Тишина
Тишина… будь я проклят… немая… и я – немой…
К безголосой гитаре прижался щекой небритой…
Мы знакомы давно. И, казалось бы, не впервой…
Но, расходятся нити, которыми мы с ней сшиты…
Тянет осенью из окна… А ведь там – весна…
Там стрижи… режут крыльями острыми вечер пряный…
Мне бы враз навсегда провалиться бы в пропасть сна,
потому как прошёл мимо рая земного спьяну…
Мне бы волчьего счастья ночного – её, луну.
Только нет её. Вот и притих. Будут целы связки.
Так охота рвануть, как артерию, вбок струну,
наградив звонкой болью взамен перебора ласки.
Тишина уже вот где… И я выпускаю пар,
матерясь на неё, как сапожник, отборной бранью.
Вот бы ливня безумия… Грома густой удар…
Чтобы небо от молний ножей стало грязной рванью.
Ты её не поймёшь… тишины моей глубину…
Этот омут настолько глубок – не пробиться к свету…
Что мне нужно от жизни? Отвечу: тебя одну…
Тишина… будь я проклят… немая… не жди ответа…
К безголосой гитаре прижался щекой небритой…
Мы знакомы давно. И, казалось бы, не впервой…
Но, расходятся нити, которыми мы с ней сшиты…
Тянет осенью из окна… А ведь там – весна…
Там стрижи… режут крыльями острыми вечер пряный…
Мне бы враз навсегда провалиться бы в пропасть сна,
потому как прошёл мимо рая земного спьяну…
Мне бы волчьего счастья ночного – её, луну.
Только нет её. Вот и притих. Будут целы связки.
Так охота рвануть, как артерию, вбок струну,
наградив звонкой болью взамен перебора ласки.
Тишина уже вот где… И я выпускаю пар,
матерясь на неё, как сапожник, отборной бранью.
Вот бы ливня безумия… Грома густой удар…
Чтобы небо от молний ножей стало грязной рванью.
Ты её не поймёшь… тишины моей глубину…
Этот омут настолько глубок – не пробиться к свету…
Что мне нужно от жизни? Отвечу: тебя одну…
Тишина… будь я проклят… немая… не жди ответа…