Стихами думаю с рожденья
немного о сокровенном…
Стихами думаю с рожденья,
А на просторах знойных дней,
Душой припал и вдохновеньем
К ногам поэзии дождей.
Я чужд был ранних откровений,
Теперь на годы несмотря,
Откроюсь миру без стесненья —
Люблю, поэзия тебя!
Люблю минуту надрывную.
С пером тогда спешу я к ней
И рифму нежную, взрывную
Пишу о подвигах людей.
Когда за строчкой ставлю точку -
Читаю, правлю и корюсь…
И у иконы, в уголочке,
Я за поэзию молюсь.
Меня Господь всегда поправит:
Где - запретит, где – разрешит!
А вот друзья, любя - слукавят,
О том, что строчки хороши!
Писать в одно прикосновенье
Труд благородно-непростой,
Но в этом есть моё спасенье —
На сей планете голубой.
Я пережил судьбы изгибы
Был и весёлый и смурной…
Сейчас в душе — резные избы
И звон капели разливной;
В стихах моих поёт усладу
Церковный звон колоколов.
Скучаю - да! - по снегопаду
Великосельских берегов...
Огонь серебряной лампады
Горит по-прежнему во мне
За тех, кто взялся за приклады
И за Россию пал в войне.
Я чужд был ранних откровений.
Теперь на годы несмотря,
Откроюсь миру без стесненья —
Люблю, поэзия тебя!
Стихами думаю с рожденья,
А на просторах знойных дней,
Душой припал и вдохновеньем
К ногам поэзии дождей.
Я чужд был ранних откровений,
Теперь на годы несмотря,
Откроюсь миру без стесненья —
Люблю, поэзия тебя!
Люблю минуту надрывную.
С пером тогда спешу я к ней
И рифму нежную, взрывную
Пишу о подвигах людей.
Когда за строчкой ставлю точку -
Читаю, правлю и корюсь…
И у иконы, в уголочке,
Я за поэзию молюсь.
Меня Господь всегда поправит:
Где - запретит, где – разрешит!
А вот друзья, любя - слукавят,
О том, что строчки хороши!
Писать в одно прикосновенье
Труд благородно-непростой,
Но в этом есть моё спасенье —
На сей планете голубой.
Я пережил судьбы изгибы
Был и весёлый и смурной…
Сейчас в душе — резные избы
И звон капели разливной;
В стихах моих поёт усладу
Церковный звон колоколов.
Скучаю - да! - по снегопаду
Великосельских берегов...
Огонь серебряной лампады
Горит по-прежнему во мне
За тех, кто взялся за приклады
И за Россию пал в войне.
Я чужд был ранних откровений.
Теперь на годы несмотря,
Откроюсь миру без стесненья —
Люблю, поэзия тебя!