаю душу спиртом. Представляешь, я так греюсь. Мне очень холодно. Спирт ещё сильней разжигает внутренности. Мои хрупкие внутренности. Билли, я так скоро сгорю.

        У моей юности лицо алкоголика.

        Мне опять снятся эти киты. Уже который день. Я нахожусь на дне и смотрю вверх, а там они. Они такие грандиозные и красивые. Я смотрю на них, Билли, это прекрасно. Но в каждом сне у меня начинает заканчиваться воздух. Я плыву и плыву вверх, к свету, но понимаю, что я не смогу выбраться отсюда. Я перестаю бороться за жизнь и медленно-медленно опускаюсь назад, в пучину. К чему всё это?  

        Я уволилась. К чёрту работу, когда есть жизнь. Но к чёрту такую жизнь, Билли. Я абсолютно одна в этом огромном мире. У меня нет ни друзей, ни знакомых, ни даже родителей. Знаешь, Билли, иногда  мне кажется я не одинокая, я – одиночество…

        Знаешь, так интересно наблюдать за людьми. За третьесортными людьми в этом подвальном, третьесортном баре, попивая такого же качества алкоголь. Но этот алкоголь. Фу. Я его ненавижу. Но пью. А потому что больше ничего не остаётся.

        Вернёмся к людям. Я каждый раз забиваюсь в угол. И наблюдаю. Ещё бокал. И наблюдаю снова. На самом деле, люди очень глупы, Билли. Можно даже не разговаривая с ними это понять. Ты просто посмотри на них. Глаза в которых не видно ничего, в которых нет искры жизни, нет глубины. Сколько людей не заходило бы сюда, у них у всех одинаковые лица. Одинаковые глаза, отражающие лишь животные желания, и лица, выражающие одни и те же эмоции. У них такая скучная жизнь. Но они не понимают этого. И никогда не поймут.

        И знаешь что, Билли. Через некоторое время я нашла такого же ловца душ.

       Он сидел на другом конце помещения, под окном, так, что свет падал на всех остальных, а на него нет. Он почти всё время находился в одной позе: так элегантно закинув ногу на ногу и подперев голову рукой. Странно, но на него никто не обращал внимания.

        Он смотрел на всех. И на меня тоже. Но на меня больше. Мне кажется, он разгадал меня, Билли. Он сидит уже минут пять смотрит на меня. Но я-то тоже не такая простая. Я смотрю в ответ.

        Люди приходят и уходят, время идёт и идёт, а мы всё сидим и смотрим. Ни с кем у меня не было таких отношений. Это странно – сидеть и долго-долго смотреть друг на друга.

       Нашему общению помешал официант. Ах, да не нужно мне ничего, спасибо. Хочу снова посмотреть в угол напротив.

       – Что вы будете делать, если спрыгнув с крыши, в полёте вдруг поймёте, что это не ваше?

       Это он. Глаза в глаза. Достаточно неожиданно. Какая крыша. О чём он?

       – А по какой причине я должна оттуда спрыгнуть?

       И тут он говорит:

       – А почему бы не спрыгнуть и просто так. Тем более если жизнь сама подталкивает к этому. Ладно, я присяду?

       Я, конечно же, согласилась, Билли. Эх, видел бы ты его: чёрная-чёрная мантия с большим капюшоном, как бы закрывающим от всего мира, такие же чёрные джинсы и обувь. Назвать нельзя его очень красивым, но его глубокий взгляд как будто проходит сквозь меня. Тёмно-карие глаза были необычны, как и он сам. Вокруг него как будто была какая-то аура, магнетизм. Не знаю.

       – Зачем постоянно выпивать пол бокала и минут двадцать осматривать людей в баре, потом допивать и снова делать то же самое?

       – Но вы ведь тоже этим промышляете. Чем же я хуже. Я же вам не мешаю.

       – Конечно же, не мешаете. Я пребываю в этом месте уже очень долго. Люблю приходить и наблюдать за этими людьми. Но несколько дней назад появляется странная особа и начинает заниматься тем же. Я не мог не подойти, мне стало интересно. Ведь понимаете, зачем рассматривать чужие жизни, когда есть своя?

