Сатир и фея. Часть 3.
Сатир и фея. Часть 3. Внук
Любовь – вино и хмель порочный…
Одним дарует благодать,
Другим приказывает ждать
Свой день и час – момент урочный.
Она слепа, но это чувство
Несет и рай, и ад искусства.
Желание к себе влечет -
Яд страсти, что в крови течет.
В минуты ревности оно
Способно утянуть на дно,
Творя насилия и беды,
Легко пьянея от победы.
Так часто в жизни происходит:
Любовь с бедою рядом ходит.
Порой, испив любовь до дна,
Беда становится видна,
И за любовь двойную цену
Платить приходится.
На сцену нахально просится Беда.
От радости нет ни следа.
В усмешке зло изогнут рот.
Судьбы счастливый поворот
Становится зигзагом боли,
И возникает поневоле
Путь смерти, что ведет вперед.
Любовь, что фее и сатиру
Была подарена судьбой,
Не оставляла шанс иной
Им о себе поведать миру.
Они быть счастливы должны!
Но жертвы и любви нужны…
В далеких странствиях скитаясь,
Одной любовью лишь питаясь,
Фадир с Фолиною вдвоем
Душой страдали, день за днем!
Померкло счастье, что меж ними
На свадьбе было. Только имя
Сатира: Фавн, звучало в них,
И заставляло молодых
Идти вперед, судьбе навстречу...
Но, правды ради, я отмечу
Причину, что толкнула их
Скитаться в местностях иных…
«Гуляла свадьба день и ночь,
Фавн отдавал Фадиру дочь…»
Стрельбой из лука по мишеням,
Чтоб знать на ком Фадира женят,
Решили свадьбу завершить…
Достойна ль пара вместе жить?
Так было! Но судьбою злою,
Фавн окровавленный, стрелою
Пронзенный, замертво упал.
(Когда пронесся дикий шквал,
Стрела Фолины изменила
Полет свой звонкий, и пронзила
Отца. Чего никто не ждал.)
В тот вечер люд лесной рыдал …
Носились в воздухе проклятья.
Грозили смертью Фавна братья
Тому, кто злое учинил,
Кто Фавна доброго убил.
Сатир верховный, в руны глядя,
Рукой поправив кудрей пряди,
Сказал Фолине, что теперь
Для них закрыта будет дверь
В лесное счастье, но ненастья
Пройдут, как только лишь найдут
Они того, кто смертный ветер
Во зло сатиру сотворил…
Сатир верховный говорил,
А у Фолины все дрожало.
Себя виновницей считала
В убийстве славного отца,
Хоть верить в гибель до конца
Фолины сердце возражало…
Ушла с Фадиром в злую ночь,
Оплакивая Фавна, дочь…
В то время, как Фадир с Фолиной
Месили в грязь песок и глину,
На родине ее отца
Все возвращения гонца
С противоядьем ожидали.
Хотя иллюзий не питали:
На наконечнике стрела
Сильнейший яд собой несла.
Как он попал туда, не знали,
Но к магу, за лесные дали,
Они отправили гонца.
Надеждам рухнуть не давая,
Лесной народ не мог забыть,
Что можно чудо сотворить,
Дань древним предкам отдавая!
Пытались магией лечить,
И смерти ход остановить!
Старался сын изобрести
Для тела чудный эликсир
Из трав полуденной долины,
Чтоб Фавн из смерти паутины
В глубокий сон смог перейти.
Осталось дочке лишь найти
Того, кто ветра злую силу
Использовал, чтоб слег в могилу
Славнейший Фавн, растратив пыл.
Причиной кто убийства был.
Пока сатир в глухой пещере
Ждал возвращенья молодых,
Они в местах совсем иных
Блуждали в горести и вере.
Фолине трудно путь давался…
Случилось так, что зарождался
В ней дивный плод, и, созревая,
Он день за днем, ее толкая,
Стремился к свету.
Без ответа вопрос о гибели отца
На сердце камнем оставался.
