Диалог архимандрита и пиита
Тип произведения:
Авторское
Клюкою в дверь мою стучит архимандрит:
«Ты звал меня, пиит!»
Проходит, тяжело сопит, скрипит, уже сидит
И громко вопроси'т:
«Зачем ты звал меня, пиит?!»
– Ответь мне, отче, не тая,
Я в мире, мир во мне, –
Где я?!
Иль может вовсе нет меня?
– «В миру ты, сын мой, все в миру:
Кто не под рясой, тот в плену мирски'х забот,
И не дозволено тому крестить народ.»
– В груди моей скрежещет дребезжа,
Коль нарушают заповедь Отца.
Скажи мне, старче, где моя душа?
И не частица ли она Творца,
У коей нет начала и конца?
– «Душа твоя есть жизнь, пиит,
А благодать её хранит.
Без тела Дух Святой разлит
По телу твоему, –
И невозможно никому,
Минуя страшный суд,
Попасть ни в ад, ни в рай.
Теперь, сын мой, запоминай!
Лишь мертвый дух её казнит,
И сам Господь не воскресит,
Того в ком нет Его.
Спасение души, пиит,
Есть суть спасенья твоего.»
– Скажи мне, отче, для чего,
Господь подобья своего не дал,
А дал лишь образ свой?
И не является ли образ тот, искрой,
Которую считаем мы душой?
– «Постой, пиит! Постой!
Опять ты в омут с головой!
Ведь истинной наполнен чистотой,
Лишь только первообраз твой;
Адамом был и возрожден Христом,
Но суть скрывается не в том:
Без сана создан он Творцом;
Не багряницей – добродетели венцом,
Он щедро был одарен любящим Отцом, –
И вместо скипетра блаженством награжден,
Подобьем истинным вовеки наделен.»
– Ответь мне, старче, смерти нет?
В чем заключается секрет?
Быть может есть один ответ
О смысле круговерти лет?
– «Душа бессмертна, тело – нет;
И посему вот мой ответ:
Конечно, сын мой, смерти нет!
Однако, чтобы жить пристойно,
Прими всё с Божьей милостью спокойно.
Запомни, друг, без промедления,
Потом не сыщешь ты ни покаяния,
ни исправления.
Придет для каждого пора –
Поверь, нет худа без добра!»
– Вопросам, отче, быть всегда:
Кто мы, откуда и куда?
И почему нам жизнь дана,
Земного бытия одна?
– «Быть может ты провозгласишь,
Меня невежду просветишь...
О чем один у свеч молчишь?»
– Люби его,
Люби сильней его!
Ведь нет у нас, пожалуй, Больше Ничего,
Помимо, лишь Мгновенья Одного...
Старик меня перекрестил,
Обняв тепло, благословил,
Подбросил в печь охапку дров,
И был таков.
«Ты звал меня, пиит!»
Проходит, тяжело сопит, скрипит, уже сидит
И громко вопроси'т:
«Зачем ты звал меня, пиит?!»
– Ответь мне, отче, не тая,
Я в мире, мир во мне, –
Где я?!
Иль может вовсе нет меня?
– «В миру ты, сын мой, все в миру:
Кто не под рясой, тот в плену мирски'х забот,
И не дозволено тому крестить народ.»
– В груди моей скрежещет дребезжа,
Коль нарушают заповедь Отца.
Скажи мне, старче, где моя душа?
И не частица ли она Творца,
У коей нет начала и конца?
– «Душа твоя есть жизнь, пиит,
А благодать её хранит.
Без тела Дух Святой разлит
По телу твоему, –
И невозможно никому,
Минуя страшный суд,
Попасть ни в ад, ни в рай.
Теперь, сын мой, запоминай!
Лишь мертвый дух её казнит,
И сам Господь не воскресит,
Того в ком нет Его.
Спасение души, пиит,
Есть суть спасенья твоего.»
– Скажи мне, отче, для чего,
Господь подобья своего не дал,
А дал лишь образ свой?
И не является ли образ тот, искрой,
Которую считаем мы душой?
– «Постой, пиит! Постой!
Опять ты в омут с головой!
Ведь истинной наполнен чистотой,
Лишь только первообраз твой;
Адамом был и возрожден Христом,
Но суть скрывается не в том:
Без сана создан он Творцом;
Не багряницей – добродетели венцом,
Он щедро был одарен любящим Отцом, –
И вместо скипетра блаженством награжден,
Подобьем истинным вовеки наделен.»
– Ответь мне, старче, смерти нет?
В чем заключается секрет?
Быть может есть один ответ
О смысле круговерти лет?
– «Душа бессмертна, тело – нет;
И посему вот мой ответ:
Конечно, сын мой, смерти нет!
Однако, чтобы жить пристойно,
Прими всё с Божьей милостью спокойно.
Запомни, друг, без промедления,
Потом не сыщешь ты ни покаяния,
ни исправления.
Придет для каждого пора –
Поверь, нет худа без добра!»
– Вопросам, отче, быть всегда:
Кто мы, откуда и куда?
И почему нам жизнь дана,
Земного бытия одна?
– «Быть может ты провозгласишь,
Меня невежду просветишь...
О чем один у свеч молчишь?»
– Люби его,
Люби сильней его!
Ведь нет у нас, пожалуй, Больше Ничего,
Помимо, лишь Мгновенья Одного...
Старик меня перекрестил,
Обняв тепло, благословил,
Подбросил в печь охапку дров,
И был таков.