Эдем
На небесах, в садах Эдема,
Под пенье Райских птиц и аромат плодов,
У ангелочков для бесед, всегда найдется тема,
Хоть можно все сказать без слов.
Их голоса – весенние капели,
Струятся и журчат, как ручейки в апреле.
Беседа стелется ковром звенящим
И шелковистой негой щекотящей.
Здесь не известна жизни скоротечность,
И позволительна невинная беспечность.
Одновременно можно говорить, резвиться
И хором Богу помолиться.
Все карапузики из разных измерений,
Времен, стран, городов, селений.
Слетаются под Отчий кров,
И слышно там и тут : «Любовь, любовь, любовь…»
Им есть, что рассказать, чем поделиться.
За крыльями не годы, а века.
И видели они-что нам и не приснится,
А тема про любовь… бесспорно велика.
Под пенье Райских птиц и аромат плодов,
У ангелочков для бесед, всегда найдется тема,
Хоть можно все сказать без слов.
Их голоса – весенние капели,
Струятся и журчат, как ручейки в апреле.
Беседа стелется ковром звенящим
И шелковистой негой щекотящей.
Здесь не известна жизни скоротечность,
И позволительна невинная беспечность.
Одновременно можно говорить, резвиться
И хором Богу помолиться.
Все карапузики из разных измерений,
Времен, стран, городов, селений.
Слетаются под Отчий кров,
И слышно там и тут : «Любовь, любовь, любовь…»
Им есть, что рассказать, чем поделиться.
За крыльями не годы, а века.
И видели они-что нам и не приснится,
А тема про любовь… бесспорно велика.