Фадир уже не сомневался:
Малыш началом был конца
Их путешествия лесного,
Когда начнется жизнь по новой…
Тропа влюбленных завела
В леса далекие, пустые.
Ветвей сплетения густые
Одежду рвали, и тела
С трудом их плен одолевали.
Лесные сумрачные дали
Несли в себе волшебный сон.
Но отдых не дарует он,
И даст спокойствие едва ли.
Найти хотелось что-нибудь,
Чтоб дать немного отдохнуть
Телам, измученным тропою.
От непогод, где ветры воют,
Спасти мог даже дряхлый сруб,
Пусть будет неказист собою,
Но крышу даст над головою.
Фадир с Фолиною в печали
Достигли вдруг конца тропы,
Где камня черного столбы,
Как изваяния стояли.
Сквозь заросли ночной травы
Далекий отблеск синевы
К себе манил, и стали редки
Стволы темнеющих дерев.
Фадир, опасности презрев,
Рванулся, раздвигая ветки,
Все ради той, кого любил.
Кому обязан жизнью был.
Покрытый мхом, заросший, древний
Пред ними оказался сруб
Из бревен вековых. Был груб
И тверд, как темный кремний.
Но это все-таки был дом,
Хотелось в нем забыться сном…
Открыты настежь в доме двери.
Вокруг невиданные звери
Резьбой по дереву вились.
Казалось будто заждались
Здесь молодых.
Ведь к ним навстречу
Старик с изысканною речью,
Раскрыв объятья, мягко шел.
В рубашке длинной, домотканой
Он был такой родной, желанный.
В улыбке рот, глаза сияют.
Родных так издали встречают:
« Добро пожаловать сюда.
Вас привела ко мне судьба».
Хозяин встретил на пороге
Уставших от лесной дороги.
Их внутрь дома проводил,
За стол дубовый посадил.
Предвосхитив немой вопрос,
Ответил: «Я – старик Эфрос.
Волшебник, маг, иль как хотите
Меня вы запросто зовите.
Я вижу, что досталось вам
Судьбы хлебнуть не по годам!
Давно вас жду, о горе знаю.
Страницы книги тайн листаю.
О вас поведала она,
О Фавне, что во власти сна…
Ваш труден путь, но есть причина:
Твой сын, Фолина. Как мужчина,
Как маг, волшебник, чародей
Он разорвет цепочку дней -
Сплетенье горя и печали».
Фадир с Фалиною молчали…
Они, уставшие до слез,
Внимали трепетно. Эфрос,
Старик-волшебник, им поведал
Историю свою. Отведал
Немало в жизни он с тех пор,
Когда покинул отчий двор.
Он приходился фее братом,
Хотел вернуться бы обратно,
Но как в глаза ее смотреть?
На нем лежит, частично, смерть.
Ответственность за злое дело –
Непросто так стрела пропела…
Фолина вспомнила, у феи
Был брат. Волшебной эпопеей
Вся жизнь его в лесу текла.
Парнишку магия влекла.
Читал взахлеб он в свитках руны.
В душе магические струны
Играли песни волшебства.
Своим умом из большинства
Лесных собратьев выделялся.
Но день пришел, и он расстался
С семьей, в угоду естества -
Отдался власти волшебства.
Со временем его забыли…
Так в голове Фолины всплыли
Отрывки маминых речей.
Напевно, как весны ручей,
В ее сознании журчали,
Оставив в прошлом все печали.
И, вспомнив мамин нежный лик,
Что светом в души их проник,
Фадир с Фолиною без слов
Упали в омут сладких снов.
В трудах и снах неслись недели,
Сплетаясь в месяцы. Старик
Душою к молодым привык.
По вечером, когда метели
За окнами кружили всласть,
Он демонстрировал им власть
Волшебной силы в мире этом,
Их балуя небесным светом.
