"Мы из СССР-3" Мотопробег Томск-Стрежевое-Томск
Заметки путешественника
"Мы из СССР-3" Мотопробег ТОМСК- СТРЕЖЕВОЕ -ТОМСК,
ИЛИ КАК НЕ ПОТЕРЯТЬ СВОИ КОРНИ.
( Глава-2 из "Воспоминаний")У каждого, «кто из СССР», остались в памяти светлые страницы из его комсомольской молодости. Одной краской всё не размажешь, но позитив от тех далёких лет никуда не денешь и из памяти не сотрёшь, хотя… Капуста… картошка… и сало… Любовь… Комсомол… и Весна!.. Какого же хрена нам всем не хватало?!... Какая пропала страна!
Наверняка, кто многие годы носил в кармане комсомольский билет и дорожил этим званием, а мне тем более, за отличную и безупречную службу в Советской Армии в 1956 году награжденного почетной грамотой ЦК ВЛКСМ, было чем гордиться. Кстати, эта грамота пригодилась и при оформлении звания «Ветеран труда» с уходом на пенсион.
***
В 1968 году страна отмечала полувековой юбилей рождения Комсомола, который повсюду, как и обычно, в таких случаях, проводился с большой помпой, не обошла эта череда мероприятий и наш коллектив. В тот год я работал инженером по организации дорожного движения в Томской ГАИ , был членом партии и даже избран секретарём первичной партийной организации ГАИ. Партком УВД и руководство отдела предложили мне принять участие в пробеге на мотоциклах в честь юбилея по маршруту Томск-Стрежевой-Томск вдоль строящегося нефтепровода. В те годы эта стройка у всех была на слуху, и ей придавалось огромное значение, все газеты в стране пестрели репортажами об этом строительстве. Участие в таком пробеге было престижно, и я с удовольствием согласился.
Пробег был запланирован на первые числа марта, то есть, на более благоприятное время года. Было время подготовиться, навести справки, изучить маршрут, подготовить технику. Путь был не близкий, лежащий на томский север, бедный дорогами и огромными расстояниями. Только в одинаконец предстояло преодолеть почти 900 километров, из которых большая часть по зимнику и санным путям, проложенных тракторами и вездеходами геологов и строителями нефтепровода через не очень достаточно промёрзшие болота и топи.
В моё распоряжение автохозяйство УВД выделило новенький мотоцикл с коляской «Урал», который было необходимо до старта проверить и обкатать.
Тот мотопробег считался мероприятием политическим и проходил под покровительством областного комитета Комсомола Томской области. Команда из шести человек на трёх мотоциклах с колясками под командой Юрия Евдокимова вышла из Томска 1марта 1968 года. Пробег был рассчитан на две недели, и мы должны были уложиться в эти сроки, так как на 15 марта был запланирован областной пленум комсомола, и мы на этом мероприятии должны были отрапортовать о пробеге и вручить президиуму символическую колбу с нефтью от тружеников города нефтяников Стрежевой. Нам поручалось по пути в селах заниматься просветительством и пропагандой.
Команда у нас в основном состояла из преподавателей вузов, студентов и одного милиционера в моём лице. Несколько слов о членах нашей команды. В понимании слова «команда» я бы был более категоричен: нас нужно бы назвать группой лиц, рискнувших окунуться в неизвестную авантюру. Никто никогда до нас не участвовал в подобных заездах и опыта в таких делах ни у кого не было. Наша область огромна: с севера на юг - 600 км. с запада на восток – 780км. Томская область в 1,5 раза больше Польши и в 40 раз меньше по плотности населения, и составляет 3,3 чел/кВ.км. В большей части нашу область занимают трудно проходимые леса, которые занимают 63% территории области, не проходимые болота – 28,9%. Одно только Васюганское болото, крупнейшее в мире, длинной в 573км. и шириной 320км. общей площадью 53 тыс. кВ.км. чего только стоит, и проехать там можно только по зимнику, что нам и предстоит.