       – Если есть своя. А если нет, то почему бы и не понаблюдать за чьей-нибудь ещё?

       – Поэтому я и подошёл. Моей жизни тоже нет. И я не помню, когда она была. И была ли вообще.

       – Но знаете, мне кажется, что у них всё ещё хуже. В их жизни нет смысла, хотя в чём он вообще есть.

       – Для этих людей смысл очень прост: работа, деньги, дети, дом и всё такое. Слишком скучно. Но если разобраться, то, возможно, его и нет вообще. Не найти смысл жизни для всего мира. Мы просто живём и каждый должен найти его для себя. Я думаю, что смысл жизни – в моменте. В моменте, когда ты счастлив, когда ты победил или даже проиграл, не важно. Вся наша жизнь состоит из множества моментов, которыми и нужно жить. Секундный взгляд на потрясающие вещи или случайное осознание чего-то нового – это тоже своего рода смысл.

      А он достаточно умён. Люблю разум в людях. Мне кажется, в тот момент, когда он подошёл ко мне, моя жизнь сильно изменилась. И изменилась, наверно, к лучшему.

        – А если смысл жизни идея, которой живёшь и которую ты когда-нибудь претворишь в жизнь? Такое ведь тоже может быть.

        – Это скорее жизненная цель. Хотя жизненная цель может являться смыслом и ваши мысли имеют право на сосуществование. Ваша жизнь будет иметь смысл тогда, когда вы осуществите вашу идею или мечту. Но что тогда делать, когда вы ещё осуществили? Если это цель – смерть, то тут всё легко.

        – Эта теория несовершенна, но я уверена, что найду решение.

        – Если что, я могу помочь вам в этом.

       Мы ещё долго разговаривали. Он не назвал своего имени, но знаешь, Билли, у таких нет имён. Зачем оно ему? И мне оно зачем? Некому нас называть. У нас никого нет.

       Нас? Да, нас, ты не ослышался. Мы заинтересовались друг другом. Да, достаточно быстро. Мы увидели глубину друг в друге и решили держаться в этом мире вместе. Мы встречались ещё не раз. Киты перестали сниться. Мне кажется, он просто вытащил меня оттуда. С этого дна. С его помощью я становлюсь лучше.

       Мы стали гулять по этому городу, полному людей. Хотя мало кого можно назвать человеком в современном мире. Нашим любимым местом был маленький парк из двух деревьев. Конечно, это сложно назвать парком, но это был собственный мир. Эти два дерева были абсолютно одни и выглядели странно на фоне бетонных коробок с окнами. Между ними стояла самая обыкновенная и простенькая лавка и неуклюжий фонарь. Он был как будто опечален всем происходящем, всей этой реальностью. Иногда, он как будто даже не светил, а плакал светом. Часто ночами мы сидели там. В абсолютной тишине было слышно как гудит лампа фонаря. Это так необычно: сидишь, думаешь о своём, я рядом своей жизнью живёт фонарь, так нелепо стоящий рядом с деревом. Если подует ветер, то деревья начинают общаться с нами. Они хотят поговорить, но мы не знаем их языка. Печально, Билли. Надеюсь, они понимают это и не держат обиды. Ещё там было достаточно много кошек. Они приходили к нам, потому что им нужна ласка и любовь. Ну а кому она не нужна?

       Как-то мы сидели в их окружении и у меня возник вопрос:

       – А как ты думаешь, может у кошек есть свой собственный мир?

       – У каждого есть свой мир, ответил он – так почему у кошек его не должно быть? Интересно, какое мы место занимаем в их мире?

       – В своём бы хоть какое-то занимать. Ведь мы никто, о нас никто никогда и не вспомнит, когда мы умрём. Надеюсь, наши маленькие друзья придут поплакать на могилку.

        – Смотря как мы умрём…

       Кошечки так интересно мурлычут и водят хвостиками. Они нас полюбили, даже стали дожидаться. Билли, видел бы ты эту картину: день, множество людей, бегущих по своим делам, и несколько кошек, так элегантно сидящих на лавке. Этакие разносторонние дамы, Билли. Мы приносили им покушать, а они приносили нам детскую радость. В такие моменты хочется жить.

