Я был завсегдатаем всех пивных...
Я был завсегдатаем всех пивных -
Меня не приглашали на банкеты:
Я там горчицу вмазывал в паркеты,
Гасил окурки в рыбных заливных
И слезы лил в пожарские котлеты.
Я не был тверд, но не был мягкотел,-
Семья прожить хотела без урода:
В ней все - кто от сохи, кто из народа,-
И покатился я и полетел
По жизни - от привода до привода.
А в общем - что - иду - нормальный ход,
Ногам легко, свободен путь и руки,-
Типичный люмпен, если по науке,
А по уму - обычный обормот,
Нигде никем не взятый на поруки.
Недавно опочили старики -
Большевики с двенадцатого года,-
Уж так подтасовалася колода:
Они - во гроб, я - вышел в вожаки,-
Как выходец из нашего народа!
У нас отцы - кто дуб, кто вяз, кто кедр,-
Охотно мы вставляем их в анкетки.
И много нас, и хватки мы, и метки,-
Мы бдим, едим, других растим из недр,
Предельно сокращая пятилетки.
Я мажу джем на черную икру,
Маячат мне и близости и дали,-
На жиже,- не на гуще мне гадали,-
Я из народа вышел поутру -
И не вернусь, хоть мне и предлагали.
Меня не приглашали на банкеты:
Я там горчицу вмазывал в паркеты,
Гасил окурки в рыбных заливных
И слезы лил в пожарские котлеты.
Я не был тверд, но не был мягкотел,-
Семья прожить хотела без урода:
В ней все - кто от сохи, кто из народа,-
И покатился я и полетел
По жизни - от привода до привода.
А в общем - что - иду - нормальный ход,
Ногам легко, свободен путь и руки,-
Типичный люмпен, если по науке,
А по уму - обычный обормот,
Нигде никем не взятый на поруки.
Недавно опочили старики -
Большевики с двенадцатого года,-
Уж так подтасовалася колода:
Они - во гроб, я - вышел в вожаки,-
Как выходец из нашего народа!
У нас отцы - кто дуб, кто вяз, кто кедр,-
Охотно мы вставляем их в анкетки.
И много нас, и хватки мы, и метки,-
Мы бдим, едим, других растим из недр,
Предельно сокращая пятилетки.
Я мажу джем на черную икру,
Маячат мне и близости и дали,-
На жиже,- не на гуще мне гадали,-
Я из народа вышел поутру -
И не вернусь, хоть мне и предлагали.