БРАТУШКЕ.

Как тебя зовут?- С лёгким пришепётыванием, передние однушки уже поменялись, а в пустые трёшки западает язычок.
-Ну , допустим , Ира.-смотрю снизу вверх на опустившееся надо мной солнышко. Круглое, веснушчатое, с лучиками выбеленных жарой чуть загнутых вверх локонов. "Антошка, Антошка , пойдём копать  картошку."-так и напрашивается, глядя на конопатый , чуть привздёрнутый носик. Веснушки везде- на локотках, угловатых , уже почти подростковых плечиках и даже на веках, над чуть блёклой, будто молоком разведённой, синевой приятно округлых глаз.
-А тебя как?
-Антонина -серьёзно и строго. И я поднимаюсь удивлённо навстречу. Надо же, и правда-Антошка.)
- Что ты тут делаешь?- так же строго и без тени улыбки.
-В волны смотрю.
-Зачем?
-Пытаюсь разглядеть своё будущее.
Недоверчиво склоняет вниз свою солнечную головку. 
-Да там и нет ничего, просто вода.
Я пожимаю плечами:
-Кому как. 
Села рядом и смотрит, смотрит в пучину.
- А я знаю, что будет со мной. Мне туда смотреть не надо.
- Ой ли? Ну ка, расскажи 
- Актрисой буду. Я театром увлекаюсь. И выразительным чтением. Недавно по городу первое место заняла.
Актрисой...хм...не сейчас, наверно. Не в этом времени с силиконовыми куклами в нудных сериалах. Разглядываю- непропорциональна, ножки несколко коротковаты, волосики бедны, хоть и натурально блондинисты. Ресницы белёсы до прозрачности....и веснушки, веснушки-куда столько одной?
- И что ты читала? -вижу, что очень хочет продлить разговор.
-Евтушенко. "Белые снеги".
-Сможешь изобразить?
- Прямо здесь- смущённо оглядывает многолюдный пирс- Я не совсем...
- Давай! Актрисе всё равно где. Она же -актриса. 
Подсаживаю на большой и плоский камень на самом конце пирса. Разглядывает импровизированную сцену, подходит несмело к краешку, оправляет волосы и хорошо поставленным, неожиданно звучным и без тени дефекта голосом начинает:" Идут белые снеги..."
И вот уже на горячем, как сковородка пирсе, в окруженьи буйной приморской зелени и бирюзовых, ласковых волн меня захлёстывает январская вьюга нашего полустанка. Бескрайние, застеленные гладкой белой простынёй  поля. Метель постаралась не оставить на них ни единой морщинки. И твоё уже лицо, вопрошающее молчаливо- ну как тебе? А- как мне. Я вернулся к себе, в своё прошлое и будущее. Туда, где столько неведанной мною любви. К тебе, к этой снежной равнине, к нашей сосне, единственной на всю округу. К этому, так необходимому мне, чувству хозяина. На своей земле. Которой и хочется отдать последнее- мудрые силы своего полстолетья...

А любил я Россию
Всею кровью, хребтом
Её реки в разливе
И когда подо льдом...
Южный европейский город. Постепенно стихающий на пирсе галдёж. И русская девочка, наш посолнушек со своей правдой о главном. И последние строки. И неуверенно начатая русскими семьями овация...
Быть бессмертным -не в силе,
Но надежда моя:
Если будет Россия
Значит буду и я.
Снимаю с камушка плотное, но неожиданно лёгкое тельце, внезапно пахнущее васильками. 
-Ты чего плачешь?-вытирает мне щёку маленькой, круглой, залюбленной солнцем ладошкой. 
- От зависти. У тебя столько всего впереди и знаешь-всё получится.
И смотрит, смотрит на меня строго и вопросительно. И вдруг откуда то из глубины своего маленького сердечка уверенно:
-У тебя-тоже.