1. Системы стихосложения. Предыстория русского стиха

 (обзорная статья)

Стихотворная форма произведения во всех своих специфических особенностях (метр, ритм, рифма, строфа) теснейшим образом связана с его содержанием. Но связь эта - не органическая, а историческая. История русского стиха есть часть большой истории европейского и индоевропейского стиха. Для истории русского стиха важнее всего характеристика общеславянского народного стиха.

Мы начинаем обзор истории русского стиха с XVII в. Конечно, это никоим образом не значит, что до XVII в. на Руси не существовало поэзии, не существовало стихотворных средств выражения: ритма и рифмы. Они были, но они еще не складывались в понятие «стих». Противоположение «стих—проза», такое естественное для нас, древнерусскому читателю было неизвестно. Оно явилось только в начале XVII в. и было отмечено новым словом, прежде не существовавшим, а, стало быть, и ненужным: словом «вирши», стихи (от польского wiersz, латинского versus; букв, «поворот», «повтор» словесного отрезка). До этого вместо противоположности «стих — проза» ощущалась другая: «текст поющийся — текст произносимый»; при этом в первую категорию одинаково попадали народные песни и литургические песнопения, а во вторую - деловые грамоты и риторическое «плетение словес».
Выделение стиха как особой системы художественной речи совершается в русской литературе в XVII — начале XVIII в.— в ту эпоху широкой перестройки русской культуры, которая началась Смутным временем и закончилась реформами Петра I. Отделившись от прозы, стих должен был самоопределяться: признав своей основой ритм, он должен был нащупать характер этого ритма — систему стихосложения. Поиск системы стихосложения и составляет основное содержание «предыстории русского стиха» — от начала XVII в. до 40-х гг. XVIII в.
Молитвословный (или кондакарный) стих пришел на Русь с принятием христианства. Образцом его был старославянский стих, созданный во времена Кирилла и Мефодия в подражание византийскому литургическому стиху — антифонным силлабическим строфам, где каждой строке одной строфы соответствовала равносложная строка в следующей строфе. Из Моравии этот стих перешел в Болгарию, из Болгарии на Русь и продолжал здесь жить в церковном употреблении до новейшего времени. Слабость молитвословного стиха была та же, что и у песенного стиха: он был слишком связан традицией, слишком зависим от литургических тем и напевов. Поэтому первым русским литературным стихом широкого употребления - досиллабическим стихом по преимуществу — стал не он, а говорной стих. В этом стихе главный признак стихотворности -членение текста на соотносимые отрезки - осуществляется не с помощью напева, а с помощью рифм, замыкающих каждый отрезок. Такая рифмовка развилась на основе синтаксического параллелизма, в котором члены легко образуют грамматическую рифму. Этот художественный прием одинаково был употребителен и в высокой риторике и в низовом скоморошьем творчестве.
Вторая стадия—попытка создания системы русского стихосложения исходит не из русского стихового опыта, а из опыта других литератур: заемные» размеры, не будучи связаны традицией, обещали быть еще более гибкими и пригодными для любой темы и стиля. Таких экспериментов было сделано три: испробовали метрический квантитативный стих по античному образцу (Мелетий Смотрицкий), силлабический стих по польскому образцу (Симеон Полоцкий) и силлабо-тонический стих по германскому образцу (Глюк и Паус). Наиболее удачным оказался второй эксперимент, и силлабический стих стал господствующим в русской поэзии с 1670-х вплоть до 1740-х гг. Наконец, третья стадия поиска — это силлабо-тоническая реформа Тредиаковского—Ломоносова. Ее тремя этапами были: «Новый и краткий способ к сложению российских стихов» (1735) В. Тредиаковского, «Письмо о правилах российского стихотворства» (1739) М. Ломоносова и итоговый «Способ к сложению российских стихов» (1752) В. Тредиаковского. После этого господство силлабо-тоники в русском стихе стало окончательным.
Все поиски и эксперименты велись не стихийно, а сознательно и целенаправленно. Переходы от досиллабики к силлабике и от силлабики к силлабо-тонике были не плавными, эволюционными, а резкими скачками, революциями в стихосложении. Так, ранние (до 1730) стихи Тредиаковского не отличаются по ритму от стихов Симеона Полоцкого, а зрелые (с 1735) нимало на них не похожи: за пять лет строй стиха изменился больше, чем за прежние шестьдесят лет. Это характерный дух экспериментального периода русского стиха.
Досиллабический стих требует от стихотворных строк лишь обязательного замыкания рифмой; силлабический стих вдобавок требует, чтобы они были равносложны; силлабо-тонический - чтобы в них, сверх того с определенным однообразием размещались ударения.
Из того факта, что после Тредиаковского—Ломоносова силлабо-тоника стала на полтора века господствующей в русском стихе, не следует, что остальные системы стихосложения не соответствовали «духу» русского языка. Чисто-тонический стих дождался возрождения в XX в., а чисто-силлабический вновь становится предметом переводческих экспериментов в наши дни.
В следующих частях этой темы мы рассмотрим с примерами силлабическое стихосложение и наиболее подробно - тоническое и силлабо-тоническое стихосложения.