       Я редко стала бывать дома. Мы всё время гуляем, Билли. Знаешь, мне кажется, что это любовь. Нам друг с другом так легко. Целые дни мы проводим вместе. Я сплю на его коленях или он на моих. И даже не важно, говорим ли мы или  молчим - мы счастливы. Наше молчание – это нечто. Видел бы ты это, Билли. Часто мы просто идём и молчим. Иногда молчание ценнее всего в мире.     

       О нём я почти ничего не знаю, как и он обо мне. У нас началась новая жизнь, в которой нет места тому, что нас тянет в прошлое. Дом, семья, работа, друзья – чего-то у нас и так не было, с чем-то пришлось распрощаться. Кроме себя у нас больше ничего и никого нет. Ну если только несколько разносторонних дам с вечно виляющими хвостиками.

       – А если я умру, то ты придёшь на мои похороны?

      Он отвечает:

       – А ты уверена, что они вообще будут? И если умирать, то только вместе. Не нужно здесь оставлять друг друга опять одинокими. Кошки, хоть и являются одним из лучших созданий природы, но они не смогут закрыть дыру в теле полностью. Да и хоронить нас будет некому. Не думай об этом. Просто живи. И…  Если в твоей жизни можно будет найти смысл, то в твоей смерти он тоже, скорей всего, будет.

       – Таких утешений я ещё никогда не слышала, спасибо.

       И я сижу и пока что не хочу умирать, Билли. А на моих коленях сидит пушистый комок жизни и играет с моей рукой. И правда, зачем думать о смерти, когда вокруг столько прекрасного. Если конечно не смотреть дальше двух деревьев. В этом сером-сером океане у нас есть свой островок жизни. Один взгляд на самый странно-неловкий фонарь в мире и ты уже не так опечален.

       – Как же я люблю такие места, в которых можно почувствовать себя счастливой. Это прекрасно.

       – У меня есть ещё одно такое место. Мне кажется, ты его знаешь. Нужно как-нибудь будет туда сходить.

       Про что же он говорит? Где ещё в этом городе есть красивое место со своей эстетикой? Нужно подумать.

       Делаю многозначительно-умный вид, глажу кошечку и говорю:

       – Может вокзал?

       – Да. Всегда любил сидеть и смотреть как приезжают и уезжают поезда.

       Я согласилась, Билли. Вокзал в нашем городе был немного странный и это всегда привлекало меня. Снаружи он был похож на немного заброшенное здание. Рядом находился маленький не облагороженный сквер без скамеек с памятником дедушке-Ленину посередине. Раньше он стоял и рукой указывал народу идти вперёд. В нынешних реалиях он скорей призывал бежать из этого города. Перед зданием, независимо от погоды, всегда огромная лужа. Сквозь плитку на перроне уже давно пробирается природа. Почти на всех путях рельсы полностью заросли. Мы поднялись на надземный переход. Это так интересно, Билли: ты стоишь на этом мостике, а под тобой проезжает редкий поезд. А если спрыгнуть и уехать отсюда навсегда? Правда, скорее всего, ты приедешь в точно такой же город. Печально, Билли.

       Он присел на верхнюю ступеньку. Я села рядом.

       Моя любовь в чёрном начала разговор:

       – По этому мосту никто не ходит, потому что легче пройти по путям. Ну и хорошо, нашему общению никто не помешает.

       – Ему наверно немного обидно. Быть одиноким ненужным мостом не очень хорошо.

       – Но если тут есть мы, значит он хоть кому-то нужен и его жизнь не напрасна.

       Я согласилась. Билли, этот мост похож на наш самый неуклюжий фонарь. Рядом с ним царит такая же атмосфера.

       А он прав. Если твои труды хоть кому-то пригодились, значит ты живёшь не зря. Каждый художник и музыкант хочет оставить после себя что-то, какой-нибудь след, чтобы когда он умер, люди вспоминали о нём. Так его имя будет жить. Он как творческая личность, только мост. Когда его разрушат или он сам упадёт, люди будут помнить, как он был полезен. Мне кажется, так и думает этот мост, Билли.    

       Мимо меня пролетела пушинка. Пролетела бы совсем, если бы я её не поймала.

