Он не познал премудрости Востока,
                где Тамерлана огненная тень
                прошла по повелению пророка,
                опережая быстротечный день.

                Он равнодушен к прихоти Тимура
                пустить стрелу в Индийский океан.
                Но лирика Захиреддин Бабура
                его толкает изучить Коран.

                Зачем сошлись жестокость и смиренье,
                наложницы улыбка и тоска? -
                не объяснят персидские творенья
                и занесённая песком река.
 
                К чему писать Великому моголу
                и предку тимуридов о любви?

                Фонтан гарема, а на плитах пола
                его стихи. Но смолкнут соловьи,
                когда в ночи кабульские предместья
                покинет конница, уйдя в поход.
                И Ганг в крови. И радостные вести:
                враги разбиты у бенгальских вод.

                Он взял Коран и ухмыльнулся строкам,
                застрявшим с детства в отзвуке войны.
                В них скорбь была, известная пророку, -
                что только смерть избавит от вины.