В нашей области есть населённый пункт, куда мы заехали. Хотя он и находится в стороне от нашего основного маршрута, который исторически старше Томска, это посёлок Нарым, основанный в 1596 году как город. Нарым – это историческая трагедия крестьянства нашей страны и моих предков по дедовской линии, которых в 30-е сослали в эти края с насиженных месс в Алтае семьями..
Начальник Сиблага докладывал : с мая 1931г. по июнь 1932г. в Нарым было сослано 120 тыс. человек. Партийные органы планировали сослать в Нарымский край более 1 миллиона человек. («Нарымский Вестник» за 2009 год). Не зря среди местного населения живуча поговорка: «Бог создал рай, а черт – Нарымский край». В Нарым и соседние сёла Парабельского района по р. Обь и её притокам ссылали крестьян со всей России. Читая «Книгу памяти» репрессированных в 30 – 38 годы, берёт оторопь, где я нашел сотни фамилий только Мещеряковых, осужденных и сосланных на север Томской области и Туруханского края, некоторые впоследствии расстреляны по решению «тройки». Вот только пара примеров из этих источников о судьбе моих предков из с. Боровское Алтайского края: Мещеряков Степан Осипович 1875 г.р., единоличник, осужден на ссылку в Туруханский край, реабилитирован в 1989 году. Мещеряков Степан Осипович 1875г.р. (братья- близняшки?), б/П, образование начальное, уличен по доносу в контр революционной деятельности и арестован в 1937 году, сослан в Парабельский район с. Саспаево. Расстрелянный по решению «тройки» 7 января 1938 года, реабилитирован в 1957 году. Это то, что я прочел в архивах. А было на самом деле так: Родной брат моего деда Михаила, Мещеряков Степан Осипович в 1930 году был раскулачен и сослан со всей семьёй в Таруханский край. Затем перемещен в Парабельский район, где создал коммуну и отказался вступать в колхоз, заявив, что это более продуктивная форма организации труда, за что по доносу был обвинён в контр революционном деянии и расстрелян в 1938 году. У Степана Осиповича было 5 сыновей и 7 дочерей! Кроме того он в своё время после трагической гибели моего деда Михаила принял в свою семью и моего отца Евграфа. Обо всём этом мне поведал его внук по женской линии Чемерис Анатолий Федорович, мой троюродный брат – почётный гражданин города Томска, кавалер многих орденов, заслуженный строитель, полковник в отставке.
А ведь за каждой мужской фамилией в этих «Списках памяти» была семья, а семьи в ту пору, как видите, были большими. Вот и вспоминай добрым словом «отца народов» и его опричников.
***
Старшим в нашей группе по пробегу от лица ГК комсомола был назначен Евдокимов Юрий Александрович и ехал он в люльке моего мотоцикла. Он у нас и решал все организационные вопросы с питанием, проживанием, организацией нужных и не очень нужных встреч. Лишнего мы с собой ничего не брали, даже не было минимума продуктов на дорогу, о чем впоследствии сожалели. Надеялись на столовки в райцентрах, куда мы, как правило, попадали поздней ночью. Хорошо еще то, что райкомы комсомола всех районов области по пути нашего следования были оповещены и были назначены нам опекуны. Первая остановка с ночёвкой у нас состоялась в с. Молчаново, куда мы добрались без проблем, с заездом на пару часов в райцентр Кривошеино. Дальше пошли проблемы с обстановкой на дорогах. Асфальта в те годы в этих местах и в помине не было, да и гравийка местами была символической. Дороги переметало, дорожной техники мало, чистить не успевали. Надо понят, что март в Сибири весенним считается только по календарю, а зима с крепкими морозами, особенно по ночам, еще долго будет держать в своих крепких объятиях.