        – В детстве я ловила такие пушинки и загадывала желания. Но они почти никогда не исполнялись.

        – А я как-то в поле нашёл несколько кустов, которые выпускали семена с этими пушинками. Я был очень мал и так радовался такой находке. Я бегал и загадывал огромное количество желаний. А потом понял, что если их так много, то в них нет смысла. Детское разочарование.

        – Я так люблю вспоминать детство. Все эти беззаботные игры с самим собой и прогулки с другими детьми. В том возрасте люди не казались такими серыми.

        Детство – самое лучшее, что у нас есть в жизни. Мы видим мир не так, как взрослые, и нам намного веселей. Мы по-иному воспринимаем все проблемы, Билли. Эх, время, время. Мне очень мало лет, но я уже понемногу старею. До тридцати мы живём, а потом уже доживаем. Печально.

       Мы по-прежнему сидим на ступеньках. Гул приближающегося поезда. Темнеет. Ночью летом достаточно светло, но всё равно все спят. А мы сидим и слушаем пение птиц. Днём они поют не так, как ночью. А может они просто понимают, что люди их, скорей всего, не слушают? А может, они поют для нас? Ночью ничего не слышно, только их. Поезд прошёл. От их пения хочется плакать. Это прекрасно, Билли. Птицы дают нам желание жить. Эти песни они сочиняют для нас. Для нас – людей. А мы срубаем их деревья, их дома. Неблагодарные люди…

 

        – Вот эти птицы умны. Они ценят жизнь. Они поют и перелетают с дерева на дерево, чтобы как можно больше существ услышали их прекрасную мелодию.

        После его слов я вспомнила, что в этом городе есть и другие птицы:

         – А как тебе эти попрошайки, которые всегда отшиваются у всех площадей?

         – Мне иногда кажется, что голуби – это люди, просто немного замаскированные под птиц. У них похожее поведение. Голуби отчаянно толкают друг друга за пару семечек и так рады бесплатной еде. Да и вообще они почти все серые. Страшно некрасивые и глупые птицы.

        После таких слов мне захотелось написать книгу. Я назвала бы её «Мир голубей». Там бы описывалась повседневная жизнь людей. То, как они работают и каждый день приходят домой. Также я описала бы стадии их взросления и главные мечты в эти периоды. Билли, мне кажется, она смогла бы стать книгой года.

        Эх, мечты, мечты. Часто мы мечтаем не о том, что нам нужно, Билли. Ну ты знаешь, про что я – зачем мечтать о деньгах, о дорогой машине и о кресле начальника на своей работе – зачем? Нужно мечтать о чём-то простом и хорошем, Билли. У меня ,пока что, есть две мечты: завести себе пару котят и забраться на крышу высокого здания и оттуда посмотреть на мир.

         – А давай поднимемся на крышу, высоко-высоко, и будем смотреть оттуда на звёзды. С земли это не так интересно.

        Он посмотрел на меня, улыбнулся. Его глаза смотрели с простой детской радостью.             

         – А давай, но сейчас спи, просто спи.        

        Одна мечта завтра наверно исполнится. А завела бы я чёрного кота и назвала бы его Плутон. Потому что красиво. Потому что звучит. Также белую кошечку, Билли. Но ей имя я пока не придумала. Может, дамы со скамейки помогут мне в этом. А сейчас надо бы и поспать.                                                                                                             

        И вот я сплю. Билли, каждая девушка мечтает о любви. Но не каждая получает такую – странную и одновременно самую лучшую в мире. В ней нет животных страстей, подарков, комплиментов. Мы не ходим в кино или на праздники и дискотеки. У нас есть целая жизнь, Билли. Мы как два дерева, что так нелепо стоят посреди серых-серых домов и людей.                

        В один момент мне показалось, что я просто больна и сама придумала это. Но нет, Билли. Поверь - всё это реально. Я была так несчастна, а теперь у меня есть всё. Весь мир у наших ног – это одно из самых высоких зданий здесь. Отсюда видно далёкие-далёкие леса с множеством деревьев, но главное - видно наши два. И нашу лавку. И самый неуклюжий фонарь, который всё также гудит, но никто, кроме нас, этого не слышал.