Но знал, что должен рассказать
Фолине про родную мать,
Про лес. Поведав молодым
Откуда веет злобы дым…
В пылу бесед и жарких споров,
В ночи, из долгих разговоров,
Им правду довелось узнать
Про жизнь лихую. И понять
Причины бедствия лесного -
Любовь была всему основа,
Прекрасный образ милой феи
Дурманил многих, но смелее
Всех оказался давний друг.
И воду лунную из рук
Она пила, в любви пьянея.
Немало молодых сердец
Разбито было. Но конец
Истории Фавн положил.
И лишь один не пережил
Отказ, любимой всеми феи.
Отвергнутый страдал безумно,
Вынашивая в сердце месть.
Влюбленные такие есть,
Что не хотят благоразумно
Принять судьбу такой, как есть.
Отказ они воспринимают,
Как вызов, как удар мечом.
Не могут думать ни о чем,
И только силу понимают.
Средь равных находиться боле
Не мог отвергнутый. В неволе
Держал он страсть своей души.
Решил, что спрячется в глуши,
Лелея план кровавой мести.
«Сатиру и его невесте -
Твердил отвергнутый, - не жить!»
Поклявшись жизни их лишить…
В глухих лесах он повстречался
С Эфросом. Тот ему признался
В искусстве древнем волшебства.
Старик Эфрос для большинства
Пропавшим без вести сатиром
Считался издревле. Но с миром
Лесным расстаться он не мог,
В чащобе выстроив чертог.
Свое жилье, на вид простое,
Эфрос, как мог, с душою строил.
Хотел, чтоб домом правил мир.
Не обещал застольный пир,
Но отдых от лесной дороги
Жилье сулило все же дать.
В лесного мира благодать
Из трав укутывая ноги.
А гость, лелея в сердце месть,
Забыв про род лесной и честь,
Пытался хитростью у мага
Узнать секреты рун. Бедняга
В доверие старался влезть.
В душе своей лаская злобу,
Пуская в ход вранье и лесть,
Стал обучаться понемногу…
Через года он смог узнать
Секреты ветра и понять
Как близок день его отмщенья.
Покинув Эфроса, в мученьях
Душевных путь продолжил свой.
В нем клокотали месть и злоба,
И клятва, данная до гроба,
Покрыли душу вечной тьмой.
Меж тем Фолине вышел срок.
Едва лишь звезды на восток
Свой взор поблекший обратили,
Эфрос с Фадиром сообщили
Фолине радостную весть:
Рожденье сына. И не счесть
Красивых слов и ободрений
Фолине. С сыном поздравлений
От них, от леса и зверей,
Что в ожидании у дверей
Толпой огромною стояли.
Ведь звери тоже понимали
Всю важность предстоящих дел.
Такой волшебников удел!
Фадир, на руки сына взяв,
Над головой его подняв,
На свет, через проем дверей
Пред взор томящихся зверей
Принес.
Под теплыми лучами
Заметно было как подрос
В мгновенье сын, и источали
Благоуханье дивных роз
Его и тело, и власа.
И отовсюду голоса
Его приветливо встречали.
Так мага нового венчали.
Фолины сын рос ежечасно,
Сжимая в месяцы года.
Вдаль уносились холода,
Жару меняя. Он прекрасно
Ученью Эфроса внимал,
С полслова мага понимал,
Все на лету запоминая.
Что, где и как с рожденья зная.
Фадир с Фолиною вдвоем,
Гордились сыном. С каждым днем
Росла магическая сила,
И видно было как бурлила
В нем, фантанируя, любовь
К своим родителям и деду.
Однажды Эфроса к обеду
Не оказалось, и закралась
Тревога в юные сердца.
В беду им верить не хотелось,
Но мысль дурная без конца
В их душах, как юла, вертелась.
Прождав до вечера они
Решили действовать. В те дни
Их сыну девять исполнялось.
Не лет, но месяцев. Усталость
Его дневная не брала.
А все волшебные дела,
Да от рожденья сила мага.
И в девять месяцев отвага
Его равнялась десяти
Годам. Осталось лишь найти
Куда пропал родной Эфрос…
Заметно было как подрос
За это время сын – волшебник.