Первые трудности мы встретили, когда свернули с трассы Томск – Колпашево от села Могильный Мыс на Парабель. Эта дорога, если назвать её дорогой, в летний период не эксплуатировалась, и являлась зимником, потому что дальше шли Инкинские болота и заливные луга. Дорога, проходящая по замёрзшим болотам, была вся продавлена тяжелыми грузовиками, везущими на северные промыслы трубы, горючее, буровую технику на огромных прицепах. Проезжая колея одна единственная и редкие разъезды. И, не дай Бог, если по пути встретишь сломавшийся транспорт, или встречный автомобиль, то беда. Чтобы разъехаться – уходили часы.
Ближе к селу Инкино за 10-15 километров начались заливные луга левого берега Оби. Там нас встретили другие трудности: некоторые участки дороги так заметены снегом, что не видно даже признаков колеи. Чтобы как то с ориентироваться на местности , мы придерживались столбов линии телефонной связи. Естественно, мотоциклы тащили почти на себе. На подъезде к Инкино, куда мы прибыли затемно, нас ждало новое испытание: село огорожено изгородью, стоит шлагбаум , а на нём большая табличка: «ЯЩУР – ПРОЕЗД ЗАПРЕЩЕН!» Висит огромный замок и не души. Объезд вокруг села по вновь по занесённым снегом лугам нас поверг в уныние. Как вспомнили про только что перенесённые мытарства, стали думать, и решили идти на нарушение закона. Мотоцикл не машина и, сняв ветровые щитки, умудрились просунуть своих коней под жердь шлагбаума. Дальше по селу нас облаяли все местные собаки. Впереди – райцентр Парабель.
Неимоверно уставшие от тяжелой дороги и почти сутки не ели. Злые и голодные как те собаки, которые гнались за нами до конца села, стараясь ухватить за валенки, мы въехали в густой пихтач с глубокой и широкой колеёй от тяжелого транспорта. Колея наших мотоциклов была на много уже дорожной колеи, и это нам доставляло массу хлопот. Ехать всё время приходилось боком, стараясь удержать мотоцикл от бокового опрокидывания. Участок пути около 70 километров до Парабели к утру мы всё-таки преодолели. Сутки спали и ели, ели, заказывая за раз по 2 первых и 3 вторых! Одним словом, набивали до критического предела свои желудки, как будто можно наесться на большой срок вперёд. Отоспавшись, сделали крюк в 50 км. в знаменитый Нарым, о котором я поведал выше. Тоже было и в районном центре Каргасок. Правда, там мы посетили кроме обязательного РК ВЛКСМ, в целях просвещения – профтехучилище и среднюю школу.
Об этих двух районных центрах Парабель и Каргасок, я хочу остановиться несколько подробнее. А пока некоторое отступление.
***
Пару лет позднее описываемых событий как то в ясный летний день к нам в дежурную часть ГАИ на площади Ленина заглянул бравый капитан в общевойсковой форме, а я в тот день был помощником дежурного ГАИ, и представился: Чемерис Анатолий Федорович и назвал мою фамилию. Разговорились, познакомились, и выяснилось: мы с ним братья в третьем колене! У на с ним общий прадед Осип, его мама в девичестве Мещерякова, была сродной сестрой моего отца. Оказалось – у меня в Томске и области куча родни и с которыми я до сих пор не знаком. Я в своих воспоминаниях писал, как мой отец Евграф в 30-е годы набегавшись по стране без документов после коллективизации и приехав в Томск, в первую очередь навестил на северах своих сродных братьев и племянников. В то лето я тоже решил повторить вояж отца, только с целью знакомства. Меня в этой затее поддержал другой брат Мещеряков Анатолий Андреевич, с которым мы вскоре познакомились. Знакомиться с роднёй, разбросанной по северу Томской области, мы с Анатолием отправились по рекам Томи и Оби на колёсном пароходе «Патрис Лумумба». Быстроходных «Ракет» и «Заря» в тот год на наших реках еще не было и мы в комфорте вдвоём в каюте добирались до Каргаска, конечной пристани нашего путешествия, несколько суток. Это сейчас, когда начали строить Северную широтную магистраль, и до Каргаска в 427 км. можно добраться на комфортабельном автобусе в течении дня, а тогда по рекам получалось около тысячи извилистых длинных, но красивых километров. В те годы, а это был 1970 год, на реках Сибири было тесновато от идущих на встречу и в попутном направлении судов. На встречу чаще шли кроме пассажирских пароходов, самоходные баржи с лесом, пиломатериалом, танкеры с нефтью, а по пути с нами везли горы труб для нефте и газопровода, гравий, оборудование для буровых. Одним словом: шел интенсивный северный завоз. Мы ведь останавливались у каждой пристани, и вся кавалькада судов то обгоняла нас, то обгоняли мы их. Особенно красочно выглядела река в ночное время, вся украшенная как новогодняя ёлка расцвеченная огонькам и судов. И как правило, на каждом крупном судне своя громкая музыка. Разве такое можно забыть?!