        Отсюда город кажется большим бегемотом, Билли. Всё , абсолютно всё – серое. Это страшно. А мы на самом верху, мы выше всех остальных. Иногда кажется, что наш мир – это какая-то игра, что нами просто играют.

        – Как думаешь, есть ли бог вообще?

        Я знаю, что он скажет нет. Такие, как он, уже ни во что не верят. Я раньше верила в то, что весь мир кем-то создан. Но это было очень давно, Билли. Жизнь заставляет верить только в себя. Только в себя.

        – Религию придумали умные люди в далёкой древности, чтобы легче было управлять народом. Страх божьей кары заставлял людей повиноваться. И раньше мы мало что могли объяснить с точки зрения науки и создали богов. Звёзды, природные явления, происхождение всего – лишь так можно было объяснить хоть что-то. Но в этом есть и свои плюсы. Эти люди имеют надежду. Они молятся и верят в лучшее. На всё можно посмотреть с двух сторон.

        – Без надежды мы умираем, говорю я - но страшнее наверно умереть внутри. Многие живут не имея совести и моральных принципов.

        – Да, таких большинство. Но пока есть люди вроде нас, мир будет жить. Этот мир серых домов будет жить в любом случае, я про мир внутри. Люди, обладающие разумом, сохраняют внутри себя чистоту. Но как бы мы ни старались, ложь и лицемерие не искоренить. Оно всегда будет.

         Я одобрительно киваю головой. Иногда он просто озвучивает мои мысли. Мы так похожи.

         Он продолжал:

         – А теперь посмотри вниз: все едут с работы домой. И завтра все так же будут ехать с работы домой. И всегда так будет. Всю жизнь проработать кем-то – это же так скучно. Это так страшно. Лучше быть свободным от всего этого, лучше быть непонятым всеми, да лучше даже не жить, чем жить подобным образом.

        – Несколько дней назад мы вообще не жили. Да и сейчас живём странно. Им далеко до нас. Мы уже не просто лежим поражённые на дне и завидуем китам, что так высоко над нами – мы сами на высоте. Мы выше всех. Мы лучше всех.

        – А ты не думала, что мы, возможно, хуже? Для них мы психически больны. А вдруг, так и есть? Но лучше быть ненормальным, чем таким человеком.

       Дождь. Дождь- это наша погода, Билли. Он льёт почти каждый день. Раньше мы сидели на нашей лавке и наблюдали, как все бегут домой. А нам всё равно. Это же дождь. Он смывает с нас пыль серого бегемота. К чёрту зонты.

       И вот теперь мы опять под дождём. Но стало достаточно холодно и мы зашли внутрь помещения, в котором находилась лестница, ведущая на крышу. Билли, ты наверно не знал, но я курю. Сквозь дым так интересно смотреть вокруг. А ещё интересно думать о том, что в этот момент я сама же себя убиваю. Зато я больше не пью. Хоть какой-то плюс.

       Я немного заснула. Несколько дней сны не приходили ко мне. Но сегодня они решили навестить.

       Мне снилось, что я раб, что я бегу от своих хозяев. Я была в бесконечно огромной пустыне, но зато сбежала. В том мире все рабы, но я была одна. Остальные боялись кары, боялись бежать. Меня преследовал отряд воинов. По сути, они были тоже рабами, им просто повезло с работой.  У них были доспехи и хорошее оружие, а в моих руках был только старый меч. Я начала драться, потому что лучше умереть, чем жить там. Их было много и вот-вот меня бы убили, но тут появляется странный воин. Он жил в пустыне и был свободен ото всех. Его образ вселял страх: длинная острая коса и чёрная-чёрная одежда. Он был похож смерть, Билли. Я стояла у края обрыва, наблюдая за происходящим. У меня появилась надежда на спасение. Он спас меня от них. Но убив всех, он пошёл в мою сторону, чтобы сделать то же самое со мной.

       Сначала он дал мне надежду на жизнь, а потом убил меня. Теперь я падаю вниз с обрыва, Билли. Зато я свободна. Иногда только со смертью мы становимся по-настоящему свободными.

