ТАВРО
Кто с совестью в расчёте не вполне
и пятится в кусты, пугливо блея,
тот ставит под клыки покорно шею,
и жизнь такого падает в цене.
От пола взгляда оторвать не смея,
всё бредит будто враг грозит извне,
ослеп, оглох и уязвим вдвойне
иному зверю…
Так знайте все, кто отводил глаза,
и стаи волчьей словно не заметил,
что пряники отныне сменят плети,
и впредь не спросят "против" или "за”.
Судьбы позорней не сыскать на свете,
чем та, что мчит за вами по пята́м,
и съеденными быть если не вам,
то вашим детям…
По грязным тротуарам у метро,
увязнув прочно в раболепной жиже,
бредут скуля, что их забыл всевышний,
запросов много, а в глазах зеро.
Им невдомёк, что корень зла - они же!
Склоняясь под отарное тавро,
отмыть его не будет суждено,
а только выжечь…
и пятится в кусты, пугливо блея,
тот ставит под клыки покорно шею,
и жизнь такого падает в цене.
От пола взгляда оторвать не смея,
всё бредит будто враг грозит извне,
ослеп, оглох и уязвим вдвойне
иному зверю…
Так знайте все, кто отводил глаза,
и стаи волчьей словно не заметил,
что пряники отныне сменят плети,
и впредь не спросят "против" или "за”.
Судьбы позорней не сыскать на свете,
чем та, что мчит за вами по пята́м,
и съеденными быть если не вам,
то вашим детям…
По грязным тротуарам у метро,
увязнув прочно в раболепной жиже,
бредут скуля, что их забыл всевышний,
запросов много, а в глазах зеро.
Им невдомёк, что корень зла - они же!
Склоняясь под отарное тавро,
отмыть его не будет суждено,
а только выжечь…