Каргасок у нас был самым дальним пунктом нашего круиза: там проживала родная сестра Тамара с семьёй. Муж Тамары Вячеслав Александрович Станишевский в ту пору работал в местной районной администрации и командовал всей торговой сетью района. Добротный дом, двое детей сын и дочь, крепкое хозяйство. Было видно – живут в достатке. Познакомились, погостили три дня и двинули обратно по реке на Парабель.
В парабели проживал мой тёзка – Мещеряков Михаил Степанович, самый младший из сыновей Степана Осиповича, которого по доносу в 38-м расстреляли в Нарыме за неуемный характер. Михаил Степанович сродный брат моего отца, следовательно, для меня он дядька. В Парабели Мещеряковы живут давно. Михаил Степанович работает в средней школе завхозом, сын и дочь уже взрослые и живут отдельно. Через три дня наш путь лежал на Колпашево. Но одна ремарка, хорошо врезалось в мою память красота сел Каргаска и Парабель обилием цветов в палисадниках местных жителей. Ни где ни до, ни после в наших сибирских сёлах я такой красоты не встречал. Природа на севере сурова, тёплых месяцев крайне мало и земля, и природа, словно извиняясь за краткость тёплых дней, отдаёт свои благотворные соки, чтобы порадовать живущих здесь людей.
В Колпашево жил Мещеряков Александр Андреевич, родной брат Анатолия. Жили они тогда в пригороде Матьянга. Хороший большой рубленный из сосны дом, в ограде рыбацкая лодка, в гараже мотоцикл с коляской, самодельные аэросани. Жена Катя, сыновья Валера и Юра. Александр работает механиком, сразу видно что мастер на все руки, заядлый рыбак и охотник. По рассказам, зимой охотится на своих аэросанях, которые до последнего болта спроектировал и смастерил сам. Скорость по снегу такова, как рассказывает сам Александр, что становится срашновато самому конструктору. Сыновья, похоже, пошли в папу. Младший Юра, сколько его видел, всё время копался с машинками. В последствии Юрий, встав взрослым, долгое время будет работать в ГАИ Томска на ответственных должностях, затем уйдёт в бизнес. Его отец Александр через несколько лет переедет в пригород Томска и вскоре трагически погибнет , опрокинувшись на своём мотоцикле, нет в живых и его жены Кати. Не стало и старшего сына Валерия – молодым умер от инфаркта. Кстати, отец Александра и Анатолия Мещеряков Андрей Степанович, сродный брат моего отца, тоже ушел из жизни преждевременно. Не далеко от Колпашево на клюквенном болоте его на смерть задрал медведь. Вот такая грустная и печальная история этой семьи.
***
А теперь вернёмся к нашему мотопробегу в марте 1968 года. Как помните, свой рассказ о пробеге прервал по прибытии в районный цент Каргасок. Дальше своё повествование о пробеге я долго обдумывал и решил, как его изложить. Если бы я писал об этом сразу по возвращении, то наверное было бы изложено совсем не так, как сейчас. Прошло 45 лет после тех событий, и писать нужно только правду, хотя и горькую, но без всякого лоска правду.