       Я проснулась. Странный сон. Фигура в чёрном стоит около дверного проёма, смотря на дождь.

       – Мне приснился плохой сон. Меня в нём немного убили.

       Он всё также смотрел на дождь.

       – Да, это не очень хорошо. И хоть это всего лишь сон, но они часто что-то значат. Не надо рассказывать, постарайся просто забыть, чтобы не волноваться.

       – Буду надеяться, что это просто сон. Всем они снятся. После нахождения в баре мне всё время снились киты, плавающие надо мной. Это было так странно.

       – Я всегда удивлялся их размерам. Такие громады.

       Он подошёл ко мне и сел рядом.

       – Но всё будет хорошо. Я защищу тебя от всего враждебного мира, не бойся.

       Как же это приятно, Билли. А дождь всё стучит по крыше и гром так страшно гремит где-то недалеко. Кошки ,наверно, спрятались и сидят в тепле. Они любят тепло. Люди тоже любят тепло. Но я думаю, что когда у тебя в душе горит огонь жизни, никакой ветер и дождь тебе не страшен. Душу же не промочишь. Хотя люди на всё способны…

       Я давно уже хотела задать этот вопрос, но почему-то не могла это сделать:

       – А почему ты всё время в чёрном?

       – А я всё думал, когда ты спросишь. Я так закрываюсь от всего внешнего мира. Не хочу впускать его в себя. Цвет моей одежды – эхо этого мира. Был бы серым, если не поступки людей. Ну а на самом деле я просто люблю этот цвет. Почему бы и да.

       После этих слов он улыбнулся. Его глаза смотрят с такой искренней любовью. Он уже давно зевает. Я посторожу ночь, пока он спит.

       – Ты уже давно не спал. Поспи, пока не рассвело.

       Я села к дверному проёму. Мы как бы поменялись местами. Билли, как ты думаешь, сколько весят тучи, ведь в них так много воды? С детства меня интересовал этот вопрос. Ведь это так интересно. Аахахахха! Я смеюсь от своей же наивности. Можешь думать, что я хорошо посмеялась. Иногда наверно лучше посмотреть на мир немного детскими глазами. Он будет не таким угрюмым и скучным.

       Ночь. Дождь закончился. На улице немного гуляет ветерок и так свежо. Тучи ушли и стало видно Луну. Она прекрасна, Билли. Когда я была маленькая, я думала, что Солнце спит, и поэтому Луна занимает его место. А когда она устаёт, Солнце выходит, и наш спутник идёт спать.

       Он всё ещё не проснулся. Вот кто ещё так странно может спать? На спине, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Как покойник. Хотя лучше спать так, чем быть таким.

       Я до сих пор не знаю, где он живёт. Но мне кажется, что у него нет жилья. Он похож на вечного скитальца, который живёт в своём мире.

       Где я живу Билли, ты знаешь. Я всё ещё снимаю комнату в том убогом доме в конце улицы. Хотя наверно скоро я перестану её снимать. Работы нет и денег на неё не хватит. Я продам все ненужные вещи и буду жить, не привязанная к дому. Мой дом будет везде, ведь это моя планета. Не только моя, но и каждого человека. Никогда не понимала, почему есть частная собственность, ведь это общая планета и почему я должна платить за проживание на ней? Разве я родилась для того, чтобы платить за жизнь? Кто это вообще придумал, Билли?

       Ладно, я продолжу. В моей комнате почти ничего не изменилось. Всё те же рисунки, вместо обычных обоев, кровать и маленький письменный стол рядом. Также большой шкаф с одеждой, который так страшно смотрит на меня ночью. Из единственного окна, которое у меня есть, никогда не видно солнце, только фонарь. Но искусственный свет не сравнится со звездой. Ещё из моего окна видна дорога, уходящая вдаль, и пару домов. В окне соседнего дома я часто вижу детей, у которых нет игрушек, потому что их семья очень бедна. Но они играют в свои игры, у них самые обычные предметы с помощью фантазии превращаются во что угодно. Иногда я часами сидела около окна и наблюдала за ними.

       Он проснулся. Я уже была на самой крыше.

       – Как же это красиво. Самое страшное, что звезды может уже и не быть, но её свет мы ещё долго будем видеть.