Казался взрослым он. Учебник
Магический с собой носил
И кладезь обретенных сил
Его не покидал ни разу.
На поиски он согласился сразу…
Пути вели к отрогам гор,
И злой судьбе наперекор
Они к подножьям зашагали,
Что за лесами пролегали.
Держа уверенно дорогу,
Они приблизились к отрогу
Горы скалистой, что во мгле,
Подобно каменной игле,
От всех отдельно гор стояла.
В ее подножии зияла
Пещера темная, как ночь.
В нутро ее сатира дочь
Без страха шла, как будто знала
Куда идет. Лишь трепетало
В надежде сердце и рвалась
Душа вперед. Передалось
От матери волненье сыну,
И он, опередив Фолину,
Рванулся внутрь ночной горы.
Был четко виден до поры
Их сын. Они не поспевали
За столь стремительным рывком.
А он летел, как снежный ком.
Догнать удастся им едва ли…
Они спешили как могли.
Наверно так же корабли
К родным брегам спешат ночами.
Фадир вдруг закричал: «Смотри!»
Указывая впереди
На вихрь светящийся в пещере.
Он был везде: ходы и щели
Все были в нем. И источали
Флюиды горя и печали
Обрывки магии былой.
Эфрос, с поникшей головой
Сидел на камне и дрожали
Его поблекшие персты.
А рядом с ним из темноты
Ручьи холодные бежали.
К нему Фолина устремилась,
Срывая шаль с своей груди,
Тихонько про себя молилась,
Не ведая, что впереди.
Не видно ран, борьбы следов,
Лишь оттиски былых оков
Что по рукам его вились,
Тревогой в ней отозвались.
«А где мой сын?» – дрожа от страха
Она спросила. - «Он как птаха
От нас с Фадиром улетел…»
«Не бойся за него! Предел
Его возможностей я знаю…
Он там, в пещере… Понимаю
Я ваши чувства: страх и боль.
Не бойтесь за него. Юдоль
Волшебника и злого мага
Сейчас решается. Бедняга…
Нет, нет… Не сын ваш, а злодей.
Ведь он не маг, не чародей.
Обманом в темную пещеру
Сумел меня он заманить.
Дурманным зельем опоить…
В своей вражде не зная меру.
Спасибо внуку, он помог…» -
Эфрос прервал свой монолог.
Из тьмы на них шагал устало
Волшебник юный. Трепетало
Фолины сердце, ведь за ним,
Как тень, тянулся белый дым.
«Все кончено…» - промолвил он,
Отвесив дедушке поклон. -
«Поверженный надежно связан.
Тебе победой я обязан!»
Обратный путь в леса родные,
Где дремлют сосны вековые,
Промчался словно легкий бриз.
Вокруг прибывших собрались
Лесные братья их – сатиры.
И феи, легкие проныры,
Махали в воздухе рукой.
Везде царил лесной покой.
Навстречу дочери Фолине
Оживший Фавн бежал. Отныне,
Как раньше, вместе быть семье
На этой сказочной земле.
Злодей плененный пред очами
Верховных лиц ответ держал.
Лесной народ не возражал
В его изгнании. Речами
Своими не загладил он
Лесного племени урон.
Сатир верховный с мудрой феей
Лишили сил его, радея
За справедливость и любовь.
Зачем напрасно тратить кровь,
Когда достаточно изнанья?
Убрав его воспоминанья…
А сын Фолины и Фадира
Среди народа стал своим.
Рассеялся тревоги дым –
Народ лесной нашел кумира…
В дальнейшем, жизнь отдав добру,
Был избран, став Верховным князем.
Внук феи славной, мог он разве
Прийтись в лесу не ко двору…
Живут сатиры и поныне…
И, в славных фей влюбляясь, имя
Сатира Фавн, как заклинанье
Они твердят в часы признанья…
Конец
- 2 комментария
Ирина
08:50
Словно «Сон в летнюю ночь».
yuvfed
03:47
Приятно быть услышанным )) Надеюсь, внучки оценят, когда подрастут.