Обливают людей пропагандой
Обливают людей пропагандой,
Оголтелую ложь несёт сброд,
И сквозь грохот я слышу команду:
Становись на войну, равняйсь взвод...
Автомат на ремне как удавка,
Моё горло сковал жуткий лязг,
Я заснул - уколите булавкой,
Я открою во сне мутный глаз...
Что я вижу - к броне я прикован...
Мою печень - изъеденный мозг,
Сволотою - расклёван, разорван,
Подают, как букет алых роз.
Кто-то сверху женил меня срочно,
Повенчал, а невеста же смерть,
В загсе сделали запись заочно,
Он женился - его больше нет...
Наши деды дошли до Берлина,
На рейхстаге вписав имена,
И не маслом, а с кровью картина,
Снизу подпись - скончалась война...
Оживили, вдохнули ей душу,
Поливают святою водой,
На броне я сижу - равнодушно,
Словно мамонт - давно не живой...
Автомат сдавил шею удавкой,
Не разрезать на горле петлю,
Я заснул - уколите булавкой,
И проснётся страна, где я сплю...
Оголтелую ложь несёт сброд,
И сквозь грохот я слышу команду:
Становись на войну, равняйсь взвод...
Автомат на ремне как удавка,
Моё горло сковал жуткий лязг,
Я заснул - уколите булавкой,
Я открою во сне мутный глаз...
Что я вижу - к броне я прикован...
Мою печень - изъеденный мозг,
Сволотою - расклёван, разорван,
Подают, как букет алых роз.
Кто-то сверху женил меня срочно,
Повенчал, а невеста же смерть,
В загсе сделали запись заочно,
Он женился - его больше нет...
Наши деды дошли до Берлина,
На рейхстаге вписав имена,
И не маслом, а с кровью картина,
Снизу подпись - скончалась война...
Оживили, вдохнули ей душу,
Поливают святою водой,
На броне я сижу - равнодушно,
Словно мамонт - давно не живой...
Автомат сдавил шею удавкой,
Не разрезать на горле петлю,
Я заснул - уколите булавкой,
И проснётся страна, где я сплю...