       – Всегда не могла отвести глаз с ночного неба. Но знаешь, не стоит забывать, что Солнце – тоже звезда. Представляешь, как на небе, только у нас. И она светит нам каждый день. Солнце нас любит.

       У него такие добрые глаза. Он стоит рядом и с детской улыбкой слушает меня. Да, крыши – это одни из самых атмосферных мест на этой планете. Мы видим огромные пространства. И это прекрасно, Билли. Это прекрасно.

        – Если эта жизнь нас разнесёт, всегда смотри на небо, на звёзды. Одна из них светит для тебя. Выбери любую, она твоя.

       Ярче всех светит Сириус. Я это знаю, Билли. Он предложил мне любую. Любую на всём небе.

       Я говорю:

        – Видишь вон ту яркую? Это ты. А я – вон та рядом, поменьше. Мы будем светить друг для друга и всегда будем рядом.

       Иногда он не продолжает диалог,  но по его эмоциям всё и так можно понять. Мы молча смотрели на звёзды и ждали рассвета. Летом он наступает рано, и долго ждать нам не пришлось. Солнце вышло из-за горизонта и фонари больше не нужны. Муравьи потихоньку начали выходить из своих муравейников на работу.

        Он спросил:

        – А ты веришь в судьбу?

        Я никогда не задумывалась насчёт этого, но скорей всего нет, Билли.

        – Мне кажется, лучше самой распоряжаться своей жизнью. У человека же должно быть право выбора, а не предопределённость.

        – Согласен. А то представь, что всё предписано и даже если ты не захочешь повиноваться судьбе и сделаешь что-то не так, то это получается всё равно твоя судьба. И если всё заранее кем-то предписано и кому-то известно, то зачем? Какой в этом смысл?

        –  Страшно осознавать, что вся твоя жизнь уже известна, и тебе никак её не изменить. Поэтому к чёрту всё это.

        – Лучше верить в случайности. Огромное количество вещей в нашем мире случайны, а не предписаны судьбой.

        Он немного призадумался. Не всегда мне понятно, что в его голове, но со временем я научусь всегда понимать его. Наверное.

        Наконец-то он продолжил:

        – А если бы ты хотела уйти из этого мира, то какой бы способ ты выбрала? Мне кажется, что полёт с крыши самое интересное.

        Достаточно актуальный вопрос, когда находишься в метре от пропасти.

         –Да, это лучше чем резать или душить себя. Главное не бояться высоты. Хотя, если человек уже точно решил спрыгнуть, то она ему не страшна.

        – Хотел бы я быть котом. Им в этом случае полегче.

        – Не, если с такой высоты прыгать, приземление на все лапы не поможет.

        Он посмотрел на меня. Глаза его загорелись какой-то идеей. Я начала понимать, что с этой крыши я, возможно, буду спускаться очень быстро и, скорее всего, никогда на неё уже больше не вернусь.

        Он предложил:

        – А давай сыграем в игру. Кто первый дотронется земли – проиграл. При условии, что прыгаем вместе.

        – С тобой я готова на что угодно. Правда в ней немного нет смысла, если мы погибнем, но ничего.

        – В смерти тоже есть свой смысл. Иногда, в ней даже больше смысла, чем в жизни.

        – Пожалуй, ты прав. И другого выхода у нас нет.

        – Другого выхода и не было. Если бы ты не нашла меня, ты бы не осознала это. Нет, возможно бы и осознала, но слишком поздно.

        – Спасибо, без тебя бы я не смогла сама.

        –Этому миру мы не нужны. Может, в другом нас примут?

        – Всё возможно.

       Он берёт меня за руки и смотрит в глаза. Наверно, я больше не буду тебе писать, Билли. Только несколько последних строк. Мои последние минуты уходят.

        – Ничего не бойся, я защищу тебя от всего.

       Пару шагов и пару сотен метров вниз. В полёте будет время подумать о кошках.

        Я тоже хочу сыграть с ним в игру:

        – Я выберу число. Когда досчитаю, то спрыгну. И ты со мной.

       Моё число пять. Почему пять, Билли? Почему бы и да. Потому что хочу. Потому что могу.