Дорог дальше Каргаска не было, даже трактора с санями ходи крайне редко. Райком комсомола Каргаска подключил к этому мероприятию местные партийные органы, а мы в то время знали: партия решает всё! Дальше начиналась фантасмагория. Два мотоцикла поменьше с отцепленными люльками погрузили в грузовой «Кукурузник» и вместе с нами перебросили по воздуху в село Александровское. До Стрежевого пару сотен километров по зимнику бились на двух мотоциклах больше суток. Дорога никакая, глубокая и очень широкая для нашего транспорта колея, с длинными заносами плотного снега. Один участок тяжелой дороги даже ехали на тракторных санях. Водители тракторного поезда сжалились над нами и помогли преодолеть около 40 км. тяжелого пути. В Стрежевой мы прибыли во второй половине дня и успели захватить на работе райкомовское начальство. Сутки отмывались, утоляли голод, приходили в нормальное человеческое состояние.
В то время Стрежевой являлся рабочим посёлком. Основан он был в 1930-м году спец переселенцами. Городом Стрежевой официально стал в 1978 году, а в момент нашего посещения в центре посёлка высилась стела с надписью «ОТ СЮДА НАЧИНАЛСЯ НЕФТЕГРАД - 23 -VII 1966г.» Так видимо, хотели назвать свой город нефтедобытчики, которые в большинстве населяли этот посёлок. Естественно, мы сфотографировались на фоне этой стелы на память.
По традиции, как самых дорогих гостей, свозили нас на ближайшую буровую, провели ритуал посвящения, помазав наши физиономии нефтью, и налили этой жидкости в бутылку с собой. Закончилась официальная церемония вручением почетной грамотой за наши подвиги, что, кстати, происходило в каждом районном центре, которые мы посещали на своём пути.
Обратный путь у нас протекал несколько иначе. Власти Стрежевого сжалились над нами и отправили нас от греха подальше самолётом до Каргаска, минуя Александровское.
Дорога к Томску была еще сложнее от начавшихся оттепелей в дневное время. К середине марта погода, хотя и в северных широтах начинала баловать теплом. Особенно во второй половине дня наст на дороге от тяжелых автомобилей начинал проседать, и нам приходилось изворачиваться от глубоких колей. Сроки возвращения нас поджимали, и мы старались выезжать после ночлега пораньше утром. Чтобы максимально использовать подмороженную за ночь дорогу. Последнюю сотню километров пути до Томска местами ехали по лужам, а особенно трудности нас ждали при преодолении ледовых переправ рек Оби и Томи, где встретили большие забереги.
15 марта 1968 года в 14-00 в Томском Доме Офицеров мы, шесть не бритых молодых мужиков в полушубках и валенках с галошами, вышли на сцену, и под шквал аплодисментов нескольких сот делегатов, вручили членам президиума областного пленума ВЛКСМ, посвященного 50-летию Ленинского Комсомола СССР бутылку с нефтью от тружеников Стрежевого и свои почётные грамоты. Так закончилась моя эпопея мотопробега из моей молодости.
PS: После выше описанных событий зимой 1973 года был еще пробег, а вернее рейд, организованный по инициативе руководства областного ГАИ до Каргаска. Команда из десятка сотрудников ГАИ на трёх автомобилях «Волга – ГАЗ24», «УАЗ – 469» и «УАЗ- 452» шла тем же маршрутом, по которому пробивались мы. Работали сразу по трём направлениям, чтобы охватить дороги нескольких северных районов в основном в ночное время. Главная задача состояла «прошерстить» водительское сообщество на дорогах по выявлению пьяных за рулём. Что само по себе в то время это было значительным событием. Но это уже другая история из моей жизни, которую здесь я развивать не буду. Томск – 2013 год.