       Он, конечно же, решил добавить неопределённости в мои планы:

        – Тогда я выберу своё. На которое спрыгну я.

        – Как пожелаешь. Я согласна.

        – До когда-нибудь…

        – До свидания, мои любимые кошки…

        В этот момент я счастлива, Билли. Я свободна. Я свободна, как кошка. Он дал мне свободу.

       У нашей юности лицо смерти, Билли.

       Я начинаю считать. Это немного волнительно.  

        –Один.

        Утро. Час пик. Под нами целый океан из людских голов. Возможно нас кто-то и видит. Привет всем. Тут творится искусство. Искусство смерти.

         Тут я хочу сказать следующую цифру, но он опережает меня:

         –Два.

         И вот мы делаем шаг в бесконечность и летим. Его число оказалось раньше. Билли, знаешь, что я поняла в полёте? Это моё, Билли, это моё. Вот мы падаем и я понимаю, что смысл жизни, он и правда - в моменте. В это момент я счастлива.

         Я в последний раз успела посмотреть на Солнце и вижу приближающуюся землю.

         Мы разбиваемся. Он проиграл. Он обнял меня и первым принял удар об асфальт. Я вижу как люди с недоумением смотрят на нас, подбегают ко мне и начинают осматривать. А к нему нет. Почему? Люди, он тоже спрыгнул, он тоже упал, подойдите и к нему. Странно. О чём будут мои последние мысли, Билли? Наверно, о двух одиноких деревьях, которые живут в своём мире, и о фонаре, что так неловко стоит рядом с ними. И всё…

      

        Я только что приехал в этот город и прогуливался по центральным улицам. Я журналист и уже давно езжу по разным городам в поисках хорошего материала.  Достаточно мерзкий город, но где сейчас лучше. Мне нужно было жильё, но я даже не знал, где его найти. Я шёл среди огромного потока людей и осматривал всё вокруг. Вдруг я замечаю, как девушка спрыгивает с крыши. Я бегу к месту падения. Собралась большая толпа и протиснуться было сложно, но мне это удалось. Девушка лежала на животе. На вид ей было лет двадцать с копейками. Она была достаточно красива. Странное создание. Зачем прыгать? Ведь вся жизнь ещё впереди. Очень интересно, из-за чего она решилась на самоубийство?

        Больших усилий стоило найти её адрес. Столько людей я ещё не опрашивал никогда. Благо, некоторые примерно знали, где она живёт. Какой убогий дом. Комната освободилась и через несколько дней я сниму её. Почему вместо обоев тут какие-то странные рисунки? На многих изображен какой-то парень в чёрной одежде. Он сидит на вокзале, также за каким-то столом под окном и ещё в нескольких местах. Скорей всего всё находится в этом городе. Я открываю ящик в столе, и там лежит потрёпанная тетрадка. Скорее всего, это дневник. Скоро сюда придут представители закона, чтобы всё осмотреть. Нужно уходить. Почитаю на улице.

        Хозяйка комнаты рассказала, что эта девушка в последнее время редко появлялась дома. А всё время, пока была здесь, что-то писала в свой дневник. Последний раз она была здесь вчера, но, по всей видимости, ночью ушла, чтобы спрыгнуть. Также она сказала, что эту девушку часто видели по ночам одну. Она скиталась по городу, постоянно разговаривая сама с собой. Я конечно же понимаю, что многие люди придумывают себе друзей в детстве, но в таком возрасте только психически больной человек будет разговаривать с собой. Неужели нужно быть настолько одинокой, что выдумывать кого-то? Наверно от одиночества она и спрыгнула. Надеюсь, в последние секунды своей жизни она была счастлива.

       Да что за город-то такой. Ни одной скамейки. Я минут двадцать искал где присесть и наконец-то нашёл лавку. Там сидело несколько кошек. Они думали, что я их покормлю, но мне пришлось согнать их. Ладно, приступлю к прочтению. Очень странное место. Во всей округе больше нет ни одного дерева. Только здесь. Оно так одиноко. А рядом стоит какой-то странный и неловкий фонарь. Он как будто стоит не понимает смысла во всём этом мире.